Ср., казалось бы, ту же символику у Гельдерлина, где она, впрочем, несет совершенно иной, можно даже сказать, — противоположный смысл. Об афинских воротах Адриана, «которые некогда вели из старого города в новый», в романе «Гиперион» сказано: «Теперь никто не проходит сквозь эти ворота<…> они стоят безмолвные и пустые…» (Гельдерлин Ф. Гиперион. Стихи. Письма. М., 1988. С. 154; пер. Е. Садовского). В цитируемом далее глубоком комментарии В. Биндера символ толкуется так: «…они ведут из Ничего в Ничто <…> Они подобны настоящему, в котором то, что еще не есть, постоянно становится тем, что уже не есть <…> Гиперион находит пустым место перехода, переход здесь уже не совершается» (Там же. С. 641; пер. Н. Беляевой). Я бы противопоставил этим «безмолвным и пустым» воротам руины сгоревшего (и постоянно вновь сгорающего) храма из новеллы Борхеса «В кругу развалин», которая, напомню, открывается значимым для данного контекста ключевым словом «никто»: наставник там создает призрачного человека и обучает свое создание обрядам, «дабы хоть один голос славил Бога в обезлюдевшем святилище» (наст. изд., т. 2, с. 110).
