51

Встретились они на станции метро «Шо». На Андре был плохо сидящий блейзер – одолженный у Маркуса, у которого такого добра было в избытке, – в попытке выглядеть старше. Хлоя более или менее точно скопировала манеру одеваться Елены и нацепила очки с простыми стеклами. Она хмуро оглядела его.

– Мог бы и поубедительней прикид подобрать.

Интересно, подумал Андре, когда они садились в поезд, уж не держит ли она дома целый гардероб специально для таких маскарадных целей.

Потребовалось аж пять тщательно сформулированных, с каждым разом все более длинных писем, адресованных Мире Уэйл, невесте бывшего, а ныне покойного аспиранта Уимена Джона Фиолы, научная работа которого, похоже, у единственного имела хоть какое-то отношение к НДР. Мира не ответила ни на первое сообщение Андре в «Фейсбуке», ни на второе, которое они с Хлоей на сей раз старательно сочинили вместе, пытаясь выдать себя за аспирантов Уимена, которым позарез требовались диссертация Фиолы и его неопубликованные работы. В итоге Хлое как-то удалось стырить официальный бланк с «шапкой» лаборатории, и они составили официальное сухое письмо, пересыпанное психологическим жаргоном и несколькими фальшивыми адресами электронной почты, которое отправилось вслед за остальными. И вот наконец удача – бывшая невеста без особой охоты согласилась на встречу.

– А ты, гм, сделала то, что сказал Чарльз? – шепнул Андре, когда они устроились бок о бок на жестких сиденьях. Прочие немногочисленные пассажиры в вагоне метро читали газеты либо уткнулись в свои телефоны. Подняв взгляд на Хлою, он обнаружил, что та смотрит на него с полнейшим отвращением. «Ну естественно, сделала, как ты посмел хоть на секунду сомневаться во мне?» – ясно говорил этот взгляд. Андре завозился со своими часами, еще раз проверяя, отключено ли отслеживание местоположения.

– Как думаешь, они постоянно используют геолокацию? Интересно, скоро Елена и все остальные заметят, что мы ее отключили?

– Любая техника регулярно глючит, – отозвалась она, пожав плечами. – Просто коси под дурака. И не радуйся, что теперь мы в полной безопасности – сомневаюсь, что так уж сложно отследить наши передвижения и без всяких часов. Мы все живем в кампусе. Не такая уж и проблема выяснить, с кем мы чаще всего общаемся, на какие лекции ходим и где тусуемся. Подумай обо всем, что ты постишь в соцсетях. Подумай про все те случаи, когда ты даже просто куда-то идешь – всегда исходи из того, что за тобой могут следить, поскольку, кто бы это ни был, этот человек хорошо знает свое дело.

В качестве дополнительной меры предосторожности на станции «Галерея» они немного поплутали по переходам и эскалаторам, запрыгнув в готовый к отправлению поезд лишь для того, чтобы перейти из вагона в вагон и тут же выскочить обратно, запутывая возможного преследователя.

С каждым днем Андре все сильней казалось, что за каждой закрытой дверью таится кто-то, готовый вдруг выскочить и наброситься на него, что из каждой темной машины на него тайком поглядывает кто-то, замысливший недоброе. Он сидел в аудитории, пытаясь сосредоточиться на лекции, но был способен думать лишь о том, не наблюдает ли за ним кто-нибудь в этот самый момент. Теперь во время сна он держал бейсбольную биту прямо в кровати, а не под ней. Андре не знал, надолго ли его еще хватит, поскольку все это становилось все более и более выматывающим.

Выйдя из поезда на станции «Восточный рынок», они стали подниматься на эскалаторе.

– Давай ты возьмешь основные переговоры на себя, – предложил Андре.

Прищурившись, Хлоя оторвала взгляд от карты в телефоне. Так-так. Он предлагает это, поскольку выдумывание детально проработанной лжи заставляет его нервничать, а она сама проделывает это просто на голубом глазу?

– Просто к белым у людей больше доверия, – объяснил Андре.

Он ожидал, что Хлоя хотя бы делано возмутится и скажет, что все это не так, но она лишь кивнула, добавив:

– А еще я красивая.

Мира жила в районе Капитолийского холма, на улице, запруженной яппи, катящими дорогущие детские коляски, и с плакатами в окнах, гласящими: «Ненависть здесь не приветствуется». Андре шел чуть позади Хлои, неустанно обшаривая взглядом улицу и высматривая кого-нибудь, кто мог уделять им повышенное внимание.

