Христианство появилось позже всех мировых религий – за исключением ислама. Многим интересно сравнить именно эти две религии. В чем состоят их основные отличия?

Первое мы уже упоминали выше. В христианстве главное не учение, не тексты, не философия, не правила – а сам Христос.

Второй важный вопрос – вопрос познания Бога. В христианской православной традиции, например, у Григория Паламы мы находим, что Бог абсолютно непознаваем в своей сущности, но познаваем в своих проявлениях – по-гречески «энергиях».

Есть соблазн понимать слово «энергии» в каком-то материализованном ключе, уподобляя его содержание современным научно-популярным представлениям о материи, которая может переходить в энергию и наоборот. Но все же когда Палама говорит о том, что Бог познается в своих энергиях, слово «энергия» в византийском тексте имеет смысл «действие». Иначе говоря, можно различать в Боге Его собственную сущность и проявления этой сущности по отношению к миру – это тоже проявления Божественной природы. Только эти проявления человеку дано познавать. Не сущность Бога – но Его проявления в мире.

Если же говорить о традиционном исламе, там, надо признать, нет ничего подобного. Однако в исламе констатируется, что Бог – Творец мира, и для ислама как раз важно показать уникальность Бога – только Он один Творец, никто не может быть назван Его помощником или сотоварищем. Творческая способность соприродна Аллаху, и Он каждое мгновение ее реализует. Однако же объяснить механизм, так сказать, «технологию» взаимодействия Бога с миром ислам не пытается.

Еще один важный момент – любовь. Христианство говорит буквально: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 8). И это указание на основное свойство Божие.

Иногда говорят, что в исламе об этом свойстве Бога ничего нет. Это неверно. Среди 99 имен Аллаха, собранных из Корана и Сунны исламскими мыслителями, есть имя Любящий.

И если погрузиться в исламскую традицию, то становится очевидно, что Аллах любит человека и хочет от человека ответной любви (особенно это проявляется в учении суфизма).

Другое дело, что ислам не делает акцента именно на любви как главном Божественном качестве. С точки зрения ислама Богу важнее всего покорность. И главная цель ислама – демонстрация покорности и готовности служить Аллаху. Тогда ты можешь быть спасен.

Однако и в исламе, и в христианстве есть одна общая, очень важная авраамическая идея – спасение зависит от Бога. Именно Его воля является критерием правильности любого поступка.

При этом христианство говорит, что человек может приобщиться природе Бога (но не слиться с Его сущностью – потому что Божественная реальность превосходит всякую тварную реальность). Ислам же не доходит до этих тонких дефиниций, хотя у суфиев есть положения о некоем природном соединении Бога и человека.

И есть еще одно важнейшее принципиальное различие: ислам оспаривает две основополагающие идеи христианства – Троицу и Боговоплощение. Для ислама эти идеи совершенно неприемлемы.

И христиане, и мусульмане настаивают на том, что нормы их веры основаны на Божественном откровении, и ни христиане, ни мусульмане не согласятся с тем, что эти нормы являются произведениями человеческого сознания.

Не можем мы и отрицать ценность духовного поиска человека по имени Мухаммад. Он постился, молился, пребывал в уединении, он искал Бога, он прилагал огромные духовные усилия – и делал это не просто из соображений «духовного фитнеса». Он пытался общаться с Богом, он пытался получить от Него руководство к действию. Другое дело, что то, что он получил, мусульманами воспринимается как очевидное Божественное откровение, а христианами – как некая религиозная ошибка, связанная с духовными поисками человека.

Христиане не могут признать пророческий статус Мухаммада. Ведь если во Христе была дана полнота откровения, зачем тогда через шесть веков после Христа откровение кораническое? Совершенно логично, что христианским сознанием оно не может быть воспринято.

Рациональность – это и достоинство, и одновременно недостаток европейского сознания. Связано ли это с христианством – сложный вопрос. Возможно, это связано с определенной интерпретацией христианства, в частности, с идеей возможности рационально познать Божество. Поэтому университеты хоть и появились в арабском мире, но расцвели в Европе. И именно в Европе появляются творения вроде «Суммы теологии» или «Суммы против язычников» Фомы Аквинского и другие труды, которые проникнуты интеллектуальным восторгом, идеей, что человеческий разум – отражение разума Божественного, и поэтому человек может познавать Божественные замыслы.

В мире исламском люди исходят из других принципов. Для ислама Божественное откровение закончилось на Коране. И дальше человеку предоставляется возможность самому отвечать на вопросы, которые ставят перед ним жизнь и мир, – хотя при поиске ответов он может использовать данные Божественного откровения. Поэтому в исламском мировоззрении человек изначально был поставлен на некие рельсы – и они предполагали в том числе движение по пути рационального развития.

Обобщая, скажем: и в христианстве, и в исламе присутствует рациональное познание – но импульсы, которые толкают человека к нему, разные.

Фома Аквинский задал образец научного мышления – и это была идея рационального постижения Бога и созданного Богом мира. В христианстве признается два пути познания: восходящий и нисходящий. Восходящий – рассматривая творение, восходить к Творцу. Но есть более совершенный путь – Бог открывает себя во Христе и дает нам дар Духа Святого, и Духом мы можем познать этот мир. Получается, в христианстве откровение не замкнуто.

Идея ислама отличается, она – в том, что Бог открывает Себя в тексте, именуемом Кораном, ниспосланном через Мухаммада. Коран есть как бы приспособление Божественной истины к человеку. Об этом прямо сказано в Коране: «Сегодня Я ради вас усовершенствовал вашу религию, довел до конца Мою милость к вам и одобрил для вас в качестве религии ислам» (Коран 5: 3).

Но есть некий предел откровению. И вопрос, как применять нормы откровения к миру, остается в исламе открытым. Вот возникают новые явления в человеческой жизни – к примеру, телевидение. Как его оценивать нормами шариата? Соответственно, дальше, основываясь на человеческой логике, нужно сделать все возможное, чтобы это явление каким-то образом осмыслить и классифицировать в соответствии с нравственными нормами. И в исламском мировоззрении логика движется не по пути познания Бога как такового, а по пути применения Божественного откровения к бытию человека в современном мире в каждый конкретный момент.

Вот тут и возникают разные религиозные традиции, отраженные, в частности, в мазхабах. Любопытно, что ключевые религиозные школы в исламе являются именно правовыми, и главным оказывается вопрос правоприменения. Как Божественное откровение спроецировать на этот мир? В исламе (как и в иудаизме) очень значимо то, что мы могли бы назвать ортопраксией – правильным действием.

Христианство же настаивает на неразрывной связи веры и жизни. Вера указывает нам правильное направление движения, предостерегая от падения в пропасть, лежащую за пределами проторенного пути. Однако двигаться по нему мы призваны с полным осознанием ответственности за свои поступки, неся на своих плечах легчайшее бремя свободы во Христе ради достижения вечного единства с Ним (Мф. 11: 28–29).