Глава двадцать пятая

– Давно так вкусно не ела, – призналась Варвара, – если еще капучино дадите…

– А вот и он, – объявил Боря, ставя перед ней чашку.

Гостья быстро сделала глоток.

– Вы определенно достойны того, что сейчас получите. Всего за десять тысяч я избавлю эти апартаменты от тараканов и прочих насекомых. Без оформления бумаг. Пшик-пшик, и готово!

– Эй, эй, эй! – насторожился Елисей. – Мадам, вы опоздали! На данной площади уже есть изгнатель прусаков.

– Вы, что ли? – захихикала Варвара. – Ванечка Павлович, поинтересуйтесь, какое средство у него на вооружении? Уверена, от этого яда сдохнут домашние животные, цветы и все соседи.

– А вы, многоуважаемая травильщица, конечно, используете не химические, а растительные препараты? – прищурился академик всех наук.

– Угадали, господин хороший, – заявила Варя, – ни малейшей химии. Она вредная жуть как! Я работаю со смесью из вороньего глаза, волчьего лыка, дурмана, белены и бледной поганки. Данный набор не опасен для животных и людей.

Елисей расхохотался.

– Давно не слышал столь комичной речи. Вы назвали растения и гриб, которыми легко полк солдат на тот свет отправить. Не всякая химия столь убойна, как ваши травки-муравки. И если зреть в корень, то упомянутая наука возникла в конце восемнадцатого века. До этого ревнивые бабы, короли, дворяне, крестьяне – все они успешно отправляли друг друга на тот свет с помощью отвара разных растений, грибочков и ягодок.

– Я использую исключительно импортные средства, – начала сердиться Варечка, – американские!

– Что заокеанскому прусаку смерть, от того наш прусак даже не чихнет! – продолжал веселиться Рогов. – Девушка, не несите чушь! И вообще, я первый пришел. Договорился уже об обработке.

Варвара наклонила голову.

– Ванечка Павлович, вы тщательно изучили средства, которые Емельян применяет?

– Ели-сей, – медленно произнес член академии всех наук, – прошу не путать мое имя! Я работаю ментально, без отравы.

Глаза Варвары стали заметно больше.

– Ментально? Ментов приглашаете? Вообще-то, их давно в полицейских переименовали. Ой, не могу! Он зовет парней в форме, а те фуражками по тараканам стучат!

– Дама, вы из какого огорода только что вылезли, – рассердился Елисей, – ментально – означает умственно! Психологически!

– Умираю! – простонала Трубецкая-Волконская-Шекспир. – Вы давите прусаков интеллектом! Читаете им про философию Гоголя.

Теперь развеселился Рогов.

– Николай Васильевич Гоголь – великий русский писатель. Вы, наверное, имели в виду Георга Гегеля, создателя системы «абсолютного идеализма».

– Вы слышали, что он сказал, – обрадовалась Варвара, – создатель абсолютного идиотизма! Ванечка Павлович, разве можно такому субъекту позволить выгонять личных тараканов?

– Иван Палыч, – тут же отреагировал Елисей, – обратите внимание, дама решила травить ваших личных тараканов. Она уверена, что их много!

– А вот и он! – воскликнула Варвара. – Сидит на краю стола! Второй – на другом конце. Предлагаю соревнование! Едигей прогоняет наглое насекомое своей методой с помощью ментов-психов. А я беру растительное средство.

– Нет проблем, – согласился Елисей, который решил не реагировать на имя Едигей, – сейчас быстро прояснится, кто здесь настоящий ученый, а кто кошку от жирафа не отличит.

Он растопырил пальцы рук и начал водить ими над тараканом, бормоча себе что-то под нос. Варвара вытащила из сумки баллон, несколько раз энергично встряхнула его и нажала на распылитель.

Послышалось шипение, из баллона вырвалась струя. В столовой запахло сгнившими цветами. На меня напал кашель, Борис принялся чихать, Демьянка спешно ретировалась в коридор.

– Ага! – закричал Елисей. – Победа! Мой таракан убежал. Сейчас он сообщит всем своим друзьям, коллегам, родне, что в этом доме живут интеллигентные люди, которые с должным почтением относятся ко всем букашкам. Госпожа Пушкин, а у вас как?

