Глава 15

Перемены явные и скрытые

Жизнь в России менялась. Но постепенно – и очень неравномерно. В первую очередь «оживали» Москва и Санкт-Петербург. Здесь открывались представительства банков, крупных компаний, сюда понаехали иностранные фирмы. Множились магазины, развернулось масштабное строительство. За счет городских доходов Лужков стал поддерживать москвичей. Вводил надбавки к пенсиям, повышал оплату труда учителей, врачей, других служащих муниципальных учреждений. В столицу в поисках заработков ехали люди из других мест. Но даже по соседству, в Московской области, уровень жизни был гораздо ниже. А в провинции вообще царила нищета. Хорошую работу можно было найти только в столицах, и люди перебирались туда.

В советское время предметом насмешек были «колбасные поезда», когда жители соседних городов и областей ехали в центры за продуктами. Теперь ехали на работу. Если посчастливилось устроиться в Москве, затемно, ни свет ни заря, набивались в электрички. Чтобы вернуться так же затемно, поздним вечером, поспать – и снова на колеса. Народ как-то приспосабливался к изменившимся условиям существования – кто как умеет, у кого как получится. В вузах появлялись платные отделения, платные курсы, платные факультеты. Техникумы и профессионально-технические училища, превратившись в колледжи, и вовсе переходили на «коммерческую» основу. Плодились частные газеты, издательства, посреднические фирмочки, транспортные и ремонтные конторы, магазинчики, частные поликлиники, частные врачи. А в государственных и муниципальных учреждениях начальство решало, какие услуги оставить безвозмездными, а какие сделать платными. Впрочем, этим занимались и сами работники. Брали взятки многие учителя, врачи, медсестры, секретари, мелкие служащие, милиционеры, армейские офицеры – жить-то надо.

Зато с товарами стало все в порядке. Страну затопил импорт. Его везли «челноки», курсировавшие из России в Польшу, Финляндию, Турцию, Китай, скупая ширпотреб и заполняя им отечественные рынки. Появились фирмы, специально организующие такие поездки, «бизнес-туры». А потом «челноков» стали вытеснять компании, занявшиеся оптовыми поставками. В результате турецкое и китайское барахло, яркая и дешевая европейская синтетика напрочь убили российскую легкую промышленность. «Промзоны» остановившихся заводов и фабрик превращались в пустыню. Здания цехов стали разрушаться, использовать их было уже нельзя, а сносить – слишком дорого. Они продолжали стоять мертвыми коробками стен с пустыми глазницами выбитых окон, там гнездились бомжи, наркоманы, алкоголики, обыскивали, не осталось ли чего-то ценного? Железяк, пригодных для сдачи в металлолом? А те, кто остался владельцами погибших предприятий, занялись арендой. Сдавали склады, отдельные строения. На огромных территориях возникали крошечные островки каких-то действующих мастерских.

Прилавки магазинов переполняли импортные продовольственные товары – куры, колбасы, сыры, полуфабрикаты, кондитерские изделия, сигареты и спиртные напитки в любом ассортименте. Люди жадно кидались на новинки. Обменивались восторженными впечатлениями о каких-нибудь коньяках или джин-тониках, о которых в прежние времена только читали в книжках. О ликерах и печеньях с химическими «натуральными» ароматами. Впрочем, задавить отечественные винно-водочные заводы эти потоки не смогли, их продукция все равно пользовалась спросом, продавалась дешево и лилась в глотки широко. Но в пищевую промышленность иностранцы внедрялись весьма успешно, подбирали ее под себя. Так, американская кондитерская компания «Марс» и британская «Кэдбери», завалив Россию «сникерсами» и «твиксами», решили, что выгоднее не завозить их, а производить на месте, пользуясь дешевой рабочей силой. Начали строить свои фабрики. Другие перекупали существующие. По экранам телевизоров мелькала «патриотическая» реклама шоколада «Россия – щедрая душа!», и многие покупатели клевали, считали долгом поддержать «отечественного производителя». Не зная, что крупнейшая фабрика «Россия» в Самаре уже принадлежит швейцарской фирме «Нестле». Точно так же и всевозможные «русские» марки пива, рекламировавшиеся чрезвычайно широко, выпускались на заводах, принадлежавших западным компаниям. Соответственно, и деньги утекали за границу.

Импортная продукция захлестнула и телевидение, закупавшее иностранные сериалы, фильмы, музыкальные клипы. Но и российская «передовая культура» вовсю тянулась к зарубежным штампам. Даже силилась переплюнуть их в обгаживании собственных исторических и национальных ценностей, в пошлости, космополитизме, разврате. Демонстрация голого тела и откровенных сцен становилась в фильмах чуть ли не обязательной. Насаждались соответствующие телепередачи. Множились откровенные шоу, театры, стриптиз-клубы. Как и игорные заведения, казино. «Однорукие бандиты» – игровые автоматы – устанавливались даже в больших магазинах, универмагах, домах быта.

Облик жизни меняли и технические новинки. На Россию стала распространяться сеть интернета. Хотя пользователей было еще не много, и средством широкого общения он еще не стал. Появились CD, а потом и DVD-диски. Появились мобильные телефоны. Но они были еще относительно редкими, спутниковая связь стоила дорого. Мобильниками щеголяли «новые русские», важные чиновники. Однако другая электроника, которая всего пять-семь лет назад казалась недоступной роскошью, продавалась всюду, ее могли позволить себе люди среднего и даже скромного достатка: компьютеры, игровые приставки, видеомагнитофоны. При этом возникла целая отрасль, штамповавшая «пиратскую» продукцию, киоски и огромные развалы на базарах, торговавшие ею.

Одни видеокассеты продавались в «фирменных» упаковках под видом «лицензионных», они стоили дороже, другие без маскировки, дешевле. Хотя на самом деле одинаковые, списанные с телевизора или затертые «тысячу первые» копии. Зато ассортимент на любой вкус и любую безвкусицу: море боевиков, сериалов, мелодрам и, конечно же, порнографии. Она лежала открыто, и никто за это не преследовал. А детишки с малых лет вместо книг и учебников стали погружаться в мир компьютерных игр. Уходить от реальности в химеры «стрелялок», «бродилок», и это считалось признаком высокого развития. Мамы в те времена хвастались: «Мой такой умный! Целыми днями в компьютере сидит!»

Но уровень бандитского беспредела стал снижаться. Одни группировки и их предводители в междоусобной борьбе перебили друг друга. За других взялись правоохранительные органы. Кто-то был связан с властями, расслабился с удостоверениями советников мэров, помощников депутатов Думы. Чувствовал себя в безопасности, поскольку высокие фигуры пользовались их услугами. Но надобность в них со временем исчезала, и их «подставляли». Те, кто попользовался, стали освобождаться от компрометирующего балласта. «Авторитеты» начали искать пристанище за границей, переводили туда сколоченные капиталы. Но и там их стали отлавливать или ликвидировать. Кстати, для западных держав получалось выгодно. Им доставались конфискованные деньги. А заодно внедрялось представление, что Россия – страна воров и бандитов. Как были русские «дикарями», так и остались, чего же еще от них ожидать?

Хотя в это же время вовсю развернулся экспорт «мозгов». Лучших специалистов российских научных учреждений, оказавшихся теперь в бедственном положении, неспособных платить своим сотрудникам зарплату, специально выискивали, предлагали контракты за рубежом. Туда зазывали и талантливых инженеров, архитекторов, художников. Другие сами искали подобные возможности. Особое внимание обращалось на молодежь. Среди студентов, старшеклассников организовывались конкурсы и олимпиады за право продолжать образование за границей. Создавались «международные» вузы, факультеты, колледжи, где иностранцы отбирали самых способных для себя.

Кроме «мозгов», шел и экспорт «тел». Пределом мечтаний многих девушек становилось выскочить замуж за иностранца (или хотя бы стать просто сожительницей), в данном направлении работали всевозможные бюро знакомств. Возникло немало агентств, вербовавших красивых девиц для «работы» за рубежом. С изрядным риском стать «белой рабыней» в каком-нибудь притоне. И уж в любом случае «работа» с отбором по внешним данным целомудрия не подразумевала. Сколько русских людей очутилось в те годы на чужбине, ассимилировались там, теряя родину, или погибали? Мы не знаем, статистики нет.

А Ельцин и его окружение после выборных встрясок и маневров начинали следующий этап правления. По сути – возвращались на прежний курс. В марте 1997 г. в своей речи перед Федеральным Собранием президент раскритиковал правительство Черномырдина за ухудшение жизни народа, нерешенные социальные проблемы. Это стало поводом для кадровых перестановок. Но только поводом. Потому что Черномырдин остался на своем посту. А первым вице-премьером к нему вернулся Чубайс. О том, что «во всем виноват Чубайс», уже можно было забыть – ведь он руководил предвыборным штабом и добился победы! В дополнение к посту вице-премьера ему были добавлены должности министра финансов и ответственного за оперативное управление в сфере экономики.

Руководителем Администрации президента вместо Чубайса стал Валентин Юмашев. До сих пор его знали только как журналиста, он работал в главном гнойнике «перестройки», журнале «Огонек». Но сблизился с Ельциным в качестве «соавтора» его мемуаров – «Исповедь на заданную тему», «Записки президента». Отличился в предвыборном штабе Чубайса, выступал советником Ельцина по взаимоотношениям со СМИ. А вдобавок близко сошелся с дочерью президента Татьяной Дьяченко, через несколько лет они превратятся в супругов и бизнес-партнеров. При перемещении на новые должности Чубайс забрал с собой своего заместителя Алексея Кудрина – он был хорошим финансистом, и Чубайс снова определил его собственным заместителем, в министерстве финансов. А на освободившееся место в Администрации президента был выдвинут Владимир Путин (они с Кудриным вместе работали в мэрии Санкт-Петербурга, да и Ельцину, его «семье» Путин нравился).

Кое-кто из правительства ушел, как вице-премьер Владимир Потанин. Но его отставку никак нельзя было считать наказанием. Он был и остался партнером Чубайса по бизнесу, президентом «ОНЭКСИМ-банка», и в ходе предвыборных «залоговых аукционов» урвал самый крупный выигрыш: государственные пакеты акций «Норильского никеля», нефтяной компании «СИДАНКО», Новолипецкого металлургического комбината, Новороссийского и Северо-Западного пароходства. В общем, получил весомые плоды от участия в политике и счел, что пришла пора пользоваться ими (по последующим оценкам журнала «Форбс», Потанин стал самым богатым человеком в России) [149]. А для улучшения положения народа Ельцин заявил о выдвижении «молодых реформаторов». В правительстве был учрежден еще один пост «первого вице-премьера», он достался Борису Немцову.

Справка: кто есть кто?

Немцов Борис Ефимович. Окончил радиофизический факультет Горьковского университета, где преподавал его дядя Вилен Эйдман, остался работать под руководством того же дяди, быстро защитил кандидатскую диссертацию. Вроде бы перед ним открывалась неплохая научная карьера. Но у Немцова стали завязываться другие связи. Три его студенческих друга, Рабинович, Цыбрин и Постмарк, перебрались на жительство в США. Туда же переехала его двоюродная сестра Елена. А родная сестра Юлия примкнула к адвентистам, возглавила в России филиал американской телекомпании «Три ангела». Сам же Немцов вдруг присоединился к движению «За ядерную безопасность», возникшему невесть откуда после Чернобыля. Хотя профессиональный физик не мог не знать, что множество атомных электростанций во всем мире функционируют нормально. Но он принялся пугать народ и собирать подписи против строительства Горьковской АЭС. Она была уже почти завершена, но усилиями «общественности» ее так и не ввели в эксплуатацию. В результате в Нижегородской области до сих пор худо с электричеством. Как предводитель «общественности» Немцов был избран народным депутатом РСФСР, сошелся с Ельциным, стал его доверенным лицом в Горьковской области. А в 1991 г. в дни ГКЧП глава областной администрации поддержал «путчистов», и Ельцин снял его, заменил Немцовым.

