Глава 6 Голый дядя. Часть первая
Памятуя о наставлениях Фрола Карповича, Сергей всерьёз озадачился поиском ужа для своего обучения. Перешерстил сайты с объявлениями, изучил несколько профильных форумов серпентологов-любителей, но подходящую холоднокровную так и не нашёл. Не сезон.
Предлагаемые же всевозможные экзотические гады мало того, что стоили неадекватно дорого, так ещё и требовали особых условий содержания. Солидных размеров террариум, постоянный подогрев, соблюдение режима питания и едва ли не круглосуточную заботу.
Знал бы, летом поймал бы чешуйчатую тварь без проблем, благо, за городом, у водоёмов их водилось в избытке. Бесплатно и быстро.
В доме из-за очередного внепланового ремонта теплотрассы отопление до сих пор не включили, и инспектор ходил по квартире в свитере, тапках и тёплых спортивных брюках. Куда уж тут ползучих, теплолюбивых змеек заводить...
Не придумав ничего умнее, Серёга приобрёл на зоорынке маленький аквариум с мадагаскарским тараканом. К нему ушлый продавец впарил небольшой греющий коврик и смесь из опилок, древесной коры и ещё чего-то симпатичного на вид.
Почему таракан? Ответ был незамысловат и лаконичен — места мало занимает, особых разносолов не требует, да и условия содержания попроще оказались.
Хваля себя за сообразительность, довольный колдун-самоучка принёс насекомое домой и неожиданно выслушал от Маши лекцию о том, что он совсем свихнулся, раз тащит в квартиру всякую африканскую живность. Узнав же, во сколько обошлась покупка — домохранительница схватилась за голову и сгоряча предложила за те же деньги наловить трёхлитровую банку обычных прусаков со всех окрестных домов, а на сдачу ещё и мышей полведра.
Иванов вяло отбивался, видя в таракане большие перспективы. Наречённый Вениамином, он мирно обживался на новых просторах, был ленив, неповоротлив и любил подолгу замирать на одном месте.
Почти идеальный кандидат для задуманных Серёгой экспериментов.
Однако Вениамину не повезло. Стоило парню отлучиться в душ, как вредная кошка Мурка, жутко возмущённая потерей статуса единственной питомицы, неизвестным способом сняла крышку с аквариума и сожрала бедолагу. Причём до этого хитрая бестия и виду не подала, что новый житель её как-то заинтересовал. Пришла, посмотрела, зевнула и ушла на кухню, полировать шерстью любимый подоконник.
От покупки второго таракана Сергей отказался, как и от приобретения иных животных или насекомых. Пожалел их. Битвы с Машкиной любимицей им не выиграть.
Пораскинув мозгами, инспектор не сдался, а отправился в городской частный экзотариум (да, имелся и такой). В плохо отремонтированном, тёплом помещении располагалось несколько десятков пластиковых вольеров со змеями, игуанами, пауками-птицеедами, черепахами и одной безногой ящерицей.
Честно купив билет и пропустив вперёд шумную, наперебой плоско шутящую по любому поводу, экскурсию школьников, Сергей принялся выбирать объект для тренировок. Питон и кобры отпали сразу — особи оказались взрослые, умудрённые опытом жизни в неволе и оттого всегда отворачивающиеся к стене, чтобы не видеть опостылевших человеческих рож.
Безногая ящерица вообще не впечатлила, более того, они с инспектором друг другу сразу не понравились. Почему — кто знает? Просто возникшая антипатия погнала парня дальше, а змееподобное отродье шустро уползло под декоративную корягу.
Игуану с пауками он прошёл, даже не посмотрев в их сторону. Черепаха тоже не заинтересовала.
А вот гоферовая змея, как гласила табличка сбоку от прозрачной стенки террариума, вид из семейства ужеобразных, обитающих в Северной Америке — внимание привлекла. Небольшая, спокойная, лениво посматривающая на болтающихся по залу посетителей и какая-то... понятная на интуитивном уровне. Она словно говорила парню: «Я приличная змея. Не ядовитая, мирная, но панибратства не потерплю. Потому не вздумай лезть ко мне со своими грязными руками, человек. А смотреть — смотри. Не жалко».
Определившись с подопытным экземпляром, Сергей уставился в глаза пресмыкающейся. Да так и завис...
