Книга: Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5
Назад: Глава 4 Привет из прошлого. Часть первая
Дальше: Глава 6 Голый дядя. Часть первая
Глава 5 Привет из прошлого. Часть вторая
Фрол Карпович, напоследок сумрачно прогулявшись по двору, отправился по своим делам, авторитарно велев: «Извещать без промедления при любых новостях. При любых». Инспекторы же, выслушав от начальства последнее напутствие, приняли команду к исполнению, решив в стылом доме не торчать и перебазироваться в местечко потеплее.
Покурили под навесом, позакидывали сумки с вещами оборотней в багажник Ниссана, забрались в автомобильный салон, включили печку и вдумчиво приступили к важному, требующему немалой подготовки, занятию — скучанию в ожидании неизвестного чего, без конкретных сроков, под убаюкивающее урчание работающего двигателя.
По крыше и лобовому стеклу тихо барабанил моросящий дождик, негромко играло радио. Говорить не хотелось. Иванова тянуло в сон, а Антон залип в какую-то стрелялку на смартфоне.
Занятие у призрака оказалось чрезвычайно увлекательным. Он искренне переживал при промахах, азартно комментировал происходящее на экране, при получении нового уровня шумно радовался, оглашая салон бодрыми вскриками и убеждая напарника в собственной крутости. Сергей от этих приступов счастья каждый раз вздрагивал, недовольно косился на друга и в очередной раз пытался подремать.
В таком неспешном ритме друзья просидели почти три часа. От Ерохи с вервольфами, как и от шефа, не было ни слуху, ни духу.
Пару раз слышали отдалённое коровье мычание, где-то проехал автомобиль.
Обсуждать, для чего они тут торчат, не стали. И так понятно — на всякий случай. Машины оборотней караулят, вещи их стерегут, да и какая разница, где ждать результатов поиска? В городе бессмысленно, отсюда до него километров восемьдесят. Выбираться на трассу и искать кафе поприличней — перебор. А если потребуется нечто срочное? С местными жителями пообщаться по вновь открывшимся обстоятельствам или дом повторно обыскать шефу возжелается?
Умнее места, чем припаркованный Ниссан, точно не придумать.
Вот только о прокорме никто, естественно, не озаботился...
В животе у Иванова заурчало. Он сегодня остался без завтрака и, как показывали часы, без обеда.
— Я есть хочу, — поделился инспектор с напарником наболевшим. — Конкретно так, аж в пузе гром.
— Сходи в лабаз, — рассеянно посоветовал тот, увлечённый расстрелом очередного монстра. — Купи колбасы или кефира с булочкой, только сроки годности проверь.
— Тебе что взять?
— Сигарет, — по-прежнему не отрываясь от развлечения, попросил призрак. — Сколько нам тут куковать — никто не знает. Думаю, до вечера точно. А там посмотрим… Тоже о ней думаешь, о Ленке?
— Думаю… Давай замнём. И так в душе будто кошки нагадили.
На том разговор и затих.
... Выбравшись из салона, Сергей поднял воротник куртки и, внимательно посматривая под ноги, побрёл в сторону центра деревни. По всей логике, именно там должен был находиться магазин.
Зонтик ведущей куда-то исчез. Не иначе, ветром унесло. Прохожих вроде не видели...
Проголодавшийся парень с направлением не ошибся. В самом сердце полунаселённого пункта красовалось отдельно стоящее здание с нужной вывеской и самодельными стойками для велосипедов у входа.
Войдя внутрь, инспектор бегло осмотрелся. Витрина, прилавок, стеллажи, гудит компрессором морозильная камера, ассортимент обширнейше-убогий. Всего понемногу и всё дешёвое.
Крупы на развес и яркие упаковки шоколадок соседствовали с хозяйственным мылом и резиновыми тапочками, бутылки с горячительным мирно уживались с садовыми граблями. В дальнем углу, в навалку, спокойно лежали бумажные упаковки с цементом и рулоны рубероида. Отдельно возвышались мешки с сахаром. Для полноты картины не хватало только конской упряжи на стенах. Она бы вписалась идеально.
Продавщица, полная и приземистая женщина, по возрасту годящаяся Иванову в матери, на нового посетителя не обратила ровным счётом никакого внимания, увлечённо болтая с худенькой, бойкой старушкой-покупательницей. Обсуждали насущное: последние рекомендации теледоктора Малышевой, вчерашнее убийство и повышение цен на гречку.
Воспитанный инспектор пристроился в сторонке, ожидая, когда на него соизволят обратить внимание.
Прикинул покупки. Колбаса отпугивала своим обветренным видом, молоко брать вообще не решился — пить подобные штуки в засаде или при отсутствии поблизости комфортного санузла парень не без оснований опасался. От приобретения пышной, свежей булки с глазурью, не сразу, но тоже отказался — всухомятку та ещё еда. Горло дерёт и в животе потом одна тяжесть.
Остановился на галетном печенье и бутилированной воде без газа. Эти два продукта испортить сложно.
Покашлял, привлекая к себе внимание.
Его по-прежнему не заметили. Тогда окликнул:
— Женщина!
— Что? — продавщица, недовольная вмешательством постороннего в увлекательную беседу, повернулась к новому посетителю.
Прерванная на полуслове старушка состроила недовольную гримасу, но смогла удержать своё мнение при себе, за что парень её поставил мысленный плюс.
