Глава шестнадцатая
По ночам солнечные часы не показывали время. Благодаря шампанскому миссис Уиллоу спала крепко, без тревожных снов, не считая зарождающееся в глубине организма предвкушение утреннего похмелья. Джулия плакала до изнеможения, сетуя на жестокость мира и загубленную молодую жизнь, пока не уснула. Арабелла с Мэри-Джейн приняли каждая по таблетке снотворного и видели во сне высоких, красивых брюнетов. Фэнси спала безмятежным сном ребенка; мисс Огилви, вознамерившись вступить в новый мир чистой, выстирала нижнее белье и чулки (не слишком качественно в силу обильных возлияний) и наконец свалилась на постель прямо в одежде. Тетя Фэнни долго сидела у окна в бриллиантах матери и смотрела на ночной сад с тоской и печалью. Эссекс с капитаном засиделись допоздна в библиотеке, плетя друг другу разные небылицы и сознаваясь в давно забытых грехах. Миссис Хэллоран, убрав корону в футляр, легла, но никак не могла успокоиться. Она еще раз обошла весь дом, кивнув Эссексу с капитаном в библиотеке, открыла дверь в комнату мистера Хэллорана, дергающегося во сне, и окликнула сиделку. Наконец, села за письменный стол, чтобы привести в порядок отчетность, просмотреть счета, которые она уже никогда не заплатит, сосчитать долги, которые она уже никогда не соберет.
За ночь поднялся ветер, хотя было по-прежнему очень жарко. В воздухе сильно пахло грозой; ветер, усилившийся к рассвету, свободно гулял по саду, запутывая провода, на которых раскачивались японские фонарики. К половине седьмого начисто облетел розарий; горячий ветер уносил прочь охапки помятых и рваных лепестков. В дальнем конце усадьбы, на озере, ветер вздымал волны, бесцельно разбивающиеся о берег и даже заливающие пол грота, где прятались лебеди.
В тайном саду покачнулась и рухнула статуя, сминая по дороге цветы. На земле она раскололась пополам; одна из пустых рук Анны-в-лабиринте поймала пролетающую ветку и убаюкала ее, покачивая.
В семь утра миссис Хэллоран оделась и спустилась в столовую, где встретила тетю Фэнни. Поскольку миссис Хэллоран хотела, чтобы слуги как можно раньше уехали в свой короткий отпуск, дом уже проснулся, и в столовой звуки ветра заглушались привычной активностью. Все, что осталось от праздника, уже было убрано, хотя японские фонарики так и болтались, безнадежно запутавшись, а тенты под напором ветра превратились в живых летающих монстров; жаровню вычистили, посуду после гостей вымыли и стерилизовали в электрических посудомойках; на столе миссис Хэллоран и тетю Фэнни ожидал утренний кофе.
— Доброе утро, тетя Фэнни.
— Доброе утро, Орианна. Ты заметила, какой сегодня ветер поднялся?
— Ну еще бы! Честно говоря, даже немножко пугает.
Тетя Фэнни задумчиво разглядывала грейпфрут.
— Странно, — обмолвилась она, — как порой разум цепляется за мелочи; наверное, пройдет много времени, прежде чем я увижу грейпфрут, очищенный и нарезанный.
— А ты собираешься рвать их с деревьев и вонзаться зубами?
— Возможно. Мы ведь не знаем, насколько придется одичать. Кстати, ветер меня особо не пугает; правда, мне страшно представить, как оно будет потом…
— Да, — отозвалась миссис Хэллоран, — я тоже об этом полночи думала. Слушала, как ветер завывает, и пыталась осознать, что на сей раз он не затихнет. Зловещая, почти невыносимая мысль: ведь в обычные дни мы воспринимали бы перемену погоды спокойно, без всякого страха, тогда как на этот раз ветер не утихнет, а наоборот, усилится и в конце концов…
— Тише, Орианна! Слуги пока еще здесь. Да и вообще, меня тошнит от самой идеи…
Миссис Хэллоран с тетей Фэнни взяли тосты, яйца, бекон и кофе; бросая друг на друга краткие взгляды, обе молча думали об одном и том же: последним завтраком, приготовленным и поданным на изящном фарфоре и серебре, следует наслаждаться по максимуму в тихой, спокойной обстановке; и потому они сидели за столом дольше обычного (и уж точно дольше, чем привыкли проводить время в обществе друг друга). В какой-то момент, глядя на тяжелую серебряную вилку, миссис Хэллоран почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Какой прок от этого будет завтра? — думала она, даже не пытаясь скрыть слезы от тети Фэнни.
