44

Ну вот: у нас тут форменная катастрофа, а Чарльз нарезает круги в бассейне! Совсем скоро к нему домой явится Андре, как и договаривались, а предварительно нам с Чарльзом еще надо кое-что обсудить. В Центре водных видов спорта, в котором располагается крытый бассейн, приятно тепло и сыро по сравнению с холодным воздухом на улице. Каким местом Чарльз думает? Плавать-то вообще безопасно? На дорожках еще несколько человек, но я сразу опознаю Чарльза по его понтовому стилю. Он делает кувырок у противоположной стенки, а потом скользит под водой добрую треть бассейна, направляясь в мою сторону. Присаживаюсь на корточки у края чаши и окунаю руку в воду прямо у него перед носом. Чарльз резко выпрямляется в воде, сдувая воду с лица.

– Это еще кто? – спрашивает он.

– Что, не узнал меня, дурачок?

– Без контактных линз – нет, но, судя по сладкому голоску, это Хлоя. – Он стаскивает с глаз защитные очки и поднимает их на лоб.

– Вылезай. Нам надо поговорить перед встречей с Андре.

Чарльз шлепает саженками к боковому бортику, после одним энергичным движением выдергивает себя из воды. На нем обтягивающие спортивные плавки до середины бедра, не оставляющие, впрочем, особого простора для воображения. Он определенно сложен как пловец – поджарый, но широкий в груди. Пользуюсь его временной слепотой, чтобы подвергнуть визуальной оценке едва ли не каждый дюйм его мокрой кремовой кожи.

Чарльз хватает полотенце, начинает вытираться.

– Дай минутку переодеться. – Подходя к мужской раздевалке, оборачивается через плечо. – Если только не хочешь помочь.

Показываю ему все тридцать два зуба.

Наконец он появляется уже в штанах цвета хаки и свитере с эмблемой Адамса.

– Тебе нужно всегда носить линзы на случай, если что-нибудь произойдет. Думаю, что после происшествия с Кристен ты и так должен это знать, – советую я. Когда выходим на улицу, Чарльз с иронической галантностью придерживает для меня дверь. Он всегда мрачнеет, стоит мне упомянуть про Кристен.

– Так о чем ты хотела поговорить? – спрашивает Чарльз. Направляемся к нему на квартиру, где намечена встреча с Андре.

– Я тут подумала насчет твоей теории про Уилла, как это ни смешно. Я воспринимаю ее серьезно, но нам нельзя рассказывать про него Андре.

– И почему же?

Потому что тогда еще один человек будет знать, что у меня есть мотив убить Уилла?

– Потому что это личное. Ладно, что-нибудь придумаем.

Пока идем, мысленно готовлюсь: Чарльз, похоже, склоняется к тому, что этим нашим загадочным «охотником» окажется Тревор, а то и вовсе Уилл, как это ни смехотворно, а значит, мне надо склонить Андре к мысли, что это Эмма, дабы заполучить в запас несколько дней. Вряд ли это будет так уж трудно, поскольку Андре всерьез предполагает, что близняшки – плоды тайной любви Уимена. Лично мне наиболее вероятным кандидатом представляется Тревор, а значит, мне нужно как-то отвлечь от него внимание остальных, пока я не покончу с Фазой Номер Четыре и Уиллом.

Андре встречает нас прямо перед дверью квартиры Чарльза. Вид у него запаренный.

– В чем проблема? – спрашиваю я.

– По-моему, за мной кто-то следил.

– Добро пожаловать в мою повседневную жизнь, – отзываюсь я, хватаясь за дверную ручку, едва только хозяин квартиры успевает повернуть ключ в замке.

Чарльз достает нам пиво, и мы устраиваемся на диване. Похоже, Андре так и подмывает залпом заглотить свое пиво еще до того, как мы перейдем к делу – что, по-моему, выглядит малость театрально.

– У каждого из нас есть новости, – объявляю я. – Начнем с тебя, Андре.

– Давайте вернемся к самому началу с Уименом, – наконец произносит тот. – Почти двадцать лет назад он работал по тому делу, регулярно встречаясь с НДР после его ареста. И я все никак не мог понять, что же побудило его оспаривать смертный приговор, на котором настаивало обвинение штата Вирджиния.

