Время появления крупнейших мировых религий – христианства, ислама и даже буддизма – известно. Даты жизни их основателей установлены более-менее точно. С иудаизмом все иначе – он уходит корнями в глубокую древность.

Обычно его зарождение связывают с ветхозаветными «патриархами» Авраамом, Исааком и Иаковом – родоначальниками евреев. Ветхозаветные иудеи чаще всего описывают свою религию именно как веру праотцев – Авраама и его ближайших потомков, сына и внука. Именно с ними Господь заключает особый договор – Завет. Хотя историю иудаизма, пожалуй, стоит рассматривать не только как историю конкретных личностей, но как путь становления целого народа, который считается богоизбранным. Можно даже сказать, что Господь не избирает, а Сам создает с нуля этот народ.

Зачем же Ему это понадобилось?

Об этом особым образным языком, языком мифа, как сказали бы современные исследователи, говорится в самом начале Библии, в Книге Бытия. Первые ее главы рисуют нам события метаистории – сотворение человека и его грехопадение. Далее разворачивается картина постепенной утраты потомками Адама истинной веры, которая мыслится прежде всего как поклонение единому Богу. Именно здесь берет начало более знакомая нам человеческая история. Господь делает все, для того чтобы сохранить связь с человечеством, и избирает среди массы племен, населяющих землю, отдельных людей, их семьи и даже целые кланы, которые продолжают поклоняться единственному Творцу и слушать Его голос. Так постепенно складывается особая этническая общность, верный своему Создателю народ Божий.

Один из первых библейских героев, слышащих голос единого Бога среди житейской суеты и бытовых забот, – Ной. Он и его род представляют собой нечто вроде «островков праведности» в падшем мире, благодаря которым мы видим, что вера в Творца все еще жива. Поэтому Господь, решив погубить падшее человечество, спасает Ноя и его близких.

Ной не еврей (поскольку согласно библейскому тексту этого народа тогда еще не существовало), но он в понимании иудеев становится как бы ступенькой к тому, из чего возникнет будущее еврейство. После потопа происходит новое распространение нечестия и утрата веры. Но Бог снова открывает Себя, напрямую обращаясь к человеку, Аврааму, который к тому времени уже довольно стар: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе» (Быт. 12: 1). Доверие Богу и послушание призыву все бросить и идти навстречу неведомому делает Авраама отцом всех верующих. Иудеи и христиане и сейчас могут вместе сказать: «Тот, к кому обратился Бог, и есть „праотец" нашей традиции». Это нас объединяет.

По крови Авраам семит, то есть относится к этнической группе, по большей части жившей в то время на Ближнем Востоке. Он вышел из Ура Халдейского – одного из крупнейших городов Месопотамии, где почиталось много разных богов.

Само по себе обращение Бога к Аврааму рассматривается как стремление изъять человека, а вслед за ним и весь его род из тьмы неведения. От Авраама, как из семени, Бог выращивает тех, кто будет в последующие века служить Единому Творцу. И дело вовсе не в том, насколько все описанные детали этого процесса исторически достоверны или, напротив, легендарны. Религиозная концепция именно такова: Бог формирует Свой народ, Он заботливый возделыватель пашни, Он трудится над побегами, чтобы те росли и ничто им не повредило. Когда народ «болеет», Бог скорбит, старается излечить больного, посылая пророков, а иногда и попуская бедствия ради того, чтобы люди выросли «в полную меру».

Поначалу завет оформляется ритуальным способом, и лишь со времен Моисея, как принято считать, положения договора (Закон) получают письменную фиксацию. В Книге Бытия очень ярко показана картина закрепления одного из первых соглашений между человеком и Богом. Авраам, которому в обмен на послушание Господь обещает приумножить и распространить его род и дать во владение прекрасную землю, совершает по сути те же ритуальные действия, что и при закреплении союзов между людьми – договоров с клятвой, скрепленной кровью жертвы (Быт. 15: 10–18). Туши животных рассекаются надвое, и Господь в виде огненного смерча проходит между ними.