— Печенье, вон то, — он указал на пачку побогаче с виду. — Воду без газа, два литра. Сигареты.
— Какие? — излишне жёстко уточнила женщина, выставляя на прилавок заказ и пододвигая калькулятор.
Иванов назвал распространённую, привычную марку из ценового сегмента «слегка выше среднего».
— Не держим! — с непонятной радостью заявила работница весов и прилавка.
Бойкая бабулька подобострастно хихикнула. Мол, так им и надо, городским! Попривыкали дорогим куревом морды баловать...
— Какие есть? — Сергею было плевать на мелкие радости заштатных торгашей и их прихлебателей.
— Вы мне скажите, какие нужны! — высокомерно потребовала продавщица, присовокупив. — Я не справочная, весь ассортимент перечислять не намерена!
— Ну... пусть будет Мальборо.
— В продаже нет!
— Кэмел.
— Нет!
Безуспешная угадайка клиента явно доставляла властительнице калькулятора и кассы непередаваемое удовольствие, заставляя Иванова недоумевать по поводу происходящего. Что он ей такого сделал?
Тётка, словно прочитав мысли посетителя, продолжила нагнетать:
— Вы ещё долго с мыслями собираться будете? У меня обед скоро!
Обеденное время давно прошло, это знали и Иванов, и продавщица. Склочной бабе просто нравилось изгаляться над вежливым, прилично одетым молодым человеком. Не иначе, некие комплексы тешила или старые обиды вымещала...
Однако вывести парня из себя ей не удалось.
— Самые дорогие дайте. Три пачки, — принял Сергей оптимальное решение, не желая ковыряться в памяти и угождать деревенской склочнице перечислением всех сортов табачной промышленности, выслушивая её довольное: «Нет!».
Пока поджавшая губы от этакого коварства тётка копошилась под прилавком, собирая остаток заказа, он извлёк бумажник, автоматически вытащил из него банковскую карту. По привычке поискал терминал, не нашёл.
Однако торгашка и тут нашла, как съязвить.
— Не принимаем. Наличку готовьте.
Стоявшая рядом с инспектором старушка аж загорелась вся, предчувствуя новый виток выяснения отношений между подругой и незнакомым парнем.
Электронное платёжное средство отправилось обратно в бумажник. На стол легла купюра.
— Без сдачи дайте. Я кассу сдала, — саркастически уставившись в глаза покупателю, скороговоркой выдала продавщица и победно улыбнулась бабульке. Та просияла в ответ.
При этом положенные на прилавок сигареты накрыла пухлая женская рука, точно Иванов мог их украсть и сбежать, не заплатив.
За спиной у инспектора, в этот момент как никогда понимающего шефа с его телесными наказаниями, хлопнула входная дверь. Он не обратил на это никакого внимания, устав от необъяснимого нахальства и готовясь дать бой заносчивой тётке по полной программе, с идиоматическими выражениями и всей накопившейся за столь короткий срок злобой.
Ну пришёл ещё кто-то из местных на бесплатное представление, и что?
Лицо тётки вытянулось, взгляд остекленел, таращась мимо парня, точно за ним притаилась смерть с косой. Бабулька тихо ойкнула, схватилась за сердце, обессиленно приваливаясь к прилавку и ныряя рукой за пазуху.
Почуяв неладное, Сергей обернулся.
В шаге от него стояла Ленка в своём человеческом обличии. Повзрослевшая за тот год, что они не виделись, даже слегка подурневшая. Её и раньше-то красавицей назвать было сложно, а теперь, появилось в ней нечто... обречённое, заставляющее складки уголков рта вытягиваться в стервозную нитку и делающее округлость лица угловатой, неженственной.
Одетая по погоде, чистенькая, с небольшой дорожной сумкой в левой руке. В правой же оказался зажат большой кухонный нож с широким лезвием.
Упырица тоже узнала инспектора. Осклабилась, показала зубы.
Заточенная железяка шевельнулась.
... Пулей её почти не остановить, Печатью не приголубить...
Плохо соображая, Иванов выбросил вперёд правую ладонь, скороговоркой прошептав привычное: «Дерево» ...
Едва пальцы коснулись тёплой, приятной кожи убийцы, в тело обалдевшего от нечаянной встречи парня хлынула Сила. Много, ох как много оказалось её в некрупной Ленке.
Кожу запекло, на спине и лбу выступили капли крупного пота.
Захрипев, полукровка закатила глаза и начала медленно оседать. Сумка вывалилась из обессилевшей руки, нож звякнул о бетонный пол и тут же отлетел в сторону после мощного пинка инспекторского ботинка.
Вцепившись в тело упырицы, Сергей ни на секунду не расслаблялся, контролировал чужие потоки жизни и только дивился самому себе: «Это же надо, не вредничай тётка, не задержись я в магазине — и разминулись бы! На улице если бы и встретились — ни за что бы близко не подпустила! Столкновение двух кораблей в тумане — иначе и не скажешь! Да... Прощёлкал охоту Ероха с приятелями, обхитрила их Ленка, не пошла никуда... А почему нож? Зачем? — перескочили мысли с общего на конструктив. — Грабить, что ли, собралась? Или посчитаться хотела?»
Впавшая в беспамятство девушка окончательно переместилась из вертикального положения в горизонтальное. Дыхание выровнялось, стало размеренным и почти незаметным, будто под наркозом.
— Тащи цепи, верёвки, всё, что есть, — обернувшись, крикнул Сергей продавщице.