Киваю.

– Но тут выясняется – это Елена мне только что рассказала, – что Уимен на самом-то деле уже несколько лет был психотерапевтом НДР, задолго до его ареста. А что, если он знал? – говорит Андре.

– Знал, что этот парень убивает людей? – уточняет Чарльз.

– Что, если Рипли был пациентом номер ноль? Самым первым подопытным кроликом Уимена при разработке методики лечении психопатии? Только вот что-то пошло не по плану и теперь ему меньше всего хочется это признавать?

– По закону психологи и психиатры обязаны сообщать куда следует, если пациент представляет собой угрозу для общества, – замечает Чарльз. Он уже пытался взглядом искать у меня поддержки, но я не смотрю на него. Сама до конца не пойму, что именно думаю насчет Уимена, но, похоже, у Чарльза это слабое место. Видимо, он слишком уж привязан к Уимену, который вот уже третий год нянчится с ним, чтобы видеть возможность того, что тот не такой уж и благодетель.

– Такое предполагается. Но что, если Рипли говорил о своей тяге к убийству, а Уимен думал, что сможет разработать какую-то методику, позволяющую остановить его – что это будет настоящий переворот в современной психологии? – говорит Андре. – Или Рипли что-то такое нес про свою тягу к убийству, а Уимен не воспринимал его всерьез? Сами знаете, как все мы разглагольствуем во время этих психотерапевтических сеансов – я сделал то, я сделал сё…

Чарльз хмурится.

– Лично я не вижу, как все то, что произошло еще до нашего рождения, может иметь хоть какое-то значение – за нами охотятся прямо сейчас. У нас всего трое реальных подозреваемых. – Он начинает загибать пальцы. – Эмма, которую я знаю…

– В каком это смысле ты знаешь Эмму? – изумляется Андре.

– Он знает Эмму, – говорю я.

– Я вам тогда соврал, – признается Чарльз без всякого сокрушения в голосе. – Я не доверял вам, ребята, так что когда вы спросили, то сделал вид, будто впервые про нее слышу. Да, она в программе – и тоже на третьем курсе, как и я. Мы с ней… пересекались, скажем так. Она малость странноватая особа, но я не вижу ее в роли серийной убийцы.

– Мы этого не знаем! – перебиваю я. – Нам пока неизвестно, где она находилась во время этих убийств.

– Могу ею заняться, но это не она, – говорит Чарльз. – Так, поехали дальше: еще у нас есть Тревор, дружок Хлои.

На сей раз Андре удивленно смотрит уже на меня. Еще раз с досадой излагаю, как Тревор развел меня, изобразив лаборанта, а Чарльз в телеграфном стиле посвящает Андре в историю кибератаки. Опять киплю от злости. Терпеть не могу оставаться в дураках. Вид у Андре становится еще более встревоженным, когда Чарльз рассказывает ему о вторжении в дом Кристен.

– Тревор – садист и сексист и обладает действительно опасными навыками. Он в программе уже третий год – может, Уимен как-то сказал что-то, что его завело. С психопатами такое бывает, им много не надо – они способны навечно затаить злобу из-за какой-нибудь ерунды, – заканчивает Чарльз, после чего погружается в молчание. Тут я сознаю, что Андре неотрывно смотрит на меня. Так-так, что-то тут его явно зацепило.

– Хлоя пыталась зарезать его, а ты пытался застрелить, – замечает Андре. – И все же он ушел. А кто третий подозреваемый?

Чарльз упорно отказывается смотреть на меня.

– Это еще один студент Адамса, некий Уилл Бэчмен, тоже с третьего курса. Насколько нам известно, он не участник программы, и я не знаю, какой у него может быть мотив, но это вовсе не говорит о том, что у него нет никакого мотива.

Андре вопросительно смотрит на меня, ожидая подтверждения, но я упорно смотрю на свои руки, агрессивно пощипывая ноготь.

