Глава 3

Вечером 18 сентября с полтора десятка машин вытянулись в цепочку вдоль одной стороны Марлборо-Роуд, а еще несколько стояло на лужайке перед домом Стакхаусов. Кларе не понравилось, что автомобили заехали на лужайку — последнюю совсем недавно щедро удобрили суперфосфатом, агроизвестью и пятьюдесятью фунтами торфа, что обошлось почти в двести долларов вместе с работой. Клара велела Уолтеру попросить гостей переставить машины.

— Я бы сама попросила, но, по-моему, это дело хозяина дома, — сказала она.

— Уберут эти, поставят другие, — возразил Уолтер. — Все подъезжают к самому дому, потому что женщинам неудобно идти на высоких каблуках по нашей дороге. Могла бы сама понять.

— Я так понимаю, что ты боишься их просить, — парировала Клара.

Уолтер понадеялся, что она не станет никого просить. В Бенедикте было принято оставлять автомобили на лужайках.

Гости, включая Филпотов, самую пожилую и консервативную чету, казалось, пребывали в отличном настроении. Мистер Филпот пришел в белом смокинге, черных брюках и лакированных ботинках — по привычке, решил Уолтер, поскольку Клара ясно дала понять, что мужчинам не нужно являться в вечерних костюмах, а женщины могут, если захотят. Женщинам всегда хочется разодеться, а мужчинам — никогда. Миссис Филпот подарила Кларе большую коробку шоколадных конфет. Уолтер видел, как она ее вручила, сопроводив парой комплиментов, от которых Клара зарделась. Дней десять тому назад Клара продала поместье у Залива Устриц одному из филпотовских клиентов.

Уолтер подошел к Джону Карру — тот в одиночестве стоял перед камином, где были навалены ветки кизила. Его лицо понемногу обретало то выражение невозмутимого благодушия, которое появляется после четырех-пяти стаканчиков. Джон сообщил, что был на приеме с коктейлями где-то в Манхаттане и приехал прямо оттуда, не успев пообедать.

— Съешь сандвич, — предложил Уолтер. — На кухне их целые горы.

— Никаких сандвичей, — твердо отказался Джон. — Нужно беречь фигуру, и если уж толстеть, так лучше от твоего шотландского виски.

Джон поведал Уолтеру о готовящемся выпуске его журнала, посвященном исключительно стеклу и стройматериалам из стекла. Джон Карр издавал «Контуры», архитектурный журнал, который сам же основал шесть лет тому назад и который теперь успешно конкурировал на рынке периодики с солидными изданиями по архитектуре, имеющими целую редколлегию. Уолтер видел в Джоне редкий образец американца — хорошо воспитанного и широко образованного, однако готового работать как вол, чтобы добиться своего. У родителей Джона не хватило денег помочь ему выйти в люди, последние годы учебы в архитектурном институте ему даже пришлось подрабатывать. Уолтер откровенно восхищался Джоном и не скрывал, как ему льстит, что он нравится Джону. Эту дружбу Уолтер даже отнес к разряду «неравноценных», понятно, имея в виду, что он не ровня Джону.

Джон спросил, не удастся ли Уолтеру удрать в следующее воскресенье порыбачить под парусом у Монток-Пойнт с ним и Чадом.

— Если Клара захочет присоединиться, прекрасно, — сказал Джон. — У Чада новая подружка, Клара могла бы остаться с нею на берегу, пока мы ловим с лодки. Ее звать Милли. Умная девушка, может понравиться Кларе. Клара любит побережье, так ведь?

— Я ее спрошу, — ответил Уолтер. — Сам бы я с удовольствием поехал.

— Кстати, где Чад?

Уолтер криво улыбнулся:

— Боюсь, что на сегодняшний день Чад — persona non grata.

Джон махнул рукой, словно говоря: «Все ясно, не будем об этом».

Уолтер взял с подноса, которым Клавдия обносила гостей, стакан с хайболом и направился к миссис Филпот. Та заявила, что у нее еще осталось, но Уолтер настоял. Болтая с ней у камина, Уолтер, отстранив украдкой Джеффа ногой, пресек его поползновения на голень собеседницы. Джефф убежал к дверям приветствовать вновь прибывших. Гости были для пса сущим праздником. Он мотался по гостиной, террасе и саду, все его ласкали и угощали канапками.

— Ваша жена, мистер Стакхаус, самый лучший маклер из всех, что у нас работали, — говорила миссис Филпот. — Если она берется за дело, то, думаю, сумеет продать или купить все на свете.