К делу он подходил честно. Представляя, что преграды между ними нет, Иванов с усердием пытался нащупать или создать некую связующую нить. Тянулся отросточком Силы к маленькой чешуйчатой головке, представлял её жизненные потоки. Иногда начинало казаться, что получается, но вскоре предвкушение скорой удачи сменялось разочарованием. Контролируемо Сила не вытягивалась больше, чем на ладонь с четвертью. Дальше норовила оторваться и извивалась похлеще червя, насаживаемого на крючок.
Причин, почему задуманное не вытанцовывается — инспектор не понимал. Интуитивно чуял, что надо как-то по-другому пробовать, но как — и представить не мог.
Гадина же без тактильного контакта ощущаться отказывалась. Лежала себе под лампой, грелась и равнодушно пялилась на инспекторские потуги.
Короче, такая нужная нить никак не хотела появляться.
Потратив на бесплодные эксперименты почти два часа, Иванов, в конце концов, сдался и пошёл на выход.
На следующий день он снова пришёл в экзотариум, после работы, ближе к закрытию, и вновь принялся играть в гляделки с заморским ужом.
Тварь по-прежнему не отзывалась. Почти не шевелясь, насмешливо посматривала на настырного представителя хомо сапиенс, изредка демонстрируя раздвоенный язык.
***
Билетёр и, по совместительству, администратор зала — пожилая полная женщина с добродушным лицом не смогла не заинтересоваться столь странным посетителем, наблюдающим всего за одним экспонатом из коллекции, и взяла Сергея под постоянное наблюдение. За время работы ей довелось навидаться всякого, от инстадур, норовящих без разрешения схватить экземпляр покрупнее и наделать с ним фото для вечернего обновления сторис-ленты, до банальных воришек, мечтающих спереть редкую змейку ради того, чтобы похвастаться перед друзьями.
Но приличный с виду парень ни селфиться, ни лезть к гоферовой змее не собирался, потому был отнесён к категории дебилов обыкновенных, повёрнутых на саморазвитии и личностном росте. В понимании администратора эта публика мечтала открыть внутри себя некий третий глаз по заветам индийских гуру или ещё каких-нибудь прохиндеев, регулярно проводящих лекции в соседнем здании и афиши которых частенько попадались ей по дороге на работу.
Лучше бы полезным чем занялись...
... На четвёртый день женщина не выдержала неизвестности, подошла к загадочному молодому человеку, встала рядом и, тоже рассматривая жительницу террариума, спросила.
— Нравится?
— Не знаю, — честно признался Сергей, недоумевая, что от него могло понадобиться билетёрше.
— Посмотрите других. У нас много редких представителей животного мира.
— Нет. Мне эта интересна.
Любопытство глодало женщину похлеще, чем голодный лев пойманную антилопу.
— Я заметила, вы который день смотрите на гоферовую змею. Хотите загипнотизировать?
Догадавшись о причинах текущего разговора, Иванов про себя признал, что со стороны выглядит в высшей степени подозрительно, и принялся выкручиваться:
— Не совсем. Я работаю с людьми и тренирую суровый взгляд. Добряк я по характеру, приходится учиться жёсткости... Вот, выбрал змейку поспокойней, и пытаюсь не отводить глаз. Она тоже не отводит. Полезное упражнение, помогает очень. У меня, знаете ли, такие деятели на производстве попадаются, куда там вашим кобрам...
Поражённая столь необычной методикой обучения по работе с людьми, билетёрша не нашла ничего лучше, чем поинтересоваться личным:
— Вы женаты?
Пришла очередь поразиться Серёге. Вот какое этой особе дело до его семейного положения? Или поболтать тётке не с кем, заскучала среди этого зоопарка? Ишь, смотрит пристально, почти как эта гадина за перегородкой...
И он снова сказал правду:
— Не женат. Зачем вам?
Женщина смутилась. Она уже почти хотела выпалить о том, что у неё есть дочка, замечательная девушка и что негоже такому молодому, а уже начальнику (иначе для чего ещё эти тренировки, как не для устрашения подчинённых), болтаться по всяким экзотариумам, когда можно дома кушать домашние котлеты под присмотром любящей жены. Хотела добавить и то, что молодость для руководителя — не порок, а уж командному взгляду она бы и сама обучить смогла. Хотела... но сдержалась, решив не гнать лошадей и обязательно вечером рассказать непутёвому чаду, которая то и замужем никогда не была и в свои двадцать девять жила с мамой, о таком перспективном юноше.