Отсылка к родоначальникам ветхозаветной религиозной традиции остается актуальной для иудеев на протяжении всей истории. Сам Господь говорит о Себе как о Боге Авраама, Исаака и Иакова, когда общается с Моисеем из горящего куста и называет Себя «Яхве» – «сущий», «обладающий бытием». Моисей, обращаясь к своим соплеменникам, пребывающим рабами в Египте, призывает их к духовному возрождению именем Бога праотцев. В рабстве евреи уже утратили память о единобожии Авраама, несмотря на то что именно монотеизм был одной из главных черт иудейской веры с самого ее зарождения. Единобожие всегда противопоставлялось религиям других народов. Эти народы, не принадлежащие к израильской религиозной традиции, назывались «гои» и отождествлялись в сознании иудеев с язычниками, которые находятся в заблуждении.

Долгое время среди многочисленных потомков праотцев главенствующую культурную роль играл клан Иуды. Выстроенный на его земле, в Иудее, Иерусалим стал религиозным и политическим центром на долгие века.

Из колена Иуды происходят великие цари – Давид и Соломон, а далее родословие ведет нас к Самому Христу. От Иуды происходит и самоназвание религиозной общности: иудеи – это люди, которые наследуют веру Иуды и подчиняются царям, от Иуды происходящим.

Стоит упомянуть также особый статус колена Левия: левиты были священниками (коэнами). Совершение богослужений, и в первую очередь жертвоприношение, находилось в их ведении. Библейский текст сохранил описание распределения земельных квот в соответствии с коленами, однако левитам не было положено никакого надела. Им сказано: «Господь удел твой», «ты будешь питаться жертвами Господа и Его частью» (Чис. 18: 1–2) (то есть от жертвоприношений в Храме). Это вовсе не означает, что у них не было никакого личного имущества. Многие владели полями, виноградниками, стадами, однако род Левия не имел своей общей территории, как другие кланы.

Название Израильского царства, а также современного государства Израиль, отсылает нас к праотцу Иакову. Израиль – его второе имя и, если можно так сказать, вторая натура. В результате особого мистического опыта, радикально изменившего его, Иаков получает это имя, которое означает «богоборец». Кстати, оно трактуется по-разному: не только как «боровшийся с Богом», но и как «боровшийся вместе с Богом». Что может служить прекрасным символом всей сложной и противоречивой истории народа Израиля.

Этимологию слова «еврей» проследить несколько сложнее. Ветхозаветный праотец Евер коротко упомянут при перечислении потомков Ноя (Быт. 10: 24). Библия не объясняет, почему именно в его честь назван целый народ.

Есть другая, более распространенная точка зрения, в соответствии с которой название «еврей» происходит от слова «иври», означающего буквально «пришлец с другой стороны». Правда, какой именно географический рубеж имеется в виду, не очень понятно. Скорее всего, это река Евфрат. Эпитет «иври» впервые употребляется по отношению к Аврааму. Ур Халдейский – город, где жил Авраам, – стоял на восточной стороне Евфрата, а за рекой были чужие, опасные земли. Туда ходили караваны, там обитали люди, но, кроме прочего, орудовали разбойники.

Любопытно, что с тем же корнем «иври» связано и аккадское слово «хабиру» – «беженцы, мигранты». В некотором смысле евреи для жителей Ближнего Востока были «гастарбайтерами», пришельцами в их земле, искателями лучшей доли.

Представление о «перешедшем некий рубеж» хорошо соотносится с подвигом веры, совершенным Авраамом, покинувшим Ур и направившимся по Божьему указанию в полную неизвестность. Он не просто услышал голос Бога, но послушался его. Поверил обетованию, не требуя гарантий. Недаром Писание подчеркивает: «Авраам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт. 15: 6).

Потомки Иакова оказались в Египте, когда в Земле обетованной начались неурожаи, и евреям пришлось на время переселиться в плодородную долину Нила. Этот период продлился более четырех столетий. Насколько высокая древнеегипетская культура повлияла на мировоззрение только-только сложившегося «молодого» народа? Из Писания очевидно, что связь с Богом потомки Авраама утратили.

Что до представлений о Едином Творце в целом, то тут все несколько сложнее. Мы уже говорили в главе про Древний Египет, что многие священные тексты египтян указывают: их разнообразные божества воспринимались как теофании – проявления единого божественного начала. Однако надо различать глубокомысленные философские рассуждения жрецов, не чуждые своеобразной монотеистической богословской интуиции, и народную, массовую веру.