— Передам ей ваши слова.

— Ну, она, верно, и сама знает, — заметила миссис Филпот, подмигнув ему.

Уолтер в ответ улыбнулся, чувствуя, что ее маленькие, голубые, в сетке морщинок глазки поведали ему величайшую тайну.

— Только не позволяйте ей гореть на работе, — сказал он.

— Так уж она устроена, и с этим, боюсь, ничего не поделаешь.

Он кивнул, улыбнувшись. Миссис Филпот сказала об этом весело, и, с ее точки зрения, это, разумеется, было прекрасно. Уолтер заметил Клару — она стояла в дверях, ведущих из гостиной в холл — и подошел к ней.

— Все идет хорошо, правда? — спросил он.

— Да. А где Джоун?

— Джоун позвонила, что не сможет приехать. У нее мать заболела, она сидит при ней дома.

Джоун была секретаршей Уолтера — умная, красивая двадцатичетырехлетняя девушка, он ее высоко ставил. Уолтер был доволен, что Клара не ревновала его к Джоун.

— Верно, матушка ее вконец занедужила, — заметила Клара.

Собственную мать Клара не любила и, как заметил Уолтер, не одобряла тех, кто любит свою.

— Сегодня ты потрясающе выглядишь, Клара, просто потрясающе!

Клара наградила его взглядом и тенью улыбки, продолжая в то же время считать гостей.

— И тот, другой, как там его? — Питер. Его тоже нет.

— Пит Злотников! Верно, — улыбнулся Уолтер. — Молодец, что заметила: вы ведь незнакомы.

— Но тех, кто пришел, я знаю — о чем тут говорить.

На часах Уолтера было десять минут одиннадцатого.

— Может, еще появится. Он, должно быть, заблудился.

— Он с машиной?

— Нет, у него нет автомобиля. Думаю, приедет поездом.

Уолтер собирался предложить Питу переночевать на диване у него в кабинете, если никто не сможет подбросить того до Нью-Йорка, но решил поставить Клару в известность, только если это и вправду понадобится.

Кстати, лапочка, Джон приглашает меня на рыбалку в следующее воскресенье. У Монтока. Тебя приглашают присоединиться и провести время на берегу, если, понятно, захочешь, потому что подруга… подруга Джона тоже поедет.

— Подруга Джона?

— Ну, скажем, знакомая, — исправился Уолтер, потому что Джон после развода подчеркнуто сторонился женщин.

На маленьком личике Клары появилось озадаченное выражение, как будто она на минуту утратила равновесие и обретет его не раньше, чем, всесторонне обозрев предложение, уяснит для себя все его плюсы и минусы.

— Кто эта девушка?

— Я даже не знаю, как ее зовут. Джон говорит, она милая.

— Не уверена, что захочу провести целый день с человеком, который может оказаться ужасной занудой, — заявила Клара.

— Вообще-то Джон сказал, что она…

— По-моему, прибыл твой знакомый.

В дверях прихожей появился Питер Злотников. Уолтер поспешил ему навстречу, придав лицу радостно-беззаботное выражение, как положено доброму хозяину.

Питер выглядел застенчивым и смущенным; он явно обрадовался, увидев Уолтера. Этот молодой человек двадцати шести лет имел серьезный вид и склонность к полноте. Родители его были русскими из белоэмигрантов, и Питер, оказавшись в Америке пятнадцатилетним мальчиком, ни слова не знал по-английски, однако с отличием закончил факультет права Мичиганского университета, и фирма, где работал Уолтер, заполучив Питера на должность младшего консультанта, считала, что ей повезло.

— Со мной знакомая, — сообщил Питер после того, как Уолтер познакомил его с оказавшимися у дверей гостями, и представил девушку, на которую Уолтер как-то не обратил внимания. — Знакомьтесь: Элли Брайс — Уолтер Стакхаус. Мисс Элспет Брайс, — уточнил он.

Они обменялись приветствиями, и Уолтер повел их в гостиную представить остальным гостям и налить выпить. Уолтеру и в голову не приходило, что у Питера вообще может быть девушка, к тому же довольно привлекательная. Уолтер выбрал на подносе у Клавдии самый крепкий хайбол и подал Питеру.

— Если не найдете никого, с кем вам захочется поговорить, то на веранде работает телевизор, — сообщил Уолтер. В этот вечер транслировали футбольный матч, и он выставил телевизор на тот случай, если будут желающие посмотреть игру.

Подойдя к передвижному бару, Уолтер приготовил для Клары ее любимый напиток, итальянский вермут с содовой, и отнес к камину, у которого она разговаривала с Бетти Айртон.