На посту губернатора достижения Бориса Ефимовича были совсем не однозначными. Приватизации сопровождались страшными злоупотреблениями, расхищением значительных сумм, государственных кредитов, развалом многих предприятий [25]. Зато отмечались большие успехи в привлечении инвестиций («Аргументы и факты», 16.12.1996). Во многом благодаря личным связям Немцова с американцами. Например, своего помощника Бориса Бревнова сам губернатор познакомил с сотрудницей Международной финансовой корпорации США Гретчен Уилсон, и вскоре они поженились. Денежные вливания позволили развернуть несколько масштабных программ – более шумных, чем действительно полезных. А уж чем Немцов никогда не отличался, так это патриотизмом. В разгар боев в Чечне собрал в своей области миллион подписей под требованием вывода наших войск.

Зато либеральные СМИ очень настойчиво раскручивали его, пропагандировали блестящие «достижения». На посту первого вице-премьера Немцову были поручены реформы социальной сферы, жилищно-коммунального хозяйства, энергоснабжения, путей сообщения, антимонопольная политика. Одновременно его назначили министром топлива и энергетики. С собой из Нижнего Новгорода он перетащил двоих помощников. Сергея Кириенко и упомянутого Бревнова с женой-американкой. Первого поставил своим заместителем в министерство топлива и энергетики, второго – во главе РАО «ЕЭС», заведовать всеми энергосистемами России. А журналисты, телевизионщики, круто пиарили «молодых нижегородцев», внушая гражданам надежды на радужные перемены.

Хотя главным «достижением» Немцова в правительстве стала еще одна трескучая и пустая кампания – он бросил призыв, что российские чиновники должны ездить только на отечественных автомобилях (ведь у него и его компаньонов были интересы на Нижегородском автозаводе ГАЗ). Ельцин подписал соответствующее распоряжение. Немцов самолично провел в Люберцах открытый аукцион по продаже правительственных иномарок. Это начинание тоже широко рекламировалось, но… присутствовали всего 22 покупателя, были выставлены 52 машины, и большинство из них остались непроданными. Так и кончилось ничем, спустилось на тормозах.

А очередной удар «реформ» нацелился по армии. Она и без того находилась в бедственном состоянии. Расходы на оборону неуклонно сокращались, даже жалованье военным выплачивалось нерегулярно. Поставки нового вооружения практически прекратились – а на ремонт старого не хватало средств, запчастей. Боевые самолеты и вертолеты стояли на аэродромах, почти не поднимаясь в воздух, – на учебные полеты не было горючего, на расход вводили жесткие лимиты. Перед выборами Ельцин издал даже популистский указ, согласно которому к 2000 г. Вооруженные силы должны были целиком перейти на контрактную систему, с отменой воинских призывов. Разрабатывались и пропагандировались системы «альтернативной службы».

Министр обороны Игорь Родионов бился так и эдак, пытаясь препятствовать губительным новшествам. Но на заседании Совета обороны в мае 1997 г. Ельцин обвинил его в медленном внедрении «военной реформы» и отправил в отставку вместе с начальником Генштаба Самсоновым. На этом же заседании в Совет обороны были введены такие «военные специалисты», как Чубайс, Немцов и Юмашев. Новым министром обороны был назначен командующий ракетными войсками стратегического назначения Игорь Сергеев, но от него уже практически ничего не зависело. Ведь по-прежнему провозглашалось, что никакой вражды с Западом у нас больше нет и быть не может. Всего через несколько дней после упомянутого заседания Совета обороны Ельцин встретился в Париже с главами государств НАТО и генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой, 27 мая подписали «Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности» между Североатлантическим Альянсом и нашей страной.

