Глава 29

Успехи и противоречия

25 апреля 2005 г. в послании к Федеральному Собранию Путин назвал крушение СССР крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. С исторической точки зрения вряд ли корректно. Куда более крупная катастрофа случилась в 1917–1918 гг., когда мировые закулисные силы и западные правительства сумели обвалить сразу четыре империи: Российскую, Германскую, Австро-Венгерскую и Османскую. Тем не менее слова президента вызвали шок либеральной «общественности». До сих пор гибель Советского Союза было принято преподносить как крах «системы тоталитаризма», «победу демократии», в общем, явление вполне положительное. Заявление было и явным камнем в огород предшественника, Ельцина (а он был еще жив). Признанием колоссального вреда, который он натворил.

Для укрепления государства Путин стал использовать не только советский, но и дореволюционный опыт. Делалась опора на Православную Церковь (и либералы завопили о «клерикализации общества»). Ноябрьский государственный праздник, День народного единства, перенесли с годовщины революции, 7 ноября, на праздник Казанской иконы Божьей Матери, связали с освобождением Москвы от поляков в 1612 г. В 2005 г. пышно праздновалось 60-летие Победы в Великой Отечественной войне, и перед этим по инициативе «РИА Новости» и организации «Студенческая община» была запущена массовая акция «Георгиевская ленточка». Такие ленты, как символ воинской славы, широко распространялись и по России, и по странам СНГ, попадали в другие государства, а там становились символами именно русской победы.

На юбилейный Парад победы 9 мая, как и при Ельцине, прибыли лидеры западных держав – президент США Буш, президент Франции Ширак, вице-премьер Англии Прескотт, канцлер ФРГ Шредер. Но были и лидеры Китая, Индии, более 20 государств, генеральные секретари ООН, ЮНЕСКО и других международных организаций. В общем, форум получился очень солидным. Было принято совместное заявление о борьбе с «нацизмом XXI века – терроризмом». На самом параде, как и десять лет назад, значительное место занимала театрализованная «историческая» часть с реконструкторами в старинной форме. Только настоящих уцелевших ветеранов войны пришлось уже везти по Красной площади на машинах, стилизованных под «полуторки» Великой Отечественной. Но был и другой новый момент – в параде участвовали ветераны Афганистана, Чечни. Их официально ставили в один ряд с героями Отечественной. Хотя на Западе их было принято оплевывать, изображать «душителями свободы», приписывать им всяческие «злодеяния».

Впрочем, попутно можно было отметить и другое. Президенты Эстонии, Литвы и Грузии приехать на праздник демонстративно отказались. В Прибалтике открыто устраивались марши и торжества ветеранов нацистских организаций и их последователей. А русские, освобождавшие здешние республики от гитлеровских оккупантов, подвергались травле, периодически даже уголовным преследованиям – например, если служили в войсках НКВД. В Таллине снесли памятник солдату-освободителю. И ни НАТО, ни Евросоюз, членами которых стали Эстония, Латвия и Литва, ни разу не высказали озабоченности фактической реабилитацией фашизма в Прибалтике.

Но и внутри России преобразования Путина оставались половинчатыми и непоследовательными. Система опоры на одну партию, «Единую Россию», и впрямь была выгодной для стабилизации общества, теоретически – перспективной. Но она лишь отдаленно напоминала советский опыт. Главным отличием стало то, что «Единая Россия» не имела своей сплачивающей стратегической идеи. Кроме одной – поддержка президента. А после всех смут, перестроек, демократизаций, приватизаций в административный аппарат оказалась вынесена всякая мутная пена. Приспособленцы, рвачи, бизнесмены от чиновничества. Именно такие потянулись в «Единую Россию», поскольку это становилось условием для продвижения, обеспечивало выгодное существование.

