Глава третья
Судя по тому, что я проснулся, – чистильщик меня не сожрал.
Даже не открыв глаз, я понял, что лежу на том же самом месте. И почувствовал внимательный, изучающий, чужой взгляд.
Пожалуй, дольше притворяться бесчувственным телом было глупо.
Я вздохнул и открыл глаза.
Изменённая женщина с белыми глазами, в которых терялся крошечный, будто булавочный укол, зрачок, сидела рядом со мной на корточках. И жевала травинку.
Это травинка в её губах выглядела так мирно и неожиданно, что я улыбнулся.
– Привет, Мар.
Комендант Трисгарда, которую я знал по другой реальности, нахмурилась.
– Мы знакомы?
Ох уж мой не в меру торопливый язык…
– Всё сложно, – пробормотал я и присел. – Я Максим. Можно Макс.
Оглянулся.
Дарина, Милана и Карир спали рядом. Милана обнимала Карира, словно собственное дитя.
– Они спят, – сказала Мар. – Я полагаю, с ними всё в порядке.
Я кивнул, оценивая обстановку.
Моя команда невредима. Это хорошо.
Портала нет, остались только два выжженых пятна на земле. Как Карир сумел его убрать? Я ведь понял в тот миг, что он сделал… но теперь мне не хватает для этого ума.
В отдалении бродят несколько групп стражей. Некоторые перевязаны, окровавлены, все до сих пор в боевых формах и с оружием. Поглядывают на нас, но и за внешним периметром наблюдают.
Совсем рядом земля и трава перепаханы, запачканы кровью и какими-то ошмётками.
– Чистильщик? – спросил я.
Мар кивнула:
– Тебе повезло, что мы шли следом. Он как раз собирался перекусить.
– Сколько времени я провалялся без сознания?
– С момента исчезновения портала прошло меньше часа. Это ты уничтожил портал?
– Мы.
Мар кивнула. Выплюнула травинку.
– А те биоформы, что валяются по пути вашего движения? Кто их…
– Тоже наша работа.
– Я вижу жницу, но её нет в базах данных. А в чём уникальность человеческой девушки? Чем ценен ребёнок тэни?
– Вижу, ты общалась с Фортом, – пробормотал я.
– Разумеется. Я комендант, знаешь ли.
– Знаю. Мальчик ничем особенным не ценен.
Мар размышляла.
– Ты не ответил на мой вопрос. Мы знакомы? Откуда у тебя информация обо мне?
Я встал. Голова чуть кружилась, хотелось есть, но в целом я ощущал себя нормально.
– Мар, я всё расскажу. Но не здесь и не сейчас. Разговор будет долгим и сложным.
Комендант смотрела на меня снизу, продолжая сидеть на корточках. Комплексами она не страдала, то, что я стоял и «доминировал», её ничуть не волновало.
– Ты очень странный. Я должна передать тебя Инсекам.
– Но ты ведь не сообщала им о нас.
Мар коротко рассмеялась.
– Почему? Если ты меня знаешь…
Надо было быть осторожным, очень осторожным. Мар безжалостна, по её приказу (если, конечно, она не лично это сделала) в другой реальности убили семью безобидного учёного-тэни Джагерда.
А ещё она была двойным агентом.
– Потому что ты работаешь на Прежних, – сказал я. – И тебе важно понять происходящее, прежде чем делиться информацией с Инсеками.
Мар даже не стала ничего оспаривать. Встала, вполне человеческим движением отряхнула свой белый комбинезон и спросила:
– Что помешает мне сейчас тебя убить?
Я пожал плечами.
– Во-первых, ты видела дорогу, которой я шёл, и тех, кто пытался меня убить. Во-вторых, тебе и впрямь стоит многое узнать. А в-третьих…
– Ну? – подбодрила Мар.
– Куколка-балетница, воображуля, сплетница, царь, царица, красная девица…
Это сработало даже лучше, чем в первый раз.
У коменданта затряслись губы. Она сглотнула.
– Маргарита, я всё объясню, – добавил я.
– Лучше бы объяснить… – прошептала Мар. – Иначе, клянусь…
Она замолчала. Потом продолжила, уже прежним жёстким тоном:
– Вызову свой глайдер. Поговорим на пути в гарнизон.
– Девчонок не брошу, – предупредил я.
– Разумеется, – согласилась Мар. – Ты думаешь, я бы их оставила без присмотра?
Глайдер коменданта прилетел минут через двадцать. Удивительно долго, на мой взгляд, это ведь быстрые машины.
За это время я смог разбудить девчонок. Карир продолжал спать, что меня вполне устраивало – только детского хныканья нам не хватало. В составе нашей коллективной личности маленький тэни вёл себя вполне разумно, но вряд ли он сохранит спокойствие, оставшись один.
Хотя кто знает, как себя поведёт его смысл.
Нам принесли воды и пищевые рационы, которые Изменённые использовали в боевой обстановке. Я помнил их ещё учениям по Саельму, Дарине они тоже были знакомы. А вот Милана попробовала сладко-солёную пасту с явным недоумением. Но тоже всё съела. В предсингулярной форме мы брали энергию не из еды, но теперь все проголодались.
Мар стояла молча, поглядывала на девчонок. Один раз приблизилась и осторожно погладила по голове Карира под подозрительным взглядом Миланы. Косо улыбнулась ей и снова отошла.
То ли её заинтересовало, что мы такого нашли в местном ребёнке, то ли у неё всё же остались какие-то материнские инстинкты.
Я уже уверился, что малыш тэни прилип к нам надолго, и предвидел множество связанных с этим проблем, от бытовых (он хоть на горшок-то сам умеет ходить?) и до глобальных (куда его девать, особенно если нам удастся вернуться домой?).
Но всё сложилось иначе. Вокруг оцепленного стражей сквера болталось некоторое количество тэни, видимо, Изменённые действительно их не слишком пугали. Близко не подходили, но с любопытством изучали нас – мне даже показалось, что фотографировали или смотрели в бинокли.
А потом сквозь эти группы прошли две женщины тэни. Одна молодая, другая пожилая, очень похожие, видимо, мать и дочь. Вначале они шли осторожно, потом, приблизившись, побежали к нам.
Мар посмотрела на меня.
Я пожал плечами. Комендант махнула рукой, и вышедшие было навстречу женщинам стражи расступились.
Карир неожиданно проснулся на руках у Миланы. Заулыбался и начал махать женщинам ручонкой.
– Это его мать и бабушка, – сказала Милана. Не предположила, а сообщила, как всем очевидную истину. Присела, опуская Карира на траву.
Секунду они смотрели друг на друга, будто вели безмолвный разговор.
Потом малыш рассмеялся. Помахал Дарине. Побежал навстречу женщинам, но вдруг остановился. Повернулся ко мне.
Я помахал ему рукой.
Карир продолжал разглядывать меня.
Что-то происходило, я это чувствовал.
И только когда мальчик пошёл назад, ко мне, я понял, что мир вокруг остановился. Лица тэни и Изменённых стали неподвижны, будто у восковых кукол. Мать Карира замерла на бегу, обе ноги висели в воздухе. Травинки и листья будто окаменели… да что там листья, над деревьями застыла в полёте птица.
Я присел.
Карир остановился передо мной, склонил голову набок и замер, вглядываясь. Кажется, я удостоился такого же взгляда, каким он смотрел на Милану.
В общем-то дети у тэни милые. