Глава 10

За завтраком Эдди то и дело ёжился, не только от холода из-за северного ветра, выстудившего этим утром Гейтсвид, но и от воспоминаний о кошмаре. Серое небо не предвещало ничего хорошего, поэтому перед выходом из дома Эдди надел дутое пальто оливкового цвета с отороченным мехом капюшоном.

Харрис, как обычно, ждал на углу. Глаза у него так и лезли из орбит, и он практически вибрировал от возбуждения на своём велосипеде.

– Я добился прогресса, – таинственно сообщил он.

– Прогресса в чём?

– Лучше тебе будет самому прочитать. Я говорю о «Смерти ведьмы».

– А что в ней такого? – Эдди глянул в сторону школы, терпеливо ожидающей их дальше по улице.

– В ней, как мне кажется, есть подсказка, в каком направлении стоит двигаться.

– И в каком же?

Харрис улыбнулся.

– В направлении дома Натаниэля Олмстеда. – Он снял рюкзак, достал из него книгу и протянул Эдди. – Обрати внимание на главу про подвал. Ты поймёшь, о чём я. Если успеешь прочитать к концу уроков, может, успеем съездить туда и осмотреться на месте. – Оттолкнувшись ногой от бордюра, он выехал на дорогу и крикнул через плечо: – Давай наперегонки!

Герти невидяще замахала руками в темноте подвала. Кулак обо что-то ударился, и девушка вскрикнула. Но за этим последовал грохот, и она поняла, что всего-навсего сбила ещё одну пыльную гору старья. А вдруг она разбила те антикварные часы с радио, на которые успела положить взгляд, или фотографию в рамке Соджорнер Трут? Хотя, признаться, сейчас ей было всё равно. «Да я всё готова тут разнести, – в отчаянии подумала она, – лишь бы выбраться отсюда!»

Дождавшись, когда отражённое от потрескавшихся каменных стен эхо стихнет, Герти крикнула:

– Я знаю, что ты здесь!

На самом деле она не была уверена, что Страж последовал за ней из леса в дом, но решила на всякий случай притвориться бесстрашной и непоколебимой. Сейчас, лишившись способности видеть, это казалось ей особенно важным. Она осторожно сдвинулась на несколько дюймов вперёд, смутно представляя, в какой части подвала находится. А не надо было ронять фонарик в дыру под плитой!

– Я знаю, что ты и пальцем пошевелить не можешь, когда я на тебя смотрю, так что даже не пытайся! – пригрозила она. Сама она не видела ни зги, но Страж этого не знал. Наконец её пальцы коснулись холодного влажного камня. Она двинулась по стенке вправо и вскоре наткнулась на лестницу из подвала. Нащупав нижнюю перекладину, она, глядя прямо перед собой, поставила на неё ногу, ухватилась за перекладину повыше и начала медленно взбираться, стараясь не поскользнуться на чёрной жиже, капающей с каменных стен.

Ей всё ещё не верилось в происходящее. Единственным лучиком надежды был ключ, что она забрала из тайника в полу в центре помещения. Лишь бы это чудовище – если оно действительно было сейчас здесь – не заметило, как она опустила ключ в карман.

У неё ушли все силы, чтобы подняться по лестнице. Наконец Герти вытянула руку вверх и нащупала ржавую дверцу. Она надавила, но дверца не желала подниматься.

– Ну здорово! – проворчала себе под нос Герти. – И что мне делать теперь?

Ей почудилось чьё-то дыхание внизу, и она опустила взгляд. Тени, казалось, шевелились. Вопль Герти прокатился по подвалу многоголосым эхом. В панике она принялась царапать и толкать ржавую металлическую дверцу над головой. Наконец звякнула задвижка, петли заскрипели, и в потолке возникла полоска тусклого света. Затем дверца поднялась и с грохотом упала вбок, явив знакомое лицо.

– Миссис Томпсон! – ахнула Герти. – Что вы там делаете?

Учительница улыбнулась. Но в её улыбке не было теплоты. Герти никогда ещё её такой не видела.

