53

– Помоги-ка, – просит Джессика, роясь в своем шкафу в поисках вдохновения для маскарадного костюма.

– Ну что за привычка тянуть до последней минуты? Можно сходить в «Си-ви-эс» и надыбать что-нибудь там, – предлагаю я.

– Надо придумать что-нибудь получше. Как насчет кошки?

– Ты меня просто убиваешь. Девчонки всегда в одних и тех же дурацких костюмах, – говорю я, перебирая содержимое своего ящичка с косметикой. – Сексуальная ведьма, сексуальная медсестра… Будь пооригинальней – сексуальный ураган! – вдохновенно восклицаю я, думая про тот совсем недавний ураган, после которого в нескольких штатах до сих пор не могут навести порядок. Выражение ее лица говорит «нет». – Что, слабо́?

– Ты странная. – Она держит в руке толстенький флакончик туши для ресниц и нюхает его. – Куда ты нас вообще тащишь?

Чтобы разжиться деньжатами на свой собственный костюм, я продала несколько найденных на складе учебников. Я собираюсь быть Кларком Кентом и бо́льшую часть полученных средств вбухала в красно-голубое бюстье в суперменском стиле. Планирую надеть его под белую рубашку на пуговицах с расстегнутым воротом и черную юбку, с моими фальшивыми очками. У меня есть черная шляпа и туфли на каблуках в тон, но, что самое главное, можно взять с собой якобы репортерскую сумку через плечо со всеми моими причиндалами: блокнотом, телефоном, электрошокером и выкидным ножом.

– Да пошевеливайся уже! – взываю я, одеваясь. Джессика так все и стоит там, изучая свой шкаф и покусывая ноготь. – Мне уже надо бежать, на месте увидимся!

Университетский костюмированный бал по случаю Хэллоуина проводится в «Фэтэм-гэлэри» на Логан-сёркл, совсем неподалеку от кампуса. Хочу предварительно как следует разведать обстановку, поскольку, хотя на мероприятие идет много моих хороших знакомых, сегодня вечером я пускаюсь в одиночное плавание.

Я уже устала от этой игры в кошки-мышки и хочу наконец столкнуться со своим противником лицом к лицу. Я кое-что запостила в «Инстраграме», ясно дав понять, что отправляюсь на этот бал, только чтобы как следует назюзюкаться. Могут показаться Тревор или Эмма, и мне следует быть наготове. Дело может дойти до физической стычки, но вообще-то у меня при себе пузырек с новым раствором: мощная доза кодеина, опасного в сочетании с алкоголем и способного привести человека в очень сонное состояние, если даже и не убить. Может, Тревор и мастак взламывать компьютеры, но с девушками он явно чувствует себя не в своей тарелке. Уже вижу, как он с готовностью принимает у меня из рук стакан и прикидывает, как чуть позже меня поимеет, блаженно не представляя при этом, что в данный момент я уже имею его самого.

Студенческая ассоциация арендовала весь комплекс целиком – все три его основные зоны. Диджей будет работать в главном зале, сверкающие паркетные полы которого освобождены от мебели, чтобы люди могли без помех потанцевать. Кирпичные стены, выкрашенные в белый цвет, увешаны здесь аккуратными рядами картин в рамах, и отсюда можно попасть в приподнятый над улицей открытый сад, который уже увешан фонарями из тыкв. На втором этаже небольшой пентхауз, где музыка звучит не так громко и где сервирована бо́льшая часть угощений.

Откусываю от чизкейка в форме кошачьей морды и обозреваю входы и выходы. Даже самому прожженному ловкачу здесь будет трудно нанести смертельный удар – пространства не так много, и люди набьются сюда, как сельди в бочку. Хотя все-таки Хэллоуин – все будут орать и мотаться туда-сюда в самых невероятных маскарадных костюмах… Трудно ли будет в таком бедламе воткнуть кому-нибудь в живот отвертку и спокойно уйти? Даже увидев твое мертвое окровавленное тело, публика все равно будет думать, что это такой прикол.

