Эпилог
Сможем ли мы пережить наши самосознающие «Я»?
Как и все живые существа, люди – это организмы, биологические объекты, которые функционируют как физиологические соединения, для составных частей которых характерна высокая степень взаимодействия и низкая степень конфликтности. Но, в отличие от всех прочих организмов, люди обладают одним норовистым компонентом – мозгом ячеистой структуры, который способен по воле своего обладателя нарушать и подрывать миссию выживания и цель, на достижение которой работает весь остальной организм. Именно эта структура лежит в основе человеческого сознания и в особенности нашего автоноэтического, рефлексивного самосознания.
Автоноэтическое сознание (способность создавать модель самого себя относительно времени) – суть того, чем каждый из нас является, или по крайней мере того, кем мы себя осознаем. Это база понятий, лежащих в основе величайших достижений человека как вида – искусства, музыки, архитектуры, литературы, науки, – а также нашей способности эти достижения оценивать. Неудивительно, что исследователь сознания Хэкван Лау озаглавил свой блог «На сознание уповаем».
Но надо ли уповать? У сознания, в особенности автоноэтического, есть и темная сторона, ведь благодаря ему мы испытываем недоверие, ненависть, алчность, жадность, эгоизм, то есть те психические состояния, которые влекут за собой несчастье.
Постойте-ка. А разве выживание и сама жизнь не являются проявлениями эгоизма? Разве эгоизм – это не способ поддержания единого организменного целого? И не это ли свойство лежит в основе теории выживания Ричарда Докинза, названной автором «Эгоистичный ген»? Разве бактерии, пчелы, черви, рыбы, змеи, кошки и приматы не эгоисты? Ответ на все эти вопросы – да, иначе как бы они выжили? Правда, когда эгоизм у людей стал изолированной способностью, произошло уникальное превращение – и на основе эгоизма начали возникать сознательные решения, способные причинять вред, а не только допустить существование или улучшить благополучие организма в целом.
На протяжении более чем трех миллиардов лет на Земле существовали только одноклеточные организмы. Многоклеточные развились посредством передачи способности выживать и размножаться от одной клетки сложной сущности, состоящей из множества клеток, обладающих общим геномом. Такая биологическая модель неплохо работала почти миллиард лет, пока у людей не возникла способность к автоноэтически сознательному мозгу в противопоставление организменной сущности.
Автоноэтически сознательный мозг – единственная в истории жизни структура, способная делать выбор и собственной волей определять свое существование или даже рисковать физическим существованием организма исключительно для того, чтобы испытать связанное с этим волнение – действия, на которые другие клетки и системы не способны. Есть мнение (правда, основанное на анекдотических доказательствах), что животные тоже способны на суицид, но вопрос о том, можно ли считать такое поведение намеренным, то есть основанным на понимании прекращения своего собственного существования, остается открытым. Известный социолог конца XIX века Эмиль Дюркгейм предположил, что самоубийством можно считать только те случаи, когда смерть напрямую или косвенно наступает в результате положительного или отрицательного деяния, совершенного самой жертвой; деяния, которое, как жертва полагает или знает наверняка, приведет к желаемому результату – смерти. Поскольку подобное понимание зависит от рефлексивного социального сознания, животные, которым свойственны лишь внутренние, физиологические ограничения, к нему не способны. Настоящее самоубийство в его самых разных формах, согласно Дюркгейму, является социальным условием людей.
Считается, что древние люди ничем не выделялись среди современной им фауны, но потом в какой-то момент (по разным оценкам, он приходится на период от 50 000 до 200 000 лет назад) что-то произошло – и наши предки стали выделяться на фоне остального царства животных. У них появились новые способности; они освоили новые способы существования и взаимодействия друг с другом: язык, иерархические рациональные рассуждения, противопоставление себя другим, ментальные путешествия во времени. В результате появился автоноэзис.
Автоноэтическое сознание, которое, возможно, есть только у людей, не появилось из ниоткуда. Во-первых, у наших предков – приматов были недюжинные способности для оперативной памяти, включая исполнительные функции, благодаря которым стало возможным объединить перцептивную и мнемоническую информацию, а также сознательно выбирать альтернативные направления действий. Все это случилось благодаря латеральным зонам префронтальной коры (включая дорсальную и вентральную латеральные области), которые есть и у современных обезьян и высших приматов, но отсутствовали у их млекопитающих предков – неприматов. Возникает желание предположить, что те же нейронные контуры у наших предков – приматов могли стать источником переживаний ноэтического сознания перцептивных событий, в результате чего те, возможно, были способны испытывать своего рода ноэтическое сознавание значимости таких событий на основе грубой семантической оценки градации различий между тем, что в общем смысле вредно или полезно. Возможно, они даже могли испытывать относительно простые ноэтические версии самосознания, основанные на семантической автобиографической информации о том, что принадлежало их телу, а что – нет.