– О, Гертруда. Я знала, что, узнав правду, ты начнёшь вести себя как круглая дурочка. Ты всегда плохо писала контрольные. – Пальцы Герти, держащие перекладину, опасно ослабли. Она не верила своим глазам. Записи, голоса, кошмары – за всем этим стояла её учительница. Миссис Томпсон и есть ведьма. Учительница продолжила: – Но так уж было предрешено. Это твоя судьба, моя дорогая. А теперь поднимайся сюда. – Взгляд ведьмы посуровел. – И отдай мне то, что у тебя в кармане.

Что-то схватило Герти за кроссовку, и она заорала ещё громче прежнего. Она дернула ногой, но когти существа сомкнулись вокруг лодыжки, не давая вырваться. Опустив голову, Герти увидела, как из тьмы внизу проступает жуткий лик Стража.

– Может, Эдгар нам скажет?

Эдди поднял глаза от книги. Мисс Фелпс смотрела на него, как и все одноклассники. На доске была нарисована круговая диаграмма. Перед всеми в классе лежали открытые учебники математики. Кроме него.

– Э-эм, – промямлил Эдди. – Я не знаю.

Мисс Фелпс подошла к его парте и взяла в руки роман.

– «Смерть ведьмы»? Останешься после уроков, – отрезала она, кладя книгу назад.

Эдди вздрогнул.

– Что?

– Я буду ждать тебя во второй половине дня. Прочтёшь при мне обо всём, что ты пропустил мимо ушей на сегодняшнем уроке.

У Эдди пересохло во рту. Ошарашенный, он убрал книгу в рюкзак. Его оставили после уроков? Что скажут мама и папа? И самое главное, как темно будет на улице, когда его отпустят?

После урока Эдди нашёл Харриса рядом со спортивным залом и, сгорая со стыда от первого в жизни наказания, объяснил ему, что их планы придётся слегка отложить.

– Но прежде чем ты разозлишься, знай, что я, по крайней мере, прочитал нужную главу, – договорил он.

– И что ты думаешь?

– Я думаю, что сцена жуткая, – признался Эдди, – но категорически не понимаю, что ты нашёл в ней такого особенного.

Брови Харриса взлетели к волосам.

– Включи мозги, Фенникс! Если Натаниэль Олмстед правда писал о том, что видел собственными глазами, вроде озера или собак, то мы должны проверить его дом. Ты сам сказал, ответ может скрываться в его книгах. В «Смерти ведьмы» ключ был спрятан в тайнике посреди подвала… Что, если в доме Натаниэля тоже есть такой тайник, в подвале наподобие того, что нашла Герти, или под лестницей, например… Где ещё его герои находили всякие полезные штуки?

Эдди согласился с его логикой.

– Если в его доме есть тайник, там может быть спрятано что-то полезное. Какая-то подсказка… или даже сам ключ к шифру.

– Точно. Или… чудовища, – усмехнулся Харрис.

– Ага, конечно. Чудовища… – Эдди хотел улыбнуться, но почему-то ему было совершенно не смешно.

Когда мисс Фелпс наконец разрешила ему уйти, солнце уже опускалось за горизонт. Он просидел с ней целую вечность! Небо успело потемнеть до насыщенного сапфирового оттенка, и на нём замерцали первые звёздочки. Стало заметно холоднее. Ещё месяц, и о велосипедах придётся забыть до весны, но сейчас Эдди дрожал в первую очередь от мысли, что им предстоит исследовать дом Натаниэля Олмстеда в темноте.

Он выехал на дорогу и покатил мимо высоких деревьев, посаженных вдоль обочины. Сумерки скрадывали яркие краски их густой листвы. Мимо промелькнули почта, ряд заколоченных ресторанов на перекрёстке с Фарм-роуд и тёмное здание церкви справа. После неё он свернул налево и, оставляя после себя след из белого пара от дыхания, направился к Мэйн-стрит. Редкие фонари подсвечивали зеленоватым светом правую полосу дороги, но темнота позади них от этого казалась только гуще.