— Мой отец будет здесь, обязательно, — мягко произнесла тетя Фэнни. — Я верю в него безгранично!
Пока миссис Хэллоран с тетей Фэнни растягивали завтрак, спустилась Арабелла в халате и бигуди. Она сообщила, что миссис Уиллоу нездоровится, и попросила собрать поднос с кофе, томатным соком и пузырьком аспирина. Миссис Хэллоран велела усилить томатный сок сырым яйцом и вустерским соусом.
— Сегодня нам болезни никак не кстати, — сказала она Арабелле.
Та унесла поднос наверх и вскоре вернулась, одетая и причесанная; к этому времени за стол сели Фэнси с Глорией, а за ними Мэри-Джейн и капитан. Миссис Хэллоран с тетей Фэнни продолжали пить кофе; никто не разговаривал. Мисс Огилви села за стол с болезненным видом и с непривычной резкостью отвергла предложение миссис Хэллоран насчет томатного сока с сырым яйцом и вустерским соусом.
— Это все ветер, — хныкала мисс Огилви, — он сведет меня с ума!
— Да, ветер просто ужасный, — согласился капитан.
Эссекс и Джулия, последними вышедшие к столу, застали подавленную тишину: остальные молча прислушивались к отдаленным завываниям ветра.
— Наш маленький шабаш в ожидании, — пошутил Эссекс напряженным тоном.
— Скорей бы это прекратилось, сил больше нет! — простонала Джулия, едва сдерживаясь.
— Вряд ли, — заметил капитан.
По замыслу архитектора столовую по утрам должны были заливать лучи раннего солнца, поэтому здесь установили высокие стеклянные двери, выходящие в сад; и хотя звуки ветра были приглушены, сидящие за столом видели, как небо постепенно темнеет. Из-за дальних деревьев медленно выползали черные тучи, в комнате стало сумеречно, отражения на серебряном кофейнике потускнели.
— Сейчас будет гроза, — определила Джулия и истерически захихикала.
К полудню миссис Хэллоран, подавленная разыгравшимся ветром, поспешно отправила слуг на двух машинах; сиделка мистера Хэллорана не хотела уезжать и готова была отказаться от выходных из боязни, что хозяину станет плохо в такую погоду. Пришлось миссис Хэллоран настоять, чуть ли не повышая голос; в итоге сиделка уехала вместе с остальными. Когда обе машины скрылись из виду, миссис Хэллоран облегченно перевела дух.
— А теперь, — сказала она, мы должны тщательно обыскать дом и убедиться, что больше никого не осталось; я проверила и пересчитала слуг, и все же не хотелось бы потом найти в углу какого-нибудь пьяного деревенского гостя — по приглашению мисс Огилви.
Она бросила на мисс Огилви краткий, но выразительный взгляд; та болезненно сморщилась и протестующе замотала головой.
Пока остальные рыскали по дому, Фэнси отправили посидеть с дедушкой; она прочла ему «Питера-кролика» и «Трех медвежат», отчего мистер Хэллоран пришел в восторг.
— В доме так пусто, — заметил Эссекс, встретившись с Мэри-Джейн на лестничной площадке. — Раньше я как-то не осознавал, сколько здесь было народу.
— Это еще ничего… — Мэри-Джейн поежилась. — Похоже на игру в прятки или в убийство. Вот то, что будет дальше, — вот это страшно!
— По крайней мере, здесь не слышно ветра, — сказал Эссекс.
Когда все собрались в гостиной, миссис Хэллоран, убедившись, что никого постороннего в доме нет, заговорила, стараясь заглушить шум ветра:
— Настоятельно рекомендую всем выпить по бокалу хереса перед обедом — у нас еще куча дел; к тому же, сами понимаете, нам потребуется твердость духа.
— Мы должны сохранять абсолютную веру, — напомнила тетя Фэнни. — Отец дал мне слово. Да и вообще, — добавила она туманно, — уже слишком поздно.
— Я не вынесу, просто не вынесу… — пробормотала Джулия трясущимися губами, с трудом выговаривая слова.
— Назад пути нет.
Голос миссис Хэллоран эхом отражался в большой гостиной; хотя погода снаружи была жарче, чем за последние месяцы, а то и годы, в комнате ощущалась прохлада и даже сырость, поэтому собравшиеся инстинктивно жались возле пустого камина.
