Пятница, 14 июня, 18:45
Мартин уходил сегодня последним, а вернулся первым. Отлично! Значит, были все шансы, что Колетт опять обвинит мужа.
Колетт поднялась наверх, чтобы принять душ и переодеться перед ужином. Броган услышал, как в трубах гудит вода. И взволнованно затаил дыхание.
В ванной Колетт пробыла недолго. Уже через минуту она с грохотом выскочила в спальню. В одном халате, сжимая в руках полотенце. Скомкала его и в сердцах швырнула через всю комнату.
— Сволочь! — рявкнула она.
Затем упала на кровать и принялась яростно молотить кулаками по подушке Мартина — долго, не меньше минуты.
Потом, когда силы иссякли, она сползла к краю матраса и села, закрыв лицо ладонями.
Значит, увидела послание на зеркале.
ПОЧЕМУ ТЫ НЕ НОСИШЬ МОЕ КОЛЬЦО?
И снова решила, что Мартин компостирует ей мозги. Теперь выплескивает свой гнев, чтобы не радовать его истерикой.
Броган рассчитывал, что Колетт пойдет именно по такому пути.
Думаешь, сработает?
Не торопи события… Жди…
Колетт медленно опустила руки. Фыркнула сквозь слезы.
Вот. Началось.
Она подошла к комоду. Достала шкатулку.
Давай, Колетт. Я же вижу, о чем ты думаешь. Гадаешь, откуда Мартин узнал про кольцо.
Раз она прятала его под замком, значит, вряд ли показывала мужу. По крайней мере Броган так решил — и, видимо, не прогадал.
Колетт подергала за крышку, проверяя, надежно ли та заперта. Сходила к платяному шкафу за ключом, снова вернулась в поле зрения Брогана. Вставила ключ в замочную скважину и повернула.
— Где же оно?
Колетт вытащила ворох бумаг, перевернула шкатулку вверх дном и потрясла.
— КУДА ОНО ДЕЛОСЬ?!
В дверях появился Мартин. Как никогда вовремя.
— Что-то потеряла?
Колетт повернулась к нему:
— Где оно?
— Ты о чем?
— Сам прекрасно знаешь, о чем! Куда ты его дел?
— Кол, я правда не понимаю…
— Все ты понимаешь! Не ври мне. Мартин, ты зашел слишком далеко. Куда ты дел мое кольцо?!
— Какое еще кольцо?
— Обручальное, чтоб его! Где оно?
Мартин вздохнул, словно ответ был очевиден.
— У тебя на пальце. Ты его никогда не снимаешь.
Колетт перешла на визг:
— Не смей говорить со мной таким тоном! Я тебе не идиотка, ясно?! Надоело, хватит! Верни мое кольцо!
— Нет, правда, милая, я не понимаю, чего ты от меня хочешь…
— Кольцо! Обручальное кольцо, которое подарил мне Джереми. Ты его забрал!
Мартин застыл. Сочувствие у него на лице сменилось злой гримасой.
— Кольцо Джереми?.. Так оно было у тебя?
— Да, и ты его украл!
Мартин покачал головой.
— Охренеть просто! Ты всерьез говоришь мне, что все это время держала у себя кольцо бывшего жениха? А что еще лежит в твоей долбаной шкатулке?
Колетт подняла клочки бумаг.
— Газетные вырезки и его предсмертная записка. Но я не обязана тебе отчитываться, понял? Кстати, как ты вообще нашел ключ? Шпионил за мной? Копался в моих вещах? Развлекался этим, пока я была в Эдинбурге?
Мартин в отчаянии развел руками.
— Я вообще впервые слышу про какой-то там гребаный ключ. И вещи твои мне на хрен не сдались. Но я все-таки хочу знать, почему ты от меня скрывалась? Почему не сказала, что держишь у себя все эти сувениры?
— Потому что я знала, как ты отреагируешь. Знала, что ты обвинишь меня в том, что я якобы люблю Джереми больше тебя. Ты сам так сказал на днях. И вообще, не уходи от темы. Мартин, отдай кольцо. Немедленно!
— Не брал я его! На кой оно мне сдалось?
— А на кой ты вообще все это делаешь? Перекладываешь фотографии?
— Господи, Колетт, только не начинай снова… Я думал, с этим мы уже разобрались.
Колетт указала пальцем в сторону ванной.
— И эти жуткие послания на зеркале. Зачем они тебе?
— Какие еще послания?
— Записки на зеркале. Якобы от Джереми.
— Что?..
Голос у Мартина зазвенел. Он выбежал из комнаты, но уже через минуту вернулся.
— Я не вижу там никаких посланий.
— Потому что я их стерла!
— Но зачем? Почему не позвала меня, не показала и не спросила, что это такое?
— Потому что я не хотела их видеть — и потому что знала, что ты в любом случае будешь все отрицать. Ведь в жизни не признаешься, что это ты написал!