Впереди горели оранжевые окна библиотеки, под которыми из-за выступающих отливов пролегали длинные чёрные тени. Из-за них фасад напоминал рассказчика страшилок, подсвечивающего себе лицо фонариком снизу. Остановившись рядом с огромным кустом рододендронов у парадной лестницы, Эдди поставил велосипед на подножку.

В ожидании Харриса он прислушался к вечерним звукам. Ветер шелестел листьями. Через парк напротив мимо книжного магазина проехала машина. Где Харрис? Библиотека скоро закроется. Кто знает, сколько времени они отводят на то, чтобы погасить везде свет. Чем дольше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось отложить их вылазку на холмы до следующего дня. К чему такая спешка? Дом Натаниэля Олмстеда никуда не денется…

«Бам!» – раздалось где-то неподалёку. И Эдди едва не рухнул в кусты. Он боязливо огляделся, но, кроме него, на тротуаре никого не было.

Звук донёсся из-за угла здания.

– Харрис? – позвал Эдди. – Это ты?

Заглянув за угол, он скользнул взглядом по длинной, в ширину всего квартала боковой стене библиотеки. Узкую бетонную дорожку освещала одинокая лампочка, от тянущейся слева Маркет-стрит её отделяла небольшая полоса травы.

«Бам!» – прогремело где-то совсем рядом, как от выстрела, и Эдди подскочил, будто это внутри него что-то взорвалось. В горле перехватило.

– К-кто здесь? – с трудом выдавил он, хотя к этому моменту уже не особо горел желанием получить ответ.

Новый звук был долгим и пронзительным как крик младенца. Затем…

У Эдди мурашки побежали по коже.

– Харрис, если это ты прикалываешься… – начал он. Ему было необходимо что-то сказать, как-то разбавить эту тишину, таящую в себе необъяснимую угрозу.

Эдди шагнул на бетонную дорожку и заметил перила, торчащие из стены на расстоянии примерно трёх четвертей её длины. За перилами начиналась лестница, ведущая в подвал. Налетевший порыв ветра взлохматил Эдди волосы.

Внезапно воздух прошил тот же пронзительный звук, за которым пару секунд спустя последовал грохот.

Эдди подпрыгнул.

Шум доносился со стороны лестницы. Подкравшись вдоль стены, он заглянул за перила. Внизу была слегка приоткрытая дверь, за узкой щелью царила непроницаемая тьма.

Так вот что издавало скрип – ржавые петли. В этот раз порыв ветра был не столь свиреп, и дверь затворилась с тихим стуком.

В голове зазвучали мамины слова: «Ах, Эдди, будь моё воображение хоть вполовину таким же богатым, как у тебя, я сейчас была бы уже автором бестселлеров».

Вздохнув, Эдди дёрнул себя за волосы и тихо проворчал:

– Вот же глупость! Кто-то просто забыл её запереть.

Желая доказать себе, что бояться нечего, он встал у бетонной лестницы. Пятью ступенями ниже она скрывалась в тени – туда оранжевый свет лампочки не доставал. Старая дверь пряталась в глубине арочного проёма. Снова подул ветер, и створка приоткрылась, скользнув на секунду в пятно света, и снова захлопнулась.

И хотя Эдди теперь знал источник грохота, звук всё равно заставил его подпрыгнуть. Покачав головой, он уже хотел пойти назад к парадному входу, когда заметил внизу лестницы какое-то движение. Из маленькой круглой решётки водостока росла тёмная трава, покачивающаяся на ветру. Обычно Эдди не обращал внимания на сорняки, но что-то зацепило его взгляд. Ведомый любопытством, он спустился на две ступеньки. И здесь убедился в своей правоте.

Между тёмными травинками рос маленький фиолетовый цветок.

А вдруг это?..

