Кибернетическая дипломатия: Москва подключается к интернету

В докладе ЦРУ 1985 года “Советская компьютерная технология: мало шансов догнать” (Soviet Computer Technology: Little Prospect For Catching Up) перечисляются причины безнадежного отставания советской компьютерной индустрии от американской. Это те же самые проблемы, которые Китов и Глушков предлагали решить с помощью Единой информационной системы, а Богданов в начале XX века описывал как решенные на социалистическом Марсе:

• “Советская плановая экономика не позволяет гибко реагировать на конструкторские или производственные изменения, часто встречающиеся в компьютерном производстве; эта ситуация часто приводит к нехватке критически важных компонентов, особенно в новых продуктах.

• Чрезвычайная фрагментация информации в СССР, особенно о технологиях с потенциальным военным применением; это не только ограничивает распространение информации, но и приводит к дублированию работ из-за отсутствия знаний о том, что делают другие.

• Советская озабоченность соблюдением производственных квот, из-за которой они часто упускают из вида контроль качества компонентов и системы.

• Отсутствие адекватных стимулов для советских управленцев идти на риск, связанный с внедрением инноваций и новых технологий.

• Плохая координация между отдельными проектными институтами и производством. Иногда продукт приходится переделывать, чтобы он соответствовал технологическим возможностям завода”.

Советская кибернетика не принесла заметных результатов в области строительства электронной инфраструктуры. Однако технический доступ к интернету в СССР все же появился, причем задолго до распада страны. В каком-то смысле это случилось благодаря кибернетике, которая стала мощным дипломатическим оружием.

В 1982 году Институт системного анализа АН СССР и Международный институт прикладного системного анализа в Австрии (IIASA) создали канал, соединяющий компьютеры в Москве и в пригороде Вены Лаксенбурге через выделенную телефонную линию. Связь двух институтов была односторонняя – сотрудники советского института пользовались в основном информационно-поисковыми системами (Dialog, DataStar и др.) и библиографическими справочниками. Австрийская сеть была напрямую связана с американской военной сетью Арпанет, и в начале 1980-х годов все еще действовали жесткие ограничения на доступ к информации для пользователей из Восточного блока. Сотрудник института Николай Саух, отвечавший за техническую сторону Сети, в интервью 2003 года описывал ситуацию так: “Американцы с самого начала косо смотрели на нашу активность. Устроили скандал: мол, советские выкачивают информацию, пользуясь крышей международного института. Когда они совсем уже закатили истерику, мы договорились с «Радио Австрия» (полуправительственная организация, которая занималась коммуникациями в Австрии) о том, чтобы наш канал кончался там. А оттуда уже был доступ ко всем нужным информационным источникам”.

В 1983 году директор института Джермен Гвишиани вызвал к себе биохимика Анатолия Клесова и показал письмо из отдела промышленного развития ООН. Это было приглашение советским ученым на большую международную онлайн-конференцию, посвященную биотехнологиям. Клесов упоминался как возможный модератор встречи. В середине 1970-х он провел год в Гарвардском университете, работая в биофизической лаборатории, после чего стал консультантом ООН по биотехнологиям, поэтому его имя знали в Америке.

Выход в интернет обеспечивал Институт системного анализа, используя австрийский интернет-канал. Через этот канал Клесову удалось зайти на сайт Стокгольмского университета, который во время онлайн-конференции поддерживал связь между западными странами и странами Варшавского договора. Конференция благополучно состоялась – по сути, это был обмен текстами и файлами в режиме реального времени. Об этом событии известно не только из воспоминаний и статей Клесова, но и из отчета, в котором канадский модератор упоминает участие СССР наряду с другими странами.

Доступ к интернету после конференции не исчез, и Клесов, по его словам, продолжал им пользоваться до конца 1980-х. Эти несколько лет он был одним из немногих советских ученых, получивших возможность заходить в Сеть: технически это означало возможность подключения к Арпанету. В своих мемуарах Клесов отдельно упоминает директора Всесоюзного научно-исследовательского института прикладных автоматизированных систем (ВНИИПАС) Олега Смирнова: “Он фактически прикрывал меня все эти годы, так как по советским понятиям моя бесконтрольная многолетняя деятельность по несанкционированному выходу за рубеж через компьютерные сети была совершенно противозаконной”.