Партия стала не «боевым штабом», а рыхлым и аморфным образованием, активизирующимся в период выборов. В ней нашли себе место и карьеристы, и их прихлебатели, и любители погреть руки на тех или иных проектах (в том числе предвыборных кампаниях). Соответственно, и дочерние организации вроде «Молодой гвардии Единой России», «Наших» получались мертворожденными. Идеи, способной зажечь юношей и девушек, повести за собой, у них не было. Были лишь деньги, субсидии. Были мероприятия, которые можно организовать, имея деньги.

В экономической политике Путина можно проследить линию на восстановление государственного сектора, преодоление катастрофы приватизаций. Но это осуществлялось постепенно, без резких шагов и пересмотров права собственности. Так, Роману Абрамовичу заниматься политикой стало просто неинтересно. В 2003 г. он приобрел английский футбольный клуб «Челси» и перебрался на жительство в Великобританию. Но свои пакеты акций «Аэрофлота», «Русского алюминия», «Иркутскэнерго», Красноярской ГЭС. «Руспромавто» ему пришлось продать. Видимо, примерно таким же образом, как главное свое богатство, компанию «Сибнефть».

Генпрокуратура и налоговая инспекция начала в «Сибнефти» усиленные проверки законности приобретения акций в 1995 г., уплаты налогов. В итоге в марте 2004 г. выставили налоговые претензии около 1 млрд долларов, как позже выяснилось, очень заниженные. Однако «заниженность» и мягкий подход вскоре дополнились другой сделкой: Абрамович продал свой пакет акций «Сибнефти» (75,7 %) «Газпрому», контролируемому государством. Олигарха не обидели, заплатили по рыночной стоимости, 13,1 млрд долл. (приватизировали за 100 млн). И Путин остался с Абрамовичем в дружеских отношениях. Тот сам хотел оставить пост губернатора Чукотки, но президент упросил его остаться. Но после фактической национализации «ЮКОСа» и «Сибнефти» (переименованной в «Газпром-нефть») государство стало контролировать главный источник доходов, нефтегазовую промышленность.

А когда закончился восьмилетний контракт президента государственной нефтепроводной монополии Вайнштока (вскоре уехавшего в Израиль), Путин заменил его своим доверенным лицом, Николаем Токаревым – когда-то он служил в Дрезденской резидентуре КГБ, был наставником и покровителем молодого Владимира Владимировича. Другого своего доверенного оттуда же, Сергея Чемезова, президент поставил в 2004 г. генеральным директором корпорации «Рособоронэкспорт». В 2007 г. на базе «Рособоронэкспорта» была создана гораздо более широкая государственная корпорация «Ростехнологии» – декларировалось, что для производства и экспорта высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения. Возглавил ее тот же Чемезов, прежний «Рособоронэкспорт» тоже вошел в новую корпорацию, но указом президента ей было переданы сотни обанкротившихся и развалившихся предприятий – в том числе автомобильные гиганты «КамАЗ», «ВАЗ». «Ростехнологии» стали центром по собиранию и восстановлению отечественной промышленности.

Но в результате частичной национализации рождался и новый класс олигархов, американский экономист Маршалл Голдман назвал их «силогархами» по аналогии с «силовиками». Главы крупных отраслевых концернов и ведомств. Они вели собственную политику, и государственная централизация получалась довольно условной. Например, железнодорожные перевозки в начале 2000-х были признаны нерентабельными, деятельность министерства путей сообщения подвергалась постоянной критике за «бюрократизм». Что ж, провели реформу, в 2004 г. президент своим указом упразднил министерство. Вместо него было создано ОАО «РЖД» – «Российские железные дороги». По идее – полностью государственное. Но оно быстро стало «государством в государстве». Прежде граждане нашей страны могли свободно ездить в гости к родным, друзьям, в другие регионы. Теперь цены на билеты многократно задрались. А значит, и связь между различными частями России ослабела.