Дом Миры представлял собой краснокирпичный особняк в викторианском стиле с заросшим садиком перед ним. Хлоя без всяких колебаний надавила на кнопку звонка. Наступила долгая пауза – Андре уже подумал, что хозяйка дома забыла о назначенной встрече, – но наконец из-за двери послышалось шарканье, и им открыли. Мира оказалась не особо-то юной теткой на последних сроках беременности, с блестящими волосами.

– Да? – произнесла она несколько скептическим тоном, расположившись в дверях в позе того, кто готов в любую секунду захлопнуть дверь перед носом у торгового агента.

– Я Дженнифер, а это Брайан, мы аспиранты доктора Уимена, – сказала Хлоя, сумев даже сам тон Елены изобразить более или менее убедительно. – Большое спасибо, что согласились нас принять. У нас всё уже в самом разгаре – скоро представлять реферат на диссертационный совет, а работа Джона, как назло, словно сквозь землю провалилась.

– Сожалеем о вашей потере, – ввернул Андре.

Мира прислонилась к дверному косяку, поглаживая свой раздутый живот.

– Ваша работа имеет какое-то отношение к диссертации Джона?

– Мы работаем с одним и тем же источником данных, – объяснила Хлоя. – Вот почему нам просто позарез нужна его диссертация – чтобы проверить, не столкнулся ли он с той же проблемой противоречий в первоисточниках, что и мы. В библиотеке вроде должно храниться два экземпляра, но оба куда-то девались.

– В самом деле? Странно.

Тон бывшей невесты совершенно ясно намекал, что ей все эти их заботы совершенно до лампочки.

– Мы надеялись, что у вас сохранился экземпляр.

Мира неопределенно повела рукой, что можно было трактовать как угодно – имея в виду то ли свою беременность, то ли обручальное кольцо у нее на пальце, то ли дом у нее за спиной, внутренность которого они так и не смогли разглядеть.

– Все это было… сто лет назад.

– Простите, – сказала Хлоя. – Мы не намеревались поднимать этот вопрос, когда вы… ну, сами понимаете. Заняты и все такое.

Судя по виду Миры, та хотела поскорей от них отделаться, но тут подал голос Андре:

– Очень печально думать, что каким-то идеям Джона так и не суждено реализоваться… Он был настоящим гением, даже еще студентом.

– Я не хочу сказать, что у меня вообще нет его диссертации, – тут же сказала Мира.

– Вот как? – встрепенулась Хлоя.

– У нас с Джоном был бокс на складе временного хранения – его мама за него платила. После того как его не стало, я была в таком состоянии, что вообще ни с чем не хотела иметь дела, по правде говоря. Попросила своего брата сгрузить туда целую кучу нашего барахла – в основном одежду, всякие университетские бумаги и старую мебель.

– Этот бокс до сих пор ваш?

– Мама Джона так и продолжала за него платить, а я все никак не могла собраться с силами, чтобы его освободить.

Андре совершенно не представлял, к чему она ведет, но решил перехватить инициативу.

– Если вы думаете, что диссертация по-прежнему там, то как вы посмотрите на то, если мы засучим рукава и вычистим вам этот бокс – в обмен на возможность взглянуть на нее?

Вид у Миры был несколько скептический, но предложение ее явно заинтересовало.

– Насколько я понимаю, вам давно хотелось все это упаковать и закинуть в «Добрую волю», но никогда не было на это времени, – Хлоя показала на ее огромный живот, – а просто выбросить жалко?

– Ну да… Там вообще-то нет ничего ценного, типа как только всякий хлам вроде старой мебели из «ИКЕА». Кстати, вы наверняка знаете студентов, которым кое-что из этого может пригодиться.

– Мы всё там подчистим в течение недели. Могу прислать вам фотку, когда закончим, чтобы вы знали, что можно прекращать договор со складом.

– Ну что ж… считайте, что договорились.

До наступления темноты у них оставалось не больше пары часов, и чтобы поскорей добраться до склада временного хранения, они прыгнули в такси. Там не обнаружилось ничего, похожего на офис, – они просто достали ключ, который им выдала Мира, и направились к боксу под номером 345. Замок сопротивлялся, но в итоге сдался, и, поднатужившись, Андре с Хлоей наконец кое-как подняли заржавевшую дверь-штору наверх.

Мира отнюдь не преувеличивала, употребив слово «хлам», – по боксу едва можно было пройти. Какие-то коробки, наваленная друг на друга мебель, кучи одежды на полу… Вдобавок никакого верхнего освещения тут не имелось, так что пришлось довольствоваться светом мобильников.

