ГЛАВА 35. ПОДПОЛЬНЫЙ ГРАД
Мир знает несколько этнических преступных кланов, оказавших серьезное влияние на политику и экономику, причем не только в своей стране. Среди них – итальянская «Коза Ностра», японская «Якудза» и китайская «Триада». О последней можно смело сказать, что она опутала своими щупальцами всю планету. Филиалы этой организации есть в Америке, Европе, Тихоокеанском регионе. Суммарный оборот «Триады» исчисляется десятками миллиардов долларов. Сохранять свою структуру в любом государстве мира и регулярно иметь свой кусок криминального пирога китайской мафии помогают жесткие организационные принципы: железная дисциплина, строгая конспирация, неукоснительное следование клановым законам. За неисполнение этих заповедей тут же следует суровое наказание, чаще всего – смерть.
В середине 1990‐х годов руководители китайской мафии устремили свой взор на Россию. В короткие сроки во многих регионах нашей страны появились китайские магазины, кабаки, торговые дома, которые, разумеется, контролировались китайскими преступными группировками. Так было в Екатеринбурге, Хабаровске, Владивостоке, Санкт-Петербурге и других российских городах.
В Москве, например, к середине 1990‐х годов осело не менее ста тысяч китайцев. Причем, лишь 12 процентов из них, по данным правоохранительных органов, официально было зарегистрировано в милиции, остальные находились в столице России нелегально. Большинство из них – так называемые транзитные пассажиры, пожелавшие выехать на постоянное место жительства в Европу или Америку, но по тем или иным причинам задержавшиеся на территории России. Причина такой задержки, как правило, весьма банальна: отсутствие денег на дальнейшее путешествие. Ведь стоимость переправки одного китайца из Поднебесной на Запад в середине 1990‐х годов колебалась от трех тысяч до десяти тысяч долларов США. А сам процесс растягивался на долгие месяцы.
Занимались нелегальной миграцией китайцев на Запад несколько десятков организованных преступных группировок. Как и в любом криминальном сообществе, роли между членами такой группировки были четко поделены: одни вербовали клиентуру непосредственно на территории Китая, другие сопровождали нелегалов по бескрайним российским просторам от Приморья до Москвы, третьи организовывали проживание мигрантов в российской столице, четвертые оформляли им липовые заграничные паспорта и прочие выездные документы. Кстати, в 1996 году, например, проживание одного китайца в Москве на частной квартире или в гостинице стоило в среднем пятьсот долларов в месяц.
Пребывание китайских граждан на территории России вряд ли можно назвать безоблачным. И самая главная угроза исходила вовсе не от российских правоохранительных органов, регулярно отлавливавших нелегальных мигрантов и выдворявших их из страны. Куда как большую опасность для рядового китайского мигранта представляли свои же соотечественники. По данным Московского уголовного розыска, в столице России в середине 1990‐х годов действовали как минимум десять организованных преступных группировок, состоявших целиком из граждан Поднебесной.
Основная специализация китайских бандитов на территории России в те годы – террор в отношении своих же соотечественников-мигрантов. Причем, львиная доля этих преступлений даже не попадала в милицейскую статистику, поскольку многие нелегальные мигранты, прекрасно понимая незаконность своего нахождения в Москве, не обращались за подмогой в правоохранительные органы. Китайские бандиты прекрасно об этом знали, а потому не стеснялись в методах воздействия на своих строптивых земляков. Вот лишь одна характерная история, приключившаяся в конце 1996 года.
Около десяти часов вечера 22 декабря в дежурную часть ОВД «Аэропорт» поступило сообщение о том, что на территории общежития Московского автодорожного института (МАДИ) на Соколе обнаружен труп. Разумеется, на место происшествия немедленно выехали сотрудники уголовного розыска. Их взору предстала жуткая картина. У подъезда одного из корпусов общежития в луже крови лежали два китайца. Один из них еще подавал признаки жизни, второй был без сознания. Через несколько часов он скончался. У пострадавших судебно-медицинский эксперт насчитал не менее десятка колото-резаных ран и многочисленные ушибы. Ноги китайцев были сильно изрезаны. Такое впечатление, что по ним просто рубили тесаком: у одного из пострадавших нога едва держалась на лоскутке кожи.