А в целом события выглядели парадоксально. 8–9 июля 1997 г. НАТО приняло решение о подготовке к приему в альянс Венгрии, Чехии и Польши. Расширение на восток становится реальностью! Но через неделю Ельцин подписал пакет указов о сокращении Вооруженных сил России почти на треть! С 1,7 до 1,2 млн. Опять покатилась волна увольнений. Ликвидировались воинские части, и в разных уголках страны оставались мертвые, заброшенные гарнизоны, военные городки, базы.

И все-таки уже начались некоторые перемены в политике России. Первые позитивные сдвиги были связаны с Евгением Примаковым. Это был высоко квалифицированный ученый, востоковед и экономист, академик. В свое время работал на Гостелерадио, был главным редактором вещания на арабские страны, но из-за конфликта с начальством из ЦК, с будущим «архитектором перестройки» Яковлевым, ушел оттуда. Стал собственным корреспондентом «Правды» и ТАСС на Ближнем Востоке, при этом выдвинулся в качестве видной фигуры советской разведки и тайной дипломатии. Был связан и с министерством иностранных дел, и с КГБ, выполнял поручения самого Брежнева, вел на неофициальном уровне переговоры с руководителями ближневосточных государств. Потом возглавлял Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук. Примаков вошел и в окружение Горбачева, стал председателем Совета Союза Верховного Совета СССР.

После «путча» ГКЧП, когда меняли руководство КГБ, его назначили начальником Первого управления (внешней разведки). А когда КГБ разделили на части, он стал директором Службы внешней разведки. Поэтому как никто другой знал об истиной подоплеке западной «дружбы». Мы уже отмечали, что Примаков подавал сигналы тревоги об участии американцев в приватизациях оборонных предприятий, расхищении ими передовых технологий – хотя его доклады игнорировались. А дальше Евгений Максимович сменил Козырева на посту министра иностранных дел, и наследство ему досталось очень незавидное.

Примакову пришлось буквально отвоевывать даже здание МИД на Смоленской площади: в нем уже угнездились всевозможные коммерческие структуры, «совместные» центры с западными «специалистами». Новый министр выжил их, добился возвращения здания в полное распоряжение МИД. Ему довелось заниматься еще и материальным обеспечением дипломатов – они тоже нищенствовали! Уходили на другую работу или подрабатывали сотрудничеством с теми же иностранцами. Но Евгений Максимович был мудрым и взвешенным человеком. Он не стал открыто бросаться с бой против агентов влияния, окруживших Ельцина (хотя многое знал о них). Он начал проводить собственную линию исподволь, но систематически, планомерно. Капитально чистил дипломатическое ведомство от ставленников предателя Козырева, заменяя их своими кадрами, в том числе из разведки. Взялся менять и внешнеполитический курс России. От послушного следования в фарватере США к самостоятельной линии.

Для этого, в противовес Америке, Примаков принялся укреплять сотрудничество с Китаем, Индией – впоследствии его заготовки стали основой для создания БРИКС. Он внушал президенту и независимую политику России на Балканах, на Ближнем Востоке. Первым весомым достижением Примакова стала встреча Ельцина с лидером Китая Цзян Цзэминем в апреле 1997 г., подписание декларации о «многополярном мире». Это был уже вызов американцам, видевшим себя единственными распорядителями судеб планеты. В декларации Россия и Китай подчеркивали, что не признают чьей-либо гегемонии и политики с позиции силы (явный намек на США), выражали озабоченность расширением и усилением военных блоков (намек на НАТО).

Еще одним деятелем, работавшим в это время ради возрождения России, стал видный ученый, академик Андрей Кокошин. Еще в советское время под руководством академика Велихова он занимался разработками в рамках стратегического равновесия с США, ответных мер на программу «звездных войн» Рейгана. Теперь он отвечал в Академии наук за вопросы национальной безопасности. Он занимал должность первого заместителя министра обороны, потом был назначен секретарем Совета безопасности. Главная заслуга Кокошина – он спасал разгромленную оборонную промышленность. Под его руководством были разработаны первая Государственная программа вооружений, Концепция государственной политики по военному строительству.