Реакции не последовало. Женщина продолжала стоять соляным столбом, выпучив глаза и определяясь, то ли заорать, дав выход эмоциям, то ли грохнуться в обморок. Старушка оказалась покрепче. Она наконец-то вытащила из-за пазухи маленький продолговатый цилиндрик белого цвета, трясущимися пальцами открыла, выронив пробку на пол, кинула под язык крохотную таблетку. Выдохнула:
— Это ж Ленка...
— А то я сам не вижу! — медлительность столь задиристых в спокойной обстановке женщин порядком взбесила инспектора.
Он продолжал касаться девушки, ощущать попытки живучего сверх всякой меры организма побороть вынужденную бессознательность и прекрасно осознавал — долго так продолжаться не может. Едва ладонь оторвётся от кожи — полукровка, порождение вампира и обычной женщины, придёт в себя и второго раза не будет. Не подпустит. Порвёт всех присутствующих. Ей уже какая разница — два трупа или пять? По всем законам один чёрт пожизненное. Больше не присудят.
— Живее давайте! Я эту заразу долго держать не смогу!
В ожидании просветления в разумах любительниц поболтать, инспектор свободной рукой извлёк смартфон. Бегло полистал, вызвал Антона. Тот ответил сразу, не скрывая раздражения:
— Ну чего тебе, Серый?! Я босса прохожу...
— Ленка тут. Пулей сюда, пока я её контролирую!
Дальше слушать напарник не стал, отключился. Чем, чем, а тупоумием Швец никогда не страдал, потому длинные разговоры с выяснением подробностей задержания и прочих острых моментов оперативно перенёс на потом.
От ошарашенных кумушек помощи ждать не приходилось. Продавщица, в дополнение к полуобморочному состоянию, начала тихо постанывать и скулить о помощи, бабка жалась к стойке, не зная, куда ей деться от опасной близости с убийцей, про которую второй день судачила вся деревня.
Появился любитель стрелялок почти сразу. Возбуждённый, взъерошенный, целеустремлённый.
Вваливаясь в магазин, он ненароком крепко зацепил носком туфли бесчувственную полукровку, однако нимало не расстроился от такой бестактности.
— У-у-у, жаба, — прогудел призрак в сторону упырицы, оценил обстановку, потребовал от Серёги. — Командуй!
— Найди что-нибудь крепкое, связать. Мне на карачках стоять неудобно до чёртиков...
— Ща!
Промчавшись сквозь прилавок и ещё больше перепугав плохо воспринимавших действительность любительниц Малышевой и сплетен, Швец принялся лихорадочно шарить по полкам, выискивая хоть что-то подходящее на роль пут.
— Скотч... — доносилось из-за витрин. — Бечёвка... Верёвка бельевая, тонкая...
— Цепь ищи! — попробовал конкретизировать поиски Иванов, пристально следя за полукровкой. — Такую, для колодцев... В частных домах без неё никуда.
— Не вижу! — в избытке усердия выкрикнул напарник и переключился на продавщицу, теребя её за рукав. — У тебя цепи есть?! Канаты?! Трос? — расширил он на всякий случай список подходящих предметов.
Состояние работницы магазина осталось прежним — дикий, животный испуг, парализующей как тело, так и рассудок.
— Ч...ч...что? — промямлила она непонятно кому.
— Цепи есть?! — крикнул в самое женское ухо Антон и повторил по слогам, для большей доходчивости. — Це-пи?!
От ответа тётки Иванов расхохотался до слёз, едва ладонь от Ленки не оторвал в приступе адреналинового, несмешного веселья. Почти ничего не понимающая женщина на редкость внятно, совсем как несколько минут назад, громогласно провозгласила:
— Не держим!
Не понимая смысла происходящего, напарник тоже неуверенно улыбнулся. А Сергей, с трудом успокоившись, требовательно произнёс:
— Вызывай шефа. Пусть помогает. Кстати, Фрол Карпович так и не сказал, куда нам задержанную девать. В тюрьму или...
— Или, — Антону надоело тормошить тётку, и он, облокотившись на прилавок, принялся набирать начальство. — Давай для начала Ленку сдадим, а потом спросим. Мне, знаешь ли, тоже узнать охота, куда её отправят...
***
Начальство обещало прибыть в самом скором времени, но без точных сроков.
Почесав в затылке, призрак посмотрел на продавщицу, на бабульку, пробормотал:
— Что же с вами делать?..
Определиться помог напарник:
— Давай на воздух выберемся.
— Согласен.
В этом имелось рациональное зерно. Вздумай упырица брыкаться — в тесноватом магазинчике — пришлось бы туго всем. Витринное стекло, масса всевозможных предметов и нож на полу оставляли широкое поле для импровизации. Поэтому инспекторы гражданскими решили не рисковать.
Вдвоём выволокли Ленку на улицу, пристроили у крыльца. Отпросившись у друга и получив с его стороны полное одобрение, Швец пробежался по ближайшим дворам и где-то спёр ржавую, длинную цепь с прикрученным толстой проволокой ведром на конце. Наверняка у кого-то колодец осиротил. Обматывая обмякшее тело, он торжественно поклялся не забыть, вернуть людям имущество.
Первым делом связали убийце ноги, потом скрестили руки за спиной и хорошенько, внатяжку, в несколько слоёв обмотали торс. Концы зафиксировали через звенья удачно подвернувшейся проволокой. Попробовав пальцем самопальные путы, Сергей признал — прочно, и с облегчением убрал ладонь с тела задержанной.