— Назад пути нет, — повторила миссис Хэллоран. — У нас не осталось времени и терпения на истерику и уж тем более панику. Мы все знали о том, что нам предстоит, задолго до этого дня; также известно, что мы увидим завтра утром. Любой из вас — особенно ты, Джулия, — кто спровоцирует другого или сам устроит истерику, будет заперт в шкафу и останется там сидеть всю ночь, если понадобится. Вы все — мои люди, — продолжала миссис Хэллоран более спокойно, — и я должна обеспечить вашу безопасность в течение этой невероятной ночи, поверьте мне!
— Мой отец…
— Я хочу выйти, — пробормотала Джулия еле слышно. — Я не хочу здесь больше оставаться…
— Нужно понять, что мы сейчас абсолютно изолированы, — продолжала миссис Хэллоран. — Представьте, что мы на необитаемом острове в бушующем море; мы в безопасности посреди руин. Подумайте, — взывала она, — сегодня, прямо сейчас, где-то в мире люди начинают что-то подозревать. Сперва замечают странную погоду; возможно, у них даже зарождаются первые опасения; уже сейчас люди опасаются за свои дома, за свою собственность; кое-кому уже и мысли о смерти закрадываются в голову… Но все эти люди снаружи, это им приходится бояться; мы же внутри, мы здесь в безопасности. Джулия! Рискуя походить на мисс Огилви, я все же прошу выслушать меня! Здесь мы в безопасности. В течение оставшегося дня и ночи, перед лицом ваших страхов, — а я полагаю, что нам придется крепко взять себя в руки; пережить катастрофу непросто; думаю, никто из нас не представляет, насколько глубокими окажутся его страхи, особенно ночью, — и все-таки я настаиваю, перед лицом ваших страхов напоминайте себе, повторяйте снова и снова: гибель для остальных, а мы в безопасности.
— Мой отец…
— Слишком быстро, — беспомощно бормотала Джулия. — Я еще столько хотела увидеть, столько попробовать…
— А я так и не написала отцу, — вспомнила Глория. — Даже не попрощалась!
— А мне совсем не жалко этот мир, если хотите знать, — заявила миссис Уиллоу со всей прямотой. — Я-то достаточно повидала на своем веку, что правда, то правда.
— Жаль, что мы не догадались принести из сада розы, чтобы украсить прически, — сказала Арабелла Мэри-Джейн.
— Если бы она не отправила слуг с такой поспешностью… — мрачно отозвалась последняя. — Представляете, сегодня никто не застелил мою постель!
— Мне кажется, — продолжала миссис Хэллоран, — было бы разумно как можно скорее забаррикадировать дом. Пока что непосредственной опасности нет и, как все вы уже знаете, до самой ночи не будет; с другой стороны, лучше заранее сделать всю работу — потом может не хватить времени; с третьей стороны, так мы хоть немного заглушим ветер: такое ощущение, что он продувает весь дом насквозь. Ну а после того как мы сделаем все возможное, чтобы обезопасить дом…
— …и будем уверены, что он выстоит, — добавила тетя Фэнни.
— …мы соберемся на ланч, а затем каждый уйдет к себе, чтобы отдохнуть и переодеться. Значит, жду вас в гостиной к четырем пополудни. Надеюсь, вы помните, что с этого времени и до конца мы должны будем оставаться в гостиной.
— Главное — действовать! — сказал капитан. — В этом весь секрет: пока ты занят, нет времени для паники.
— Повесьте одеяла на окна и особенно на стеклянные двери, — распорядилась миссис Хэллоран. — Придвиньте мебель как можно плотнее к входным дверям, чтобы их не раскрыло порывом ветра. Оставьте несколько штук, чтобы нам было чем укрываться ночью; мы ведь не знаем, какие перепады температур придется вынести.
— Свечи, — напомнил Эссекс, подходя к ней. — Электричество скоро может прерваться.
— Посмотрите на люстру! — истерически захихикала Джулия. — Вы больше никогда не увидите электрический свет!
— А давайте сделаем вот как, — предложил капитан. — Пока мы работаем, давайте зажжем свет по всему дому — теперь-то уже нет нужды беспокоиться о счетах! — засмеялся он. — А кто-нибудь из дам на последние киловатты пусть сварит нам кофе, нальет горячий суп в термос или еще что-нибудь в этом роде; остаток ночи придется есть всухомятку.
— И радио, — добавила Арабелла, — нужно включить везде радио.
— Нет! — резко воспротивилась Джулия. — Только не радио, пожалуйста! Там же будут передавать всякие объявления, предупреждения, описания… — Она поежилась.
— Это верно, — согласилась миссис Хэллоран. — Раз мы не хотим ничего видеть, то и слышать тоже вряд ли захотим.
— Запасы воды, — напомнил капитан. — Лучше как следует запастись водой, ведь водопровода больше не будет, я, например, не собираюсь стоять снаружи и ловить дождевые капли в ведро.
— Тогда я займусь водой и кофе, — решила миссис Хэллоран.
Помедлив в дверях, она спросила:
— Я так понимаю, одеяла придется прибивать к окнам?
— Боюсь, что так, — ответил Эссекс, — чтобы натянуть как следует.
— А как же оконные рамы? — заколебалась миссис Хэллоран. — Ручная работа; они были специально вырезаны для этого дома…
— Орианна, сегодня дом не так важен.
— Дом всегда важен, Эссекс! Однако ничего не поделаешь — придется смириться с дырками в рамах. Наверное, их потом можно будет заделать?
— По крайней мере, на кухне вам не придется за этим наблюдать, — заметил капитан безо всякого сочувствия. Белль, принеси свечи. Эта комната будет нашей штаб-квартирой, так что здесь понадобится много свечей. Пожалуй, огонь в камине разводить не стоит? — обратился он к Эссексу.
— Это было бы неблагоразумно, — покачал головой тот. — Ветер может задуть через дымовую трубу…
— А пожарную команду уже не вызовешь! — истерически засмеялась Джулия.
Капитан оглянулся, убеждаясь, что миссис Хэллоран вышла из комнаты.
— Мне кажется, — сказал он, понижая голос, — у нас не хватит ни людей, ни материала, чтобы закрыть верхние этажи. Черт бы с ними, с этими окнами, даже если мы потеряем всю мебель и что там у них наверху… Мы никак не можем забаррикадировать весь дом; к тому же все необходимое хранится внизу, в библиотеке.
— Если все останутся в гостиной, то я с вами согласен, — сказал Эссекс. — Окна хорошо бы закрыть не столько ради безопасности, сколько ради спокойствия — мы вряд ли захотим выглядывать наружу, кому взбредет в голову на это смотреть? Кроме того, — добавил он, — мы же знаем, что дом выстоит.
— Вон то большое окно в гостиной — уморишься его закрывать. Хотя я, конечно, тоже совсем не жажду смотреть наружу.
Они вместе поднялись по ступенькам главной лестницы, которая уже слегка подрагивала под напором ветра. Заметив надпись «Когда жить, если не теперь?», капитан ухмыльнулся.
— Если бы старик знал, что придется выдержать дому, он бы, наверное, построил его иначе.
— Во всяком случае, он построил крепкий дом, — заметил Эссекс. — Уже за одно это мы должны быть ему благодарны.
К трем часам пополудни огромные окна гостиной, вымытые до блеска, были полностью закрыты. Эссекс и капитан с помощью Глории и Мэри-Джейн использовали одеяла, покрывала, скатерти, простыни и, наконец, брезентовый чехол от жаровни (пришлось идти за ним в сад и тащить, преодолевая сопротивление ветра). Все это время Джулия сидела в большом кресле в углу гостиной и плакала, не отрывая взгляда от огромной люстры. Свет все еще горел; кто-то отметил, что даже с занавешенными окнами темнее не стало — и до этого небо заволокло черным. Фэнси с дедушкой играли в шашки у него в комнате. Миссис Хэллоран достала вторую бутылку хереса к холодному ланчу, но капитан, Эссекс и несколько оправившаяся миссис Уиллоу предпочли виски. Каждую свободную емкость в доме наполнили водой; на длинном столе в гостиной выстроилась батарея термосов, принесенных из «библиотечных» запасов; каждый был помечен этикеткой согласно содержимому: «Кофе», «Суп» или «Чай». На угловом столике лежали аккуратно сложенные одеяла; во всех подсвечниках торчали новые свечи, а запасные коробки громоздились на каминной полке вместе с упаковками спичек. Миссис Хэллоран с вялой помощью миссис Уиллоу приготовила сэндвичи, накрыла их пленкой и поставила на столе в гостиной, рядом с термосами. По совету Эссекса, любившего виски со льдом, миссис Хэллоран также наполнила два ведерка и сообщила Эссексу, что, пока работает холодильник, он может пить свой виски с комфортом.
— Я планирую много пить этой ночью, — сказал Эссекс.
— И я тоже, — подхватила миссис Уиллоу.
