Глава 16

Утром воскресенья Эдди ещё лежал в кровати, когда зазвонил телефон. Несколько секунд спустя мама постучала в дверь.

– Это тебя, – она протянул ему трубку.

Эдди сел.

– Алло?

Звонил Харрис, предложивший пойти с ним и Фрэнсис собирать яблоки. Эдди никогда ничем таким не занимался, но воодушевился. Заодно и отвлечётся.

– Я думал, книжный сегодня работает, – заметил Эдди.

– Работает, – подтвердил Харрис, – но сегодня чтения допоздна, поэтому мама решила не открывать его до обеда. Я слышал, твоя мама придёт почитать что-то своё? Это так классно!

– Да, ещё как.

Фрэнсис и Харрис заехали за ним ближе к полудню, и они направились на запад по дороге Блэк Риббон. К удивлению Эдди, они свернули налево, на подъездную дорогу к дому Мэгги. Та в длинном чёрном пальто и с закрученным вокруг шеи красным шарфом уже поджидала их и поспешила сесть на заднее сиденье.

– Привет, мисс Мэй. Привет, Эдди, – поздоровалась она. И тихо добавила: – Спасибо за приглашение, Харрис.

Тот буркнул невнятное «пожалуйста». Эдди заметил на лице Фрэнсис, когда она обернулась во время разворота, едва заметную улыбку.

Яблоневый сад в нескольких милях к северу от Гейтсвида был намного больше Олмстедского. Общими усилиями они собрали четыре большие сумки, и это не считая тех, что сгрызли в процессе. Эдди больше всего понравился сорт «Макинтош» – эти яблоки были самыми сладкими. Затем каждый из них выбрал на торговом прилавке по тыкве.

Фрэнсис отправилась на поиски хризантем для украшения крыльца, а Эдди, Харрис и Мэгги сбились в кружок и, потягивая сидр, вернулись к волнующей их всех теме.

– Как думаете, теперь, когда мы дочитали «Загадочную рукопись», Женщина в чёрном оставит нас в покое? – спросила Мэгги.

– Возможно, – сказал Харрис. – Если только мы не додумаемся, что именно она так старается скрыть от нас.

Продолжить разговор не удалось: Фрэнсис помахала им от кассы. Ей нужна была помощь, чтобы донести цветы до машины. Эдди подхватил с земли два пластиковых ведёрка с фиолетово-красными хризантемами и, прижав их к груди, пошёл к стоянке, морщась от щекочущего нос приторного аромата. Харрис и Мэгги помогли поставить ведёрки в багажник.

Вернувшись в Гейтсвид, они оставшееся до вечера время помогали Фрэнсис готовить магазин к чтениям. Эдди расставил несколько рядов складных стульев, Мэгги и Фрэнсис на втором этаже раскладывали по тарелкам сыр и крекеры, а Харрис прошёлся по торговому залу с перьевой метёлкой, избавляясь от накопившейся за несколько недель пыли.

Эдди был почти уверен, что с наступлением темноты Женщина в чёрном снова объявится. Что-то подсказывало ему, что она с ними ещё не закончила.

Наконец начали подтягиваться первые слушатели. Эдди обрадовался, узнав, что не все горожане были настроены против Фрэнсис. Конечно, нельзя сказать, что в книжном стало не протолкнуться, но все стулья в итоге оказались заняты. Увидев маму и папу, Эдди подбежал к ним и обнял по очереди. Папа надел твидовый пиджак и тёмно-синий галстук. На маме было скромное серое платье, а плечи прикрывала пушистая красная шаль.

– Мам, ты замечательно выглядишь, – сказал Эдди, садясь рядом с ней. Он занял два соседних места для Мэгги и Харриса.

– Спасибо, солнышко. – Её нога ритмично постукивала по ножке стоящего впереди стула.

– Волнуешься?

– Немножко. Я понимаю, что это глупо – мы в маленьком магазинчике в глуши.

– Вовсе не глупо, – возразил Эдди. – Мне не терпится послушать твою историю.

– Ну, она ещё не закончена.

– Но ты же не будешь читать её всю, так?

– Нет, только первую часть. Мне не терпится её дописать. Думаю, ещё пара страниц, и всё. За вечер надеюсь закончить.

– Ого, – изумился Эдди. – Ты всего за месяц написала целую книгу?