— Если б мой муж так же за мной ухаживал, — пошутила Бетти.

— Сейчас принесу, — предложил Уолтер.

— Я вовсе не то имела в виду, у меня еще полно, — возразила она, и на ее красивом узком лице появилась улыбка.

Бетти Айртон любила флирт, впрочем, совершенно невинный. Она часто говорила Уолтеру в присутствии Клары, что считает его самым красивым мужчиной во всем Бенедикте, и Клара, понимая, что это несерьезно, совсем не возражала.

— Пойдем, познакомлю тебя с Питером, — обратился Уолтер к Кларе.

— А я пойду посмотрю, чем занимается муженек, — сказала Бетти. — Он исчез в саду.

— Так как насчет воскресенья? — спросил Уолтер. — Сегодня нужно дать Джону ответ.

— Тебе обязательно отправляться на рыбалку в тот единственный день, что мы можем провести вместе? А обо мне ты подумал?

— Да брось, Клара, я столько месяцев не бывал на рыбалке.

— Там, конечно, будет твой Чад, все напьются, ты вернешься домой проспиртованный, и потом от тебя долго будет разить перегаром.

— Мне кажется, у тебя нет причин так говорить.

— Зато мне не кажется. Уж мне ли не знать, — отрезала Клара и отошла.

Уолтер стиснул зубы. Какой, собственно, черт мешает ему взять и поехать? Но он понимал, что рыбалка не стоит той сцены, которую она ему закатит по возвращении. Миссис Филпот наблюдала за ним с дивана. Уолтер сразу переменил выражение лица. Интересно, поняла она или нет? Миссис Филпот выглядела очень старой и умудренной. Тут, почитай, все, кто хоть раз провел вечер с ним и Кларой, понимали друг друга.

— Уолтер, старина, как бы повторить?

Посмотрев в симпатичное живое лицо Дика Дженсена, Уолтер улыбнулся и чуть было не обнял его за плечи.

— С удовольствием, братец. Я и сам не откажусь. Пойдем на кухню.

Клавдия нарезала холодный ростбиф. Уолтер сказал ей, что еду подавать еще рано, пусть лучше посмотрит, кому надо подлить.

— Миссис Стакхаус велела подавать прямо сейчас, мистер Стакхаус, — ответила Клавдия с безучастной покорностью.

Вот так-то, — заметил Дик. — Высокий суд отклоняет предложение.

Уолтер смирился. Даже Дик понял, что в этот вечер Клара решила никому не позволить напиться, для чего распорядилась подавать холодные закуски раньше обычного. Уолтер не пожалел для Дика виски, заодно не обделил и себя.

— Где Полли? — спросил он.

— На веранде, по-моему.

Уолтер приготовил бокал для Полли — на тот случай, если старый она уже выпила — и вышел на веранду. Полли, опершись о перила, смотрела телевизор, но, заметив Уолтера, улыбнулась и поманила к себе. Полли не была красавицей. У нее были широкие бедра, а свои каштановые волосы она укладывала невыразительным узлом на затылке, но милее ее не было в мире человека. Для Уолтера побыть рядом с ней несколько минут значило удовлетворить какую-то глубокую внутреннюю потребность вроде появляющегося у него время от времени желания поваляться нагишом на солнышке.

— Каково оно — быть мужем королевы недвижимости? — спросила Полли, осклабив в улыбке большие зубы.

— Потрясающе! Плевать мне теперь на все финансовые заботы. Подумываю вскоре подать в отставку.

Выпивка только-только начинала оказывать на Уолтера свое действие. Он чувствовал, что у него раскраснелось лицо.

Подошел Дик, взял жену за руку:

— Прости, но мне придется ее у тебя увести — хочу познакомить с Питом.

— Почему Пит сам к нам не выйдет? — спросил Уолтер.

— Он там с кем-то заговорился, — ответил Дик, уходя с Полли.

Уолтер взял бокал с хайболом, от которого отказалась Полли, и поискал глазами, кому бы его предложить. Тут он увидел девушку — она стояла в дальнем конце веранды, наблюдая за ним. Ту самую девушку, которую привел Пит, но сейчас она была одна. Он подошел к ней.

— У вас нечего выпить, — произнес он, пытаясь вспомнить ее имя.

— Спасибо, я уже выпила, а сейчас вышла подышать — у вас тут чистый воздух.

— Ну так выпейте по второй, — он протянул ей бокал, она взяла. — Вы из Нью-Йорка?