Добряк, опять же...
Билетёрше очень хотелось внуков и спокойной старости с достойным зятем, а не возвращаться по вечерам домой, перемывать за вечно точащей в интернете распустёхой грязную посуду да выслушивать однообразные новости с сайта знакомств, где все оказывались «не такими».
Решив начать с малого, женщина представилась, умышленно проигнорировав последний вопрос посетителя:
— Нина Ивановна.
— Сергей.
— Вы бы присели, Сергей. Я вам стульчик принесу, — проворковала работница экзотариума, ликуя в душе и радуясь собственной бдительности и прагматичности. Ей уже казалось, что парня она заприметила в первый день его посещения, ещё на входе, и до сих пор всего лишь оценивала как потенциального кандидата в мужья любимой доченьке. «Вот ведь умница какой, — думала начинающая сваха, — не в клуб после работы бежит к потаскухам, не с дружками водку жрать, а заниматься идёт, для карьеры пользу ищет».
Полная тёплых, фантастических надежд, Нина Иванова сбегала в подсобку, выбрала стул поприличней, заботливо протёрла его хозяйственным полотенцем и торжественно вынесла к террариуму с гоферовой змеюкой.
— В ногах правды нет.
Ничего не понимающий инспектор поблагодарил за любезность, поставил повидавшего множество задниц ветерана напротив стенки террариума, пожал плечами, сел. Снова попытался сконцентрироваться на гадине.
Прячущая победную улыбку билетёрша отправилась на рабочее место, к входу в помещение, изредка посматривая на внимательно смотрящего внутрь террариума парня.
... Иванов ушёл через полчаса, перед самым закрытием, не забыв вернуть стул Нине Ивановне. И сегодня ему не удалось добиться результата. Поблагодарил женщину за комфорт в посещении, пожелал ей приятного вечера, сказал какой-то ничего не значащий комплимент, получил порцию любезностей в ответ, попрощался и вышел на улицу...
Над инспекторской головой сгущались брачные тучи...
***
— Какие новости? — с удовольствием вернувшись домой, с порога поинтересовался Иванов у Маши, заметив, что домовая увлечённо листает вкладки в планшете.
— Голый дядя, — непонятно буркнула та в ответ. — Погоди, сейчас, дочитаю...
Пока инспектор переодевался в домашнее, трогал радиаторы отопления, с грустью отмечая, что тепло жильцам только снится, кицунэ закончила возиться с гаджетом и принялась хлопотать над ужином, параллельно рассказывая:
— Я местные новости читала. Там какая-то мамаша истерит, будто в центре завёлся извращенец. Голый мужик ходит и к детям пристаёт. Решила покопаться, вдруг новый псих появился? И, представляешь, нашла информацию! — в миске со скоростью отбойного молотка застучал венчик, взбивая яйца для омлета. — Есть такой! Его несколько раз видели за последние два года. Не взрослые, дети... А они потом родителям рассказали. Все говорят голый, из одежды одни трусы. Даже зимой! — девушка окинула довольным взглядом свою работу, поколдовала с перечницей, и подготовленная желтоватая смесь отправилась на разогревшуюся к этому времени сковородку. — Его потом папаши бегали ловить — не нашли...
— Алкаш? — привёл самое доступное предположение Сергей, с жадностью принюхиваясь к кухонным ароматам. Есть хотелось очень. — Белочку с перепоя поймал, во двор выбежал в чём был. Родня скрутила и обратно увела.
По разделочной доске запрыгал нож, кроша колбасу на мелкие кубики.
— Может и алкаш, — не стала спорить домовая. — Это же интернет, там и не такого понапишут... Только этот мужчина детям указал на подвал, в котором кот застрял между трубами. Попросил помочь бедняжке. Один из ребятни отца позвал, тот неподалёку был. Оказалось, правда. Добыли зверёныша. Там ещё фоточка прилагалась — заморыш совсем. Облезлый, худой...
Колбаса присоединилась к яйцам, заставив инспекторский желудок заурчать от нетерпения.
— Что занятно, мужчину видят всегда в одних и тех же местах. Неподалёку от детской площадки. Вот бы в домовые чаты залезть и подробности выспросить, — размечталась Маша. — Наверняка ведь люди обсуждали.
Запахло чесноком и укропом.
Желая сделать домовой приятное, а не отмахиваться от более чем толстых намёков на совместное дознание, Иванов попросил:
— Дай-ка свой девайс. Почитаю...