Каким образом в СССР мог существовать доступ к западным сетям, если он был несанкционированным? Дело в том, что у случая с Клесовым, несмотря на всю его уникальность, был важный исторический контекст. В 1960–1970-е годы ученые США и СССР поддерживали научные, а иногда и дружеские связи, которые им обеспечивали политики и чиновники. Доступ к интернету у Института системного анализа в Москве был одним из следствий этих взаимодействий, причем предпринятых на высшем уровне власти в обеих странах.

Международный институт прикладного системного анализа был основан в 1972 году в пригороде Вены в качестве совместного проекта США и СССР. Идея такого института родилась еще раньше, и ее активным проводником был президент США Линдон Джонсон. В октябре 1966 года в программной речи по политическим вопросам (Major Policy Address) Джонсон заявил о необходимости совместных усилий США и СССР во имя мира, частью которых должны стать научные связи двух держав. Только что закончился Карибский кризис, и шла война во Вьетнаме, которую эскалировала администрация Джонсона. Предложение о создании советско-американского института было неожиданным, но не случайным – на протяжении 1966 года Джонсон неоднократно говорил о “наведении мостов” с Восточным блоком. Началась работа по организации переговоров с СССР, в которой участвовали бывший президентский советник по вопросам безопасности МакДжордж Банди и председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин. К работе быстро подключился Джермен Гвишиани. Одним из результатов процесса “наведения мостов” стало создание Международного института прикладного системного анализа (IIASA) в Австрии в 1972 году с филиалом в СССР. Гвишиани принимал в этом активное участие и в 1976-м стал первым директором советского филиала. Именно из этого института и был налажен доступ в австрийскую сеть в 1982 году.

Джермен Гвишиани был не случайной фигурой. Сын старого большевика и соратника Лаврентия Берии, он закончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) – кузницы советских дипломатических кадров. Во время учебы познакомился с дочерью Алексея Косыгина и стал его зятем. Семейная принадлежность сразу к нескольким кланам советской политической элиты, прогрессивные научные интересы (теория управления, теория систем) и знание иностранных языков делали Гвишиани идеальной фигурой для организации научного сотрудничества с Америкой. Тем более в эпоху прокси-войн, когда казалось, что спасти человечество от катастрофы способны только кибернетика и системный анализ. Организованный с его участием институт был настоящим “окном в Европу”, связывающим либеральные силы на Западе и в СССР на протяжении двух поколений.

История института системного анализа подробно рассказана в книге Ягле Риндзевичюте “Власть систем” (The Power of Systems), посвященной роли кибернетики и системного анализа в государственном строительстве по обе стороны железного занавеса. Риндзевичюте описывает взаимоотношения, которые выстраивал Гвишиани с политической и научной элитой СССР, его способность к налаживанию связей, “нетворкингу”, которая вкупе с семейными связями приводила к заметным результатам: “Высшее образование было действительно решающим в формировании советских правящих элит, которые пришли к власти после Второй мировой войны. Например, в 1929 году в Промышленной академии в Москве Никита Хрущев познакомился с женой Сталина, тогдашней студенткой, которая обратила на него внимание вождя. Позже Джермен Гвишиани помог внуку Хрущева занять пост в Институте системного анализа. Более того, сестра Джермена Гвишиани вышла замуж за Евгения Примакова, который позже стал директором Института мировой экономики и международных связей (ИМЭМО), а после распада СССР – главой Службы внешней разведки РФ и премьер-министром при Борисе Ельцине”.

Разумеется, канал между институтами в Австрии и СССР еще не был доступом к тому интернету, который мы знаем сегодня, с его социальными сетями и возможностью бесконтрольной коммуникации. Доступ к базам данных еще не означал обмена сообщениями между пользователями – эта функция была реализована только в конце 1980-х годов, да и то лишь для узкого круга советских ученых и активистов (см. главу 4). Тем не менее все дальнейшие события, связанные с появлением низовой двусторонней коммуникации между Западом и СССР, были напрямую связаны с наличием этого канала. То есть в конечном счете с политической волей Линдона Джонсона и Алексея Косыгина по организации совместного исследовательского института, а также с дипломатическими способностями Джермена Гвишиани. Так, через политику, советская кибернетика, не построив собственные компьютерные сети, сумела найти выход к американским сетям.

Но для того, чтобы советские пользователи могли подключиться к международным виртуальным сообществам, понадобились не только дипломатические способности Гвишиани, но и усилия совершенно других людей, в том числе советских и американских парапсихологов.