— Я там живу. А сейчас ищу работу, там или еще где-нибудь. — Она тепло, по-дружески посмотрела ему в глаза. — Я музыкантша, учу музыке.

— На чем вы играете?

На скрипке. Играю и на фортепьяно, но скрипка мне больше нравится. Я учу детей музыке. Понимать музыку.

— Детей — музыке! — Мысль о том, что детей можно учить музыке, почему-то вдруг привела Уолтера в восторг. Ему захотелось сказать: жалко, что у нас нет детей, а то бы вы их учили.

— Я ищу место в государственной школе, но без всяких степеней и справок о квалификации это почти мертвое дело. Так что собираюсь попытать счастья в частных школах.

— Надеюсь, вам повезет, — сказал Уолтер. На вид девушка была одних лет с Питером. Была в ней какая-то простота, эдакая крестьянская основательность, подумалось Уолтеру, — именно то, что нужно Питеру. Она была загорелая, нос у нее чуть выдавался. Ее улыбка обнажала ослепительно белые зубы.

— Вы давно знакомы с Питером?

— Всего несколько месяцев. Как только он стал у вас работать. Он очень доволен.

— Нам он тоже пришелся по душе.

— Однажды он заговорил со мной в автобусе — мы оба были со скрипками. Представляете, Пит тоже немного играет на скрипке.

— Не знал, — ответил Уолтер. — Он хороший парень.

— Очень хороший, — сказала она с такой убежденностью, что похвала Уолтера самому ему показалась пустой фразой. — Можно добавить капельку ангостуры, если у вас найдется?

— А как же! Давайте бокал.

Уолтер пошел в гостиную к передвижному бару, отмерил в бокал ровно шесть капель и помешал палочкой. Вернувшись на веранду, он застал девушку с Джоном, который ей что-то рассказывал. Она смеялась, запрокинув голову.

— А вот и Уолтер! — произнес Джон. — Так как насчет воскресенья?

— Боюсь, Джон, у меня не получится. В воскресенье, как выяснилось, нам нужно…

— Понимаю, понимаю, — проворчал Джои.

— Прости. Если б я…

— Я понимаю, Уолтер, — раздраженно оборвал его Джон.

Взглянув на девушку, Уолтер ощутил замешательство и легкую досаду. Не стой она рядом, Джон сказал бы: «Передай Кларе, пусть пойдет утопится!» Пару раз он уже говорил такое, но и тогда Уолтер не смог выбраться. Скоро Джону надоест приглашать его на рыбалки, подумал Уолтер.

— Послушай меня хоть минутку, — потребовал Джон властным голосом главного редактора, но замолчал и безнадежно вздохнул.

Девушка тактично удалилась, спустившись с террасы в сад.

— Знаю, что ты хочешь сказать, — произнес Уолтер, — но мне-то с этим жить.

Джон снисходительно улыбнулся и решил сменить тему.

— Кстати, Чад просил передать, что ждет тебя в пятницу. Пообедаем у него, затем отправимся в театр. У его приятеля Ричарда Белла в пятницу премьера его новой пьесы. Будет человек шесть. Удери от Клары, это пойдет тебе на пользу. Чад знает, что он у Клары в опале, и даже не хочет тебе сюда звонить.

— Ладно, удеру.

Если Клара бойкотирует Чада, подумал Уолтер, то и Чад будет бойкотировать Клару.

— Да уж появись, будь добр, — Джон махнул рукой и спустился в сад.

В тот вечер никто не напился, кроме миссис Филпот. Она потеряла равновесие и уселась прямо на пол перед магнитофоном. Впрочем, отнеслась она к этому весело и так и осталась сидеть слушать музыку, которой Вик Роджерс потчевал маленькую группу ценителей. В три часа ночи, когда осталось всего шесть гостей, она сидела все на том же месте. Клара рвала и метала. По ее мнению, к трем ночи любая компания просто обязана разойтись по домам, но из-за Филпотов — и только из-за них одних — последние гости не расходились, а намекнуть им ей не хватало смелости.

— Пусть порадуется в свое удовольствие, — заметил Уолтер.

— По-моему, она напилась! — с отвращением прошептала Клара, — Не могу заставить ее подняться, три раза просила.

И тут Клара решительно подошла к миссис Филпот. Не веря своим глазам, Уолтер смотрел, как она подхватила миссис Филпот под мышки и подняла с пола. Билл Айртон подсуетился — успел подставить стул. Уолтер перехватил мгновенный взгляд, которым миссис Филпот наградила Клару, — невыразимо удивленный и обиженный.

