58

Чарльз открыл глаза, перед которыми смутно маячили расплывающиеся цифры электронных часов. Девственную лужайку перед домом в Форт-Ханте, тщательно очищенную от опавшей листвы, затягивал тонкий слой утреннего тумана. Включил радио, чтобы послушать новости – теперь он слушал их регулярно, надеясь услышать что-нибудь об исчезновении определенного студента Адамса.

Потом спустился вниз, пройдя мимо отцовского кабинета, в котором тот общался с кем-то по телефону. Сделав на кухне две порции «Кровавой Мэри», отнес их в кабинет. Отец все еще висел на телефоне и вопросительно поднял брови, когда Чарльз поставил перед ним стакан – был он хоть и алкаш, но по части напитков человек привередливый, такому не всем угодишь. Немного отхлебнул, едва закончив разговор, и одобрительно кивнул, откинувшись в кресле. Несмотря на четверг, находился он в режиме «воскресного папы» – редком для себя хорошем настроении.

– Я опять был в Техасе на прошлой неделе, заказал один из таких. Так парень принес его с жареной креветкой, прилипшей к стакану, прямо к ободку!

Чарльз неодобрительно гоготнул, после чего отпил из своего собственного стакана. Солоноватая перченая жидкость немного успокоила нервы. Здесь, в Форт-Ханте, они в полной безопасности. Кристен вдали от всего, что может ей угрожать, и не надо думать про весь этот бардак, творящийся в городе. Почему бы немного не поболтаться без дела, не выпить стаканчик-другой? А может, и вовсе забить на предстоящую сессию?

Портмонт-старший встал, приложился к стакану поосновательней.

– Я около шести улетаю в Лондон – вы с Кристен не желаете прокатиться?

Прыгнуть в реактивный самолет и улететь в Лондон! Остановиться в классном отеле и сходить на пару-тройку каких-нибудь шоу, пока отец просиживает штаны на деловых встречах со всякими нефтяными шишками. Тревор никогда не дотянется до него через Атлантику. Почему бы и нет? Чарльз вовсе не обязан помогать Хлое с той непонятной фигней, которую она затевает. Но все же проблема сама собой не разрешится, а Хлоя без него наверняка еще сильней наломает дров – непохоже, что Андре сумеет ее остановить, раз она уже вбила себе что-то в башку. И хотя Эмму Чарльз находил немного странноватой, но относительно нее полностью полагался на свое собственное мнение. Способна ли Хлоя быть честным и непредвзятым арбитром по части того, что считать обоснованными доказательствами в пользу опасности Эммы? Разумеется, нет.

– Не отказались бы, но у нас сессия.

Отец одобрительно кивнул, а Чарльз, заслышав где-то в дальнем конце дома шаги Кристен и своей матери, двинулся из кабинета им навстречу.

Кристен, все еще взмокшая после частного урока йоги, поднималась по лестнице.

– Эй, погоди! – крикнул он. Рассмеявшись, она стала подниматься еще быстрее, бросив на ходу, что ей нужно в душ. Чарльз нагнал ее уже за дверью спальни, и они со смехом принялись раздевать друг друга, обмениваясь поцелуями после каждого предмета одежды. Занялись сексом прямо под душем, и Кристен взвизгнула, когда он вдруг пустил такую холодную воду, что та обожгла их разгоряченные тела. После этого оба улеглись прямо на мраморном полу ванной комнаты, завернувшись в пушистые полотенца.

– Может, забьем на сессию и слетаем с моим папаней в Лондон?

Опершись на локоть, Кристен подняла брови.

– По-моему, у кого-то на данный момент очень приличный средний балл успеваемости – неужели так хочется разом все просрать после стольких усилий?

Чарльз вздохнул.

– Да ладно тебе, – постаралась утешить его Кристен. – У тебя только политология, а потом в награду можем сходить в ресторан.

– Начало в шесть, – сказал он, глянув на свои смарт-часы. – Ну какой мудак назначает экзамен на шесть вечера?

– А мне осталось сдать только два курсовика, так что я могу остаться здесь и поработать над ними.

Чарльз обнял ее, уткнувшись головой ей под подбородок. Вчера вечером он кое-что ей рассказал. Не все, конечно же, – без упоминаний, что убийства связаны между собой, или чего-то про Хлою. Но вот про Тревора, взломавшего ее веб-камеру, и про заявление в полицию все изложил от и до. Чарльз сразу понял, что она очень расстроилась – совершенно обалдела от услышанного, но при этом заставила себя этого не показывать. Потому что знала: если она выдаст свои чувства, то Чарльз может сорвать зло на Треворе, и все станет только хуже.