Мама улыбнулась.

– Даже не знаю, что тебе сказать. С самого переезда сюда муза меня не покидает.

Ещё минута-другая, и Фрэнсис вышла вперёд и поблагодарила всех за то, что пришли. Харрис и Мэгги сели рядом с Эдди. Фрэнсис представила первого чтеца, которым оказалась учительница на полставки из их школы. Она прочла коротенькую поэму о своей кошке. За ней выступил старшеклассник с эссе для урока английского. После него пожилая женщина прочла книгу с картинками о головастиках, написанную её дочерью. Эдди не слышал ни слова: в его голове кружили и бурлили, как грозовые тучи, обрывки фраз из автобиографии Натаниэля Олмстеда.

Наконец Фрэнсис снова встала и представила аудитории его маму. Та на секунду сжала руку мужа, затем наклонилась к Эдди и шепнула ему на ухо:

– Пожелай мне удачи!

– Удачи, – прошептал он, когда она встала и, протиснувшись мимо него, направилась к столику, отмечающему импровизированную сцену.

Эдди закрыл глаза и наклонился вперёд, приготовившись ловить каждое слово. Повернувшись лицом к аудитории, мама открыла тетрадь и сделала глубокий вдох.

– Я зачитаю вам отрывок из своего романа «Мечта тёмной госпожи». – И она начала: – «В городе Коксгленн дети страшились наступления ночи. Но пугала их не темнота – их пугал отход ко сну. Ибо когда они укладывались спать и закрывали глаза, она наблюдала за ними».

Внутренности Эдди будто заледенели. Что происходит?

Его мама читала слово в слово роман Олмстеда, который они с Харрисом нашли в подвале писателя! Она не могла это написать! «Мечта тёмной госпожи», «Желание Женщины в чёрном»… Если названия были просто похожи, то истории были идентичны, начиная, описаний города и главных героев и заканчивая сюжетом.

Харрис схватил Эдди за руку и беззвучно спросил:

– Что она делает?

Эдди помотал головой. Сейчас он не мог об этом думать. Сердце стучало о рёбра в такт маминому голосу. Первая глава её первой книги. Её первые слушатели. Ему хотелось вскочить и закричать, прервать её и всё объяснить, но, разумеется, он ничего из этого не сделал. Он не хотел позорить себя и родителей, но самое главное – боялся облечь в слова разрастающийся в груди страх. Это точно было дело рук Женщины в чёрном, и она наверняка сейчас наблюдала за ним. Что, если это была очередная её иллюзия, и мама на самом деле читала нечто совершенно другое?

Эдди стоило огромных усилий дослушать до конца. Не сразу, но слушатели зааплодировали. Эдди посмотрел по сторонам. Почти на всех лицах читался восторг, но были и те, кто сокрушённо качал головой. Позади кто-то пробормотал: «Ещё один Натаниэль Олмстед в наших рядах…» И на комплимент это было не похоже.

Эти слова эхом отражались от стен его черепа: «Ещё один Натаниэль Олмстед… ещё один Натаниэль Олмстед…»

Медленно, но кусочки пазла начали складываться.

Он вскочил.

– За мной, – бросил он, протиснувшись мимо друзей, и, не дожидаясь, когда аплодисменты стихнут, выбежал на улицу.

Харрис захлопнул за ними дверь и зашипел:

– Что это сейчас было? Ты что, рассказал своей маме о той рукописи Натаниэля? Поэтому она это написала?

– Нет, – ответил Эдди. – Я ни слова ей об этом не говорил.

– Она нашла у тебя книгу? «Желание Женщины в чёрном»? И переписала её? – не отставал Харрис.

Эдди помотал головой.

– Но как тогда… – начала Мэгги, но осеклась и округлила глаза. – О Боже…

– Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? – потребовал Харрис.

Эдди кашлянул.

– Кажется, теперь я знаю истинную причину, почему мы переехали в Гейтсвид.

Дверь отворилась, и в щель выглянул папа.

– Эдгар, – укоризненным тоном произнёс он, – немедленно вернись и скажи маме, что ты думаешь насчёт её истории. Она ждёт тебя.

Эдди открыл рот, но слова не шли. Он глянул на друзей. Харрис кивнул на дверь, и Эдди с друзьями неохотно последовали за папой внутрь. Мама и Фрэнсис болтали у стола с закусками. Когда Эдди подошёл, мама повернулась к нему и улыбнулась.