С уровня галереи замечаю лестницу со стеклянными панелями вместо стоек перил, уходящую вниз в тускло освещенный коридор. Спускаюсь по ней, толкаю дверь и оказываюсь в большой туалетной комнате, совмещенной с чем-то вроде раздевалки или театральной гримерки с мягкими диванчиками и мраморным зеркальным столиком, на котором разложены стопки шикарных мохнатых полотенец и расставлены флакончики с лосьоном и полосканием для рта. Когда поднимаюсь наверх, публика уже валом валит в двери.

Через полчаса веселье уже в самом разгаре. Кто-то врубил дым-машину, и народ потягивает пунш из липких стаканчиков. Появляется Апурва, одетая как кошка, и Трейси в костюме коробки с вином. Уже завязывается какая-то драма. Парень, который нравится Трейси, должен был прийти с девчонкой, с которой он встречается, только вот Апурва от кого-то слышала, что они уже разосрались. Строим козни, интригуем, но я постоянно приглядываю за дверью, внимательно изучая каждого вошедшего.

Прижав к груди стакан с обычной газировкой, делаю кружок по залу. На месте убийцы я надела бы маску – что-нибудь, что полностью закрывает лицо. Фотаюсь вместе со знакомыми ребятами с биофака и без задержки выкладываю фотки в Сеть. Возле стола с закусками замечаю Чада с парочкой еще каких-то «братьев». Он наряжен в римскую тогу, волосы у него зачесаны назад.

– И ты, Брут? – говорю ему.

– Вообще-то я Август, а не Юлий! – якобы возмущенно отзывается он. Смеемся. К его ноге внизу даже приделан игрушечный купидончик. – Классный костюм, Супергёрл!

– Вообще-то я Кларк Кент! Мужик что надо, не какая-то там диетическая версия!

Чад игриво приобнимает меня, оставив руку у меня на попе, выражение его лица становится более серьезным.

– Давненько тебя не видел.

– Не подлизывайся, – подкалываю я. Предводитель САЭ думает, что я все еще злюсь на него за ту фотку в постели, за которую он извиняется всякий раз, как только я его вижу. Да, я разозлилась, но только не на него – и, естественно, он и понятия не имеет, насколько сильно я занята другими делами – вроде убийства одного из его «братьев». Но вообще-то давно уже мысленно оцениваю Чада на все пять баллов, поскольку он нашел телефон Уилла, и вообще это нормальный парень, с которым можно поддерживать дружеские, ни к чему не обязывающие отношения. Прижимаюсь щекой к его грудному панцирю.

– Просто была очень занята с учебой.

– Так что скоро опять увидимся?

– Несомненно. Надо будет как-нибудь опять вместе «позаниматься». – Кончиком пальца манерно поправляю очки, бросаю на него лукавый взгляд и ускользаю, чтобы прихватить чего-нибудь съестное со стола. Какая-то девчонка поблизости случайно выплескивает на меня содержимое своего стакана, начинает извиняться, и голос ее звучит странно знакомо.

– Вонючка?! – недоверчиво спрашиваю я. На нем блондинистый парик, и одет он, как зомби-чирлидерша – изможденные глаза с черной обводкой, а шея разрисована гримом так, словно кто-то выхватил из нее зубами порядочный кусок.

Страшилище в парике кивает.

– Черт, какая красотка! – восхищаюсь я.

– Знаю, – отзывается Вонючка, он же Майло. – По-моему, прикольно вышло.

Иду танцевать и тут же хмурюсь, когда вижу пробирающихся сквозь толпу Чарльза и Кристен. Сейчас мне меньше всего надо, чтобы Чарльз совал нос в мои дела. Я не ответила на несколько полных подозрений эсэмэсок от него, и мне нужно вести себя с ним поаккуратней – теперь, когда с Уиллом покончено навсегда. У него нет какого-то узнаваемого костюма, а Кристен одета как Вондервумен. Старательно избегая их, выхожу в садик. И в этот самый момент поступает сигнал мониторинга настроения, на вопрос которого «Как вы себя сейчас чувствуете?» я отвечаю следующим образом:

«Энергично» – семерка.