Моисей, по преданию, воспитывался в семье фараона. Когда египетские власти решили начать методическое истребление еврейских младенцев мужского пола, чтобы обескровить начавший укрепляться еврейский народ, мать положила маленького Моисея в корзинку и пустила по реке, где его и подобрала царская дочь. Возникает большое искушение допустить, что юный царедворец воспринял некоторые религиозные воззрения египтян, и они впоследствии легли в основу его Закона. Задуматься о египетских корнях Моисеевой веры исследователей побудила, кроме прочего, описанная выше реформа фараона Эхнатона, которую Египет пережил незадолго до исхода евреев под предводительством Моисея. Не будем подробно останавливаться на политическом значении реформы, имевшей целью уменьшить влияние жречества и консолидировать всю полноту власти в руках царя. Важно то, что вводится культ единого божества – Атона. Его изображают как солнечный диск, но это лишь символ, своего рода естественная, природная икона Бога.

Идея о влиянии египетской религиозной мысли на формирующуюся иудейскую религию не раз обсуждалась библеистами, однако твердых обоснований эта теория не получила.

Принято считать, что некоторые заповеди были даны людям задолго до того, как Моисей взошел на гору Синай. Например, начиная по крайней мере со Средневековья, раввины говорили о семи заповедях Ноя, считающихся универсальными для всех людей. Действительно, некоторые этические принципы совпадают во всех мировых религиях, например, запреты на убийство или воровство.

По смыслу Декалог (десять заповедей, данных через Моисея) делится на две части. Первые пять касаются взаимоотношений человека с Богом. Вторые – отношений между людьми. Впоследствии в иудаизме сформировались сотни дополнительных предписаний.

Современный иудаизм насчитывает 613 мицвот (мицва – еврейское слово, означающее «предписания, заповеди»). В это число входили и различные бытовые правила, касающиеся еды, одежды, поведения в повседневной жизни. Некоторые были связаны с храмовыми ритуалами (очищением, жертвоприношением), которые после разрушения Храма выполнить было уже невозможно.

Исполнение мицвот – главная добродетель иудея-праведника.

Дополнительные установления возникали постепенно. Первые дополнения к Декалогу появляются уже во время странствия еврейского народа по пустыне после исхода из Египта. В качестве примера можно привести целый комплекс древних предписаний, связанных с запретом на те или иные виды пищи. Многое из этого может показаться сегодня странным и иррациональным.

Ученые мужи, в том числе и иудейские богословы, по-разному интерпретируют происхождение пищевых запретов. Однако в общем и целом надо понимать, что эти ограничения даны народу, живущему в тесном окружении исповедовавших многобожие племен. Значительная часть древних языческих ритуалов была связана с трапезами. К тому же застолье на Востоке всегда было символом братского общения и своего рода причащения традиции тех, кто его устраивает. Вероятно, данные в Законе пищевые предписания были призваны оградить евреев от участия в языческих мистериях и вообще от тесного сообщения с язычниками. Они вовсе не имели никакой «диетологической» цели в сегодняшнем понимании.

С точки зрения современного ортодоксального иудаизма все древние правила остаются до сих пор актуальными. Даже храмовые ритуалы. Правда, соблюсти их невозможно ввиду отсутствия Храма. Тем более это касается всех остальных предписаний. Никто их не отменял, и, соответственно, надо их исполнять.

Говоря о ревностном следовании заповедям, стоит упомянуть интересное толкование слов Христа о «благом иге». Господь говорит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11: 28–29). Принято считать, что Христос призывает к Себе всех людей, нуждающихся в утешении, принять благодать – признать Его Спасителем и Источником всякого блага и таким образом успокоить свое мятущееся сердце. Конечно, такая трактовка Писания вполне возможна, она легко вписывается в его контекст. Однако с точки зрения исторических обстоятельств произнесения этой фразы очевидно, что на самом деле Христос использует терминологию, хорошо известную его современникам, исполняющим Закон. Иго, ярмо – это устойчивые понятия, которыми иудеи той поры описывали свою религиозную практику. Они утверждали, что несут «иго Закона».

