Скорбь ноября
Джеку Кэди – одному из моих отцов, которого мне будет очень не хватать, и моей жене Мишель
Зов крови не утихает, даже если ты не хочешь его слышать.
Шэд проснулся. Он стоял на койке лицом к цементной стене. Повернувшись, Шэд вгляделся в темноту блока «С». В бледном свете сквозь прутья решетки к нему тянула руки сестра.
– Мег, – произнес он. И уже хотел заговорить с ней, но испугался – вместо слов мог вырваться стон. Ночная тьма способна спрятать тебя от твоих страхов, но иногда приводит их прямо к твоей постели.
Шэд скрипнул зубами и вновь пробормотал имя сестры. Поддаться скорби так легко. На мгновение впустишь в себя боль и утонешь в ней.
Днем звонил отец, сказал, что Мег умерла, и вот теперь она сама навестила Шэда. Но почему сестра появилась с той стороны решетки, а не рядом с ним? Шэд ожидал, что она приблизится и расскажет, кто сотворил это с ней.
Если близкий человек хочет что-то тебе сказать, он доберется до тебя, каким бы далеким ни был путь. И пусть даже у него нет больше рта.
Шэд слез с койки, и руки сестры растворились во мраке, словно та испугалась. Будто он мог оттолкнуть ее.
– Мег? – позвал он, а затем повторил громче: – Меган!
Из темноты галереи на него смотрели чужие глаза. Наверное, Шэд кричал и ходил во сне. Заключенные стояли у дверей своих камер и молча разглядывали его, лишь кто-то из мексиканцев бормотал молитвы.
Жар в голове разгорелся сильнее, Шэдом овладели злость и нетерпение, он почувствовал нежность и яростное желание защитить сестру. Затем прикоснулся к губам. Он улыбался как идиот, хотя лицо его было мокрым от слез.