«Нервно» – единица.

«Печально» – единица.

Перегнувшись через парапет, приглядываюсь к улице внизу. Люди в маскарадных костюмах растянувшейся в цепочку толпой валят на другую сторону, разражаясь воплями, когда машины сигналят им. Завожу беседу с кем-то из парней со своего этажа, когда вдруг замечаю боковым зрением какое-то движение. Через садик движется закутанная в черный балахон фигура. В руке у нее здоровенная коса, которая блестит, как настоящая. Движется фигура как-то странно – будто неким сверхъестественным образом скользит прямо над полом. Но тут меня отвлекает другой персонаж – парень при костюме и галстуке, но на башку у него нахлобучена лошадиная голова чуть ли не в натуральную величину. Хотя, может, и не парень – костяк не особо крупный… Вокруг тебя и привидения, и животные, и все виды костюмов с достаточным количеством грима или пластика, чтобы полностью закрыть лицо.

Уже практически не обращая на них внимания, нетерпеливо достаю телефон и делаю селфи со скучающим лицом. То чувство, когда ты готов к веселью, но веселье еще не началось. Ущипни меня, и, может, я проснусь. Приходи и возьми меня, говнюк!

Где-то через час без особых происшествий пообщавшись с разным народом, начинаю уже сомневаться, что убийца вообще здесь появится. Спускаюсь ниже этажом, где находится туалет/раздевалка, чтобы слегка освежиться и ослабить бюстье, которое мне уже все кругом натерло. Здесь тихо, и доносящиеся из-за двери уханье музыки и смех едва слышны. Ослабляю и вновь завязываю шнуровку, что требует некоторого терпения и выносливости, поскольку приходится довольно надолго загнуть руки за спину.

Выхожу из кабинки и тут замечаю какую-то фигуру во всем черном, стоящую посреди помещения перед умывальником. Скелет из «Дня мертвецов» – лицо густо замазано черным и белым гримом, за ухо заткнут мрачный желтый цветочек. Моя рука инстинктивно тянется к сумке.

Скелет начинает приплясывать, как-то странно и резко двигая телом, словно в японских фильмах ужасов.

– Джессика?

Она хохочет, перегнувшись пополам и упершись руками в разрисованных костями перчатках в свои тощие коленки.

– Ну что, напугала тебя?

Подхожу ближе к раковине, чтобы рассмотреть ее грим.

– Довольно впечатляюще.

– Я нашла видеоинструкцию в интернете, – сообщает моя соседка, пока я мою руки. – Кстати, видела твоего высокопоставленного дружка.

– Мы уже с ним поболтали. Обязательно потанцую с ним.

Бросив мне: «Адью!», Джессика исчезает за дверью. Промокаю лицо шикарным полотенцем и пробую голубую полоскалку для рта. Не успеваю еще выйти за дверь, как вижу спускающегося по лестнице Чарльза. На нем одна из его стандартных униформ – костюм с тоненьким галстуком. Наряд грифельно-серый и совершенно не в жилу для костюмированной вечеринки.

– И кого же ты изображаешь? Представителя вымирающего вида?

– А? – переспрашивает он.

– В смысле, честного белого мужчину.

– Очень смешно, – говорит Чарльз, засовывая руки в карманы и пристально рассматривая меня. – Ты уже отключила?..

– Естественно, отключила!

– Ты избегаешь меня.

– Нет, не избегаю.

Он прищуривается. В приглушенном свете видна лишь узенькая зеленая полоска вокруг его огромных зрачков.

– Хлоя…

Я совершенно точно знаю, что сейчас он думает про Уилла.

– Ты встречался с Эммой? – перебиваю я. – И как все прошло?

Чарльз долго смотрит на меня, прежде чем ответить.

– Я пригласил ее в ресторан – у меня создалось впечатление, что я ей нравлюсь. – Он словно борется с чем-то. – Эмма странная – она словно с какой-то другой планеты. Вообще-то не знаю, удастся ли мне что-нибудь выяснить. Но есть и еще кое-что – я выследил ее сестру и поговорил с ней.