Его затопило безудержное, как разряд молнии, возбуждение. Что, если он нашёл ещё один источник вдохновения Натаниэля Олмстеда? И если да, может, внизу лестницы скрываются ещё какие-то подсказки? Он осторожно спустился, морщась от усилившегося запаха плесени. Нижнюю ступень почти полностью покрывала зеленовато-чёрная слизь. Балансируя на самом краю, Эдди наклонился и внимательно изучил цветок. Около дюйма в диаметре, семь тёмно-фиолетовых бархатных лепестков, причём шесть были повернуты в направлении седьмого, что был заметно крупнее. Этот седьмой лепесток рос вверх, будто подгребал под себя пестик и тычинки, а затем отклонялся, так что острый как шип чёрный кончик свисал подобно вывалившемуся из собачьей пасти языку.

Очередной порыв ветра снова приоткрыл дверь в подвал, но Эдди даже не посмотрел в ту сторону. Он медленно вытянул руку и коснулся стебелька. На ощупь это был самый обыкновенный цветок, но только не на взгляд. Насколько Эдди было известно, ни в одном ботаническом атласе не упоминался «гремлинский язык». Он фигурировал лишь в книге Натаниэля Олмстеда. Но этот цветок точно попадал под описание.

– Эдди? – послышался вдалеке голос Харриса.

Эдди на секунду поднял глаза.

– Я внизу! Кажется, я что-то нашёл!

Тут по нему хлестнул ветер, и дверь, до которой были какие-то дюймы, с грохотом захлопнулась. Эдди от неожиданности дёрнулся, его подошвы заскользили на плесени, и он бухнулся лицом вниз, на площадку рядом с водостоком.

Несколько секунд спустя сверху донёсся сдавленный смех. Посмотрев туда, Эдди увидел улыбающегося Харриса, выглядывающего из-за перил.

– У тебя там всё хорошо? Чем ты вообще там занимаешься?

Но Эдди было не до смущения. Он торопливо вскочил.

– Ты должен это увидеть!

– Что увидеть? – Харрис подошёл к началу лестницы.

– Смотри! – указал Эдди на водосток.

Харрис спустился на пару ступенек и прищурился.

– На что ты предлагаешь мне смотреть?

Эдди опустил глаза. Цветок исчез. Между склизкими прутьями решётки торчала одна трава.

– Но он только что был здесь…

– Ты о чём? – остановился рядом с ним Харрис.

– Цветок. Я его видел… Он был похож на…

– Ты об этом? – спросил Харрис, наклоняясь.

Рядом со стеной лежал мятый фиолетовый цветок. При виде его у Эдди свело желудок. Харрис подобрал цветок и протянул ему.

С колотящимся сердцем Эдди взялся за стебелёк указательным и большим пальцами. Ветерок шевелил лепестками, из-за чего казалось, что цветок извивается. От него исходила жуткая вонь, как от грязной посуды, простоявшей несколько дней в раковине.

– О нет, – прошептал Эдди. Что-то подсказывало ему, что он совершил чудовищную ошибку. Он крепко зажмурился. – Видимо, я случайно сорвал его, когда…

– Да в чём дело? – не понял Харрис. – Подумаешь, цветок. Пошли отсюда. У нас дела.

– Присмотрись, – попросил Эдди, поднесся цветок к лицу Харриса.

– Ещё немного, и ты мне им глаза выколешь! На что ты намекаешь?

Борясь с раздражением, Эдди сделал глубокий вдох.

– Тебе не кажется, что он похож на «гремлинский язык»?

Харрис взял у него цветок, тщательно осмотрел, затем поднёс к носу, понюхал и поморщился.

– Как в книге Олмстеда?

– Думаешь, это безумие, предполагать такое? – смутился Эдди. – Или в этом городе правда происходит что-то странное?

Дверь опять отворилась под душераздирающий скрип петель, открыв чёрный проём. Изнутри пахнуло страшной вонью – смесью гниющей еды и старых заплесневевших книг.

– Угх! Им нужно её починить, – Эдди сердито посмотрел на дверь и изо всех сил пнул её. Створка качнулась, но за секунду до того, как захлопнуться, остановилась с глухим стуком. Из темноты подвала послышался громкий хриплый крик. Этот новый звук не имел ничего общего со скрипом петель.

– Что… это было? – выдохнул Харрис.