– Я ношу фамилию своих предков, – вскинула голову Варвара, – являюсь потомственной дворянкой. Я Трубецкая-Волконская-Шекспир.

– Да хоть королева всего мира, – отмахнулся Рогов. – С вашим тараканом что? Мой вместе со всей родней уже пакует чемоданы. А прусак герцогини-княгини-баронессы по столу бродит!

– Ему просто не хватило одного пшика, – заныла Варвара. – Еремей хитрый, выбрал себе тощее, стопроцентно больное животное! Конечно, оно утопало.

– Животное! – простонал Елисей. – Еще скажете, что оно млекопитающее. Мы работаем с насекомыми!

– Сейчас добавлю пшик, и будет супер, – азартно выкрикнула Варвара и нажала на распылитель. Раздался характерный звук, Елисей начал кашлять, чихать, оттянул воротник рубашки и рухнул со стула лицом на паркет.

Мы с Борисом одновременно бросились к Рогову.

– Вы живы? – задал я беспредельно глупый вопрос.

Интересно, кто-нибудь из произносящих эти слова предполагает, что ему ответят: «Да, беседую с вами из своего дворца на том свете».

– Не знаю, – простонал Елисей, – меня вонючим воздухом, как ураганом, сбросило. Варвара хотела меня убить, чтобы заказ получить!

– Нет, – неожиданно тихо стала оправдываться женщина, – я не поправила головку распылителя, она стреляла не в моего таракана, а в сторону, попала в ваше насекомое, и получилось, что я проиграла. Но, честное слово, я не хотела вас выгнать. Обидеть не желала. Я перед вами виновата. Забирайте заказ! Уступаю его вам! Ухожу!

Рогов, кряхтя, поднялся.

– Мужчина, который может отнять у хрупкой дамы необходимую ей работу, омерзителен. Я спорил не потому, что хотел произвести обработку. Дрался за науку ментальных переговоров. Насекомое, животное, человека, вообще всех вокруг, по моему мнению, лучше спокойно убедить уйти, чем обливать ядом. Что-то голова кружится.

– Вам надо выйти на воздух, – засуетилась Варвара, – я живу через дом от Ванечки Павловича. У нас есть садик, вход в него только для жильцов, посторонних не пускаем. В сквере чисто, деревья, цветы. У меня есть ключ от ворот. Давайте отведу вас туда?

– Буду премного благодарен, – тихо произнес академик всех наук, – следует отметить, что ваша тараканья морилка – как выстрел. Подышу кислородом и вернусь. Можно?

– Конечно, – кивнул я. – Комната, в которой вы спали, пустует. Можете…

– Елисей здесь ночует? – не дала мне договорить Варвара.

– Всего один раз, – уточнил профессор ментального воспитания насекомых, – я временно оказался на улице. Завтра сниму квартиру.

Через полчаса после ухода парочки домофон опять ожил.

– Вернулись, – засмеялся Боря, – я почти успел Елисею кровать застелить. Только наволочку на подушку натянуть осталось.

Я пошел в холл.

– Завершайте работу, сам открою.

К моему удивлению, на пороге стояла одна Варя.

– А где Рогов? – занервничал я. – Ему совсем плохо стало?

– Нет, – зашептала дама, – Ванечка Павлович, я живу одна в четырехкомнатной квартире. Когда-то в ней было полно народу: бабушка, дедушка, мама, папа, тетя, дядя, я. Теперь я одна, они все ушли. Замуж не сходила ни разу, не встретила хорошего человека. Плохо мне. Елисею жить негде, а я от тоски вою. Предложила профессору приют, и он согласился. Очень милый, интеллигентный, умный человек, прямо как мой папа. И внешне похож. Я прибежала предупредить: не волнуйтесь. Академик у меня теперь живет.

– Прекрасная новость, – обрадовался я.

– Маленькая просьба, – чуть слышно сказала Варя, – у меня с деньгами плохо, еды нет совсем. Можно забрать у вас остатки завтрака?

– Сейчас соберу вам тормозок, – пообещал Боря, – всякое вкусное положу. Хотите кулебяку с капустой?

– Да! – подпрыгнула Варя. – Спасибо, Боречка, можно я вас расцелую?

Не дожидаясь ответа батлера, Варвара рванулась в прихожую и заключила его в объятия.