Чтение оказалось занятным. Кицунэ провела неслабую работу по поиску сведений о «голом дяде» и инспектор втайне признавал, что с каждым разом собирать информацию у девушки получается всё лучше и лучше. Продираясь сквозь безграмотность и негодование мамаш как в основных соцсетях, так и на затухающих городских форумах, удалось установить: в районе переулка Героев Добровольцев ребятнёй в возрасте от четырёх до шести неоднократно был замечен неизвестный мужчина без одежды. Описания внешности обнажённого гражданина сильно разнились ввиду детской впечатлительности, однако все сходились в одном — разгуливающий почти в костюме Адама спаситель котов отличался худобой и некой сутулостью.
Что примечательно, никто из взрослых его не видел, и это при том, что какая-то возмущённая родительница писала вполне конкретно: «Прямо у плащадки, где детки гуляю». Именно «гуляю», без буквы «т».
Имелась и ещё одна странность — никто не упоминал о том, что голый тряс перед людьми гениталиями, лез к прохожим с непристойными предложениями или прятался в подворотнях. Песен он тоже не пел, на газонах в алкогольном забвении не валялся.
Исключение составила только мамаша-истеричка, написавшая про приставания. Но на чём было основано это убеждение — осталось неясным. Конкретика в её безграмотной заметке отсутствовала, сплошной «поток сознания».
Единственный установленный контакт с кем-то — просьба о помощи коту. Однако это ещё ни о чём не говорило. Вполне могли быть и другие, незафиксированные в мировой паутине.
Чудно выходило: некто выскакивал на улицу без штанов, показывался ребятне и тут же исчезал.
Зачем?
Закончив с чтением вкладок и незаметно умяв подсунутый кицунэ омлет, Иванов открыл карту. Нашёл переулок, посмотрел на предоставленную Яндексом панораму. Весьма приличный райончик. Дома свежие, лет десять им, не больше. Обжитые, ухоженные. Со стороны дороги — миленькие газончики, мощёные тротуары. Чистенько, дворники не отлынивают от обязанностей. Далее пришла очередь ознакомления с ценами на недвижимость. Цифры тоже могут многое рассказать о преимущественном контингенте переулка. Оказалось, недёшево. Раза в два дороже, чем в его краях. По идее, потомственные люмпены там селиться не станут. Денег не хватит.
Заинтриговало. Немного подумав, Сергей обратился к домовой:
— Маш, как ты думаешь, во сколько детей на улицу выводят? Ну, на площадки или в песочницы?
— По такой осенней погоде? Наверное, основную массу в обед, когда взрослые с домашними делами управятся, ну и под вечер, после работы. Дневной сон ведь никто не отменял. А зачем тебе это?.. Погоди! Не отвечай! Сама догадаюсь... — вильнув хвостом, девушка-лисичка довольно объявила. — Ты пытаешься просчитать, когда голый человек появляется? — и тут же принялась выискивать нестыковки. — Ну а если он раньше выйдет? Или позже?
— Сиди весь день там, какие проблемы? Заметишь — перезвонишь, — нашёл выход из означенного Машкой положения Иванов. — Мне некогда. Службу тянуть надо...
Торчать целый день под хмурым, дождливым небом домовой не хотелось, и она нехотя признала:
— Н-да... погорячилась немножко. У меня на завтра планы имеются. Хочу кулебякой заняться, в магазин сходить, уборку затеять собиралась... И вообще, я перед сном левый аккаунт сделаю и в личку мамочкам напишу. Надеюсь, ответят.
***
В другом конце города, на кухне поменьше и попроще, происходил разговор двух женщин, внешне похожих между собой.
— Я тебе вариант нашла, — вещала та, что постарше, забыв в этот раз отчитать дочь за немытую посуду. — Хороший мальчик.
— Где? — грубоватым, полностью разочарованным в жизни голосом отвечала та, что помоложе.
— На работе. Он на змею приходит смотреть. Четвёртый день подряд.
После непродолжительной паузы, сопровождавшейся глубокими вздохами, присущими переигрывающим актёрам в душещипательных драмах, прозвучал полувопрос-полуутверждение:
— Мама? Вы крышей поехали?