Ответить Эдди не успел: дверь снова начала отворяться, на этот раз намного быстрее. Щель во тьму расширялась, и Эдди, действуя инстинктивно, вытянул руку и надавил на створку.

Но что-то толкало её изнутри.

С круглыми от паники глазами Эдди упёрся всем телом в металлическую дверь, и та с грохотом закрылась. Развернувшись, Эдди навалился на неё спиной и открыл рот, но слова застряли в горле. Харрис смотрел на него, не мигая. Затем створка содрогнулась, как если бы кто-то с другой стороны с силой потряс её за ручку. Эдди вскрикнул и, шаркая ногами по склизкому бетону, вжался в холодную поверхность.

На секунду стало тихо. Харрис потряс головой и уже хотел что-то сказать, но тут Эдди швырнуло вперёд от нового удара из подвала. Харрис бросился к двери, не дав ей распахнуться. Эдди, опомнившись, присоединился к нему в борьбе с неугомонным существом, отчаянно рвущимся на волю. Внезапно всё закончилось.

Выждав недолго, Харрис прошипел сквозь зубы:

– Ты сорвал цветок.

– Да, но не нарочно!

– И что с того? Зачем ты вообще сюда спустился!

– Я искал подсказки!

– Мы и так знали, что кое-какие вещи, о которых писал Олмстед, реальны. Теперь, благодаря тебе, мы знаем, что гремлин из «Проклятья гремлинского языка» тоже реален!

С этим было не поспорить. Эдди вздрогнул, представив, как это существо слушает их по другую сторону двери, в каких-то дюймах от них. Они не смогут вечно стоять здесь и держать дверь, особенно если удары возобновятся. Эдди правда не собирался срывать цветок, но его щёки всё равно загорелись от стыда. Нужно было быть осторожнее. Любой, читавший романы Натаниэля Олмстеда, знал, что сорвавший «гремлинский язык» навлечёт на себя гнев его хранителя.

Ну хотя бы теперь он знал, что олмстедское проклятье было очень даже настоящим – не то чтобы он в этом сильно сомневался после случившегося у озера в лесу.

– Я ничего не слышу, – сказал он. – Он ушёл?

Харрис прижался ухом к двери, послушал секунду и кивнул:

– Другого шанса у нас может не быть.

– Для чего?

– Чтобы убежать! – шепнул Харрис и, схватив Эдди за запястье, потянул его от двери.

Эдди сделал глубокий вдох, поморщившись от заполнившего лёгкие холодного воздуха, и взлетел по ступенькам вслед за другом. Они успели добежать до верха лестницы, когда дверь внизу снова распахнулась.

Эдди не стал дожидаться, когда скрывавшееся за ней существо покажется. Мальчики рванули со всех ног по бетонной дорожке. Выскочив из-за угла, они свернули к парадному входу в библиотеку: велосипед Эдди так и стоял перед кустом рододендрона, но Харрис прицепил свой к перилам, и на возню с замком времени не было.

– Хоть бы она была не заперта, хоть бы она была не заперта, – бормотал Эдди, топоча по ступенькам, и уже приготовился навалиться на входную дверь, когда она отворилась внутрь.

– Ух! – вскрикнули одновременно два голоса: Эдди врезался в готовящегося выйти на крыльцо человека, и вместе они рухнули на пол.

Харрис заскочил в библиотеку, захлопнул дверь и навалился на неё, тяжело дыша.

Опомнившись от потрясения после столкновения и падения, Эдди узнал свою невольную «жертву» – Мэгги Рингер. Вокруг них валялись книги, которые она, по всей видимости, несла в руках. Морщась от боли, девочка села.

– Прости, пожалуйста! – воскликнул Эдди. – Мы бежали от…

Харрис пихнул его ногу носком кроссовки.

– Просто бежали. Для… удовольствия? – Он с трудом поднялся и протянул руку Мэгги, которая смотрела на него с ошарашенным видом.

– Замечательно. Что ж, в следующий раз мне доставит огромное удовольствие, если вы будете смотреть, куда бежите, – процедила она.