Судя по лицу Мартина, именно так он и сделал бы.
— Колетт… Я не трогал фотографии, не писал ничего на зеркале и не брал твое кольцо.
Она распахнула шкатулку и продемонстрировала Мартину.
— Вот, видишь, его нет. Значит, кто-то забрал.
Мартин, кажется, нашел другое объяснение пропаже.
Колетт тоже это поняла.
— Нет. Не смей. Не начинай. Я бы запомнила. Если б я его переложила, то запомнила бы.
— Кол… Я даже не знал, что у тебя есть кольцо. Да и откуда бы, если ты никогда не говорила? А если б и знал, то все равно у меня нет ключа. Ты можешь это понять?
— Нет. Не могу!
— Ладно. Давай хотя бы поищем кольцо, прежде чем снова все валить на меня. Или я не имею права на защиту?
Колетт покачала головой.
— Мартин, оно лежало в шкатулке. Я это точно знаю.
— Пожалуйста, просто выслушай. Ладно?.. Когда ты последний раз его видела?
— Во вторник.
— Во вторник?!
— А что тут такого?
— Ничего, просто… Я думал, ты скажешь, в прошлом году или еще когда. И часто ты им любуешься?
— Нет, не часто. С чего ты так решил?
— Ну… Ты сама сказала, что доставала его во вторник. И сегодня — опять…
— Просто… Да какая разница?! Кольцо пропало. Вот что важно!
— А ты точно во вторник убрала его обратно в шкатулку?
— Да. Точно. Сто процентов. Такой ответ тебя устраивает?
— Ладно, успокойся. Я просто пытаюсь помочь. Где лежала шкатулка?
— В комоде! — теряя терпение, рявкнула Колетт, словно намекая Мартину, что он и так все знает, поскольку сам туда лазил.
— Значит, давай посмотрим в ящике.
— Его там нет!
— Откуда тебе знать? Или ты уже смотрела?
Она хмыкнула. Мартин подошел к комоду и принялся перебирать содержимое. Колетт стояла рядом, даже не пытаясь помочь.
— Вот видишь? — сказала она, когда ящик опустел. — Его там нет.
— Посмотрим в других.
Мартин вытащил верхний ящик и протянул ей.
— Это бесполезно. Хоть всю ночь ищи, не найдем.
— Может, оно просто куда-то закатилось…
Колетт подошла к кровати, вывалила на нее содержимое ящика, без особого энтузиазма поковырялась в вещах и принялась закидывать их обратно.
— Здесь нет, — объявила она многозначительным тоном: мол, я же говорила.
— Ничего страшного. Мы только начали.
Мартин протянул ей очередной ящик, в который она заглянула с прежней неохотой. Мартин тем временем рылся в соседнем.
— Ладно, — сдался он. — А что насчет коробки с фотографиями?
Колетт вздохнула.
— Давай ее сюда.
Она высыпала фото и принялась небрежно складывать их, будто тасуя колоду карт.
— Бред какой-то. Даже не знаю, зачем я в этом участвую…
— Потому что ты потеряла свое любимое кольцо, разве не так? И я хочу, чтобы ты поскорей нашла его и перестала все валить на меня. — Мартин огляделся. — Где еще мы не смотрели?
— Мы перерыли и измяли все мои вещи.
— Разве мятые вещи — это не пустяк, когда речь идет о твоем драгоценном бывшем? — В голосе Мартина отчетливо послышался сарказм.
— Мартин, я…
— А где остальные кольца?
— А при чем здесь они?
— Они в той большой шкатулке на полке?
— Да, в ней.
— Там ты смотрела?
— Его там нет. Туда я класть его не стала бы.
— Может, нечаянно? Задумалась, и…
— Мартин, я еще не выжила из ума. Кольцо от Джереми всегда хранилось в комоде. Всегда!
— Ладно. Будь по-твоему. Не хочешь искать — как хочешь.
— Ради бога, Мартин! Хватит вести себя как ребенок.
— Я?.. Это я веду себя как ребенок? Не ты?!
— Хватит все выворачивать наизнанку. Это я здесь пострадавшая сторона. Я — жертва!
— Жертва? — язвительно процедил Мартин сквозь зубы. — Вот как, значит? Ты что-то потеряла — и сразу корчишь из себя жертву?
— Я его не теряла, и дело не только в кольце.
Мартин отмахнулся.
— Какая разница…
Колетт издала гневный рык и потопала к полке.
— Раз ты так настаиваешь — ладно, как скажешь. Вот, смотри!
Она схватила квадратную шкатулку, обитую черной кожей, отнесла ее на кровать. Открыла и перевернула вверх дном.
— Вот! Все мои украшения. Серьги, браслеты, цепочки и…
— Что и?
Броган, затаив дыхание, глядел, как Колетт наклоняется и вытаскивает что-то из блестящей груды.
— Что и? — повторил Мартин.