— Да ну тебя... ты слушай... — и заговорщицкий полушёпот Нины Ивановны, правильно расставляя акценты в рассказе, поведал о случайно залетевшем в служебное пространство билетёрши молодом принце с большими перспективами. — У него ботинки стоят больше, чем у тебя ползарплаты... Не женат! Кольца на пальце нет! Спасибо, пожалуйста говорит... Юлька! Хорош беситься! Прощёлкаешь снова счастье, а часики-то тикают...
К концу монолога дочь изменила суждение об умственных способностях матери, требуя всё новых деталей и подробностей краткого, в общем-то, разговора, состоявшегося в экзотариуме между молодым начальником и Ниной Ивановной...
... Через час у билетёрши родился ПЛАН...
***
Зашедший на утренний чаёк Антон выглядел мрачнее мрачного. Не пошутил с Машкой, не почесал за ухом Мурку, забравшуюся к нему на колени, предложенное домовой варенье ел молча и угрюмо, точно не чувствовал вкуса.
— С Розой пособачился? — предположил Сергей, пытаясь разговорить друга.
— Если бы. Револьверы шеф изъял.
— Смит-Вессоны?! Твои любимые?
— Угу. Сказал, что нефиг за оружие на людях хвататься. Помнишь, при Ленке, когда нас из машины по канавам разбрасывали, как щенят... Я тогда всерьёз отстреливаться собирался. Куча вооружённых рыл, и мы, все такие из себя праведные... По нам ведь тоже могли огонь открыть! Ну, по тебе, — поправился Швец. — И новым Карпович обзаводиться запретил. Обещал конечности повыдергать, если ослушаюсь...
— Жалко, — вздохнул хозяин квартиры, на вид вполне искренне.
Побаивался он за вооружённого друга, чего греха таить. Характер у призрака был слишком вспыльчивый, да и никак не хотела уходить из памяти история с крестом. Реликвией, доставшейся ему после долгого и нудного нытья о необходимости иметь хоть какое-то средство защиты.
Молодому помощнику инспектора Департамента тогда долго канифолили мозги, кормили невнятными обещаниями и всячески затягивали с ответом. Он злился, не понимая подоплёки такой волокиты, психовал...
Со временем, после истории с погибшей по случайности наркоманкой при задержании беглой души, Сергей понял — опасалось руководство не зря. Наличие оружия влечёт за собой возможность его применения, а в их структуре убивать запрещено. Личная же безопасность — это личная безопасность и Иванову никто не запрещал заиметь себе пушку посолидней. Прямым текстом никогда об этом никто не говорил, но... было и так понятно. Иди в разрешительную систему за документами или к барыгам-оружейникам — по ситуации, и покупай что нравится.
Вот только воспользовался этой возможностью Антон, причём в нарушение всех инструкций. Шеф поначалу мирился со сложившимся положением дел, предпочитая не замечать нарушение установленных правил и оправдывая подчинённого тем, что он прикрывает вполне живого и смертного напарника, но, похоже, ветер переменился и Фрол Карпович решил более не рисковать.
И теперь Сергей не знал, радоваться ему или горевать. И для того, и для другого причин имелось довольно много.
— А у нас голый дядя завёлся, — попробовал он перевести тему. — Без штанов по жилым кварталам рысачит.
— О, как? — неумело удивился призрак, полностью поглощённый страданием по любимым револьверам. — Чего хочет?
— Неизвестно. Кошака спасти помог.
— Страшное прегрешение.
— Смейся, смейся... Его кроме детей никто не видит, а места там бойкие, оживлённые.
Антон подобрался.
— Подробнее.
При прослушивании истории о неизвестном в нижнем белье призрак слегка повеселел, отвлёкшись от горестных дум. Почти ничего не переспрашивал, выпросил у домовой вторую кружку чаю и частенько потирал переносицу, обдумывая новую информацию. Когда Иванов закончил говорить, он с уверенностью заявил:
— Призрак. Наиболее распространённая форма. Слабенькая. Видеть могут только дети — они в дошкольном возрасте ещё не до конца испорчены, открыто им многое, говоря языком Карповича. Форма одежды, сам знаешь, не показатель. В чём помер — в том и скитается. Вполне могу допустить — загнулся человек естественным способом, в постели. От долгой и продолжительной болезни или сердечко остановилось во сне. Потому и гуляет в трусах.
Версия Иванову понравилась.
— Я про призрака тоже подумал, когда в Машкиных исследованиях разбирался… Думаешь, безобидный?
— Ничего я не думаю, — буркнул напарник, в очередной раз почувствовав неприятную лёгкость скрытой кобуры. — Проверить надо. Основная проблема у таких вот, не ушедших, знаешь какая?
— Поделись.
— Сумасшествие. Поначалу, как тебе известно, их держит в нашем мире какое-то незаконченное дело или колдовство. Колдовство оставим, там каждый случай индивидуален, а вот дела разберём. Они ведь рано или поздно разрешаются. Не важно, как. Умирает кровный обидчик или иное событие расставляет всё по местам… Без разницы. Главное, душа становится свободной и вольна отправиться в Очередь, а далее по грехам её... Но уходят не все, некоторые упорно скрываются. Многим элементарно страшно увидеть финал своего пути, многие привыкают к нынешнему положению вещей... И вот среди оставшихся частенько попадаются те, кто никак не может расстаться с прошлым и, как последние мазохисты, они следят за семьёй, за жёнами... Представляешь, каково это? Смотреть, как твоя вторая половинка нового мужика привела и на твоей постели с ним милуется? Или дети... Растут, совершают юношеские ошибки, а ты и помочь ничем не можешь. Ни подзатыльник дать, ни уберечь. Некоторые, духовно слабенькие, с катушек и начинают съезжать. От одиночества, от обиды на живых, от неопределённости дальнейшего бытия. Барабашками становятся, пакостят людям, ненавидят всех и вся. Нужно глянуть на дядю без трусов. Окажется нормальным — отпустим до поры, не понравится... по инстанции отправим. Что у нас на сегодня по плану?
Проникшийся речью друга Сергей поднял взор к потолку и припомнил:
— Собирались отработать пригород. Ты говорил, по старым картам там два кладбища имелись, а теперь, наверное, пустыри. Кладбища вроде как смирные, без нечисти, но наведаться туда не повредит. Плохие места посмотрим, с народом пообщаемся по поводу некромантов, чёрных копателей и прочего сброда... Ну, во всяком случае, мы так запланировали.
— Успеем. Дядя ближе. И давай потом в «Первый тайм» наведаемся, в бар мой любимый. Напиваться не будем, а так, посидим, матч посмотрим, развеемся. Настроение ниже плинтуса.
— Можно... Ма-аша! — позвал инспектор кицунэ, давно отправившуюся за холодильник, чтобы не мешать разговору друзей.
Отзываться девушка не стала. Беззвучно вышла в кухню, зажав в руках пяльцы с белой холстиной и иголку с ниткой. Очередное полотенце вышивала. Не любила она бездельничать.
— Слушаю.
— Ты вчера собиралась узнать про голого человека. По соцсети.
— Сделала, — лаконично сообщила домовая. — Ничего та мамаша не знает. Дочка бегала, играла на детской площадке. Увидела мужчину. Потом, когда домой возвращалась, спросила у мамы про него. Ну а дальше — сплошная фантазия из разряда «раз голый, то маньяк; раз маньяк, то приставал; раз приставал, то пытался изнасиловать» ... Бред, сопли и куриные рассуждения. Более-менее внятно поняла лишь одно — видели его около часа дня.
Оттарабанив текст, кицунэ развернулась и уже собралась было идти обратно, но Сергей её остановил:
— Ты с нами поедешь?
— А можно? — неуверенно спросила Маша, втыкая иголку в вышивку. — Я подумала, что буду вам мешать. Лишней буду.
— Собирайся.
Домовую будто ветром сдуло. Антон, допивая чай, нейтрально поинтересовался у друга:
— На кой она нам?
Его можно было понять. Еле избавился от пассии, жаждущей славы Шерлока Холмса, а Иванов по новой его в этот омут женских страстей тащит.
— Стыдно, — Сергей и не подумал скрывать истинных причин поступка. — Мне до сих пор за ту подставу в ботаническом саду неприятно. Дуру из неё сделали... Всё она поняла, поверь, просто виду не показывает... Да и тема про голого мужика — Машкина. Хочешь — злись, хочешь — кричи, но она со мной поедет. Я так решил.
Напарник встал, приоткрыл окно, пододвинул к себе пепельницу. Долго разминал сигарету в пальцах, посматривая на облысевшие по сезону деревья. Закурил.
— Ты прав, — после пары глубоких затяжек обратился он к Иванову. — Правильно. От неё пользы больше, чем вреда. Но Розе — ни слова!