Сыщики начали наводить справки. Охрана общежития, как водится, ничего не слышала и ничего не видела. Администрация тоже. Пришлось подключать агентурные возможности. Вскоре выяснилось, что в этой истории был еще и третий пострадавший. Кто-то из обитателей общаги видел, как незнакомые люди азиатской внешности затащили истекающего кровью человека в машину и увезли в неизвестном направлении. На следующий день этот человек нашелся. Откопали его в общежитии другого столичного вуза – Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Со слов пострадавшего оперативники и восстановили картину произошедшего.
Оказалось, что все трое китайцев, ставшие жертвами кровавой разборки, были известными рэкетирами. Вымогали деньги у своих же соотечественников, преимущественно торговцев, причем действовали жестко и нагло. До поры до времени все это сходило преступникам с рук. Но в один прекрасный момент рэкетиры явно перестарались. Как-то раз, в день выплаты дани, торговцы не смогли собрать нужной суммы. Тогда рэкетиры заявились в общежитие и устроили там настоящую резню: гонялись за своими соплеменниками и резали их ножами. Пострадали в тот день более пятнадцати человек. Многие довольно серьезно. И тогда самые смелые китайские торговцы решили отомстить свои обидчикам.
На следующий день, когда те снова явились в общежитие за деньгами, рэкетиров завели в одну из комнат и сурово отдубасили. Били всем, что оказалось под рукой: ножками от стульев, палками, кухонными ножами. А в довершении экзекуции перерубили рэкетирам конечности и выбросили тела на улицу из окна. Потом, правда, вернулись и увезли одного из рэкетиров в другую общагу к своим приятелям. Там его и нашли столичные оперативники.
В отличие от нелегальных мигрантов, у тех, кто контролировал миграционные потоки, с документами и «крышей» все было в полном порядке. Большинство китайских бандитов имели официальное разрешение на проживание в Москве и числились сотрудниками различных СП и представительств китайских фирм в России. Особой любовью у китайских мафиози пользовались так называемые «китайские торговые дома». Их во второй половине 1990‐х в Москве, например, числилось три десятка. Как правило, это были здания, сдаваемые в аренду отдельным гражданам КНР под жилье или под торговые помещения и склады. В качестве арендатора выступали какие-нибудь скромные китайские торговцы. А на самом деле под крышей этих «торговых домов» орудовали китайские мафиозные кланы, занимавшиеся рэкетом и нелегальной переброской соотечественников на Запад.
Один из таких «домов» в начале 1997 года накрыли оперативники Московского уголовного розыска и ФСБ. Находился он на Ставропольской улице. Официально здание арендовала китайская фирма «Тайда», имевшая документы от Московской регистрационной палаты. Фирма по бумагам занималась торговлей зеленым чаем, который в те годы стремительно завоевывал популярность в России. А неофициально под крышей «Тайды» действовала китайская лаборатория по изготовлению фальшивых заграничных паспортов для желающих уехать на Запад.
Бизнес у китайских мафиози был поставлен на широкую ногу. За несколько месяцев работы лаборатория успела наштамповать тысячи всевозможных документов, в том числе загранпаспортов разных стран – Китая, Японии, Португалии, Южной Кореи, Великобритании. Во время обыска оперативники изъяли 140 чистых бланков паспортов, а также печати консульской службы российского МИДа, Московского ОВИРа и Шереметьевской таможни.
Хозяина лаборатории удалось задержать в тот же день. Семерых его подельников взяли чуть позже. Все они занимались нелегальной переброской китайских граждан в страны Европы, в частности, во Францию и Чехию. На момент задержания преступников своей очереди на отъезд в Европу дожидались свыше двухсот человек, нелегально проживавших на частных квартирах в Москве и Ближнем Подмосковье. Учитывая стоимость проживания и документов, нетрудно подсчитать доход китайских мафиози от нелегальной переброски на Запад только одной партии мигрантов. А сколько таких партий уже отправилось в нелегальные вояжи, пополнив предварительно карманы китайских бандитов, – можно только догадываться.
Всего же столичные стражи порядка за 1995-1996 годы вскрыли десять каналов нелегальной миграции. Их организаторы были задержаны. Кое-кого даже удалось привлечь к уголовной ответственности.