— Кольцо… То самое… — Она повернулась и показала его мужу.
Мартин ничего не сказал. Только чуть заметно покачал головой.
— Но как?.. — удивилась вслух Колетт. — Как оно туда попало?
— Вот уж не думаю, что здесь есть какая-то мистика. И кстати, да, спасибо, что извинилась.
Колетт глядела на золотой ободок так, словно тот обладает магической силой.
— Ничего не понимаю…
Мартин с гневным фырканьем направился к выходу.
— Это ведь ты его туда положил, да? — бросила Колетт ему в спину.
Он замер как вкопанный.
— Что, прости?
— Ты с самого начала знал, что оно там. Поэтому и предложил поискать. Затеял весь этот обыск, и вроде как между делом предложил заглянуть в шкатулку.
Мартин рассвирепел уже не на шутку.
— А не пойти бы тебе на хрен, а? Ты что вообще затеяла — «День скандала с мужем»? Знаешь, если честно, я готов сейчас уйти из дома, хлопнув дверью. Ты этого добиваешься, да? Этого хочешь?
— Ничего подобного. Мартин, я… — Колетт громко разрыдалась.
Мартин смягчился. Опустил плечи.
— Колетт, хватит плакать. Давай поговорим…
Та выдавила сквозь слезы:
— Я не понимаю… что вообще… творится. Что… со мной происходит?
Мартин подошел к ней, взял за плечи и усадил на кровать. Колетт всю трясло. Он сел рядом и обнял ее.
— Успокойся, — велел он. — Это не конец света.
— Ты ведь не врешь? — прошептала она.
— В чем? Что это не конец света?
— Нет. Что ты не брал кольцо.
— Богом клянусь. Я его не трогал. Да и зачем? Я даже не знал, что оно у тебя есть. А если б и знал, то зачем мне перекладывать его в другую шкатулку? Чушь какая-то…
— И ты не писал ничего в ванной?
— Кол, я впервые об этом слышу. Что там было написано?
— В первый раз…
— Ну же.
— В первый раз: «Почему мне пришлось умереть?»
— Господи Иисусе…
— А сегодня вот снова: «Почему ты не носишь мое кольцо?»
Мартин какое-то время молча глядел на жену.
— Все это… весьма странно.
— Теперь ты понимаешь, почему мне так плохо? Эти послания… И вещи, которые сами собой перелетают с места на место. И все это из-за Джереми. У меня дурное предчувствие. И если это не ты…
— Не я. Богом клянусь.
— Тогда должно быть другое объяснение. Ты не думаешь?..
— Что?
— Тебе не кажется, что может быть такое… Будто Джереми хочет со мной связаться?
— Кол, вот давай не начинать. В реальном мире такого не бывает. Призраков не существует.
— Откуда тебе знать? Это все объяснило бы.
— Не объяснило бы. Это глупости.
— Может, Джереми винит меня. Я должна была заметить симптомы. Предвидеть, что будет, и каким-то образом его остановить. Спасти. И теперь он меня преследует.
— Нет. Хватит, Кол! Никакие призраки тебя не преследуют. Ты делаешь слишком поспешные выводы, потому что не желаешь замечать очевидного.
Колетт посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты опять за старое, да? Сейчас скажешь, что я спятила?
— Нет, не спятила. Просто у тебя стресс. Может, ты чувствуешь себя виноватой из-за Джереми, хотя была ни при чем. Поэтому стала немного рассеянной. Ходишь во сне, перекладываешь вещи… Или видишь всякое.
— Что «всякое»?
— Послания на зеркале, например.
— Они были там, Мартин. Я видела их собственными глазами.
— Точно? Или, может, просто представила?
Колетт снова расплакалась.
— Я уже не знаю, чему верить. Что со мной творится? И почему именно сейчас?
— Понятия не имею… Но хорошо бы показать тебя специалисту.
— Думаешь, мне пора к психиатру?
— Не знаю. Давай просто съездим к терапевту; может, он что посоветует. Вдруг ты переутомилась, устала от лишней нагрузки… Или разыгрались гормоны… Хотя бы сдашь анализы. Кто знает, может, после разговора с врачом тебе станет легче? В любом случае обещаю: мы разберемся.
Колетт медленно кивнула.
— Вот и славно. Давай дождемся конца выходных и в понедельник позвоним в больницу? Согласна?
— Согласна.
Мартин привлек жену к себе и поцеловал в макушку.
— Не волнуйся. Мы живо приведем тебя в порядок. А теперь одевайся и пошли ужинать. Хорошо?
Она кивнула, и Мартин вышел.
Когда он ушел, Колетт встала и подошла к зеркалу. Броган следил, как пристально она разглядывает в отражении свои глаза.
Он знал, что она пытается в них увидеть, потому что и сам не раз выискивал то же самое у себя в зрачках.
Колетт искала признаки безумия.