У большинства (за исключением Джулии) изначальная тревога сменилась чем-то вроде мрачного юмора. Что ж, они сделали все, что могли; они даже почти привыкли к завыванию ветра, яростно атакующего стены дома; они были возбуждены, чуть ли не в праздничном настроении, словно в ожидании пикника.
— У меня прошло похмелье, — радостно объявила миссис Уиллоу.
Мэри-Джейн засмеялась.
— А у меня больше никогда не будет астмы! Знаете, — обратилась она к тете Фэнни, — я сегодня впервые чувствую себя лучше после смерти Лайонела.
— Это потому, — сурово заявила тетя Фэнни, — что ты встала и немножко поработала разнообразия ради. Я тебе обещаю: отныне ты будешь вести куда более активную жизнь!
— Я иду переодеваться, — сообщила миссис Хэллоран. Не знаю, сколько еще продержится электричество, а при свете свечи одеваться не желаю.
— И все-таки возьмите свечку на всякий случай, — посоветовал капитан.
Миссис Хэллоран поднялась и вышла в центр комнаты.
— Прежде чем я уйду, — начала она, — необходимо убедиться, что все четко поняли мои инструкции. Еще раз повторяю: я ожидаю вас здесь, в гостиной, к четырем часам, в приличной одежде, после чего никто больше не покинет эту комнату. Рекомендую одеться наилучшим образом — с учетом требований тепла и безопасности, разумеется, — чтобы мы могли завтра утром произвести хорошее впечатление. Когда я утром выйду из дома, я должна быть уверена, что веду за собой в этот чистый, новый мир опрятную, благовоспитанную и культурную семью. Помните… — У миссис Хэллоран дрогнул голос; она помедлила, на мгновение прижала руку к губам и продолжила: — Помните, это конец, которого мы так долго ждали.
— Это верно, — засуетилась тетя Фэнни. — Мы все должны выглядеть на уровне!
— И поторопиться, — напомнила Арабелла. — Джулия, перестань ныть и поторапливайся!
— Свет тускнеет, — заметила та.
— Тем более надо поторопиться, — ответила тетя Фэнни, и Джулия нехотя поднялась с кресла.
— Фэнси? — позвала Мэри-Джейн из коридора. — Фэнси! Иди сюда, пора надевать праздничное платье!
— Мой отец всегда требовал, чтобы его дочь выглядела чистенько и опрятно, хотя передник до начала вечеринки…
— Раздражает, — признался Эссекс капитану, — необходимость приветствовать новый, светлый мир во фраке и галстуке.
— Чувствуешь себя не к месту? — догадался капитан.
— Как бизнесмен в летнем лагере, — определил Эссекс.
— Надеюсь, время от времени нам позволят одеваться неформально, — пожал плечами капитан. — Насколько я слышал, твой охотничий костюмчик был весьма фривольным!
— Пойдемте, девочки! — сказала миссис Уиллоу, подталкивая Джулию с Арабеллой к выходу. — Вы будете первыми красавицами на балу — ох и бал у нас выйдет, ох и бал! Джулия, тебе сразу полегчает в красивом платье; Белль, леди не должна мешкать, готовясь к выходу в свет; тетя Фэнни, возьмите мою свечу — у вас, кажется, нету, а я возьму у Белль; идемте же, красавицы мои!
— О боже… — пролепетала мисс Огилви в нерешительности. — А мне что делать, миссис Уиллоу? Тоже одеваться? Взять свечу? Или я должна буду ждать здесь? А мистер Хэллоран? Может, мне пойти к мистеру Хэллорану?
— Мисс Огилви, — строго одернула ее миссис Уиллоу, — вы унаследуете Землю вместе со всеми, так что не допускайте небрежности в своем туалете! Мистер Хэллоран вполне обойдется без присмотра на полчасика, а миссис Хэллоран будет очень недовольна, если вы не явитесь в гостиную к четырем в своем лучшем наряде. Представьте, что вы идете в церковь, мисс Огилви — вот примерно так и надо одеваться, опрятно и прилично. Правда, к сожалению, это не то же самое, что идти под венец, хотя вряд ли вы поймете столь тонкую разницу; мисс Огилви, еще раз повторяю, надо спешить!
— Если вы будете столь любезны и отойдете от дверного проема, — с достоинством попросила мисс Огилви, — то я, может, и пройду.