Что касается общежития МАДИ, оно в середине 1990‐х стало настоящим притоном для китайских нелегалов и мафиози. У этого престижного московского вуза в те годы было две общаги – в Кочновском проезде и в районе Сокола. Если на Кочновке студенты в качестве жильцов еще мелькали, то на Соколе их к тому времени уже давно никто не видел. Все помещения студенческого городка были сданы в аренду всяким фирмам, а те, в свою очередь, сдавали их под жилье всем, кто платил за это деньги. В результате основными жильцами студгородка стали китайцы, вьетнамцы и жители других азиатских стран. Верховодили там явно граждане Китая: все ключевые посты в местной администрации занимали китайцы, охрану также вербовали в основном из числа китайцев. Да и вообще вся жизнь студенческого городка находилась под неусыпным контролем китайской мафии.
Справедливости ради следует отметить, что по отношению к российским властям и рядовым гражданам китайские бандиты вели себя весьма лояльно. Более того, иногда даже помогали столичным блюстителям закона задерживать наркокурьеров и продавцов отравы. Объясняется сей феномен просто. По неписанным законам китайской мафии, наркомания – тяжкий грех, с которым нужно бороться всеми возможными способами. А поскольку многие рядовые китайцы не прочь были употребить наркотики, это вызывало серьезные опасения у главарей китайской мафии. Дело нередко доходило до того, что они сдавали распространителей наркоты московской милиции. Так, в руки оперативников регулярно попадались вьетнамцы и жители африканских стран, чаще всего нигерийцы, которые в 1990‐е годы считались главными поставщиками «тяжелых» наркотиков – героина и кокаина – из Латинской Америки в Россию.
Кстати, излюбленным способом контрабанды наркотиков у нигерийцев было собственное чрево. Обнаружить героин, спрятанный в брюхе у чернокожего пассажира, прилетевшего в Москву, например, из Перу или Венесуэлы, было весьма непросто. Правда, иногда и этот почти безупречный способ давал осечку. Как-то раз в одной из московских гостиниц горничная обратила внимание, что гражданин Нигерии, прилетевший из Латинской Америки, несколько дней не выходит из номера. Обеспокоенная горничная открыла номер своим ключом и обнаружила постояльца лежавшим на полу с раскроенным черепом. Как показало дальнейшее расследование, причиной смерти стала отнюдь не черепно-мозговая травма. В желудке потерпевшего судмедэкспертиза обнаружила несколько пластиковых контейнеров, под завязку набитых героином. Общий вес наркотика достигал пятисот граммов. Один из контейнеров от натуги лопнул, и героин пошел блуждать по организму. Можно себе представить, в каких мучениях скончался бедный негр, принявший за раз чудовищную дозу сильнодействующего наркотика. Очевидно, катаясь по полу в диких судорогах, он и зацепился головой об острый угол.
Что же касается розничных торговцев наркотиками, в Москве в середине 1990‐х у них было несколько любимых точек. Одна из них – станция метро «Сокол» Там в те годы постоянно крутились наркокурьеры, у которых можно было в любое время дня и ночи прикупить героинчик по вполне приемлемой цене. Выглядело это так.
У каждого продавца была своя постоянная клиентура. По пейджеру (мобильные телефоны в те годы еще не стали достоянием всех слоев российского общества) продавец и покупатель договаривались о встрече. На станции метро в толпе пассажиров и происходил обмен: клиент незаметно совал продавцу деньги, а тот ему – наркотик. Упаковку героина продавец обычно держал во рту: в случае опасности ее всегда можно было проглотить. Иногда для передачи наркотика использовалась банка кока-колы. Продавец делал вид, что посасывал из банки напиток, а сам незаметно выплевывал в нее упаковку с наркотиком и отдавал клиенту.
Задержать таких наркокурьеров было крайне проблематично. Поэтому оперативная информация, которой периодически делились с российскими сыщиками главари китайской мафии, была как нельзя кстати. Во второй половине 1990‐х по наводке китайских бандитов оперативники уголовного розыска задерживали в среднем по два-три наркокурьера в месяц. В основном, жителей центральноафриканских государств. Вот так главари китайской мафии участвовали в борьбе с наркобизнесом на территории российской столицы.