– Меган?

– Она подрабатывает баристой неподалеку от Американского. Горой встала за Эмму, что довольно странно…

– …потому что из их аккаунтов в соцсетях даже не поймешь, что они вообще сестры.

– Верно, и точно так же совершенно непонятно, как это у такой, как Меган, может быть такая задвинутая сестра. Так вот, у меня создалось впечатление, что она что-то заподозрила, когда я стал расспрашивать ее про Эмму. Есть большая вероятность того, что она той все расскажет и Эмма догадается. В смысле, я назвался вымышленным именем, но если Меган меня опишет…

– Представляю, как тебе сейчас страшно… Знать, что злобная серийная убийца хочет отыметь тебя по полной программе.

– Только и мечтаю, – говорит он без улыбки.

– Ладно, а мы с Андре тем временем раздобыли кое-какие документы бывшего аспиранта Уимена. До конца еще всё не просмотрели, поскольку весь вчерашний день я убила на слежку за Тревором.

– Слежку?!

– Вообще-то это было довольно забавно – он так и не прочухал, что я весь день таскалась у него за спиной. Успела побывать вместе с ним у него в общаге, в студенческом центре, даже на какой-то дурацкой тусовке… Раз он обернулся и едва не засек меня! Не могу сказать, что обнаружила что-то особо ценное…

– Он мог тебя заметить! Тебя могли убить!

– А как еще, по-твоему, мне искать хоть какие-то зацепки?

– Зацепки? Вообще-то это не игра. Надо было сначала разработать план или еще чего, чтобы проделать все это вместе, втроем. Тебе нельзя попадать в ситуации, когда он вдруг оборачивается – и вот она ты во всей своей красе. Говорю тебе, он опасен!

– Я тоже, – говорю я.

Чарльз вздыхает и раздраженно разводит руками.

– Он – полный задохлик, а я вооружена.

– Почему ты не можешь просто меня послушать?

– Потому что мне ни к чему сейчас кого-то слушать, – отвечаю я. – А потом, с чего это тебя так вдруг заботит, чем я занимаюсь?

– А что тут странного, если я не хочу, чтобы тебя измолотили до смерти? Можешь пообещать мне больше ничего такого не делать без нашего общего согласия?

Ха, я уже сделала кое-что без общего согласия!

Чарльз – мой. Надежно сидит на крючке, словно глупая рыбка. Все, что от меня сейчас требуется, – это чтобы он продолжал плыть в ту же сторону, что и я, и Уилл никогда не станет проблемой.

– Ну конечно же нет, – решительно заявляю я. – Нам нужно действовать, а не сидеть на жопе ровно!

– Хлоя!

– Нет. Кстати, а почему ты не хочешь, чтобы со мной произошло что-нибудь плохое? – спрашиваю я. – Просто не можешь признаться?

– Признаться в чем?

Медленно подступаю к нему и упираюсь пальцем ему в грудь.

– Что я тебе небезразлична.

Чарльз накрывает мою руку своей, тянет ее вниз и опять опускает вдоль бедра, словно руку куклы. А потом засовывает руки в карманы, неотрывно глядя на меня. На лице у него появляется какое-то странное выражение, которое я не могу прочитать. Кто-то завывает наверху за дверью – поворачиваю голову, чтобы бросить взгляд в ту сторону. Когда поворачиваюсь обратно, взгляд Чарльза по-прежнему нацелен прямо на меня.

Он делает шаг вперед. Вдруг чувствую его руку у себя на талии, и он целует меня. Не так, как тогда в моей комнате, а крепче, неистовей. Какая-то часть меня вечно ждала, когда же Чарльз наконец станет таким, и я естественным образом реагирую, обхватывая его руками за шею и чуть поворачивая голову набок, чтобы он мог поцеловать меня еще глубже. Он притягивает меня к себе, его руки у меня на ягодицах.