– Вы в порядке? – из-за стола вышла миссис Сингх. – Почему ты так стоишь? – спросила она Харриса.

– Всё нормально, – ответил Харрис, не отходя от двери. В этот момент что-то врезалось в стеклянную панель с другой стороны. Харрис охнул, но быстро взял себя в руки и вжался всем телом в створку. Его кроссовки слегка проехали по ковру. Он зажмурился и добавил: – Просто здорово.

– Что это такое? – взвизгнула Мэгги, указывая на что-то за Харрисом.

Так как парадная дверь библиотеки была целиком стеклянной, Эдди тоже всё отлично видел. Он стиснул челюсти, подавляя рвущийся из горла вопль.

На верхней ступени стояло существо, не похожее ни на что виденное им раньше. Ростом оно было примерно в один фут, с синюшной кожей. На зелёные волосы, свисающие засаленными патлами почти до самой земли, налипли обрывки лоз, комки земли и сухие листья. Не считая этого своеобразного подобия накидки, существо было голым. Гремлин несколько секунд смотрел на них жёлтыми кошачьими глазами, затем растянул толстые зеленоватые губы в злобной улыбке и поднял маленькую ручку, будто собирался помахать, но вместо этого с силой ударил ею по стеклу.

Дверь содрогнулась, и Харрис снова охнул.

– Бешеная макака? – вырвалось у Эдди, и ему немедленно захотелось затолкать эти слова назад себе в горло.

– Эта дверь запирается? – тихо спросил Харрис.

Миссис Сингх порхнула вперёд, не отрывая взгляда широко открытых глаз от существа на крыльце.

– Макака? – повторила она, запинаясь на каждом звуке. – Это не макака. Прошу прощения. – Она протянула руку за спину Харриса и повернула щеколду.

Внутри двери что-то щёлкнуло. Убедившись, что она заперта, Харрис смог наконец от неё отойти.

– Спасибо, – поблагодарил он библиотекаря и повернулся к существу.

Оно уставилось на него в ответ и, разинув пасть, попыталось укусить стекло. Коротенький фиолетовый язык извивался и дёргался как перерубленный червь, размазывая по поверхности двери слюну. Затем из небольших складок по обе стороны рта полезли тонкие зелёные усики с шипами на концах, которые принялись постукивать и царапать запотевшее от дыхания стекло.

Зажав рот ладонью, миссис Сингх в ужасе взвизгнула и бросилась назад к своему столу с криком:

– Я звоню в полицию!

Существо опять ударило по двери кулаком, и в этот раз на стекле появилась трещина. Ротовые усики гремлина вытянулись к краю створки, будто искали способ, как проникнуть внутрь. Трое ребят торопливо попятились.

– Это не макака, – повторила Мэгги.

– Что нам делать? – спросил Эдди, покосившись на миссис Сингх. – Харрис, мы оба читали «Проклятье гремлинского языка». Ты прекрасно знаешь, что полиция нам не поможет.

Харрис сокрушённо помотал головой. И вдруг просиял.

– Ты прав! Полиция нам не поможет! Зато ты можешь!

– Я? – изумился Эдди. – Как?

– Ты знаешь, как! Это ты сорвал цветок! Это тебя он хочет съесть!

Эдди замутило.

– И? Это не решение! Я не хочу, чтобы меня съедали!

– И мы ему не дадим, – заверил Харрис, отводя его подальше от двери. Мэгги осталась на месте, заворожённая маленьким чудовищем, что продолжало пожирать их глазами из-за стекла. – Ты сорвал цветок. Только ты можешь его прогнать. Ты что, забыл, как?

Эдди напряг мозги. Он знал ответ на этот вопрос. Он только сутки назад перечитывал роман.

– Точно! – осенило его. – Я должен заговорить с ним на его языке!

– Именно, – подтвердил Харрис.

– Алло, Уолли? – сказала миссис Сингх в телефонную трубку. – Скорее сюда. У нас новая проблема. – Она глянула на ребят. – Дети, э-эм… сохраняйте спокойствие.

