В конце одного из классических НФ-романов XX века, «Тигр! Тигр!» Альфреда Бестера, главный герой – неграмотный помощник механика третьего класса по имени Гулливер Фойл, которого жажда мести превращает в самого могущественного человека в Солнечной системе, – захватывает сверхсекретное оружие Судного дня. Своего рода антиматерию, которую можно взорвать, всего лишь подумав об этом. Он облетает планету за несколько минут, появляясь в одном городе за другим, швыряет куски вещества пораженной и непонимающей толпе и исчезает снова. Наконец власти настигают его: «Ты понимаешь, что наделал?» – спрашивают они, перепуганные абсолютной невозможностью загнать джинна обратно в бутылку.

Он понимает: «Я вернул жизнь и смерть в руки людей, которые живут и умирают».

Мне кажется, мы приближаемся к подобному моменту. Я имею в виду, разумеется, новый генинженированный хорькоубивающий – и потенциально человекоистребляющий – вариант H5N1. И вы можете назвать меня безумцем, но я надеюсь, что люди, которые держат руку на этой кнопке, последуют примеру Гулли Фойла.

Для тех, кто не следил за происходящим, вот краткое изложение: обыкновенный птичий грипп всегда был вирусом, сочетавшим устрашающе высокую смертность (>50 %) с довольно жалкой заразностью, по крайней мере среди нас, двуногих (он не передается от человека к человеку; человеческие жертвы обычно заражаются им при контакте с больными птицами). Но грипп – сука скользкая, вечно мутирующая (поэтому вы и слышите о новых его разновидностях каждый год); поэтому Рон Фукье, Есихиро Каваока и их многочисленные коллеги решили потыкать H5N1 палкой и посмотреть, как из него можно сделать по-настоящему жуткую тварь.

Ответ был таков: проще, чем кто-то подозревал. Немножко усовершенствований, горсточка мутаций и укус радиоактивного паука превратили старый и недоразвитый птичий грипп в передающийся по воздуху супервирус, убивший 75 % зараженных им хорьков. (Оказывается, хорьки – дежурные заместители человека в подобных испытаниях. Я этого не знал.) Для сравнения, испанка – выкосившая как минимум пятьдесят, а как максимум сотню миллионов людей в 1918 году – отличалась смертностью около 3 %.

Стоило командам Фукье и Каваоки опубликовать эти результаты – и птичий помет попал на вентилятор. По пути в Science и Nature статьи прошли через Национальный научно-консультативный совет США по биобезопасности; а эта почтенная организация настоятельно порекомендовала перед публикацией вычеркнуть все практические моменты. Не важно, что сама основа научного метода включает повторение результатов, которое в свою очередь основано на точных и подробных описаниях методологии: эти самые методологические детали, предупредил совет, «могут способствовать повторению эксперимента теми, кто желает использовать его во вред».

И Science, и Nature отложили публикацию этих горяченных картофелин, пока разнообразные стороны решат, что делать. Фукье и Каваока также объявили, что дальнейшие исследования откладываются на 60 дней, хотя все довольно очевидно: они намереваются использовать это время, чтобы представить свое дело в лучшем свете перед трусливой публикой, а не проверить его еще раз.

Так что дальше?

Мнения по этому поводу, похоже, следуют двухвершинному распределению: назовем одну из этих вершин «Горой биотерроризма», а вторую – «Пиком здравоохранения». Те, кто установил свои флаги на первой вершине, утверждают, что подобные исследования ни в коем случае не должны быть опубликованы (а по мнению некоторых, и проводиться не должны), потому что, если это случится, тилалисты победят. Те, кто на второй вершине, замечают, что природа вполне может провернуть подобный эксперимент самостоятельно, и нам, черт побери, лучше подготовиться заранее, чтобы мы знали, как быть, когда она это сделает. Где-то между ними лежат Предгорья случайного освобождения, чьи обитатели говорят, что даже в мире, где нет плохих ребят, шансы, что кто-то ненароком выпустит супервирус за пределы лаборатории, довольно высоки (в одном варианте расчетов фигурирует настолько высокая вероятность, как 80 % в течение четырех лет, хотя конкретные технические детали тщательно скрываются).

Скажу сразу, что не верю жителям Горы биотерроризма. У Национального научно-консультативного совета по биобезопасности разношерстный состав, включающий, например, представителей министерств торговли и энергетики, юстиции, внутренних дел – о, а также обороны и еще наших старых друзей из нацбезопасности. Они уже прочитали подробности, которые не хотят показывать остальным, и уж можете быть уверены, что никто из них не согласится добровольно стереть себе память во имя защиты мира. Они не слишком беспокоятся о планах всех, кто желает принести вред; их в основном тревожит то, что могут сделать другие. Если вы думаете, что США с радостью не используют плоды подобных трудов против тех, кого считают угрозой, значит, вы не следили за недавними дебатами среди республиканских кандидатов в президенты. А стоит правительству начать решать, кому показывать ту или иную часть любой научной работы, – и перед нами (как указывает один интернет-комментатор) «по сути, программа по созданию биологического оружия».