– Давай подумаем, с чего начать, – предложила Хлоя. – Насколько я понимаю, этот наш «охотник» наверняка выяснит, что мы тут побывали, и спалит тут все на случай, если мы заглянем сюда еще раз.

«Лучше б за нами никто не следил», – подумал Андре, который вдруг сообразил, что они находятся в совершенно изолированном от внешнего мира месте, в котором нет даже служителя.

Где тут может храниться что-то хоть более-менее ценное? Явно не вместе с одеждой или среди завалов мебели. Первым делом они разобрали штабеля коробок на дальней стороне бокса. Одна выглядела многообещающе – в ней лежали несколько книг по психологии, но ничего, похожего на диссертацию. Хотя буквально через минуту Андре нашел несколько толстых скоросшивателей и, ощутив укол возбуждения, понял, что они заполнены листами рукописного текста. Присев на корточки, он пролистал их, но обнаружил лишь какие-то формулы и уравнения, в которых ни черта не понял. Потом в руки ему попалась экзаменационная работа – с последнего курса, по многомерной статистике.

– Хлоя, вот где выпускные бумаги!

Бросив свою коробку, она подхватила одну из соседних с ним.

Порывшись в старых учебниках, методических пособиях и формах заявлений на государственную помощь студенту, Андре придвинул к себе следующую коробку и вдруг замер – за ней стоял дешевый книжный стеллаж, одна из полок которого прогнулась под внушительным весом сложенных в стопки бумаг и туго набитых папок и скоросшивателей. Два скоросшивателя прилипли друг к другу, и когда он с треском разделил их, открылась надпись на обложке: «К большему пониманию сексуального насилия мужчин-психопатов». Андре торжествующе поднял его над головой, Хлоя восхищенно присвистнула, и они сразу же затолкали скоросшиватель в его сумку. Андре жутко хотелось шлепнуться задом на пол и углубиться в чтение, но где-то через полчаса должно было окончательно стемнеть. В случае появления неведомого охотника ему меньше всего хотелось оставаться в темном, забытом всеми складе. Свою бейсбольную биту он с собой не взял – побоялся, что Мира ее увидит. Но нож был при нем.

Хлоя сидела по-турецки на полу, раскладывая бумаги на три стопки.

– Эти вроде как черновики статей, а вот эти, по-моему, – клинические заметки. А вон в тех папках есть что-нибудь ценное?

Андре пролистал содержимое одного из скоросшивателей и, едва увидев слова «сексуальные отклонения», предпочел перестраховаться и тоже засунул его в сумку. В суть он особо не вникал, рассудив, что лучше взять всего с запасом и разобраться со всем этим в спокойной обстановке. Хлоя же работала чересчур въедливо, действительно вчитываясь.

– Ну давай уже, скоро совсем стемнеет! – поторопил он ее.

В его сумку уже больше ничего не лезло. Расстегнув зажим очередного скоросшивателя, Андре вынул его содержимое и скопом затолкал ко всему остальному. Падающий с улицы свет начинал ощутимо тускнеть. Андре пришлось запихивать то, что не поместилось, в сумку Хлои, которая все никак не могла оторваться от какого-то единственного блокнота. Как только и тот оказался в сумке, Андре с раздражением обнаружил, что она не двигается с места.

– Хлоя! Уже стемнело. Пора двигать.

– Тебе нужно на это посмотреть.

Она протянула ему какой-то листок с машинописным текстом. На том было перечислено около пятидесяти фамилий с датами, возле каждой из которых стояла либо птичка, либо вопросительный знак. «Это еще что?» – подумал Андре, по спине у которого пробежал холодок. Он знал, что пора уходить, но все равно не смог устоять – открыл на телефоне «Википедию» и нашел там статью про НДР. Хлоя нависла у него над плечом, когда он большим пальцем отмотал текст на экране к разделу, в котором были перечислены все жертвы убийцы. Или, по крайней мере, официальные жертвы.

Между списком имен, который они держали в руках, и перечнем жертв из «Википедии» не обнаружилось абсолютно никаких пересечений. Каждая дата на листе бумаги относилась к две тысячи восьмому году, то есть список был составлен через два года после того, как НДР получил смертельную инъекцию, прописанную ему штатом Вирджиния. Хлоя встретилась с Андре взглядом, и он понял, что они думают об одном и том же: не обнаружили ли они сейчас список из примерно полусотни жертв, убийства которых после казни НДР совершил кто-то еще?