Десятилетиями меня преследует зернистый черно-белый рентгеновский снимок человеческой головы.

Она жива, но пуста, с просторной, полной жидкости полостью на месте мозга. Тонкий слой мозговой ткани окружает эту полость, словно амниотический мешок. Источник этого изображения – обзорная статья в журнале Science: Роджер Льюин, ее автор, сообщает, что у этого пациента «практически отсутствовал мозг». Однако напугало меня не это; в гидроцефалии нет ничего нового, и, чтобы вызвать мурашки у бывшего биолога, требуется что-то посерьезнее, чем картинка со взбесившимися мозговыми желудочками.

Напугало меня то, что у этого практически лишенного мозга пациента был IQ в 126 баллов.

Он получил диплом с отличием по математике. Был совершенно нормален по всем социальным и когнитивным показателям. Он даже не подозревал, что с ним что-то не так, пока не сходил к врачу из-за какой-то не имевшей к этому отношения болезни и его не перенаправили к специалисту, потому что голова у него выглядела чуть великоватой.

Время от времени такое случается. Кто-то вырастает и становится строителем или учителем, прежде чем узнать, что на самом деле должен был вырасти брюквой. В статье Льюина говорится, что из каждого десятка случаев гидроцефалии один серьезен настолько, что спинномозговая жидкость заполняет собой 95 % черепной коробки. Те, чей мозг умещается в оставшиеся 5 %, должны быть форменными овощами; однако, оказывается, у половины из них IQ выше сотни баллов. (Вот еще один пример, 2007 года; и еще один .) Назовем их ПБМ, или «практически безмозглыми».

Статья называется «Нужен ли вам на самом деле мозг?», и она как будто противоречит почти всему, что мы якобы знаем о нейробиологии. Один парень, Форсдайк из Biological Theory, утверждает, будто подобные случаи могут намекать на то, что мозг способен как-то хранить информацию экстракорпорально, что кажется безумными фантазиями как мне, так и анонимному нейроскептику с discovery.com; но даже Нейроскептик, отметая наиболее дикие предположения Форсдайка, не слишком спорит с представленными неврологическими фактами. (У меня самого не было пока возможности серьезно вчитаться в работу Форсдайка, которая может потребовать отдельного поста, если окажется в достаточной степени убедительной. А если нет, я, наверное, притворюсь, что она такой была, и инкорпорирую ее во «Всеведение».)

Если обратиться к иному, не столь экспертному мнению, ПБМ также регулярно выставляются напоказ религиозными психами, которые считают их доказательством того, что это дарованная Богом душа делает все те вещи, которые высокомерные ученые нагло приписывают мозгу. Время от времени я вижу, как они ссылаются на замечание, мимоходом сделанное мной еще в 2007 году (очевидно, rifters.com – единственное место в сети, где можно прочитать статью Льюина бесплатно), и закатываю глаза.

И все же – IQ в 126 баллов. Почти отсутствующий мозг. В моменты тяжелейших сомнений я думал, не могут ли они оказаться правы.

Итак, в последние двадцать лет я время от времени лежал по ночам без сна и гадал, как мозг размером с пуделиный может обставить меня в высшей математике. Я гадал, не обладают ли мозги этих удивительных причуд природы такой же массой, как у нас, остальных, просто сжатой в меньший, более плотный объем давлением всей этой спинномозговой жидкости (судя по всему, ответ – «нет»). Когда я писал «Ложную слепоту» – и узнал, что кортикальные модули в мозгах аутистов-савантов обладают меньшим количеством связей, и это вынуждает их быть более эффективными, – то задумался, не может ли здесь играть роль какой-то эффект сетевой изоляции.

Ответ на этот вопрос, как оказалось: «Может быть».

Теперь, через три десятилетия после статьи Льюина, у нас есть «Возвращение к гидроцефалу как модели для изучения жизнеспособности мозга» за авторством де Оливейры и др. (напечатанное на самом деле в 2012 году, хотя прочитал я его только прошлой весной). Это «мини-обзор»: всего четыре страницы, никаких новых методик или оригинальных открытий – только немного бэкграунда, гипотеза, краткая «дискуссия» и заключение, призывающее к дальнейшим исследованиям. На самом деле это не столько обзор, сколько призыв к сообществу нейробиологов поднять жопу и заняться изучением этого поразительного феномена – так что, будем надеяться, скоро появится достаточно новых исследований, чтобы потребовался настоящий обзор.

Авторы выступают за исследования «вычислительных моделей, таких, как сети тесного мира и безмасштабные сети» – сетей, чьи узлы скапливаются в высоковзаимосвязанные «клики», в то время как между самими кликами связей гораздо меньше. Де Оливейра и др. предполагают, что здесь и кроется секрет жизнеспособности мозга гидроцефалов. Подобные сети обеспечивают «более высокую динамическую сложность, низкие энергетические затраты на „проводку“, а также сопротивляемость к повреждениям тканей». Это также вызывает в памяти те самые изолированные гиперэффективные модули аутистов-савантов, что вряд ли является совпадением: самые разные сети, от социальных до генетических и нейронных, называли сетями «тесного мира». (Вы можете задаться вопросом – как задался им я – почему де Оливейра и др. считают подобные сети причиной нормального интеллекта у некоторых гидроцефалов, когда та же самая конфигурация, предположительно, встречается как в мозгах обычных людей, так и тех, кто пребывает в вегетативном состоянии. Я могу лишь предположить, что, по их мнению, сети тесного мира особенно развиты у высокофункциональных гидроцефалов.) (Честно говоря, это не самая внятная работа из всех, что я читал.)

Суть, однако, в том, что в правильных условиях повреждение мозга может парадоксальным образом стать причиной улучшения мозга. Безмасштабные сети тесного мира – сконцентрированные, усиленные, разогнанные – могут дать фрагменту мозга такой толчок, что он станет работать как целый.

Можете себе представить, что будет, если мы провернем такой фокус с нормальным мозгом?

Если вы читали «Эхопраксию», то вспомните орден двухпалатников: как они использовали специализированные раковые гены, чтобы создать у себя в мозгу дополнительные связи, как они соединяли отдельные мозги в единый коллективный разум, способный за полдня переписать законы физики. Это, конечно, была по большей части брехня: нейробиологическая спекуляция, в угоду сюжету заброшенная в будущее на восемь непредсказуемых десятилетий.

Но, возможно, реальность проще вымысла. Может, и не нужно подправлять гены или подключать мозги к компьютеру, чтобы совершить следующий большой скачок в когнитивной эволюции. Прямо сейчас, прямо здесь, в реальном мире, когнитивные функции мозговой ткани могут быть усилены – без инженерии, без аугментации – буквально во множество раз. И, по-видимому, все, что для этого нужно, – это правильный стресс. И если сообщество нейробиологов услышит боевой призыв де Оливейры и др., то скоро мы сможем узнать, как применить этот стресс для своих целей. Сингулярность может быть куда ближе, чем мы думаем.

И она будет хлюпать.

Разве не круто, если все окажется настолько просто?