– Ну как?

– Я вас оставлю, – сказала Фрэнсис и, взлохматив ему волосы, отошла к другим посетителям.

У Эдди слегка кружилась голова, но он выдавил из себя:

– Было очень… страшно.

– Спасибо! – Мама прижимала тетрадь к груди. – Из твоих уст это настоящий комплимент.

Эдди коснулся обложки тетради.

– Можно?

– Конечно. Только не читай, что будет дальше.

Эдди взял у неё тетрадь и под пристальными взглядами вставших по бокам от него Мэгги и Харриса открыл её на первой странице. И чуть не уронил. Прищурившись, он поднёс тетрадь к глазам, желая удостовериться, что ему не показалось.

Но нет. Его мама нарисовала на середине страницы, над названием, тот же символ, что отмечал все рукописи Натаниэля Олмстеда, обнаруженные ими в подвале его дома.

– Эдди, что такое? – забеспокоилась мама. – Ты будто призрака увидел!

– Зачем ты это нарисовала? – спросил Эдди, указав на символ. Конечно, она видела его в «Загадочной рукописи», но после всего случившегося тот факт, что мама изобразила этот знак в начале собственной истории, пугал его до полусмерти.

– А, ты об этом? – рассеянно отозвалась она. – Не знаю. Он просто возник у меня в голове, когда я взяла… – Смутившись, она не договорила.

– Взяла что? – спросил Харрис.

Мама моргнула.

– Ручку. Когда я её взяла, этот символ вдруг всплыл в памяти, и я его нарисовала. Даже не знаю, почему. Может, на удачу. Как-то так.

– А что у вас за ручка? – поинтересовалась Мэгги.

Мама сделала шаг назад.

– Обычная ручка. Я нашла её в одной из коробок с антиквариатом мужа. Кстати говоря, кажется, в той же коробке лежала та книга, что я дала тебе в начале учебного года, Эдгар. – Она помахала супругу, стоящему в нескольких футах позади Эдди. – Дорогой, ты не помнишь, мы покупали вместе с книгой Эдварда на той ярмарке ещё и ручку?

– Кажется, да, – ответил папа.

– А как она выглядит… эта ручка? – повысил голос Эдди. Он понимал, что привлекает к себе ненужное внимание, но сейчас ему не хватало душевных сил, чтобы притворяться спокойным.

– Она выглядит как… маленький серебряный кинжал. Очень красивая. Когда она у меня в руке, мне просто… неудержимо хочется писать.

Трое друзей в ужасе уставились на неё.

– К чему все эти расспросы, Эдди? – нахмурилась мама.

– Ни к чему, – промямлил он. – Она всё ещё у тебя?

– Конечно. Она дома.

– Где? Можешь показать?

Она посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Хорошо, покажу завтра утром. Как закончу книгу.

– Нет! – закричали хором ребята.

Мама от неожиданности отпрянула и едва не упала на стол с закусками.

– Прости, мам, – выпалил Эдди. – Можно нам увидеть её прямо сейчас?

– Ты очень странно себя ведёшь, Эдди, – заметил папа и, отодвинув с пути складной стул, шагнул к жене.

– Я знаю, – не стал спорить Эдди. – Но это очень важно.

– Хорошо, – тяжело вздохнула мама. – Дайте нам пару минут, и мы поедем домой.

Родители попрощались с Фрэнсис, и все пятеро пошли к синему «универсалу». Эдди, Харрис и Мэгги втиснулись на заднее сиденье.

– Может, объясните, наконец, что вас так расстроило? – спросила мама.

– Мы не расстроены, – ответила Мэгги. – Нам очень понравилась ваша история. Просто нам интересен… процесс её создания. Вот и всё.

– Вас заинтересовала ручка? – уточнил папа.

Харрис кашлянул.

– Мы… любим ручки.

Эдди пихнул его в рёбра. Родителей такое объяснение точно бы не удовлетворило. Харрис покраснел и пожал плечами.

Когда они подъехали к дому Фенниксов, успело стемнеть. Ребята сели в гостиной, стараясь скрыть нетерпение. Мама спустилась со второго этажа и протянула Эдди «ручку». Его будто прошило током, а пальцы тут же онемели от исходящего от неё холода. Заострённый кончик и мерцающая как хвост кометы цепочка – именно таким он рисовал в своём воображении этот кулон. У Эдди закружилась голова, когда он представил себе историю этой вещицы.