Но они не могли воспринимать самих себя как субъектов с персональным прошлым и представлять свои «Я» в возможных будущих проявлениях, включая экзистенциальное осознание окончательного несуществования. Я полагаю, что автоноэтическое осознание зависит от уникальных свойств, которые, как мы знаем, типичны для префронтальной коры человеческого мозга, а точнее, для лобного полюса, обладающего новыми компонентами и во взаимодействии с латеральными префронтальными областями образующего сеть высшего порядка. Кроме того, важную роль играют обширные связи между префронтальной сетью высшего порядка и центрами обработки информации низшего порядка (включая другие префронтальные области, перцептивные, мнемонические и концептуальные центры обработки информации затылочной, височной и теменной долей), а также новые типы клеток и молекулярно-генетические механизмы, породившие широкую обработку информации в сетях высшего порядка как между ними, так и между центрами обработки информации низшего порядка.
Учитывая, что автоноэзис может угрожать организменному целому, подрывая общие цели выживания и потребности организма, он наверняка добавил существенную ценность для выживания, защищающую его от уничтожения как временный эволюционный каприз. Одной из наиболее явных представляется вероятность того, что автоноэтическое сознание не просто распознает риск и ищет возможности избежать его, а персонализирует риск для организма, например задавая вопрос: «А насколько это опасно для меня?» Полагаю, именно так благодаря автоноэзису появились эмоции. Эмоция – это переживание того, что с вами происходит нечто значимое. Нет «Я» – нет ни страха, ни других эмоций.
Хотя многие животные принимают решения на основании ценности того, что может быть полезно или вредно, только люди умеют в динамике определять возможные последствия ситуации в реальном времени и, используя сложные иерархические древа решений, делать выводы и предпринимать соответствующие действия, способствующие собственному благосостоянию в данный момент. Только люди могут строить планы на воображаемое будущее или даже набор альтернативных вариантов будущего.
Лишь автоноэтичный человеческий разум способен породить повествование, в котором опасность определенного варианта, после того как она просчитана, может быть контрфактуально минимизирована, так чтобы удовлетворить эгоистичную страсть, не вызвав чувства вины или беспокойства в ходе самого поступка (например, при употреблении жирной и высококалорийной пищи, выходе в бушующее море, попытке подняться по отвесному склону скалы, совершении супружеской измены или употреблении препарата, вызывающего зависимость).
Автоноэзис – это обоюдоострый меч. Наше будущее зависит от того, как весь наш вид решит его использовать.
Я уже приводил цитату Олдоса Хаксли о том, что мы поднялись над зверями благодаря языку. Тому же автору принадлежит высказывание о том, что люди легко могут стать жертвами своих собственных слов. Благодаря языку у нас появились собственные местоимения, с помощью которых можно отделить «я» от «ты», а «мы» – от «они». На этой основе мы создаем социальные группы, кланы, племена, религии, царства и нации; на этой же основе мы чураемся и отделяемся друг от друга, вредим и даже убиваем других людей, защищая свои верования, определяющие группу, с которой мы решаем себя отождествлять. Эгоизм наших генов меркнет рядом с эгоизмом нашего самосознающего разума и его убеждениями.
Верования формируются не только благодаря языку и культуре. Они также зависят от особых социальных возможностей, которые замысловато вплетены в язык: иерархического сознания, самосознания и эмоций. Если их общность органична, возможно существование социальных систем, способствующих благу нашего рода; но если эмоции вступают в конфликт с нашими аргументированными мыслями, если их искажают верования или если личные интересы противопоставлены ценности культуры в целом или потребности всего нашего вида, люди страдают.
Личностная, эгоистичная природа автоноэтического разума ведет к принятию факта о постоянном несении ответственности. Безусловно, так называемая свободная воля является одной из самых почитаемых у нас позиций; согласно Библии, все началось с того, что Адам выбрал яблоко. Со времен древних греков люди считали, что мы и есть наш сознающий разум и что весь остальной разум/мозг и тело – лишь его слуги, выполняющие вспомогательную функцию. Дуалистическая философия Декарта была попыткой примирить религиозные представления о душе с положениями научной революции, предтечами которой были Коперник и Галилей. Позже философ Сёрен Кьеркегор высказал предположение о том, что тревога – это цена, которую человечество платит за свободу осознанно выбирать, как ему жить. Несмотря на попытки бихевиористов лишить сознание статуса научного понятия, сознание само по себе не позволило этому случиться.
Наш уникальный мозг дает нам возможность выходить за любые границы. Мы обладаем потенциалом, позволяющим нам менять окружающее нас пространство таким образом, чтобы удовлетворять наши потребности, прихоти, желания и фантазии и защищать нас самих от страхов и волнений. Способность представлять себе несуществующее вдохновляет нас на поиск новых способов существования.