При этом иудеи воспринимают исполнение мицвот как способ установления определенных отношений с Богом. Мы бы назвали это договорными отношениями: человек соблюдает заповеди, а Бог обязуется защищать его. Он снимает свое покровительство, если люди грешат, чтобы наказать человека или явить таким образом особую Божественную премудрость – сокровенную и непостижимую.

В целом ряде новозаветных посланий апостол проводит мысль, что иудейский Закон – это детоводитель ко Христу (буквально «педагог» – этим словом в Древней Греции называли раба, водившего детей в школу). Бог установил высокие нормы праведности, чтобы человеку было куда стремиться. Всякий, кто пытается соблюсти Закон во всей полноте, не делая исключений, в конце концов осознает, что это бремя для человека неподъемно. А значит, нужен Спаситель, Христос, который Своей силой освободит от ярма и подарит новые отношения с Богом, превосходящие предыдущий несовершенный договор.

Самым авторитетным текстом для иудеев являются первые пять книг Ветхого Завета, обычно именуемые в христианской традиции Пятикнижие Моисеево. На древнееврейском оно называется Тора (иногда ударение ставится на втором слоге). В Пятикнижие входит книга Бытие, повествующая о сотворении мира, патриархах еврейского народа и ранней его истории; книга Исход – рассказ об освобождении из египетского рабства; Левит – предписания для священства; Числа – рассказ о жизни народа во время скитаний по пустыне и «исчисление» народа, отдельных родов-колен и т. д.; книга Второзаконие – это повторение законов и их частичная детализация.

Большинство современных историков и текстологов склонны полагать, что Моисей не является непосредственным автором этих писаний. Считается, что позднейшие иудейские редакторы пытались свести воедино множество разных текстов, а также древние устные предания. Разность текстовых блоков трактуется как свидетельство того, что эти книги были написаны гораздо позже времен исхода, к примеру, в эпоху существования Храма в Иерусалиме. Однако мы могли бы сказать, что их вдохновителем и своего рода «духовным автором» является Моисей. Именно с ним принято связывать зарождение иудейской письменной религиозной традиции. Пятикнижие заканчивается смертью Моисея, которому не суждено было войти в Землю обетованную.

Священное Писание иудеев не ограничивается Торой, есть в нем и другие книги. Целиком все священные тексты именуются Танах, и по большей части он совпадает с христианской редакцией Ветхого Завета, хотя имеет иную рубрикацию и компоновку. Танах – это аббревиатура от «Тора, Небиим, Кетубим», что означает «Закон, Писания и Пророки».

Все авраамические религии так или иначе рассматривают вопрос о грехопадении человека. Но каждая подходит к этой проблеме по-своему. С точки зрения иудаизма человек нарушает гармонию отношений Бога и Его творения, и прямым следствием его проступка становится смерть. Всякий грех, и в том числе грех первых людей, понимается как нарушение Божественных предписаний, в то время как христианство видит в нем прежде всего ошибку, промах, отклонение от цели. Более того, православие рассматривает произошедшее в Эдеме как переломный момент, с которого начинается искажение человеческой природы, и потому сама греховность воспринимается скорее как болезнь.

Иудей считает грехом прежде всего формальное нарушение заповедей. Если Закона не существовало до Синая, это вовсе не значит, как говорят иудеи, что Бог не устанавливал никаких правил. Ведь Адаму было сказано: плодись и размножайся, сохраняй и возделывай землю, а также дан был один строгий запрет – не вкушай от Древа познания добра и зла. Понятно при этом, что последнюю заповедь нельзя распространять на покинувших рай людей, включая нас, по той причине, что мы не имеем доступа к Древу. Иначе говоря, ситуация изменилась. И виноват в этом был Адам. Иудеи признают это, но не признают, если можно так сказать, онтологических последствий, то есть изменения человеческой природы, ее внутренней надломленности.

Одно из ближайших последствий грехопадения – братоубийство Каина, которое христианство традиционно понимает как явный пример прогрессирования болезни греха. Казалось бы, он не нарушает никакой формальной заповеди. Нигде еще не сказано, что нельзя отнимать жизнь другого человека. Но это предполагается как бы по умолчанию. Каин однозначно представлен в Писании как преступник, причем совершивший тяжкий грех перед Богом и людьми. Очевидно, уже на очень раннем этапе своего бытия человеку было присуще нравственное чувство, осуждающее убийство. Синайские заповеди впоследствии закрепили базовую нравственную традицию, зафиксировали в строгих словах предписаний понимание добра и зла, которое уже некоторое время жило в устном предании.