Чубайс еще при Ельцине был поставлен во главе другой государственной монополии, РАО ЕЭС – «Единые Энергосистемы». Трудностей здесь хватало, развал начал еще предшественник Чубайса, Немцов. Что ж, Анатолий Борисович взялся спасать положение. А именно готовил проработки и доклады, что дело слишком дорогое, слишком сложное, и в существующем виде выправить ситуацию нереально. Было принято решение о реформах, и единство энергосистем кончилось. С 2006 г. развернулись процессы по «специальности» Чубайса, приватизации. В 2007 г. половина электростанций и 22 сбытовые компании перешли в частные руки. А чуть позже, в 2008 г., РАО ЕЭС окончательно прекратило существование, разделилось на 23 компании, 2 государственные и 21 частную.

Но и у других реформ, продолжавших менять облик России, направленность получалась прежней – ослабление государственного начала, децентрализация, «рыночные механизмы». Так, в 2004 г. были приняты законы о «монетизации льгот». До сих пор пенсионеры и инвалиды имели право на бесплатный проезд в общественном транспорте, бесплатные лекарства, санаторно-курортное лечение, льготы по оплате жилищно-коммунальных услуг. Теперь разные категории пенсионеров разделили на «федеральных» и «региональных льготников». «Федеральным» вместо прежних льгот предусматривалось платить денежную компенсацию. А как быть с «региональными», оставлялось на усмотрение местных властей. Тоже заменить им льготы денежной добавкой (с тем, что государство возместит 40 % суммы) или сохранить натуральные льготы, но тогда уже оплачивать их из областных, краевых, республиканских бюджетов.

Это вызвало массовые акции протеста пенсионеров, потому что принятые в законе размеры выплат совершенно не компенсировали стоимость потерянных услуг. Правительство пошло на попятную, в августе 2004 г. был принят закон с поправками, о частичной «демонетизации». Признавалось возможным некоторые льготы сохранить, а от других отказаться, заменить на денежные выплаты. Но и внедрение реформы создало хаос и неразбериху, на местах массы пенсионеров вынуждены были стоять огромные очереди к чиновникам, чтобы подтверждать свои льготы или отказываться от них. Популярности властей это совсем не способствовало. А по благосостоянию людей реформа все равно ударила. В рамках «монетизаций» появились лимиты. Человек сохранил бесплатные лекарства – а в учреждении здравоохранения в списке бесплатных остались только самые дешевые. Нужно получше – иди бери за свой счет. Зато раздувались аппараты еще одной отдельной службы – Соцзащиты, которая и стала ведать учетом и регулированием всех льгот.

С 1 января 2005 г. велась муниципальная реформа. Вместо привычных терминов город, село, деревня, вводились новые: городское поселение, сельское поселение, муниципальный район, городской округ. А с 1 января 2006 г. вступил в силу закон о местном самоуправлении, разграничивающий ведение и полномочия между государственными, региональными и муниципальными властями. В итоге перед названиями больниц или школ появились малозвучные приставки МУЗ, МОУЗ – «муниципальное учреждение здравоохранения», «муниципальное общеобразовательное учебное заведение». На самих школах, больницах, библиотеках, клубах и др. это сказалось далеко не лучшим образом. Они полностью перешли в собственность местных властей, районных, городских, поселковых. И на содержание местных бюджетов. С соответствующими последствиями для зарплаты сотрудникам, покупки современного оборудования и учебных пособий. В школах нехватку денег стали компенсировать поборами с родителей. В больницах – как сумеют.

Но при этом оформился еще один тип «удельных княжеств», кланы муниципального чиновничества. Теперь они получили свою «собственность», «зону власти», перед ними открылись возможности проворачивать собственные дела. Это дало новый виток строительным, земельным, торговым спекуляциям. Важной статьей их деятельности стало и «выбивание грантов» от вышестоящих инстанций, региональных и федеральных. Умение таким образом составлять доклады, отчеты, планы и проекты, чтобы подсобили, что-нибудь подбросили. Ну и, конечно же, самым заманчивым становилось «пилить бабло» от этих грантов.

