– Твоя бабушка и Джорджия? – изумился Тимоти. – Что они здесь делают?

– Какая разница! – воскликнула Эбигейл. – Это наш шанс! – Она забарабанила по стеклу и закричала во всё горло: – Бабушка!!!

Но та, похоже, не услышала. Эбигейл повернулась к Тимоти:

– Помоги мне разбить стекло.

– Чем?

– Чем угодно! – отмахнулась Эбигейл, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего.

Тимоти запрыгнул на стол, отвёл назад сжатую в кулаке руку и изо всех сил ударил по стеклу. Кисть пронзила дикая боль. Он рухнул на пол, подняв облако пыли. У него ушло несколько секунд, чтобы слегка опомниться и прошипеть:

– Ай…

– Ты в порядке? – метнулась к нему Эбигейл.

Ладонь Тимоти онемела, но он знал, что скоро это ощущение сменится болью.

– Нет. К-кажется, я сильно её ударил.

– Тебе нужно к врачу, – ещё пуще разволновалась Эбигейл. – Но сначала нужно дать знать бабушке, что мы здесь. – Она глянула на окно. – Почему это чёртово стекло не разбилось?

Тимоти с трудом сел и привалился спиной к толстой ножке стола.

– Проклятье. Из-за него наши страхи кажутся нам реальными, помнишь? Мы боимся, что твоя бабушка и Джорджия не услышат наших криков. – Пальцы заныли первыми, и он со свистом вдохнул. – Стучи, сколько хочешь, но толку от этого не будет.

Эбигейл не послушалась: она вскочила на стол и забила ладонями по стеклу, снова и снова, пока снизу не донеслось жужжание дверного звонка. Лишь тогда Эбигейл перестала и, соскользнув на пол, села рядом с Тимоти.

– Но она должна нас услышать, – пропыхтела она с отчаянием и мукой в голосе. – Нужно её предупредить.

Тимоти жестом призвал её помолчать и прислушался к разговору на крыльце.

– О, здравствуй, Джорджи, – поприветствовал старик.

– Привет, Джонсон, – ответил ему женский голос. – Хочу представить тебе мою дорогую подругу и соседку Зильфу Киндред.

– Джонсон? – удивился Тимоти. – Его же зовут Джек Гесселиус?

– Наверное, он имя изменил, – предположила Эбигейл. – Может, не хотел, чтобы его ассоциировали с отцом?

– А-а, знаменитый Джонсон Харвуд, – тем временем подала голос её бабушка. – Наконец-то мне посчастливилось с вами познакомиться. Джорджия уже несколько месяцев поёт вам дифирамбы. Это прямо какой-то подарок судьбы, что мне потребовалась ваша помощь.

– Бабушка, – прошептала в пустоту Эбигейл.

Тимоти закрыл глаза и наклонился ближе к полу.

– Джорджия уже давно твердит, что хочет нас познакомить, за ужином, например. Но всё никак не складывалось, – весело отозвался мужчина. – Я слышал, вы даже спрашивали обо мне в музее? Жаль, меня в тот день там не было.

– Он был там, – прошипел Тимоти. – Лжец.

– Это с ним Джорджия встречается? – ошарашенно пробормотала Эбигейл. – Так вот как он обо мне узнал. Фу-у, у меня аж мурашки побежали.

– Вы, должно быть, страшно заняты, – донёсся откуда-то из-под пола голос Зильфы. – Заведовать музеем – это наверняка огромный труд.

– Которому нет конца и края, – подтвердил мужчина.

Эбигейл схватила Тимоти за руку.

– Он директор музея?

Тот рассеянно кивнул, боясь упустить хотя бы слово из разговора внизу.

– Вот что он делал на цокольном этаже. Он там работает. Он наблюдал за нами. Изучал нас.

– Но теперь я здесь, – продолжила Зильфа, – и мы сможем поболтать и, надеюсь, договориться насчёт той вещицы, о которой я упоминала.

– Ах да, – сказал старик. – Челюстная кость.

– Совершенно верно, – подтвердила Зильфа. – Я прочла о ней в статье «Рекорд» про новые экспонаты, переданные в дар музею. Она идеально подойдёт для моего проекта.

– Челюстная кость? – вмешалась Джорджия. – Что ещё за челюстная кость?

– Артефакт, – пояснил мужчина, – принадлежавший когда-то древнему человеку. Одно из недавних пополнений нашей коллекции.

– Недавних пополнений! – воскликнул Тимоти. – Слышала? Кристиан не прятал кость в музее. Джек, по всей видимости, узнал её местонахождение из дневника отца и затем, будучи директором, передал её музею.

– Но зачем? – спросила Эбигейл.

Тимоти лишь потряс головой.