Новая проблема? К сожалению, у Эдди не было времени размышлять об этом. Он улыбнулся и кивнул библиотекарю:

– Мы спокойны. – После чего повернулся назад к Харрису и зашептал: – Мне нужно положить цветок под язык. Тогда он поймёт, что я ему говорю.

Мэгги развернулась и закричала:

– Что за бред вы несёте?

Не обращая на неё внимания, Харрис спросил:

– А где цветок?

У Эдди упало сердце. Цветок! Он его выронил?

– Не знаю, – прошептал он.

Существо опять стукнуло по стеклу, увеличив паутину трещин почти до четырёх дюймов в длину.

– Скорее! – воскликнул Харрис. – Проверь карманы!

Эдди сунул руки в карманы джинсов. Не считая нескольких ворсинок, они были пусты. Зато на самом дне правого кармана пальто обнаружилось что-то маленькое и мягкое. Он осторожно вынул руку. На ладони лежал скомканный в шарик цветок. Видимо, Эдди сунул его в карман, когда они с Харрисом убегали от двери в библиотечный подвал, и даже не заметил.

– Он весь смятый! – пал он духом.

Существо снаружи издало душераздирающий вопль. Его глаза вспыхнули безумным пламенем. Оно снова ударило по стеклу, и на этот раз панель взорвалась осколками, посыпавшимися на ковёр. Ротовые усики существа, нервно подёргиваясь, ощупали порог. Мэгги с визгом бросилась прочь от двери и забежала за стол миссис Сингх. Библиотекарь закричала на гремлина, протискивающегося сквозь пробитую в створке дыру:

– Кыш! Пошёл вон! – Она повернулась к Эдди и Харрису и призывно замахала. – Мальчики! Сюда!

Эдди едва не рассмеялся: стол их от этого чудовища не защитит.

– Неважно! – Харрис проигнорировал предупреждение миссис Сингх. – Сунь его под язык!

– Но… – начал Эдди.

– А вдруг поможет?! – закричала Мэгги. В её тоне слышались растерянность и паника, девочка явно не понимала, что происходит, но в её словах был резон.

Существо встало прямо на осколках и оскалилось. А в следующий миг побежало к ним на четвереньках, нацелившись на лодыжки Харриса.

Эдди торопливо сунул смятый цветок в рот, под язык, и его тут же едва не вывернуло наизнанку от гнилого вкуса и ощущения песка на зубах.

Он хотел крикнуть «Стой!», но, открыв рот, услышал нечто совершенно иное. Из горла вырвался раскатистый бас, не имевший ничего общего с его родным голосом:

– ХЕСТ-ЗО-ХОРТ!

Всё помещение содрогнулось от этого возгласа, с верхних книжных полок посыпалась пыль. Опешив, Эдди закрыл ладонями рот, не смея произнести больше ни звука.

– Сработало, – потрясённо пробормотал Харрис.

Существо застыло в нескольких дюймах от того места, где стояло ещё пару секунд назад, прежде чем отпрыгнуть, и посмотрело на Эдди, удивлённо и будто бы в ожидании дальнейших указаний. Усики спрятались в лицевые складки с громким чавканьем, похожим на то, с каким втягиваешь в рот спагетти. Эдди не знал, что делать дальше. Казалось, цветок извивается под языком, пытаясь выскочить изо рта. Нужно было что-то сказать, пока этого не случилось, иначе существо снова на них бросится. Что Кэйт, персонаж из книги Натаниэля Олмстеда, сказала своему гремлину, когда тот напал на неё и ребёнка во время грозы?

«Я не хотела ничего плохого. Пожалуйста, прости меня. Оставь нас в покое».

Или что-то вроде того.

Эдди открыл рот, но из него опять полились непонятные слова:

– НО-КОУТ ЯВЕТ ТУН-Э-ЗАТ! САУЛ-КА ПА-ТЕП ЖЕП-ТА! ОМ-ВХЕМ ГЕПАТ!

Маленькое существо выслушало его и огорчённо понурилось. Тяжко вздохнув, оно с неохотой подошло к Эдди, остановилось в футе перед ним и вытянуло руку. Эдди вопросительно посмотрел на гремлина. Тот потряс протянутой ладонью, как просящий милостыню.