Кисть с непривычки начала затекать, одежда измазалась, пока он, не отрывая руки, помогал напарнику с цепью. Пришлось в экстренном порядке заняться разминкой конечности и приводить себя в относительный порядок.
Помогло. От плеча к пальцам пробежались покалывания, сменились свинцовой тяжестью, исчезнувшей под воздействием циркуляции крови.
Окрылённый удачным задержанием Швец не мог устоять на месте. Прохаживался, скрестив руки за спиной и, резко разворачиваясь на каблуках, иногда вскидывался, надменно посматривая по сторонам, точно ждал восторженных зрителей и шквал рукоплесканий.
— Уважаю, Серый, уважаю, — уже несколько раз повторил он другу. — Оборотни не нашли, Карпович не нашёл, никто не нашёл, а ты — хлоп! И принял!
— Повезло, — скромно оправдывался Иванов, довольный даже не похвалой, а скорым разрешением проблемы. — Она сама пришла. Я и не гадал...
— Тут да, тут верно. Нам без фарта, как и блатным, никуда...
Теперь всё, оставалось лишь дождаться шефа.
Из дверей магазинчика высунулась бабулька, осторожно поинтересовавшись:
— Уже можно выходить?
— Там сиди! — рявкнул на неё Сергей, до сих пор не простивший вредную продавщицу и её подружку.
Но бабка и не думала возвращаться. Первоначальный страх прошёл, и она жаждала подробностей.
— С ножом пришла! Порешить нас хотела! А ведь я говорила — не наша она девка! Как знала! С парнями не гуляет, в гости не ходит... С детворой своей возится с утра до ночи, а могла бы и на работу пойти!..
Отчётливо повеяло соседкой Иванова по подъезду — злющей бабкой Васильевной. Древней занозой, с остервенением влезающей в чужие дела и скрашивающей старческую скуку скандалами со всеми обитателями дома. Прямо вот на родственницу нарвались.
Чужой поток сознания, норовящий перейти в необузданную полноводную реку, пора было прекращать. Цепи на Ленке придавали болтливой бабуленции мнимое чувство безопасности, и она принялась активно входить в раж, выливая всё новые и новые, граничащие с безумием, обвинения:
— Двух людей на погост спровадила! И нас хотела! Чудом спаслись! Не зря на той неделе в церкву ходила — уберёг Создатель (про роль инспектора самоназначенная общественная обвинительница и не подумала вспомнить). Глазищи-то кровавые! Пьяная она! Верно говорю! Или нажралась чего! Под наркотиками...
Преподносимый бред вызывал у напарников горечь во рту. Противно им было слушать старухины сентенции. Очень хотелось, чтобы она поскорее заткнулась и исчезла из поля зрения. Желательно, навсегда.
Выход из положения нашёл Антон. Приглядев на обочине дороги булыжник покрупнее, прикинув траекторию броска и возможные последствия, он расстроенно отказался от внезапно возникшей идеи и применил приём помягче, из арсенала Остапа Бендера:
— Выходите вся. Не бойтесь. Мы сейчас протокол составлять будем. Нужны понятые. Распишетесь, где положено, поприсутствуете. У вас паспорт с собой? — активная бабулька отрицательно покачала головой. Становиться участницей каких бы то ни было следственных действий у неё не имелось ни малейшего желания. А призрак напирал. — Нет? Ну и ладно. Мы вам на слово поверим. Потом к следователю прокатитесь, он вас повесткой вызовет. На суд съездите, подтвердите... И подругу зовите. Заодно скажите ей, пусть акт инвентаризации подготовит. Ведь имела место попытка ограбления. Необходимо официальное подтверждение законности заведения: документы на магазин, лицензия на торговлю сигаретами...
Неизвестная сила втянула говорливую старушку обратно в торговое помещение, изнутри лязгнул засов.
— Я на прилавке деньги забыл, — отстранённо протянул Серёга. — И покупки не забрал...
— Вернём, — уверенно успокоил Швец друга. — Шефа дождёмся, и вернём.
***
Задержанная упырица понемногу приходила в себя. Сначала заворочалась, застонала, после открыла глаза. Заморгала. Ни ненависти, ни злобы в её взгляде не было. Одна обречённость. Без удивления осмотрев цепь, пошевелив стопами и попробовав согнуть ноги в коленях, девушка тихо спросила:
— Что дальше?
Подойдя к ней почти вплотную, Иванов для удобства общения присел на корточки, добыл сигареты.
— Тюрьма. Наверное...
Куда Фрол Карпович собирается сдавать задержанную, он не имел ни малейшего понятия, однако альтернатив не видел. Занимало другое — в обычную камеру данное существо, а человеком, в привычном понимании этого слова, убийцу назвать язык не поворачивался, не поместишь. Слишком большая угроза для окружающих. Чихнёт кто-нибудь не так — и новый фарш образуется. Разве что в одиночку... Но с последним в стране плохо, да и кто будет с такой вот нечистью работать? Выводить на прогулки, конвоировать к доктору? Здесь без специальных знаний и подготовки никак. Или есть способы? Наверняка. Ленка — не первая и не последняя слетевшая с катушек полукровка. Выкручивались же раньше как-то с такими, как она? Не в затылок же успокаивали поголовно?