– Какая гадость! – ужаснулась Джорджия.

– Это не гадость, это история, – усмехнулся старик. – В начале недели я взял её домой, чтобы внимательно изучить. Так совпало, что именно в тот день наша любознательная миссис Киндред пришла в музей, чтобы на неё взглянуть. Проходите, я всё вам подробно расскажу.

– О, с радостью! – Голос Зильфы зазвучал громче и отчетливее – она определённо зашла в дом. – А вы разрешите мне к ней прикоснуться? И пожалуйста, зовите меня Зильфа.

Эбигейл и Тимоти потрясённо переглянулись.

Джек ответил не сразу.

– Это очень хрупкий экспонат, Зильфа.

– Разумеется! – отозвалась она. – Я буду осторожна. Но для моего фотопроекта мне очень важно изучить объект на ощупь, понять, какие тактильные ощущения он вызывает. Если вы, конечно же, не против.

Тимоти прошептал:

– Твоя бабушка знает, что кость у него, и хочет её забрать.

– Так она знает, кто он? – спросила Эбигейл.

– Не похоже.

– Но зачем ей кость? Она же не станет его проклинать!

Какое-то время внизу было тихо. Затем Джек – или Джонсон, или как там его зовут – сказал:

– Пожалуйста, располагайтесь в гостиной. Я сейчас.

Эбигейл забила кулаками по полу и прижалась губами к щели между досками.

– Бабушка!

Тимоти тоже забарабанил по полу.

Наконец Зильфа подала голос:

– Джорджия, ты ничего не слышишь?

– Слышу, – подтвердила её подруга. – Должно быть, телевизор наверху работает. Джонсон этого не признаёт, но у него проблемы со слухом.

Тимоти и Эбигейл с досадой переглянулись и снова закричали. Но Джорджия уже отвлеклась:

– О-о, это она? – Видимо, Джек вернулся. – Такая маленькая и мерзкая. Сколько, ты сказал, ей лет, Джонсон?

– Судя по тестам, тысячелетия, – ответил Джек. – Поэтому я попрошу вас надеть перчатки, Зильфа.

– Он серьёзно просто даст ей кость? – не поверил Тимоти.

– Как в кабинете врача, – пошутил Джек. Не дождавшись смеха, он добавил: – Вот, прошу. Надеюсь, это поможет вам с проектом…

Джорджия завизжала.

Старик закричал:

– Что вы делаете?!

– Я… Я прошу прощения, – сказала Зильфа. – Она выскользнула у меня из рук.

– Но, Зиль, твоя нога! – ужасалась Джорджия. – Ты наступила на неё! Стой! Ты же её раздавишь!

– О-о, какой кошмар, – театрально протянула Зильфа. – Я такая неуклюжая! Мне так жаль, мистер Харвуд.

– Я прошу вас, не двигайтесь! – сурово приказал мужчина. – Вдруг мне ещё удастся что-то сохранить. – Секундой позже он с отчаянием вскрикнул: – Да стойте же вы! Теперь вы её окончательно растоптали!

Эбигейл, улыбаясь от уха до уха, повернулась к Тимоти.

– Так вот зачем она пришла, – пробормотал он. – Чтобы уничтожить кость и связь с богиней через металлический зуб.

– Сломай талисман – и проклятье будет снято! – подхватила Эбигейл. – Какая же я глупая. Она ведь обещала мне, что сама со всем разберётся.

– Пожалуй, нам стоит уйти, – предложила Джорджия.

– Отличная идея, – отозвался Джек. – Мне предстоит серьёзная уборка.

– Мне очень жаль, мистер Харвуд, – повторила Зильфа. – У меня и в мыслях не было…

– Нет! – завопил старик. – Ни… к чему… не прикасайтесь…

– Я старая неловкая женщина. – Судя по голосу, Зильфа шла назад к входной двери. – Я не желала ничего плохого!

– Не сомневаюсь, – сухо ответил старик. – Но мне сейчас от этого никакого прока.

– Полагаю, что нет. А если я заплачу́? – предложила Зильфа.

Джек засмеялся.

– Этот артефакт уникален. Как думаете, сколько он может стоить? Одним чеком эту проблему не решить, Зельда!

– Зильфа, – тихо поправила Джорджия.

– Зельда, Зильфа – какая разница! – огрызнулся старик. – Просто уходите!

– Ну-ну, Джонсон! – попыталась урезонить его Джорджия. – Я понимаю, ты расстроен. Мы пойдём. А ты выпей молока, приляг. Тебе станет легче.

Тимоти подбежал к окну и проводил взглядом удаляющихся к калитке женщин. Вместе с собой они забрали надежду ребят выбраться из ловушки. Эбигейл молча встала рядом. Джек внизу захихикал.