– Вот разделаемся с сессией, – произнес он, – и через пару дней все это будет благополучно забыто.

Похрустывая пальцами, Чарльз уставился на свой собственный почерк в лежащей перед ним толстой синей тетради. Примерно треть его однокурсников уже со всем разделалась, сдала экзамен и ушла. При этой мысли ему захотелось немедленно встать и сделать то же самое, пусть даже он еще и не закончил. Но все-таки Чарльз вынудил себя остаться и постарался сосредоточиться на каждом из экзаменационных вопросов. Как настоящий паинька и отличник.

Наконец, получив оценку, он спустился по лестнице и вышел из здания факультета искусств и наук на улицу. Несколько студентов толклись возле фургона передвижной закусочной, подкрепляясь кофе и органическими пышками. Чарльз глянул на часы – почти девять вечера. Вытащил было телефон, чтобы отправить эсэмэску Кристен, но тут застыл, увидев сообщение от Хлои.

«Добыча у меня в руках, все упаковано и готово к забаве». Потом эмодзи в виде бутылки шампанского и ссылка на местоположение на «Гугл-картах».

«Блин», – буркнул Чарльз. Кого это она «упаковала» – Тревора? Эмму? В чем вообще план? И разве они не собирались проделать все это в субботу? Ну почему она вечно действует наобум! А вдруг Хлоя зайдет слишком далеко – если уже не зашла? Он представил себе привязанную к жертвенному столбу Эмму, вокруг которой расхаживает Хлоя с горящим факелом. Или, может, она остановила свой выбор на Треворе – пусть тот даже и говнюк, делать что-нибудь необдуманное совсем ни в чьих интересах.

Поймав такси, Чарльз уже собирался назвать водителю адрес, как вдруг ему пришло в голову, что потом это может оказаться уликой – в зависимости от того, что затевает Хлоя. Вместо этого он попросил отвезти его в центральную детскую больницу, расположенную совсем неподалеку от указанной на «Гугл-картах» точки. Расплатился наличными и сразу же побежал рысцой на восток, удаляясь от больницы вдоль по Первой улице, движения на которой почти не было. Не исключено, что точка указывала на упомянутую как-то в разговоре водоочистную станцию, но он и понятия не имел, где та находится и что из себя представляет – почему-то казалось, что это нечто вроде какого-то переделанного старого склада, оккупированного хипстерами.

Остановившись возле высокой сетчатой ограды, Чарльз заглянул в телефон и увидел, что маленький красный флажок на карте по-прежнему расположен немного восточнее того места, где он находится. Перебравшись через ограду, спрыгнул на другой стороне. Синтетическое полотнище, которым та была затянута, частично перекрывало свет фонарей с улицы – можно было различить лишь буйные заросли сорняков и какие-то строения, но какого рода – совершенно непонятно. Ночное зрение у него было неважное даже с контактными линзами.

– Эй! – крикнул он, после чего стал осторожно пробираться вперед между земляными холмиками и какими-то ржавыми железками.

Наконец впереди обозначился открытый проем с беспросветной темнотой за ним, но ему показалось, что где-то в глубине ее брезжит искусственный свет. Пещера? Нет – вниз уходил бетонный лестничный пролет.

– Хлоя? – позвал Чарльз.

– …здесь! – услышал он, как ему показалось. Нащупывая дорогу руками, двинулся в темноту, в которой плясал луч светодиодного фонарика – наверное, ярдах в пятнадцати или двенадцати от него. Ноги странно проваливались по самые щиколотки – песок? Что это вообще за место?

– Что ты сделала?

– В каком смысле? – отозвалась она, но голос ее звучал как-то странно.

Чарльз крутнулся на месте, пытаясь понять, где может быть Хлоя. Шагнул вперед и тут же споткнулся о какую-то липкую кучу вроде старого кострища, едва не свалившись. Взмахнув руками, кое-как удержался на ногах. Нет… это не деревянные головешки. Пахло скорее как из старого мангала для барбекю. Подгоревший жир и липкая сажа, под ногой что-то твердое… Кость?

Присев на корточки, Чарльз вытащил телефон и включил фонарик, направив его себе под ноги. Свет вспыхнул так ослепительно, что поначалу он ничего не мог различить. Но вот оно: обугленный череп и ключица, с которой до сих пор свисают иссохшие почерневшие клочья мяса. Выключив фонарик, он положил его на песок. Она все-таки сделала это, в конце-то концов. И тут Чарльз ощутил ее присутствие у себя за спиной.

– Это то, о чем я думаю? – негромко произнес он, не совсем понимая, что сейчас чувствует.

– Да, – последовал ответ.

Чарльз обернулся, но в ту же секунду что-то со страшной силой обрушилось ему на голову.