Пока они переодевались, свет все-таки погас. Шум, смех, беготня из комнаты в комнату, выкрики посреди коридора заглушили даже ветер, не то что шаги миссис Хэллоран, спускающейся по лестнице. В любом случае, собравшись на широкой лестничной площадке под надписью «Когда жить, если не теперь?» со свечами, празднично одетые, возбужденные, все были крайне удивлены, разом заметив миссис Хэллоран, лежащую в неловкой позе у подножия лестницы. В слабом мерцании свечей ярко переливалась золотая материя платья.
— Миссис Хэллоран? — с тревогой позвала мисс Огилви, но та не ответила и даже не шевельнулась.
— Боже правый! — воскликнула мисс Огилви и снова позвала: — Миссис Хэллоран! Что с вами?
— Видимо, кто-то столкнул ее с лестницы, — резюмировала миссис Уиллоу, глубокомысленно кивнула и добавила: — «Взявшие меч, мечом погибнут».
— Интересно, как это могло произойти? — удивилась тетя Фэнни. — Бедная Орианна всегда смотрела под ноги…
— Так ее столкнули, ясное дело, — повторила миссис Уиллоу.
— А я все дивилась на эти ее инструкции да правила, — подала голос Арабелла. — Я все думала — может, она собирается в какой-то другой мир, не наш? Ну вот так оно и вышло…
— Моя корона! — вспомнила вдруг Фэнси и кинулась вниз по ступенькам.
— Фэнси, дорогая, осторожнее — споткнешься и упадешь! — окликнула ее Мэри-Джейн.
Не обращая внимания на мать, Фэнси перепрыгнула последние две ступеньки, обошла миссис Хэллоран и потянула за корону.
— Застряла! — пожаловалась она.
— Минуточку!
Капитан грузно спустился по ступенькам и склонился над миссис Хэллоран. Какое-то время он внимательно разглядывал тело, затем взял запястье, чтобы пощупать пульс, и тут же выпрямился, покачав головой.
— Бедная старая леди! Что ж, Фэнси, теперь это и вправду твоя корона.
Капитан осторожно подвинул голову миссис Хэллоран, вытащил корону и надел ее на Фэнси.
— Теперь моя корона! — повторила довольная девочка.
Остальные принялись осторожно спускаться по ступенькам, боязливо косясь на тех, кто шел сзади.
— «Взявшие меч, мечом погибнут», — повторяла миссис Уиллоу.
Все собрались вокруг миссис Хэллоран и на некоторое время замерли.
— Не могу поверить! — нарушила молчание Глория. — Мне стыдно, что я была с ней так груба…
Тетя Фэнни пригладила волосы миссис Хэллоран, которые капитан растрепал, пока доставал корону.
— Мне будет ее не хватать, — с удивлением констатировала она.
— Но кто-то же столкнул ее с лестницы? — упорствовала миссис Уиллоу. — Не сама же она упала!
— Сейчас это уже неважно, — отмахнулась тетя Фэнни. — Бедная Орианна!
— Ей бы не понравилось, что мы стоим и пялимся на нее, — предположила Глория, и все отодвинулись подальше.
Эссекс присел на нижнюю ступеньку лестницы и сказал, глядя на миссис Хэллоран:
— Она говорила, что пойдет с нами либо в роли правителя, либо никак. Жаль, что у нее не было шанса передумать, — добавил он, беспомощно глядя на остальных.
— У нее всегда был твердый характер, — вздохнула тетя Фэнни. — Я и вправду буду по ней скучать.
— А может, ей бы там и не понравилось, — предположил капитан с видом человека, во всем ищущего положительные стороны. — Завтра, то есть…
— Возможно, она бы чувствовала себя не к месту, — поддержала Арабелла.
Эссекс наклонился и нежно погладил миссис Хэллоран по щеке, затем встал и отвернулся.
— Взгляните на мою корону! — призывала Фэнси, танцуя вокруг. — Эссекс, посмотри на мою корону!
— Тебе очень идет, детка, — похвалила Мэри-Джейн.
— Только вот тщеславие не к лицу юной девочке, — заметила тетя Фэнни. — Запомни, Фэнси: земные блага еще не делают человека благородным; ты ничем не лучше других девочек твоего возраста, даже если у тебя есть корона.
— «Взявшие меч, мечом погибнут», — снова повторила миссис Уиллоу, стоя над миссис Хэллоран. — Интересно, кто все-таки ее столкнул? В любом случае, мы не можем ее тут оставить.
— Да уж, мне совсем не улыбается ходить мимо нее туда-сюда, — признался капитан.
— Что ж, ее нужно вынести наружу, — приняла решение тетя Фэнни.
— Это верно, — задумчиво нахмурился капитан, — только дверь-то забаррикадирована!