Наша жажда знаний привела к череде научных и технологических открытий, которые значительно упростили жизнь если не всех людей, то самых везучих из них. Нам не нужно искать себе пищу в опасных местах, в обычной жизни большинства из нас кровожадных хищников просто нет. С помощью современных приборов мы легко справляемся с температурными изменениями при смене времен года. У нас есть препараты, позволяющие лечить и даже предупреждать обычные болезни; мы умеем оперировать, а в ряде случаев – даже заменять поврежденные части тела.
А еще с помощью электрических устройств мы можем общаться с другими людьми, где бы они ни находились. Интернет полностью изменил нашу жизнь, но, как и все хорошее, нам дорого пришлось заплатить за эти изменения. Благодаря достижениям последних лет человеку стало проще концентрироваться на самом себе посредством укрепления интересов, противопоставленных общему благу, за счет слухов, юмора и даже откровенной лжи, ставящих под сомнение общепринятые верования. Заставить людей поверить ложному утверждению можно, просто повторив его множество раз. Такая тактика использовалась для обесценивания науки и ее вклада в человеческую жизнь и благосостояние, для подрывания основ нашей социальной структуры, в том числе правительства, а также систем поддержки нуждающихся, сдержек и противовесов против тирании.
Если в прошлом перемены происходили медленно и постепенно, в последнее десятилетие они происходят быстро и яростно. Температура на планете растет, а с ней появляются и необычные природные явления. Леса горят, пустыни ширятся, уровень морей поднимается. Вымирание видов набирает обороты.
Многие встревоженные наблюдатели призывают к спасению планеты, обратив (или, по крайней мере, замедлив) запущенный нами процесс изменений. Правда, существуют и те, кто сомневается в реальности всего перечисленного выше: они находятся под влиянием представлений группы отрицателей климатических изменений – тех, кто считает, что все исследования в этом направлении не более чем мистификация.
Астрофизик Адам Франк считает, что у нас достаточно оснований беспокоиться за будущее нашей планеты. По его мнению, действия человека, безусловно, приводят к самым разным последствиям, но так или иначе они направлены на существенное изменение физической и биологической организации жизни на Земле. Правда, уничтожить ее нам не удастся. Цитируя основоположницу эндосимволической теории многоклеточной жизни Линн Маргулис, Франк пишет: «Гея – баба крепкая». В прошлом наша планета, напоминает нам Франк, видела разрушительные геологические изменения и массовые извержения – и ничего, живет, но если в самом ближайшем будущем мы ничего не изменим, то она может перестать существовать в том виде, который необходим для поддержания существующих сегодня конфигураций организмов, включая нас самих.
Бактерии и археи, пережившие все произошедшие в прошлом изменения, наверняка переживут и грядущие. Крупные многоклеточные организмы с огромными потребностями в энергии ждут тяжелые времена. Судя по массовым вымираниям, имевшим место в прошлом, для тех, кто выживет, откроются новые возможности. Подобные биологические эксперименты, скорее всего, приведут к появлению на Земле совершенно других форм жизни, а если еще и мы не будем портить картину, как сейчас, естественный ход вещей имеет все шансы прийти к устойчивому равновесию. Недавно рассуждавший на эту тему философ Тодд Мей задал вопрос: «Будет ли вымирание человека трагедией?» По его мнению, без нас мир станет только лучше, но ведь на самом деле он спрашивал о том, будет ли трагедией вымирание человека как вида, учитывая его выдающиеся достижения.
Автоноэтическое сознание – штука исключительно личностная и эгоистичная, а в своих худших проявлениях вообще нарциссическая. По мнению Кристофа Мено, самосознание – корень зла. В то же время самосознание возможно, наша единственная надежда на будущее.
Наш автоноэтический сознающий разум позволил нам создать такие когнитивные руководства, как мораль и этика, которые помогают нам принимать непростые решения, например относительно нашего образа жизни. Только самосознающий разум вслед за разумом Тодда Мейя способен осознать, что мы обязаны противостоять нашей эгоистичной природе во благо всего человеческого рода. Но, в конце концов, это лишь оценочное суждение, да к тому же основанное на предположении о том, что наши достижения представляют собой нечто особенное.
Автоноэзис позволяет нам заботиться о различиях между людьми и оплакивать их исчезновение. Ничего плохого в этом нет, но, возможно, мы сможем жить, не требуя слишком многого от других организмов, и таким образом обратим те радикальные климатические изменения, которые угрожают существующему сегодня мироустройству – балансу биологической силы. Помните, что мелкие млекопитающие с низкими энергетическими потребностями поднялись на вершину пищевой цепочки, когда условия для крупных, нуждавшихся в огромных запасах энергии и безраздельно доминировавших рептильных хищников ухудшились.
Мы будем существовать как отдельные личности, только если будем существовать как вид. У нас нет времени ждать, когда биологическая эволюция придет нам на помощь, потому что это очень медленный процесс. Нам придется пойти по пути быстрых изменений – пути когнитивной и культурной эволюции, которая, в свою очередь, зависит от автоноэтического мозга и того, что он выбирает. Вот и выходит, что уповать нам нужно прежде всего на сознание.