Надо будет спросить у шефа...
— Я двух женщин убила. Туда мне и дорога, — без малейшего сочувствия к себе констатировала упырица. — Сама не знаю, что нашло. Они приехали, детей увидели, ругаться стали, что без документов. Пообещали забрать... Я поверила... Дальше плохо помню. Казалось, они меня без обезболивающего на ломти режут, лишают семьи... Психанула... Потом только поняла — у них даже машины не имелось, чтобы моих деток забрать! На автобусе в деревню добирались! Пугали... Говорил мне брат — надо было валерьянку пить. От нервов. Характер учиться сдерживать...
Рядом присел Антон. Поиграл желваками, угрюмо, с досадой спросил:
— Ты вообще соображаешь, что натворила?!
Ответа он не дождался. Девушка отвернулась в сторону, уставилась в никуда.
— Не занудствуй, Тоха, — попросил друга Иванов. — Она же убийца, а не идиотка.
При упоминании нынешнего социального статуса полукровку передёрнуло, уши у неё залились алым.
— Расскажи, зачем ты в магазин с ножом заявилась? — Сергей продолжал тормошить связанную, не давая той остаться наедине с мыслями.
Мысли — концентрированное зло, от них одни беды. Замкнётся в себе окончательно, переварит новые реалии, напридумывает лишнего и вполне может решиться на необдуманные поступки. Отчаянные, с риском для всех. Потому следовало говорить, говорить... и требовать ответов.
— Ограбить хотела, — без тени стыда призналась Лена. — Тётя Поля, продавщица и хозяйка, тварь редкая. У неё всегда деньги есть, а мне на дорогу нужно было... Надменная, со мной через губу разговаривала. Ей половина деревни должна, берут продукты под запись, с пенсий отдают... Так она королевой себя мнит, вершительницей судеб. Хочет — отпустит хлеб, хочет — пошлёт куда подальше. И поперёк ничего не скажи! Вполне может по телефону с роднёй часами болтать, пока очереди ждёшь. Дальше, на выезде, есть нормальный магазин. И хозяйка приветливая, и цены помягче, но только за деньги. В долг не даёт. Кто-то тетрадку с записями выкрал, давно уже, а здешние отморозились. Сказали, что ничего не знают.
Поведению продавщицы нашлось логичное объяснение, однако оно мало заботило инспектора. Манеры магазинной тётки в его шкале приоритетов отошли на третий план, как и пререкания с бабкой.
— Зачем ты мне это рассказываешь? В каждой деревне таких тётей Поль девать некуда. Всех грабить собиралась?!
— Я слышала, вы у неё деньги забыли, — разъяснила девушка. — Заберите сразу, иначе потом не отдаст.
— А-а-а... — протянул парень, инстинктивно зафиксировав, что пришла в сознание Ленка гораздо раньше, чем он думал. — Тогда спасибо.
— Не за что. Эту паскудину ограбить не грех.
Вражда, похоже, была застарелой. Взаимной или нет — без разницы. Для упырицы она в любом случае закончена.
— Где нож взяла? — вмешался в вихляющий вокруг основной темы разговор Швец.
— Дома.
У обоих инспекторов вытянулись от удивления лица.
— Дома, — повторила задержанная, уточнив. — В кухне. Я вас издалека почуяла. Обошла двор, перебралась через забор. Влезла в окно. Вообще-то, хотела заначку забрать. Имелось у меня немного на чёрный день, под половицей, в спальне прятала. Вчера в горячке сбежала, в чём была... Ночь в лесу провела, а утром на околице обосновалась, смотрела, как вы тут ходите... Дождалась, пока оборотни по следу моему побегут, им там долго петлять придётся. Я с психа ого-го какой круг накинула... Ещё посидела, и тихонько пробралась, пока вы радио слушали... Не нашла я ничего. Ваши потянули, полицейские.
Прокрутив в памяти бардак в Ленкином доме после обыска, Иванов вынужденно признал: могли бывшие коллеги деньги прихватить, с них станется, особенно в отсутствие хозяев. И не только деньги, а вообще всё, до чего руки дотянулись незаметно от начальства. Стало стыдно.
— Собрала вещи, — грустно продолжала девушка, — переоделась, выбралась обратно и пошла по параллельной улице сюда. Специально заходила, с другой стороны, чтобы с вами не повстречаться и издалека заметить, если что... А вы внутри ждали. Дальше знаете.
— Убила бы тётку?
— Не знаю. Вряд ли... — похоже, она и сама сомневалась в ответе. — Тетя Поля трусливая, отдала бы, никуда не делась. А мне без денег никак.
— У тебя точно крыша поехала, — объявил призрак, поднимаясь на ноги. — Давайте готовиться. Вон, — лёгкий взмах рукой в сторону Ленкиного дома, — Карпович разворачивается. Почему-то один.
... Каршеринговый Ниссан действительно, плавно выруливал в сторону магазина...
У Иванова оставалось ещё одно дело. Бодро взбежав по ступенькам, он с силой замолотил в закрытую дверь:
— Деньги верните! На прилавке лежали! И сумку!
С той стороны немедленно громыхнул засов и в приоткрывшуюся щель протиснулась пухлая женская рука, зажавшая между пальцев Серёгину купюру. Сумка плюхнулась на ботинок. Аккуратно забрав своё, парень решил повредничать:
— Документики подготовили? — рука поспешно втянулась внутрь, дверь гулко захлопнулась. — Детский сад, честное слово...