Он курировал создание стратегического ракетного комплекса «Тополь-М» и добился по тем временам невероятного. Работу удалось завершить, новый комплекс был принят на вооружение в 1997 г. – впервые после гибели СССР. После этого Кокошин вместе с главой Роскосмоса Коптевым добился решения о разработке баллистических ракет «Синева» для атомных подводных ракетоносцев, о модернизации авиационных крылатых ракет Х-555, производстве новых – Х-101. Его усилиями стали создаваться ракетный комплекс «Искандер», бомбардировщик Су-34, новые боевые вертолеты и подводные лодки, высокоточное оружие, электроника военного назначения. В области внешней политики Кокошин был единомышленником Примакова, налаживал военно-техническое сотрудничество с Китаем и Индией, многократно ездил туда с рабочими визитами. Газета «Красная звезда» писала: «В трудные для Отечества 1990-е годы усилиями таких, как он, преданных своему делу профессионалов-государственников и был сохранен реальный суверенитет России» [87].

Но эти сдвиги пока были незаметными. А дипломатические усилия Примакова и других патриотических политиков нейтрализовывались окружением президента, сводились на нет его болезненной натурой, пьянством – которое после операции на сердце успешно возобновилось. Что ж, иностранцы очень хорошо научились пользоваться его пороком. Заместитель Госсекретаря США Строуб Толботт вспоминал в своих мемуарах, что при личных встречах с Клинтоном «Ельцин соглашался на любые уступки, главное – успеть между стаканами…» [114]. К Борису Николаевичу даже начали приставлять специальных советников, чтобы поправлять его, тормозить пьяные обещания. Но во время сложных переговоров о расширении НАТО на Восток «партнеры» непрестанно подливали президенту России, а потом Клинтон попросил «на минуту» удалить свиту. Посмотрел Ельцину в глаза своим проникновенным взором и попросил: «Борис, не слушай ты этих людей! Ты мне веришь?» Пьяный Борис поверил «другу».

Аналогичные особенности повторялись и в других случаях. В Париже, после подписания «Основополагающего акта» о сотрудничестве с НАТО, нетрезвый Ельцин пообещал «свинтить» с российских ракет все ядерные боеголовки. В ноябре 1997 г. в Красноярске состоялась неформальная, «без галстуков», встреча Бориса Николаевича и премьер-министра Японии Рютари Хасимото. Ельцин в порыве пьяного благодушия соглашался отдать японцам четыре южных Курильских острова (а значит, открыть для иностранцев и Охотское море). В данном случае Бориса Николаевича все же остановили сопровождающие. Эту честь оспаривали друг у друга пресс-секретарь Ястржембский, Немцов (что очень сомнительно). Скорее, поправили дипломаты из ведомства Примакова. Кое-как выкрутились, нейтрализовав договоренности округлой формулировкой – до 2000 г. заключить мирный договор (хотя обязательным условием Японии для подписания договора были четыре Курильских острова).

Пьяной «широтой души» Ельцина давно уже пользовались главы республик СНГ. Щедро наливали, и он ради «дружбы» шел на любые уступки в ущерб России. Так, граница с Казахстаном оставалась огромной «дырой», через которую текли наркотики, лезли шайки грабителей, воровавших все подряд. В 1997 г. решили провести эксперимент, привлекли для охраны границы местных казаков, 1780 человек. Предоставили им только «гражданское оружие для самообороны», финансирование копеечное, по 500 руб. на человека в год (!). Но за 5 месяцев эксперимента было задержано 230 нарушителей, изъято контрабанды на 2 млрд руб., 500 кг наркотиков, предотвращен угон крупных партий скота. Уполномоченный по казачеству правительства Москвы И. В. Ченцов писал: «Казаки встали поперек этого грабежа до такой степени, что президент Казахстана Н. Назарбаев при встрече с Б. Ельциным ставит вопрос – отвести казаков от охраны границы… Кончился эксперимент, отчитались, попросили деньги на следующий – говорят: „Да хватит уже. Пусть воруют, лишь бы отношения не портились“» [135].