По самому принципу формирования региональных властей в них занимала господствующее положение «Единая Россия». «Административные рычаги» и денежная зависимость приводили к тому, что и в муниципальных властях она брала верх, подавляя конкурентов. Это помогало, например, «дружно» выводить всех служащих и школьников на официальные мероприятия. Но и сама «Единая Россия» превратилась в партию чиновничества. Причем отнюдь не единого. Связанного между собой только персональными выгодами каждого, желанием их сохранить и преумножить. Размеры этих выгод были у каждого свои. У олигарха одни, у «жука» районного или поселкового масштаба другие. А ведь все равно личные, «кровные».

Непоследовательной получалась и патриотическая линия президента. Во-первых, она проводилась через «Единую Россию» и те же самые федеральные, региональные, муниципальные аппараты. Соответственно, вырождалась в «дежурные» парадные мероприятия и «распиливание бабла» на те или иные патриотические проекты (наверное, самыми выгодными становилась установка памятников). А во-вторых, соединялось несоединимое. Наряду с патриотизмом сохранялся фундамент чисто западных «демократических ценностей», декларировался как незыблемая основа государства. Усиленно внедрялся догмат «толерантности», в Уголовный кодекс была введена статья 282 о разжигании межэтнической и межконфессиональной розни, но она оказывалась сугубо однобокой – ее почему-то применяли только против проявлений русского национализма.

А по отношению к массам мигрантов, нахлынувших в Россию, «толерантность» понималась так же, как в Европе: оберегать, покровительствовать, уважать их особенности и обычаи. При этом напрочь затиралось понимание, что они все-таки в гостях. У русских. На самом-то деле мигранты, особенно с Кавказа и из Закавказья, вели себя по-хозяйски. У них были сплоченные кланы, родственные группировки, подбиравшие под себя рынки, торговлю и другой бизнес на местных уровнях. Они «покупали» чиновников, правоохранительные органы. Когда случались конфликты и столкновения, группировки мигрантов имели возможность хорошо проплатить сотрудникам прокуратуры, судов, и дела заминались или «крайними» оказывались русские. Зная это, приезжая молодежь наглела. А у русских, когда подобные случаи превращались в систему, копилось возмущение.

Особенно сильно оно прорвалось в Карелии, в Кондопоге. 30 августа 2006 г. в ресторане «Чайка» двое русских посетителей (один из них бывший уголовник) повздорили с барменом, нелегальным мигрантом-азербайджанцем, и побили его. Но ресторан «крышевали» чеченцы. Бармен убежал к ним, те примчались на двух машинах с арматурой, битами, ножами. Виновных уже не застали и набросились на случайных русских, попавшихся им возле ресторана. Двоих убили, 9 попали в больницу (5 в реанимацию). А когда местное телевидение объявило случившееся «бытовой дракой», городок забушевал. На митинг вышло 2 тыс. человек. Требовали выслать всех мигрантов, создать народные дружины для охраны порядка, если его не может обеспечить милиция, допустить народных представителей к контролю за регистрацией приезжих.

Около 300 человек двинулись по улицам, погромили и подожгли ресторан «Чайка», ряд киосков, принадлежавших кавказцам, было 8 пострадавших. О событиях в Кондопоге СМИ сохранили сугубое молчание. Но информацию стало распространять по интернету общественное Движение против нелегальной миграции. Всех выходцев с Кавказа и из Средней Азии (около 60 человек) местные власти эвакуировали в Петрозаводск. Администрация вела переговоры с жителями, стараясь успокоить их. Прилетел председатель Совета Федерации Миронов. Он прокомментировал причины событий: «ФСБ их проспала, а в МВД просто продали интересы республики и жителей Кондопоги». Прислали и делегацию нового президентского «комсомола», движения «Наши», но выяснилось, что до комсомола ей далеко, никакого авторитета у молодежи она не имеет. Волнения возобновлялись, ресторан «Чайка» жгли во второй раз, разнесли все торговые точки кавказцев.