***
Переулок Героев Добровольцев встретил инспекторов и домовую чистотой, добротностью мощёных дорожек и огромным детским городком, расположившимся между свежими, покрытыми блоками сплит-систем, многоэтажками.
Несмотря на туманную погоду, вокруг было людно. Стайками прогуливались женщины с колясками, у продуктового магазина на первом этаже одного из домов разгружалась машина с товаром, хлопали двери автомобилей, впускающие и выпускающие пассажиров и водителей. Кое-где, на скамеечках, дышали воздухом пенсионеры.
В городке стоял шум, гвалт детворы и постоянное мельтешение ярких, цветных курточек и шапочек. Иванов попробовал подсчитать количество задействованного в играх подрастающего поколения, однако на третьем десятке сбился. Похоже, сюда собиралась ребятня со всех окрестных дворов.
— Мне кажется, следует дожидаться здесь, — предложила кицунэ. — Девочка видела голого с площадки. Не верю, что мать могла отпустить её одну по окрестным кустам гулять. Это раньше — пнули чадо утром на улицу и вечером хворостиной загнали, а весь день оно с друзьями носится, по деревьям одежду треплет... Теперь за детьми пуще глаза следят. Может, и правильно...
— Вон скамейка свободная, — Швец указал немного в сторону от ребячьего царства. Ему было всё равно, где располагаться. — Предлагаю там осесть.
— Идите, — согласился Сергей. — Я в магазин забегу. На минутку.
Ничего не объясняя, он рванул в продуктовый и приобрёл две бутылки хорошего тёмного пива. Для напарника старался, хотел подсластить Антохе утрату любимых револьверов — надоело на его кислую физиономию смотреть. Замена оружию, конечно, неважнецкая, но лучше, чем ничего.
Когда инспектор вышел наружу — призрак и домовая на оговоренной скамейке отсутствовали. Подивившись этой новости, Иванов взглянул на дисплей смартфона — пропущенных нет. Удивился ещё больше, переложил бутылки в карманы куртки и настроился ждать пять минут. Всякое могло случиться. Может, Швецу сейчас говорить неудобно, или следит за кем. А Маша... помогает, наверное.
Чтобы не доставать без конца звонилку и не всматриваться в медленно сменяющиеся цифры часов, отвлекаясь от наблюдения за двором, он выставил таймер на запланированное время и торопливо пошёл к оговоренной точке наблюдения, мерно грюкая на каждом шагу стеклом, постукивающим о ключи и прочую житейскую мелочь.
Звонок от напарника пришёл почти у скамейки.
— Алло.
— Синий Форд видишь? — без прелюдий спросил Антон.
Иванов осмотрелся. Действительно, на углу одного из зданий просматривался упомянутый автомобиль.
— Да.
— Иди к нему, обойдёшь, и сворачивай за угол. Мы ждём.
Оставив вопросы на потом, Иванов поспешил по указанному маршруту. Обогнул машину, свернул, прошёл вдоль стены, опять свернул и уткнулся на напарника с кицунэ, напряжённо разглядывающих незнакомого мужика с лёгкой, рассеянной аурой призрака.
Интернет не врал. Перед Сергеем стоял мужчина лет тридцати пяти, одетый лишь в памперс для взрослых. Голый дядя — иначе и не скажешь.
Худой, со впалыми щеками, сутулится. Голова острижена коротко, ровным ёжиком, щёки и подбородок покрывала лёгкая щетина двух-трёхдневной небритости. На плече правой руки — сморщившаяся татуировка. Похоже, раньше у носителя бицепс был ого-го, но усох по неким причинам до полудистрофического состояния. Кожа желтоватая, в хирургических шрамах.
Близкая к нулю температура, по всему, раздетого призрака нисколько не беспокоила. Незнакомец не дрожал, не переживал по поводу внешнего вида, не удивлялся тому, что его видят. Напротив, растянув рот до ушей в доброй, почти счастливой улыбке, он смотрел на Иванова как на волшебника.
Всю прелесть встречи разрушил Антон.
— Наш клиент. Послушай, что он несёт.
А кицунэ насупилась, утирая рукавом глаза.
Голый человек, лучась счастьем и оттого делаясь страшно похожим на представителя компании по продаже канадских пылесосов, нашедшего своего лучшего клиента, почти пропел:
— Меня Стас зовут. И я вас знаю. Вы — Сергей Иванов. Охотник за нечистью. Добейте меня, пожалуйста.