***
В связи с отсутствием отделения для задержанных, инспекторы усадили Ленку на заднее сиденье, посередине, а сами устроились по бокам.
— Надёжно связали? — первым делом уточнил шеф. — Она сильная, зазеваетесь — сбежит.
— Не должна, — уверенно откликнулся Сергей, устраивая ладонь поудобнее на девичьей шее. — Если что — отключу.
— И то верно...
Тронулись.
Ожидавший от начальства похвалы Швец слегка обиделся на следящего за дорогой боярина, потёр подбородок и решил намекнуть:
— Сами справились. Без Александроса и прочих... Оборотни по лесам шарахаются, а она их обошла и вернулась. Если бы не Серёга — упустили бы.
— Молодец! Про Ероху напомнил! — пробасил водитель. — Надобно им позвонить и сказать, где я их вещи припрятал. Ну и поблагодарить не повредит. Помогают, как-никак, усердствуют.
О напарниках, тесновато расположившихся позади, он и не вспомнил. Сергей, в отличие от друга, к равнодушию руководства отнёсся ровно. Хвалить их особо не за что. Задержание упырицы — всего лишь удачно сложившиеся обстоятельства, не больше. Обычная работа, без героизма и особых сложностей. Увидел — обездвижил — доложил о поимке. Всех плюсов — первым сориентировался при встрече. Промедли он хоть немного — всё пошло бы по-другому, хуже и гаже.
— Да. Поймали… А, вы уже обратно идёте, сами набрать хотели?.. Предупредить, что петлю делает?.. Обскакала она вас… Ну да, ну да, задним умом все крепки, а уж после драки… Сочтёмся!.. Вещи в доме, найдёте... — отзвонившись кому-то из вервольфов, Фрол Карпович обратился к подчинённым, делясь планами на ближайшее будущее. — Мы Елену ближе к городу передадим, по инстанции. Там, вроде как, уже выехали навстречу… В эту машину все бы не влезли, а тебе, Иванов, я мыслю, нету интересу на перекладных до дома добираться. Потому не стал никого звать. Сами управимся.
— Спасибо, — Сергей сполна оценил заботу шефа о личном составе. Из этих дебрей только на попутках выбираться или автобуса до вечера ждать.
Сквозь дождик промелькнула деревенская окраина, грунтовка перешла в асфальт и Ниссан начал понемногу набирать скорость. До трассы оставалось не так и много...
Километра через три на пустой дороге замаячили габаритные огни какого-то встречного автомобиля, прущего с явным превышением скорости. Поравнялись, разминулись.
Сзади посигналили.
— Кому там делать нечего? — хмыкнул боярин и не думая тормозить или сбрасывать скорость.
Вскоре посигналили снова, практически рядом. Антон обернулся, доложил:
— За нами микроавтобус пристроился. Аварийкой моргает.
— Не слепой, — шеф тоже посматривал в зеркала заднего вида. — Это тот, который нам давеча навстречу ехал.
Очередной сигнал перешёл в усиленный динамиком голос, приказывающий принять вправо и остановиться. Теперь уже обернулся и Сергей, машинально отметив, что проблесковые маячки у преследователей отсутствуют.
Пока все трое соображали, как поступить, микроавтобус знатно рванул на обгон, демонстрируя достойную мощь двигателя, ракетой отдалился метров на двести и с немалым мастерством перегородил дорогу. Проскочить мимо можно было разве что зацепив мокрую обочину.
— Ох и настырные! — в сердцах бросил Фрол Карпович, с силой ударяя по тормозам и останавливаясь почти перед задним колесом рукотворной преграды. — На нашей машинке от такого не сбежать, слабенькая она у нас... Ежели пока не стреляли, выходит, говорить хотят. Ну, что же, пообщаемся.
... Из расположившегося поперёк дороги микроавтобуса вышел сухощавый мужчина лет шестидесяти. Гладко выбритый, в приличном костюме, с казённым взглядом. За ним ловко выскочили пятеро мужчин помоложе. Все в гражданском, сильные, гибкие. У четверых в руках пистолеты, последний уверенно держал автомат.
Рассыпавшись в стороны, полукругом, неизвестные взяли Ниссан на прицел.
Последней из салона выбралась сегодняшняя жертва с поротой задницей. Преобразилась — не узнать. Глазки кротко опущены, щёчки бледненькие, походка мелкая, семенящая.
— Они? — не поворачиваясь, поинтересовался один из вооружённых, выглядевший слегка постарше остальных.
Ведущая не ответила. Всхлипнула, да так искусно, что всем стало не по себе. Натуральная жертва, каких не бывает.
— Эге... — Фрол Карпович с удовольствием посмотрел на утреннюю хамку. — Хитра бабёнка. Не ожидал... Мстить удумала, да искусно как! — вспомнил про Антона. — Швец! Тихо будь, не мерцай, во плоти оставайся. Нечего нам светиться.
Сидящий справа от Лены призрак ухарски повёл плечами, прикидывая, с какой скоростью в этой тесноте он сможет извлечь обожаемые Смит-Вессоны, Сергей сжался. Из всех присутствующих в автомобиле ему было наиболее неуютно. Шеф с напарником пуль не боятся. Перейдут в нематериальную форму — и стреляй в них хоть до раскалённых стволов. Упырица — ей всё равно, особенно при обозримых перспективах. Сидит, позёвывает... Ну и убить Ленку та ещё задачка. Регенерировать может быстрее, чем люди будут на спусковые крючки нажимать. Разве что в голову попадут, с необратимыми повреждениями мозга. Или в сердце...