В город стянули массу милиции. Задержали свыше 100 человек. Кое-как утихомирили. Были сняты со своих постов начальники МВД и ФСБ Карелии, прокурор республики. Но характерно, что первыми, в 2007 г., осудили зачинщиков первой драки, с барменом-азербайджанцем, один получил 3,5 года, другой 8 месяцев. Осудили и 12 зачинщиков массовых беспорядков, им дали по 3 года условно. А против координатора Движения против нелегальной иммиграцией Александра Белова, распространявшего информацию о Кондопоге, возбудили уголовное дело по статье 282 ч. 1 – о возбуждении межнациональной розни. Лица, убившие и искалечившие ни в чем не повинных людей (5 чеченцев и 1 дагестанец), тоже не ушли от ответа. Главный фигурант был осужден на 22 года, другие получили сроки от 3 лет 10 месяцев до 10 лет. Но процесс над ними затянулся аж до 2010 г. Тормозился, запутывался адвокатами, невесть откуда бравшимися «новыми свидетелями». Возможно, что и получилось бы «отмазать», если бы дело не находилось под пристальным контролем Москвы.

Такая «толерантность» вызывала в народе чувство протеста. Раньше, когда День народного единства отмечали 7 ноября, он всегда сопровождался демонстрациями коммунистов. Когда праздник перенесли на 4 ноября, коммунистические выступления 7 ноября все равно сохранились (с годами в партии все больший процент составляли пенсионеры – им было все равно, выходной день или рабочий). Но 4 ноября добавились «Русские марши» националистических и радикальных патриотических организаций. Дошло и до терактов. 21 августа 2006 г. группа из организации «Спас» взорвала самодельную бомбу в эпицентре бизнеса мигрантов и гнойнике их преступности – на Черкизовском рынке в Москве. Целью ставилось напугать пришлых гостей, остановить их приток. Погибли 14 человек, в том числе и русские, и двое детей, 61 был ранен. 6 террористов вычислили, осудили (из них 4 к пожизненному заключению). Хотя в данном случае стоит иметь в виду, что как раз среди крайних националистов и ультра-патриотов было полно провокаторов. Если копнуть, можно было обнаружить, что самые «боевые» организации, созывающие людей на «Русские марши», финансируются кругами совсем не русскими и далекими от патриотизма.

Всплескивало и казачество. Власть его, вроде бы, поддерживала. В 2005 г. после долгих проволочек был наконец-то принят Федеральный закон о казачестве, определивший для казаков некоторые права, государственные обязанности. Но фактически он еще больше запутал ситуацию. Потому что механизмы реализации этих прав и обязанностей остались абсолютно неопределенными. Закон касался только казаков, внесенных в государственный реестр, – и пошла свистопляска с этими реестрами. В них то набирали казаков, то сокращали, то регистрировали, то перерегистрировали. Расширяли обычно перед выборными кампаниями. А потом казаки оказывались ненужными. Те, кто сперва воодушевился, плевали на это дело и бросали его. Другие как были «ряжеными», так и оставались ими. Зато в казачестве появлялись свои «жуки», умеющие «пилить бабло» из выделяемых средств. Или, допустим, получать землю под «казачьи общины», а потом менять ее статус и продавать под застройку. Когда министерство обороны согласилось на эксперимент, предоставить Центральному казачьему войску единственный разведывательный батальон в Кантемировской дивизии, чтобы он комплектовался из призывников, подготовленных казачьими организациями, многочисленное «войско» оказалось на такое не способно.