Чарльз затаскивает меня обратно в пустую туалетную комнату и прижимает к стене возле двери. Я запираю ее на защелку, прикрыв глаза, запрокинув голову и ощущая его губы у себя на горле. Тяну его за галстук, чтобы поцеловать в губы. Он прижимается ко мне, и я обхватываю его ногами, не отрываясь его губ, когда слышу, как кто-то пытается попасть в туалетную комнату – дребезжит запертая дверь. Без особого успеха пытаюсь не шуметь, когда он еще выше задирает мне юбку и я чувствую его руки у себя на бедрах. Мурлычу его имя. Все тело упоительно покалывает.

Чарльз толкает меня на стоящую рядом оттоманку и падает на колени. Раздвигает мне ноги, и чувствую, как он целует мне внутреннюю сторону бедра чуть выше колена. Затем с такой силой сдергивает с меня трусики, что я слышу, как они трещат по швам. Изворачиваюсь, и он стаскивает их с меня совсем, а потом хватает меня за бедра, чтобы подтянуть ближе. Времени он не теряет – его голова наклоняется, и у меня перехватывает дух, когда я ощущаю его теплые губы на себе, прямо там. На миг прикрываю глаза, чувствуя, как его руки скользят по бедрам к коленям, а потом вздергивают их вверх, окончательно заваливая меня на спину. Чарльз удовлетворенно мычит, и этот низкий горловой рокот вибрацией отдается у меня внутри. Я неконтролируемо извиваюсь, запускаю руку ему в волосы, пока его голова размеренно движется взад и вперед. Смотрю в потолок и издаю беспомощный смешок, когда кто-то опять дергает дверь.

– Чарльз!..

Вцепляюсь в него еще крепче, и он наращивает темп. Горячий дурман охватывает меня, оргазм уже на подходе. Чарльз почти доводит меня до него, но тут, к моему раздражению, откидывается назад, целомудренно чмокнув меня в бедро. Хватаю его за волосы и притягиваю его голову обратно, вызвав у него самодовольный смешок. Он быстро наверстывает упущенное, и, вскрикнув, я кончаю – молния удовольствия бьет откуда-то из самого нутра во все остальное тело, заставив меня напрячься всеми мускулами и резко содрогнуться. Чарльз останавливается, прижавшись щекой к моему бедру, и мы оба переводим дух. Чувствую себя, как растаявшая свечка – как мягкий, податливый, счастливый комок воска.

Чарльз отрывается от меня, поцеловав в левую коленку перед тем, как встать, и, поправляя галстук, направляется к раковине. Удовлетворенно смотрю, как он моет лицо и руки – на лице у него не написано никакого выражения, когда он выполняет этот ритуал. Поправляет волосы, которые комически торчат во все стороны, – смочив их водой, Чарльз приводит прическу в презентабельный вид. Да, ему нужно выглядеть совершенно невинно, будто бы ничего и не произошло, поскольку сейчас Чарльзу предстоит вернуться к подружке в таком виде, чтобы она нипочем не догадалась, чем мы тут занимались. Он многое держит от нее в тайне – подробности тех убийств, человека, который охотится за нами, а теперь и меня. Довольно улыбаюсь.

Расправляю юбку, когда Чарльз уже движется к выходу.

– Выжди несколько минут, прежде чем выходить, – бросает он на ходу и потом отпирает дверь и выходит. Я тоже умываюсь и привожу в порядок одежду, все еще чувствуя искры во всем теле, в кончиках пальцев покалывает. Очки с меня в какой-то момент свалились. Подбираю их и смотрюсь на себя в зеркало, протирая линзы поло́й рубашки.

Ставим галочку возле имени Чарльза, заносим его в список побед…

Прохаживаюсь среди общего веселья, внимательно присматриваясь к людям и иногда бесцеремонно сдергивая с них маски. Я окончательно обнаглела от нетерпения, а может, и чуть пьяна от посткоитального жара. Вдруг короткая вибрация телефона – пуш-уведомление «Инстаграма». Шпилька52 загрузил новый пост.

Мне требуется секунда, чтобы осознать, что это такое. Фотка закрытой двери туалета, снятая с верхней площадки. С тэгом #шалавы.