– Думаю, он хочет, чтобы ты отдал ему цветок, – прошептал остановившийся поодаль Харрис.

Эдди кивнул. Сплюнув мокрый цветок на ладонь, он медленно наклонился и протянул его гремлину. Тот нетерпеливо выхватил его из пальцев Эдди, проворчав что-то себе под нос, затем развернулся и побрёл к выходу из библиотеки, со злостью пиная попавшие под ноги осколки стекла. Протиснувшись в дыру в створке, существо обернулось и окинуло их гневным взглядом. Наконец, оно сунуло цветок себе в рот, легонько поклонилось и, прежде чем кто-то из них успел осознать, что происходит, растворилось в воздухе.

На библиотеку опустилась тишина… пока кто-то за столом не чихнул. Эдди повернулся: Мэгги вытирала нос рукавом. Они с миссис Сингх потрясённо смотрели на него. Эдди сам был растерян, но чувствовал потребность объясниться. Снаружи послышался приближающийся вой полицейской сирены.

– Это был… э-эм… ну… – Но что он мог сказать, чтобы они поняли? Ничего не придумав, он решил изобразить шок и прокряхтел: – Это было… так странно… Да?

Увидев пробитую в двери дыру, Уолли покачал головой и что-то застрочил в блокноте. Затем низким, обвиняющим тоном попросил мальчиков рассказать о случившемся. Мэгги, держась позади, с любопытством наблюдала за ними. Харрис и Эдди объяснили, что собирались прокатиться на велосипедах вокруг парка, когда эта «штука» напала на них перед библиотекой. Полицейский молча слушал, а когда Харрис договорил, отвёл миссис Сингх за стол и о чём-то тихо с ней переговорил.

Подождав, пока он побеседует с Мэгги, мальчики покинули библиотеку и, взяв за рули велосипеды, побрели к книжному магазину. Каждый шорох танцующих на ветру опавших листьев заставлял Эдди ёжиться. Бюст Декстера Огаста смотрел на него пустыми глазницами.

– Удивительно, что Уолли не забрал нас в участок для допроса, – заметил он.

– Миссис Сингх выглядела ужасно напуганной. Видимо, он решил побыть с ней до закрытия, – предположил Харрис.

– Как мило с его стороны, – усмехнулся Эдди.

Пересекая южный полукруг Мэйн-стрит, они после недолгого обсуждения заключили, что вылазка в дом Натаниэля Олмстеда теперь была как никогда актуальна, но решили отложить её до завтра. При свете дня затея представлялась более безопасной, да и они сами успеют тщательнее подготовиться… и, возможно, перестанут вздрагивать от любого звука.

Они остановились на тротуаре перед «Загадочной рукописью». В горящих окнах второго этажа мелькнул силуэт Фрэнсис.

– Ты один доберёшься домой? – спросил Харрис. – Хочешь, я попрошу маму тебя подвезти?

– Нет. Тут недалеко. Всё будет нормально, – заверил его Эдди, поправляя рюкзак за спиной. – Если, конечно, я не остановлюсь понюхать цветочки.

Харрис засмеялся и демонстративно вздрогнул:

– Ага, например, фиолетовые и уродливые.

Дома Эдди обнаружил родителей в гостиной. Папа читал на диване журнал «Антиквариат». Мама сидела рядом и что-то быстро писала в тетради. На звук хлопнувшей двери она подняла глаза.

– Привет! – воскликнул папа. – А мы головы ломаем, куда ты запропастился! Мы волновались.

Эдди вспыхнул. Что он мог сказать? Что его оставили после уроков, затем за ним гналось чудовище, а под конец допрашивал полицейский? Родители бы этого не оценили.

– Да, простите. – Вздохнув, Эдди уронил на пол рюкзак. – День выдался сумасшедший. Обещаю, в следующий раз я позвоню.

– Уж пожалуйста, – улыбнулась мама. – Рада, что ты в порядке.

Эдди кивнул:

– Я тоже.