Однако кое-что в России менялось и к лучшему. После дела Ходорковского крупные бизнесмены сочли за лучшее все-таки платить налоги. В 2004 г. их сбор подскочил аж в 2,5 раза по сравнению с 2003 г. Возвращение государством крупнейших нефтяных компаний и высокие мировые цены на нефть приносили в бюджет большие прибыли. В 2004 г. по инициативе президента был создан Стабилизационный фонд. Был накоплен третий по величине золотовалютный запас (после Китая и Японии). Снова оживились малые и средние частные предприятия. Об уровне доходов населения и уровне бедности можно спорить, поскольку методики их подсчета не вызывают доверия. Но оборот розничной торговли за первые два срока правления Путина вырос аж в 6 раз. Значит, покупателям было чем платить. На 11 % снизился уровень преступности, на 54 % число убийств, на 41 % – самоубийств, на 49 % – число спившихся и умерших от алкоголя.

В 2005 г. Путин провозгласил четыре приоритетных национальных проекта: «Здоровье», «Образование», «Жилье», «Развитие агропромышленного комплекса». На каждое из этих направлений были направлены огромные субсидии. До теоретического идеала, предложенного президентом, оказалось очень далеко. Изрядная доля этих субсидий, очевидно, была «распилена» на разных уровнях. В АПК дополнительные средства достались, конечно же, не сельским товариществам и фермерам, а агрохолдингам, которые и без того жили неплохо, и без того получали казенные дотации. Но все-таки нацпрограммы позволили повысить зарплаты учителям, врачам, медсестрам.

В 2006 г. президент в послании к Федеральному Собранию объявил о введении комплекса мер по стимулированию рождаемости. Увеличивались пособия матерям. Вводилась новая форма дотации, «материнский капитал», при рождении второго, третьего и других детей. Все это дало заметные плоды. По данным Росстата, число абортов в 2010 г. сократилось на 45 % по сравнению с 2000 г. А количество родившихся детей в сравнении между теми же годами выросло на 41 %. Правда, численность населения России продолжала убывать. Но темпы этого сокращения снизились на 75 %.

Жизнь становилась спокойной, люди обрели уверенность в завтрашнем дне. Террористическая война против России выдыхалась. После смерти Масхадова «президентом Ичкерии» стал числиться бывший вице-президент, Абдул-Халим Садулаев. Но он был лишь идеологом, ваххабитским проповедником, авторитетом «вождя» не обладал. На первый план вышли непосредственные предводители террористов, Шамиль Басаев и Доку Умаров. Но их теперь бдительно караулили в Чечне, Дагестане, Ингушетии. В Северной Осетии после Беслана все население стало их смертельными врагами.

Басаев наметил перенести войну в новый регион, Кабардино-Балкарию. Вербовал здешних жителей, формировал из них отряды. Запланировали операцию – захватить столицу этой республики, Нальчик. Удерживать его подольше (до двух месяцев). При этом город будет разрушен, население озлобится на российскую власть и военных. Да и зарубежные спонсоры увидят, что движение существует, в него можно вкладывать средства. Удар наметили на 4 ноября 2005 г. На двойной праздник. День народного единства в этом году совпал с мусульманским окончанием Рамадана.

Но внезапности, в отличие от прошлых вылазок, не получилось. Российские спецслужбы накопили немалый опыт в борьбе с террористами, действовали квалифицированно. 8 октября взяли одного из доверенных боевиков. У него нашли флэш-карту с фотографиями различных городских объектов, зданиями силовых структур. Стало ясно: готовится нападение. 9 октября на заводе железобетонных изделий обнаружили тайник, полтонны взрывчатки. Басаев об этом не знал, но исчезновение курьера оценил правильно, встревожился. 11 октября собрал в лесу командиров, принял решение – операция готовилась давно, поэтому не отменять ее. Но начать приказал раньше, через день, пока русские не успели отреагировать и принять меры.