Еще раз хотелось бы подчеркнуть существенное различие в интерпретации греха иудаизмом и христианством. Иудеи не считают, что грехопадение было вселенской катастрофой. Это проблема конкретного человека – Адама. Да, отчасти и мы пожинаем плоды того, что с ним произошло. Однако с точки зрения законника все решаемо, если ты остаешься верен Богу. Он видит грех как зло, которое можно исправить, приложив определенные усилия. Такое бывает в воспитании ребенка: сегодня он провинился, а завтра сделал что-то хорошее, и мы его похвалили.

Кстати, тема взаимоотношений отца и детей очень значима для еврейского сознания. Израиль предстает в Священном Писании то как сын, то как дочь Бога. Это чадо Господь то балует, то наказывает в зависимости от того, отступается ли от веры любимое, хоть и неразумное дитя. При этом в большинстве случаев в Ветхом Завете идет речь не об отношениях двух личностей – Бога и человека, – а об общении между Богом и народом, который представлен как «коллективный ребенок».

Вопрос греха тесно связан с представлениями о посмертном воздаянии, о чем мы подробнее поговорим ниже. Пока же скажем только, что иудеи (далеко не все), верящие в посмертное воздаяние, ждут «награду», которую они получат после пришествия Мессии, воскресения мертвых и справедливого суда. Исполнивший Закон праведник будет наслаждаться жизнью в теле, царствовать вместе с Мессией (Машиахом), Царем Вселенной, но подобный счастливый исход не предполагает тотального изменения человеческой природы.

В Библии неоднократно говорится об ограниченности человеческого существования. Человек умирает – и нет его. При этом из древнейших ветхозаветных текстов трудно однозначно судить, верили ли иудеи того времени в загробную жизнь. И по сей день в иудаизме нет единого мнения о том, что представляет собой существование души после смерти. Получается, вознаграждение в вечности за праведность при жизни оказывается под вопросом.

Однако это нисколько не снижет мотивацию верующего иудея. Что же служит для него стимулом сохранения верности Богу? Современный американский раввин Йосеф Тёлушкин, автор учебника «Еврейский мир», предназначенного для религиозных иудейских школ, дает простой и по-своему логичный ответ на этот вопрос. Между Богом и еврейским народом был заключен завет. В соответствии с ним еврей обязан соблюдать Божественные заповеди, а Бог за это дает защиту и покровительство как народу в целом, так и каждому конкретному человеку, принадлежащему к этой общности. Получается, Бог что-то должен человеку. Если посмотреть на это с юридической точки зрения, то все логично: договор предполагает взаимную обязанность, иудей что-то делает для Бога, Бог что-то делает для иудея. Соглашение оказывается взаимообязывающим.

В этом, кстати, содержится ключ к специфически понимаемой в иудаизме святости. Например, для христианина святость (праведность) – это прежде всего соединение с Богом и приобщение к благодати через уподобление Иисусу Христу – Сыну Божьему, ставшему человеком. Ожидается, что люди станут чадами Божьими по Его благодати. Иудаизм говорит об этом по-другому: праведности можно достичь через исполнение Закона. Повторим, что здесь действует юридический принцип. Послушание заслуживает награды.

В одной из древнейших книг Библии, Книге Иова, мы видим, пожалуй, наиболее раннюю попытку осмысления того, что такое подлинная праведность и как действуют механизмы воздаяния. Вспомним сюжет: праведный человек вдруг лишается всего – благосостояния, здоровья, его дети гибнут. Благочестивые друзья приходят к Иову и говорят: раз на тебя вдруг обрушились такие несчастья, раз тело твое страждет, распадается от проказы, значит, ты в чем-то согрешил. Прими этот факт и покайся.

Но Иов вступает в спор. Он вопрошает Бога: «Господи, я делал все, чего Ты от меня требуешь. Почему же все так сложилось?» Он спорит с Богом, потому что знает, что не нарушал правил. Друзья же не допускают мысли, что Господь может не оказать помощь истинному праведнику.