— Она не хотела видеть, что творится снаружи! — крикнула Фэнси, медленно кружась вдоль холла со свечой в руках.
— Теперь уже и не увидит, это точно, — пообещал капитан. — Как по мне, так мы не можем оставить ее здесь, а завтра похоронить или что-то там еще… Кроме всего прочего, это испортит впечатление от Первого дня.
— Нет, наружу, так наружу — вынесите ее, — распорядилась тетя Фэнни.
— Так дверь же завалена! — возразила миссис Уиллоу.
— Окно наверху… — предложил было капитан, однако тетя Фэнни энергично замотала головой.
— Она была женой моего брата и потому должна покинуть дом достойно. Нет, я никак не могу допустить, чтобы миссис Хэллоран выбрасывали из окна. Хотя, насколько я помню, — задумчиво добавила тетя Фэнни, — впервые она вошла сюда не в парадную дверь; кажется, изначально она пользовалась черным входом. В любом случае, ее нужно вынести через парадную дверь.
— Что ж… — вздохнул капитан и вопросительно посмотрел на Эссекса. — Ты как?
Эссекс не отрывал взгляда от миссис Хэллоран.
— Как скажете, — медленно произнес он. — Она мне, в общем-то, нравилась.
— Ну что вы, Эссекс! — Тетя Фэнни подошла к нему и утешающе положила руку ему на плечо. — Мы все ее очень любили, и все же надо смотреть в будущее, думать о завтрашнем дне. Подумайте обо всех остальных, о тех, кто умрет сегодня ночью; представьте, что она — всего лишь одна из миллионов.
— С другой стороны, — вставила миссис Уиллоу, — ее действительно столкнули с лестницы.
— Это все уже несущественно, — успокаивала тетя Фэнни, — не стоит горевать, Эссекс. Помните, что мы все разделяем эту утрату, — и вынесите ее наружу.
— До чего неохота все обратно оттаскивать! — проворчал капитан. — Мы столько времени потратили…
— Ничего не поделаешь, надо, так надо, — отозвалась тетя Фэнни.
— Придется, — проворчал капитан и принялся толкать огромный сундук.
Тут подтянулись и остальные, торопливо разбирая завал в мерцающем свете свечей, пока Фэнси медленно и грациозно кружилась на черно-белом мраморном полу, пытаясь разглядеть отражение короны в высоких зеркалах. Капитан залез на стремянку и вытащил гвозди, которыми были приколочены одеяла; внизу одеяла поймали тетя Фэнни с миссис Уиллоу и сложили кучей на большой сундук, чтобы те были под рукой, когда миссис Хэллоран вынесут наружу.
— Так, ветер ужасно сильный, — предупредил капитан. — Мы с Эссексом ее вытащим, а вы, женщины, стойте вот тут, у двери, и как только мы выйдем, сразу закройте и ждите, когда мы вернемся. Ты ее неси, — велел он Эссексу, — раз она тебе больше нравилась. А я буду на подхвате, если вдруг ты ее уронишь.
Эссекс поднял миссис Хэллоран, которая оказалась массивнее, чем представлялось, и двинулся к входной двери.
— Давайте! — скомандовал капитан.
Дверь распахнулась, и ветер проворно взметнулся по лестнице наверх. Эссекс с капитаном выскользнули наружу, и дверь за ними захлопнулась.
— Куда? — прокричал капитан.
— К солнечным часам, куда же еще, — без колебания ответил Эссекс.
Преодолевая сопротивление ветра, они спустились по ступенькам, обогнули искусственный пруд и пошли по траве, мокрой от воды, которую ветер выплескивал из пруда. Подойдя к солнечным часам с надписью «Что жизнь?», Эссекс остановился, все еще держа на руках миссис Хэллоран.
— Да положи ты ее! — воскликнул капитан.
— Не знаю, зачем мы ее сюда принесли, — пробормотал Эссекс, — ей никогда не нравилась эта надпись. «Один как перст схожу в могилу я…»
Наконец, понукаемый капитаном, он посадил миссис Хэллоран на траву, прислонив спиной к часам и повернув лицом к большой лужайке, и сложил ей руки на коленях. Капитан аккуратно расправил золотистую юбку; минуту-другую они стояли, восхищенно глядя, как миссис Хэллоран сидит возле часов со сложенными руками, словно до сих пор обозревает свои владения. Затем капитан двинулся прочь; Эссекс чуть задержался, бросив последний взгляд, и вскоре они уже спешили, подгоняемые ветром, вокруг искусственного пруда, вверх по мраморным ступенькам и на террасу.