– Вообще-то не могу особо вдаваться в подробности, – говорит Чарльз, запинаясь, словно говорить ему неохота, – по той причине, каким именно образом я добыл эту информацию, но в общем и целом это очень плохой тип. Он…

– Плохой в каком смысле?

– Он из моего братства. Я знаю, что он совершил как минимум одно насильственное преступление, когда был помоложе. Уилл живет неподалеку от того места, где напали на Хлою. Он не раз упоминал про Кристен – какая она классная телка и как сам подъехал бы к ней, если б она не была моей девушкой. Уилл – спортсмен, так что мы знаем, что он умеет двигаться быстро.

Андре все не сводит с меня глаз, и я знаю почему. В последнее время мы работаем с ним более тесно, только мы вдвоем, и я советовала ему не доверять Чарльзу – и вот я вдруг оставляю его за бортом касательно много чего, к чему пришла совместно с Чарльзом… Мне нужно опять склонить его на свою сторону.

– Во всяком случае, – говорит Чарльз, – по-моему, нам надо в первую очередь сосредоточиться на Треворе. Я подумываю обратиться в полицию со всей этой историей, и насчет прошлогоднего компьютерного взлома тоже.

– Полиция ничем нам не поможет, – возражаю я, поглядывая на Андре и прямо-таки призывая его согласиться со мной. – И что ты там собираешься сказать – мол, сами мы психопаты, но думаем, что все это дело рук другого психопата?

– Да, – коротко отвечает Чарльз.

– Нам нужно раздобыть доказательства, – говорю я.

– И как ты планируешь их раздобыть?

– Старым добрым способом, – отвечаю я. – Будем тупо шпионить за ним и выдаивать информацию любыми доступными средствами. Беру Тревора на себя – он уже хочет задружиться со мной. Ты, Чарльз, говоришь, что нравишься Эмме, так что назначай ей свидание.

– Уилла я тоже могу взять на себя, – говорит Чарльз, собирая со стола пустые пивные бутылки. Бросаю на него взгляд, пытаюсь сказать глазами: «Нет, ни в коем случае! Уиллом я займусь сама».

– А тем временем давайте обсудим вопросы безопасности. А именно твой косяк, когда кто-то сумел залезть к тебе в окно, – говорю я.

– А ты позволила кому-то зафотать себя, пока трахалась с Чадом! – огрызается Чарльз. – Мы с Кристен сейчас живем в Форт-Ханте. В поместье так просто не зайдешь, и там все время парни моего папани.

Вот же эти богатенькие засранцы! Мы с Андре тут страдаем, а эта парочка наверняка попивает май-тай, который им носит дворецкий.

– Могу дать тебе ствол, – вдруг предлагает он Андре.

– А мне ты ствол никогда не предлагал! – выкрикиваю я.

– Стволов у меня на самом деле два. Если ты умеешь пользоваться пистолетом, могу дать тебе один на время, – продолжает Чарльз, полностью игнорируя меня.

Андре явно терзают сомнения.

– Нет… Я ни фига не смыслю в оружии и не хочу, чтобы меня с ним поймали. Я могу просто пожить с родителями.

– И подвергнуть риску собственную семью? – возражает Чарльз. – Можешь пожить здесь. У меня есть вторая спальня, а привратники тут серьезные, никого из посторонних не пускают.

С чего это вдруг подобная щедрость по отношению к Андре? Смотрю на Чарльза вприщур, и он одаряет меня обаятельной улыбкой.

Андре тоже настроен подозрительно – или, по крайней мере, не проявляет излишней доверчивости.

– Пожалуй, если совсем уж припрет… и мне вдруг понадобится… – произносит он таким тоном, каким обычно отвечают из вежливости. Принимает от Чарльза связку, на которой висит «таблетка» от парадной двери и ключ от квартиры.

Встаю.

– Ладно, тут хорошо, но у меня еще полно дел.

На самом же деле мне хочется поскорей избавиться от компании обоих, пока они не начали задавать мне неудобные вопросы про Уилла.

– Помни, что я говорил тебе насчет Тревора, – напоминает Чарльз, когда я уже почти в дверях.

– Как мило с твоей стороны волноваться за меня.

– Будь поосторожней.

Да пошел ты со своей осторожностью!