У него же таких полезных свойств нет. Нашпигуют металлом — и кранты, никакой бронежилет не спасёт.
И ещё Сергею очень хотелось, чтобы Фрол Карпович, которому, по всему, выходило вести переговоры с вооружённой группой, про это не забыл. Вполне в его духе закуситься по мелочи, задрать спесиво бороду и пойти на конфликт, отстаивая персональное мнение и нерушимую веру в собственную правоту.
По-джентльменски проводив ведущую обратно в микроавтобус, сухощавый подошёл к Ниссану, постучал костяшкой указательного пальца по водительской двери.
Заработал механизм стеклоподъёмника.
— Здравствуйте, — мужчина был сама корректность. — Я полковник УСБ в отставке и действующий глава службы безопасности регионального телеканала. Зовут меня Маканов Никита Владимирович. Люди, приехавшие со мной — сотрудники параллельной МВД структуры, безусловно известной каждому жителю государства, отвечающей за нашу с вами спокойную жизнь и защиту от происков недружественных государств. И нам всем очень хотелось бы узнать, кто вы такие.
— На основании чего интересуетесь? — боярин недобро сощурился. — Пенсионное удостоверение подобных полномочий не предоставляет.
... Услышав фамилию подошедшего к Ниссану человека, Иванов припомнил, что именно так звали вышедшего несколько лет назад на заслуженный отдых начальника областного управления по выявлению оборотней в погонах. Лично он с ним знаком не был, но сильно сомневался, что мужчина врёт...
— Ваш спутник, тот, что сзади, в очках, — не смутился Маканов, — предъявил участковому удостоверение организации, которой я отдал много лет жизни и с которой до сих пор не теряю связи. Проще говоря, знаю всех лично. А вот молодой человек мне категорически не знаком, что наводит на определённые выводы… Тем более, несколько часов назад, — продолжал говорить он ровно, уверенно, — произошёл инцидент с сотрудницей телеканала, в ходе которого у неё пропала крупная сумма денег. Заявление уже написано и подано, в соответствии с законом, в дежурную часть.
На такой откровенный поклёп Швец возмущённо фыркнул, а Иванов лишь скрежетнул зубами. Однако оба смолчали, ожидая, какую именно линию поведения выберет шеф.
Тот помолчал, внимательно изучая безопасника, после спросил:
— Как я понимаю, девушка позвонила вам, нажаловалась. Отрабатывая зарплату, вы напрягли МВДшные связи, переговорили с деревенским участковым, узнали о нас, в экстренном порядке обратились к старым приятелям из конторы с расширенными возможностями, и с группой поддержки рванули проверить, кто с какими удостоверениями катается? Стариной тряхнуть захотелось? Косточки размять после длительного сидения в кабинете?
— Совершенно верно. Доволен вашей проницательностью, — позволил себе небольшой намёк на улыбку полковник в отставке. — Кроме меня, все остальные действующие сотрудники, и повторюсь — нам и впрямь очень любопытно, кто вы такие. Если покинете автомобиль и представитесь, разговор пойдёт более результативно.
Про устроенную порку он даже не обмолвился, про Ленку тоже ничего не сказал, хотя не заметить связанную цепями девушку было сложно.
— Ну что же, можно, — Фрол Карпович отстегнул ремень безопасности и принялся выбираться из салона.
Сидевший как на иголках призрак скороговоркой зашептал другу:
— Ты слышишь, как наш босс манеру речи изменил? Без всех этих старорежимных оборотов шпарит, как по учебнику.
— Слышу, — буркнул Иванов, размышлявший о том, что их служебная Печать, оказывается, та ещё мина замедленного действия.
В силу некоторых особенностей каждый, кому её предъявляли, видел не светящийся круг с набором перепутанных символов, а ксиву наиболее солидной, по его мнению, конторы. Для участкового это оказалось УСБ и из-за этого они и погорели... Заинтересовались компетентные граждане некой троицей, разъезжающей по глухомани на арендованной тачке и размахивающей удостоверениями из очень узкого круга допущенных лиц.
Вот ведь, никогда бы не подумал, что так беззатейно вляпаются.
Оказавшись на улице, боярин не стал гнуть пальцы в надежде взять нахрапом или размахивать служебной меткой, а неторопливо извлёк смартфон, попросив:
— Погодите одну секунду. Я свяжусь, с кем нужно и недоразумение разъяснится. С нами задержанная по подозрению в двойном убийстве. Мы...
Договорить Маканов ему не дал. Отработанным, цепким движением пенсионер МВД внезапно провёл умелый захват и без каких-либо усилий швырнул Фрола Карповича через бедро, попутно выкручивая руку в залом.
Окружавшие Ниссан мужчины смазанными тенями бросились к задним дверям, и Сергей в мгновение ока оказался выволоченным на дорогу, носом вниз. В затылок упёрлась чья-то рельефная подошва, под рёбра больно пнули.
У Антона дела обстояли не лучше. Ему так же досталось. Вследствие чёткого следования указаниям начальства, фактора неожиданности и отработанности действий людей с оружием он не успел перейти в призрачную ипостась и с чавканьем влетел физиономией в грязь обочины. Последнего призрак вытерпеть не смог.