Но давайте представим, что мы живем в некой параллельной вселенной, где не существует реальной политики, «Правда, Справедливость и Американский путь» – это не оксюморон, и мотивы тех, кто хочет скрыть эти данные, действительно чисто оборонительные. Даже при такой белоснежной чистоте подавление потенциально опасных биомедицинских открытий работает лишь тогда, когда все остальные не могут изобрести ваше колесо самостоятельно: если либо сам вирус сложно заполучить, либо злодеи из Деркарстана не могут отличить термос от термоциклера. Но птичий грипп – совсем не уран-235, а одно из самых поразительных открытий относительно этого вируса – это насколько просто сделать из него оружие. (До сих пор все полагали, что повышенная заразность будет идти рука об руку с пониженной смертностью.)

Подавление может быть допустимым вариантом, если ваши враги разбираются в биологии примерно как, скажем, Рик Санторум. Ни один разумный человек так рисковать не будет. Процитирую главу лондонского Центра глобального здравоохранения:

«Консультативная группа независимых экспертов ВОЗ, наблюдающая за программой исследования оспы, заметила в этом году, что секвенирование ДНК, клонирование и синтез генов могут сделать возможным полный синтез de novo генома вируса Variola и создание живого вируса с использованием находящейся в общем доступе информации о геномной последовательности за сумму примерно 200 000 долларов США или меньше».

С другой стороны, существует вполне реальная возможность случайного начала эпидемии: естественной мутации, которая увеличит вирулентность того, что плохие парни проделают необходимые усовершенствования без помощи данных Каваоки. И в итоге нескольким тысячам эпидемиологов, изгнанных из Культурного клуба, придется импровизировать наобум, сражаясь с заразой, по сравнению с которой черная чума примерно так же опасна, как угревая сыпь.

Ребята с Пика здравоохранения считают, что это слишком серьезная угроза и не стоит ее рассматривать в рамках чего-то столь тривиального, как национальная безопасность. Это вопрос глобального здравоохранения; вполне возможная пандемия с такой смертностью, какой мы прежде не видывали. Исследования Фукье и Каваоки заблаговременно нас предостерегли. Мы можем опередить эту штуку и выяснить, как ее остановить, прежде чем она станет нам угрожать; а единственный способ это сделать – заставить все сообщество в целом работать над проблемой. Предпоследнее, чего вы хотите, – это выкашивающая человечество пандемия, лекарство от которой находится в руках одной-единственной корыстной политической силы. (Хотя это и немножко лучше, чем последнее, чего вы хотите, – то есть выкашивающая человечество пандемия, лекарства от которой нет вообще.)

В 2005 году Питер Палезе со товарищи воссоздал вирус испанского гриппа 1918 года. Они опубликовали результаты своих исследований полностью. Обычные подозреваемые протестовали, однако теперь мы знаем, как убить вирус испанки. Этот конкретный сценарий Судного дня предотвращен. Неудивительно, что Палезе водрузил свой флаг на Пике здравоохранения и аргументирует свою точку зрения куда убедительнее (и с бесконечно большей компетентностью), чем это могу сделать я.

А тем временем PLoS One опубликовал работу, которая кажется удивительно актуальной для текущего обсуждения, хотя никто из участвующих в нем персон, похоже, этого не заметил: «Антивирусная терапия широкого спектра» за авторством Райдера и др. В ней сообщается о новом способе противовирусной терапии под восхитительно научно-фантастическим названием DRACO, который побуждает зараженные вирусом клетки млекопитающих к самоубийству, а здоровые не трогает. Он протестирован на пятнадцати различных вирусах – среди них денге, H1N1, энцефаломиелит и парочка дальних родственников – вирус Западного Нила и геморрагическая лихорадка. В пробирке он показал себя эффективным против всех. А еще он нацеливается на спирали РНК, производимые всеми вирусами – и исключительно вирусами, так что – если я правильно понимаю – DRACO потенциально может стать универсальным лекарством от вирусных инфекций в целом.

Мы уже можем быть близки к средству против хорькоубийцы, и кучи его родственничков к тому же.

Так что да. Мы можем пытаться загнать джинна обратно в бутылку – теперь, когда каждый в курсе, как легко создать собственного. Или мы можем вернуть жизнь и смерть в руки людей, которые живут и умирают.

И я говорю: опубликуйте всё, как есть.