Изначально древние евреи считали, что Всевышний обязан так поступить, но уже в этой ранней книге появляется идея, что Бог на самом деле ничем нам не обязан. Жена Иова восклицает: «Похули Бога и умри!» Это предложение приоткрывает завесу над воззрениями того времени. Как прекратить страдания? Поругайся с Богом, и Он тебя убьет. Но Иов и тут находит что возразить: «Неужели доброе мы от Бога будем принимать, а худого не будем?» (Иов. 2: 10).

Даже в книге, написанной несколько тысячелетий назад, уже возникает предположение: все, что происходит с нами, совершается согласно Промыслу Божию. Так очень рано в Библии появляется тезис о том, что можно быть верным Богу не потому, что надеешься получить от Него блага, а потому, что Он – Абсолютная Истина. Мы призваны стремиться к святости несмотря ни на что, невзирая на любые наши беды. Мы должны следовать Божьему призыву, даже если не предполагается никакого воздаяния – ни при жизни, ни посмертно.

Израильский народ, как и все люди на земле, ощущает, что смерть – это трагедия. Со временем, по мере развития религиозной мысли, иудаизм находит два возможных решения проблемы смерти. Первый – вера в то, что мертвые все-таки воскреснут и тогда, собственно, смерть будет преодолена. Второй – это идея абсолютно благой Божественной власти. Все, что исходит от Бога, – хорошо, даже если это наказание. Плохо то, что отстоит от Него. Поэтому если Богу угодно нас наказать или даже уничтожить, значит, такова Его воля, и необходимо проявить смирение и послушание, приняв это как высший Промысел.

В этом, собственно, сила настоящего религиозного подвига, когда ты не ждешь награды, а поступаешь правильно просто потому, что так судил Господь. В принятии многими иудеями, в том числе и в наши дни, посмертной неопределенности можно усмотреть большое доверие Богу. Эта тема часто звучит в произведениях еврейских авторов: доверимся и подчинимся Ему, пусть Он судит нас по ту сторону жизни; мы не знаем, что там, мы можем лишь исполнять то, что заповедано нам в нашем земном существовании.

Иудаизм, как современный, так и древний, вовсе не является таким уж целостным религиозным явлением, каким, возможно, кажется со стороны. Внутри него есть разные течения, направления мысли, как мы бы сказали сейчас, конфессии. Между ними возникало и возникает много серьезных противоречий. Разница в мировоззренческих установках между иудейскими группами настолько велика, что иногда доходит до полной противоположности.

Один из ключевых, но при этом спорных вопросов: есть ли жизнь после смерти?

В целом у человечества есть интуиция, что со смертью бытие не заканчивается. Ветхий Завет говорит о посмертном бытии иносказательно и немного туманно. Одно из немногих ветхозаветных свидетельств о победе над смертью – необычный рассказ о пророке Илии, который живым взят на небо. В более позднюю эпоху мы встречаемся с метафорическим представлением о блаженном пребывании праведников после смерти, которое описывается словами «лоно Авраамово». Предполагалось, что праведники, которые достигли вечности, возлежат головами на груди Авраама и упокоеваются от своих трудов.

К I веку н. э. внутри иудаизма сформировались две крупные партии, борющиеся за власть (прежде всего за власть над умами). Это саддукеи и фарисеи.

Первые – элита, в частности священнослужители Иерусалимского храма, представители правящих кругов, влиятельные в политических вопросах.

Вторые – более близкие к народу выразители национально-патриотических чаяний. В каком-то смысле фарисеев можно считать лучшими сынами своего времени, наиболее ревностными и учеными. Недаром Христос дружил с некоторыми из них, бывал в их домах, вел с ними беседы. Как правило, фарисеи выступали вождями движений, имевших целью восстановить независимость Иудеи и оживить веру в единого Бога.

Мнение фарисеев относительно посмертной участи человека в целом близко христианству – они признавали жизнь после смерти. А саддукеи принципиально отрицали загробное существование и даже не верили в существование души и ангелов, хотя в Танахе бесплотные духи упоминаются неоднократно (впрочем, весь вопрос в том, как толковать те фрагменты, где чисто духовные существа входят в контакт с людьми).