А из Грузии широким потоком шла контрабанда «левой» водки. В районе заставы «Верхний Ларс» грузинский КПП свободно пропускал караваны машин, потом они сворачивали с трассы и по проселкам, объезжая российский КПП, уходили на нашу территорию. Директор Федеральной погранслужбы России генерал армии Николаев приказал перенести КПП «Верхний Ларс» поближе к грузинскому, и дорогу контрабандистам перекрыли. Но сразу запротестовал Шеварднадзе, и Ельцин приказал вернуть КПП на прежнее место. Николаев отказался выполнить его распоряжение, сам выехал на место конфликта, пригласил телевизионщиков и открыто рассказал о причинах трений. Но президент обругал генерала и уволил в отставку. КПП отодвинули, как требовали грузины. Дорогу контрабандистам открыли.

Хотя через Верхний Ларс везли не только водку, но и оружие в Чечню, туда ехали наемники и инструкторы международных террористических организаций. Отношения с этой республикой оставались очень сложными. 12 мая 1997 г. Ельцин и Масхадов заключили в Москве Договор о мире и принципах взаимодействия между Россией и Ичкерией. В оригинальный текст была включена фраза о признании Хасавюртовских соглашений. Но в аппарате президента все же были трезвомыслящие люди, хорошо представлявшие, какими последствиями это грозит. Кто-то сумел вычеркнуть фразу о Хасавюрте буквально перед подписанием. Хотя кремлевское руководство продолжало уступки по всем пунктам. В этот же день Черномырдин и Масхадов подписали «межправительственное соглашение» – предусматривалось первоочередное восстановление объектов Чечни, выплата населению пенсий и пособий (за счет России!)

Но даже само подписание договора на Западе (и в Чечне тоже) расценили как признание Россией «де-факто» независимости Ичкерии. Масхадов сразу обнаглел, потребовал компенсации за войну, выставив более чем внушительный счет – 25,8 млрд долларов. И его всячески ублажали, силились удовлетворить. Но поток бюджетных денег, направленных на восстановление Чечни, «растворялся» неизвестным образом. Получило известность одно из пьяных высказываний Ельцина: «Выделено 800 миллиардов, а в Национальном банке оказалось 120 миллиардов. Куда остальные деньги ушли? Черт его знает».

Однако и взамен не было ничего! Ни мира, ни спокойствия. Ведь западные и международные заказчики создавали Ичкерию именно для дестабилизации. В Москве как раз готовились встречать Масхадова, а в Армавире на вокзале грянул взрыв, 3 человека погибли, 12 раненых. В июне взрыв прогремел в поезде Москва – Петербург, погибли 5, ранено 13. В июле на дороге под Хасавюртом подорвали фугасом машину ОМОНа, 9 убитых, 13 пострадавших. В октябре в Буйнакске взорвали офицерское общежитие, обошлось без жертв. В декабре ФСБ задержала чеченских курьеров, везших в Москву партию пистолетов с глушителями.

А отряд Хаттаба 21 декабря 1997 г. появился в Буйнакске, напал на военный городок. Часовые несли службу бдительно, террористы получили отпор. Но из гранатометов уничтожили два танка, цистерну с горючим, два грузовика. Потом стали уходить. По дороге захватили в заложники семерых милиционеров, пассажиров рейсового автобуса. Отступали, прикрываясь «живым житом», и под покровом темноты исчезли в Чечне. Погибли двое военнослужащих, трое мирных жителей, 10 человек получили ранения. Власти Дагестана официально потребовали от Масхадова выдать преступников, он ответил, что Ичкерия непричастна к нападению. А правительство России не реагировало. Абы сохранить «добрые отношения». И угодить западным «друзьям», собственным «правозащитникам» и либералам.