Миссис Филпот передернула плечами, словно стряхивая с себя Кларину хватку.

— Однако! Вот уж не думала, что закон запрещает сидеть на полу!

В комнате наступило гнетущее молчание. Билл Айртон протрезвел на глазах. Уолтер инстинктивно поспешил разрядить обстановку и принялся рассказывать миссис Филпот, что и сам частенько сидит на полу.

Билл Айртон разразился смехом, жена поддержала его. Захохотали все включая миссис Филпот, но не Клара, которая только натянуто улыбнулась. Уолтер обнял Клару и нежно прижал к себе. Он понимал, что поднять на ноги миссис Филпот было для нее непреодолимым искушением.

Через несколько минут гости разошлись.

За окном спальни смутно серел рассвет. Джефф угнездился в своем любимом местечке — на расстеленной постели в углублении между подушками.

— Пошевелись, малыш, — сказал Уолтер, щелкнув пальцами, чтобы разбудить собаку. Пес сонно поднялся и спрыгнул на пол. Уолтер взбил подушку в корзине Джеффа, что стояла в углу, и пес забрался в нее.

— Тяжелый ему выдался вечер, — улыбаясь, заметил Уолтер.

— По-моему, он справился лучше, чем ты, — произнесла Клара. — От тебя страшно разит спиртным, и все лицо красное.

— Почищу зубы — перестанет разить.

Уолтер пошел в ванную.

— Кто эта девушка, с которой приехал Питер Злотников?

— Не знаю, — крикнул он из-под душа. — Звать Элли, а фамилию не запомнил.

— Элли Брайс. Мне просто хочется знать, кто она.

Уолтер слишком устал, чтобы орать, что она учит музыке. К тому же он был уверен, что на самом деле Кларе все это глубоко безразлично. Судя по всему, у Элли была машина: они с Питером вместе укатили обратно в Нью-Йорк. Уолтер улегся, нежно обнял Клару, поцеловал ее в щеку и в ухо — осторожно, так, чтобы не дохнуть даже зубной пастой.

— Уолтер, я безумно устала.

— Я тоже, — ответил он, уютно устраиваясь рядышком на подушке и стараясь не коснуться того места, где лежал Джефф и которое еще хранило собачье тепло. Он погладил Клару по талии — под шелковой рубашкой тело у нее было на ощупь теплое и гладкое. Ему нравилось, как вздымается и опадает при дыхании ее живот. Он притянул ее к себе.

Она вывернулась.

— Уолтер…

— Один поцелуйчик на сон грядущий, Киска.

Он не отпускал ее, хотя она вырывалась и в ее серых глазах он читал отвращение. Наконец она его оттолкнула и села в постели.

— По-моему, ты сексуальный маньяк, — заявила она с возмущением.

Уолтер тоже сел.

— Последнее время я больше смахиваю на увядшую фиалку! Единственная моя проблема в том, что я тебя люблю.

— Ты отвратителен! — отрезала она и плюхнулась на подушку, повернувшись к нему спиной, Уолтер был на пределе, ему хотелось выпрыгнуть из постели, выйти на улицу или спуститься вниз, но он знал, что в гостиной не выспится, а то и вовсе не заснет и утром будет чувствовать себя еще хуже. Наплюй и ложись, посоветовал он самому себе и опустился на подушку, но тут услышал, как Клара тихонько причмокнула, подзывая Джеффа, как пес спросонья застучал по полу коготками — клик-клик, и почувствовал, как задрожала кровать, когда собака вспрыгнула на нее с Клариной стороны.

Уолтер отбросил простыню и соскочил на пол.

— Господи, Уолтер, не будь идиотом, — произнесла Клара.

— Все прекрасно, — спокойно отозвался он жестким голосом, вытащил из стенного шкафа свой шелковый купальный халат, повесил назад, нащупал на плечиках в глубине другой, фланелевый, и добавил — Я просто не люблю спать в одной постели с собакой.

— Ну и глупо.

Уолтер спустился вниз. В доме было сумрачно, как в дурном сне. Он присел на диван. Клара вытряхнула пепельницы, убрала пустые стаканы, все было расставлено по местам. Он уставился на большую, в форме бутыли, итальянскую вазу с филодендронами — она стояла на окне. Вазу вместе с золотым браслетом-цепочкой он подарил Кларе на ее последний день рождения. Рассвет просачивался через зеленое бутылочное стекло, обрисовывая грациозно перекрещенные цветочные стебли. Они образовывали красивый абстрактный узор.

Эх, благодать, а не житье!