— Все готово, открывайте! — закричал капитан, молотя кулаками по двери.
Им открыли, снова впустив в холл мощный порыв ветра; мужчины поспешно забежали внутрь, и все вместе дружно налегли на дверь.
— Ну вот, дело сделано, — резюмировал капитан, опускаясь на сундук и вытирая пот со лба.
— Скорей же завалите дверь! — воскликнула миссис Уиллоу.
— Дайте хоть дух перевести! — запротестовал Эссекс. — Мы дошли до самых часов.
— Отлично, — кивнула тетя Фэнни, — это была единственная вещь, по-настоящему похожая на нее, если вы понимаете, о чем я.
С меньшими усилиями (ведь они уже делали это раньше) растянули одеяла вдоль дверного проема и накрепко прибили. Затем все вместе придвинули к двери большой сундук, весело смеясь, потому что это была последняя задача. Наконец, собрались в гостиной и устроились с комфортом. Тетя Фэнни ушла в правое крыло дома и вернулась с Ричардом Хэллораном в инвалидном кресле; тот был озадачен, но рад оказаться в компании и тут же попросил развести огонь в камине.
— Мы разведем огонь завтра утром, Ричард, — пообещала миссис Уиллоу, — если захочешь.
— Конечно, захочу! Я люблю погреться по утрам.
— Ты понял, что должен остаться в этой комнате на всю ночь, Ричард? — уточнила тетя Фэнни.
— Кажется, мне говорили. Я забыл, чего надо ожидать; кто-то говорил, что я должен быть очень сильным и просидеть всю ночь в гостиной.
— Мы все будем тут, рядышком.
— Если я устану, то вздремну немного.
— Ну что ж… — Миссис Уиллоу вытянула ноги и зевнула. — Для ужина рановато, впереди долгий вечер. Сыграем в бридж?
— Нет уж, спасибо, — отказалась тетя Фэнни. — Мы с вами играем в разных стилях, миссис Уиллоу.
— Да, но теперь у нас осталось лишь пять игроков, тетя Фэнни, так что в будущем нам придется искать компромисс.
— Мне сложно сосредоточиться, — сказала Арабелла. — Я чувствую — что-то должно произойти! — И она засмеялась.
— А я все еще слышу ветер, — пожаловалась Джулия.
— Так, детка, — обратилась к ней миссис Уиллоу, — нет никакого смысла себя накручивать, ты только испортишь настроение остальным. Выпей лучше.
— Отличная идея, — оживился Эссекс. — По крайней мере, у нас полно льда.
Он подошел к переносному бару, который они перетащили в гостиную.
— А может, нам стоит сохранять ясные головы наутро? — забеспокоилась тетя Фэнни.
— Тетя Фэнни, время для ясных голов давно прошло. Миссис Уиллоу, скотч?
— Благодарю, Эссекс.
— Кажется, я слышала какой-то удар… — пробормотала Джулия, нервно сжимая руки.
— Наверное, дерево упало, — предположила тетя Фэнни. — Постарайся не замечать, дорогая, подумай о чем-нибудь другом.
— Мистер Хэллоран, вам не холодно? — спросила мисс Огилви, подходя к инвалидному креслу.
— Нет-нет, благодарю вас, мисс Огилви. А вам? Может, накинуть шаль?
— Мне тоже не холодно, благодарю. Я только за вас беспокоилась…
— Вы очень добры, мисс Огилви. Вы знаете, что я должен оставаться в кресле всю ночь?
— Да. Миссис Хэллоран…
— Кто? — не понял мистер Хэллоран.
— Можно мне иногда надевать твою корону? — спросила Глория у Фэнси.
— Нет, — ответила та и захихикала. — Но можешь забрать себе мой кукольный домик.
— У Фэнси от этой короны рано или поздно голова разболится, — сказала миссис Уиллоу. — Небось скоро сама снимет.
— А мне нравится в ней танцевать!
— И дело даже не столько в сюжете, сколько в игре актеров, — рассказывала Мэри-Джейн Арабелле. — Они так играли, что казалось, перед тобой живые люди! Изумительно! Разумеется, они взяли настоящих аборигенов и бо`льшую часть фильма снимали прямо там, в лесу Отури, с животными. Я так плакала, когда они пытали…
— Боже… — вздохнула миссис Уиллоу и потянулась. — Долгонько ждать придется.
— Первым делом я сплету тебе корону из цветов, — пообещал Эссекс Глории.
notes