– Доволен теперь? – спросила мама.

– Да, – сказал Эдди, постаравшись не подпустить в голос страх, и пошёл к лестнице. – Ничего, если мы одолжил её ненадолго? Я хочу кое-что проверить.

– Ну… – Она подбоченилась. – Ладно. Только будь осторожен. Она мне нужна.

– Мы будем осторожны, – заверил её Харрис.

На втором этаже Эдди впустил друзей в свою спальню, закрыл дверь и привалился к ней.

– Дай посмотреть? – попросил Харрис, садясь за стол. Эдди отдал ему кулон. Мэгги села на колени рядом с Харрисом и тоже осторожно его коснулась. – Думаете, он настоящий?

– Если да, тогда всё обретает смысл, – заметила Мэгги.

Эдди перегнулся через стул, выдвинул ящик тумбочки и достал из него лист бумаги. Забрав у Харриса кулон, он взял его как ручку и коснулся листа. И о чудо – на нём появилась чёрная точка. Эдди провёл рукой, и белый прямоугольник пересекла от угла до угла чёрная прямая.

– Он определённо настоящий, – дрожащим голосом резюмировал он. – Как я раньше не понял?

– Не понял что? – спросил Харрис. – Что эта штука всё это время была у твоей мамы?

– Да. – Эдди глубоко вздохнул. – Помните ту коробочку, что полицейские подняли из Безымянного озера? Куда перед своим исчезновением Натаниэль положил «Загадочную рукопись» и кулон?

Харрис кивнул.

– Её содержимое каким-то образом пропало, а затем оказалось на ярмарке антиквариата Блэк Худ. – Эдди положил кулон на стол. Его холод обжигал. – Мои родители купили и книгу, и кулон. А затем он своей магией вынудил маму отправиться в Гейтсвид, как было с Натаниэлем. Поэтому мы сюда переехали. Мама сама говорила, что нашла здесь вдохновение.

– И она сочиняла свой роман с самого вашего переезда? – спросил Харрис.

– Да. Видимо, Женщина в чёрном внушила ей идею написать историю, которую забросил Натаниэль. Мама явно ничего не подозревала. Она уверена, что её наконец посетила муза!

Мэгги встала и скрестила на груди руки.

– Если твоя мама закончит роман, врата откроются. И Женщина в чёрном сможет через них пройти.

– Мы этого не допустим, – заявил Харрис.

– И как мы это сделаем? – спросил Эдди.

– Попроси её уничтожить рукопись, – предложила Мэгги.

– Это не поможет, – возразил Харрис. – Во-первых, если верить Натаниэлю Олмстеду, уничтожить её невозможно. Во-вторых, Женщина в чёрном ждала этого момента целую вечность, чуть ли не с начала времён. Не получится сейчас, она просто найдёт другого кандидата.

– Верно. Рукопись уничтожить невозможно, – повторил Эдди. Он уставился на пересекающую лист чёрную линию и подумал обо всех книгах Натаниэля, спрятанных в подвале – кошмарном наследии города, от которого уже никогда не избавиться. Но должен быть способ как-то положить всему этому конец. – А если попробовать… уничтожить врата?

– Врата? – нахмурилась Мэгги.

– Каменное дитя. В лесу. Что, если… уничтожив статую, мы уничтожим врата? И тогда Женщина в чёрном никогда не сможет через них пройти!

– Гениально! – восхитился Харрис.

– Но как ты предлагаешь уничтожить статую? – не спешила радоваться Мэгги. – Согласно легенде, она существует уже… целую вечность?

Взгляд Эдди зацепило что-то в глубине тумбочки. Сунув туда руку, он достал молоток, что брал с собой в дом Натаниэля Олмстеда.

– Камень крошится, если по нему достаточно сильно ударить. Верно?

– Хочется в это верить, – вздохнул Харрис.

– Когда пойдём? – деловито спросила Мэгги.

– Ты слышала мою маму, – ответил Эдди. – Она хочет дописать книгу сегодня.

Замигавшая настольная лампа притянула к себе взгляды друзей. После недолгого молчания Эдди заключил:

– Поэтому придётся идти прямо сейчас.