Взревел, дематериализовался, вскочил прямо через ногу обидчика и отскочил в сторону.
— Что за х...ня?! — заорал изумлённый силовик, никак не ожидавший подобных финтов.
— Не сметь! — перекрывая басовитыми децибелами крикуна, приказал Фрол Карпович, видя, как подчинённый лезет под пиджак за оружием.
Он тоже в процессе полёта изменил форму и уже стоял на ногах, игнорируя отпрыгнувшего на пару шагов Маканова, попугайским манером повторившего следом за своим спутником:
— Чё за х…ня?!
Подошва на Серёгином затылке принялась вдавливать лицо инспектора в асфальт. Чтобы не сбежал. В лоб впились мелкие камешки, у переносицы запекло.
А потом кто-то нервно, испуганно-недоумённо выдохнул:
— Твою мать...
... Оставшаяся в одиночестве Ленка восприняла случившийся бардак как шанс к бегству. Не теряя времени, она не придумала ничего лучше, чем перекинуться в упырицу, избавиться от цепей и рискнуть...
Трансформация произошла за считанные секунды. На месте обычной, простоватой девушки оказалась худая, человекообразная тварь с хрящеватыми ушами, широким ртом и выдающимися скулами. Мосластая, гибкая, от неё так и пёрло опасностью и мощью.
Не выдержав напора, разорвалось одно звено сковывающей то, что раньше было Ленкой, цепи. Второе…. Освобождённая убийца, путаясь в не до конца спавших железяках, рванула из салона. Но не успела...
Ошалевшие от такого поворота событий оперативники поступили так, как поступил бы любой человек с оружием при виде ожившего персонажа из фильма ужасов.
- Не с… — дальше вопль Фрола Карповича потонул в треске выстрелов, — ть!!!
Огонь вёлся на поражение.
… Три пули в голову остановили последний рывок когда-то доброй и заботливой Ленки к свободе. Череп полукровки не выдержал и не восстановился. Салон Ниссана окрасился смесью из осколков костей, мозга и крови...
***
Потом были и разборки на повышенных тонах с потрясанием смартфонами, и звонки от сильных мира сего с необходимыми полномочиями, и ненавистные взгляды, и растерянность. Фрол Карпович действительно разрулил ситуацию быстро, да так, что через час после случившегося дурдома примчалось областное начальство с заверениями в добрых намерениях...
... Труп Ленки увезли в неизвестном направлении. Про ведущую, из-за которой и случился весь этот сыр-бор, никто и не вспомнил, а она постаралась о себе не напоминать...
... Каршеринговый автомобиль шишки в погонах пообещали привести в порядок за свой счёт, временно подогнав другой, служебный, с навороченными номерами и иммунитетом от дорожной полиции...
... Маканов, покрутившись некоторое время около понаехавшего начальства, незаметно смылся. Зла на него никто не держал. Да и за что? Человек действовал, в принципе, правильно. Увидел связанную девушку, вмешался, принял меры к задержанию возможных подозреваемых. Приехавшие с ним силовики тоже вели себя относительно адекватно. Да и сколько на улицах сволочей с липовыми ксивами, козыряющими ими направо и налево, болтается?
Но от этого легче не становилось...
***
Вечером, в невзрачной забегаловке у остановки, куда приличный человек и не подумает зайти, пили трое: Фрол Карпович, Сергей и Швец.
— Куда мы хоть её везли? — влив в себя очередные полстакана водки и не пьянея, задал вопрос Антон. Зачем — он и сам не знал. Просто захотелось что-то сказать.
— В тюрьму, — поднял голову боярин. До этого он сидел поникший, отвлекаясь лишь на бульканье из бутылки. — Есть особая. На всю Русь — одна. Для нечисти. Навроде Белого Лебедя аль Чёрного Дельфина. Тайное место, за государев кошт содержится.
— Это где пожизненно сидят? — припомнил Сергей сквозь муть в мозгах. Покачнулся на стуле, скривился от того, что день ещё не закончился и тоскливо дополнил, совершенно не заботясь о последствиях. — Тогда я Ленку понимаю. Лучше сдохнуть, чем туда...
Идущая вразрез с основными доктринами Департамента, насквозь крамольная фраза подчинённого не произвела на Фрола Карповича никакого эффекта.
— Может и лучше... Не нам решать. Но мы могли её спасти! Разминуться с тем Макановым на дороге, будь он не ладен, не останавливаться вообще или завтра упырицу найти!.. Деваху ту мог старшепочитанию не учить? Мог!.. Понимаете, худоумные?! Душу могли сберечь! Души!!! — на них стали оглядываться, но шеф не обращал на это никакого внимания. — Ей ведь дар был даден великий! Спасать! Ни я, ни ты, Иванов, такое повторить не сможем! Кто мелюзге мать заменит?! А она… и себя погубила, и… Могла ведь и в неволе благому делу послужить! Приспособили бы... Самолично челом бить о том хотел...
Тяжёлая ладонь шарахнула по липковатой столешнице, стаканы подпрыгнули, бутылка упала на пол и покатилась, выливая остатки водки под ноги.
— Ещё вина хлебного! — плача и не стесняясь слёз, громогласно потребовал боярин, — Ох и дура...
Дальше пили молча, почти без пауз, остервенело. Каждому хотелось забыться.
А всё из-за трёх шлепков по жопе…
Забей и забудь...