Хотя меры уже предпринимались. Продолжая поиски от тайника со взрывчаткой, правоохранительные органы в ночь на 13 октября нашли базу возле дачного поселка «Белая речка», там укрывалось 10 террористов. Они оказали сопротивление, их окружили. А утром в город с двух сторон вторглись около 200 боевиков. Большинство было местными жителями, въезжали группами по 5 человек на личных машинах. Но по плану сразу распределились на 8 отрядов и одновременно атаковали 8 объектов – здания ФСБ и МВД республики, погранотряд, ОМОН, аэропорт, налоговую инспекцию, патрульно-постовую службу, военкомат. Попутно напали на отделения милиции, охотничий магазин.

Но военные и силы МВД были начеку, почти во всех местах штурмы отразили. Боевики лезли упорно, вели снайперский огонь с крыш. В управлении ФСБ даже пытались взорвать дверь, однако подорвались и погибли сами минеры. А власти уже через полтора часа завершили эвакуацию жителей из зоны боев, оцепили ее отрядами спецназа, милицейскими и армейскими подразделениями. Террористов уничтожали, другие сдавались. К вечеру осталось три очага – группы боевиков засели в захваченном отделении милиции, налоговой инспекции и магазине «Сувениры», взяли заложников, отстреливались. Утром 14 октября и их «зачистили». Тех, кто сумел выскользнуть из Нальчика, перехватили и уничтожили в Чегеме.

В боях полегли 35 военных и милиционеров, 129 были ранены, среди мирных жителей жертвами стали 14 убитых и 115 раненых. Но из террористов уцелели немногие, 97 положили на месте, 70 взяли в плен. Это была последняя подобная вылазка. Басаеву стало «некем» воевать. Он начал просто пускать пыль в глаза. После аварий на энергосистемах Москвы, после пожара в театре Станиславского заявлял, будто это результаты его терактов. Переслал хамское письмо Путину: «Ваша великорусская мечта, сидя по горло в дерьме, затащить туда всех остальных. Это и есть русизм». Кстати, в этом послании Басаев невольно (или вольно?) воспользовался терминологией… председателя КГБ Андропова. Если с диссидентами он обращался крайне деликатно, то на русских националистов (и только русских) обрушивал суровые преследования. И именно он ввел новый термин «русизм», доказывая в Политбюро, что он представляет главную опастность для партии и государства.

Но письмо Басаева, разумеется, осталось без ответа, а террористы получали новые удары. 17 июня 2006 г. в Аргуне был обнаружен и ликвидирован «президент Ичкерии» Садулаев. А Басаев, прячась в Ингушетии, готовил крупный теракт, задумал приурочить его к саммиту «большой восьмерки», который должен был состояться в России, в Санкт-Петербурге. Для этого через Грузию удалось получить грузовик с разнообразным оружием и боеприпасами: пулеметы, гранатометы, мины, реактивные снаряды, патроны, взрывчатка. Но груз уже отслеживался. Когда Басаев встретил его, произошел взрыв. Погибли и «террорист № 1», и командующий ингушским сектором боевиков Кушитов, и еще четверо их сообщников. Спецоперация завершилась успешно.

Пост «президента Ичкерии» принял Доку Умаров. Басаева он посмертно произвел в «генералиссимусы». Теракты еще продолжались. В Дагестане подорвали прокурора города Буйнакска, пытались взорвать машину главы МВД республики. В Санкт-Петербурге произошел взрыв у станции метро «Владимирская». Трое ваххабитов подорвали железнодорожные пути, сошел с рельсов поезд «Невский экспресс» – обошлось без жертв, но пострадало около 60 человек. Но в Чечне восстанавливалась мирная жизнь. Здесь Путин сделал продуманный выбор, поставил президентом республики сына Ахмата Кадырова, Рамзана. Отныне Чечня стала для ваххабитов смертельно опасным местом. В октябре 2007 г. «президент» Доку Умаров упразднил давно не существующую «республику Ичкерия». Объявил, что вместо нее создает новое образование «имарат Кавказ» – оно стало уже чисто террористической организацией. Отбросило последние мечты о реанимации «государства» Дудаева и Масхадова. Это событие можно считать окончанием чеченских войн.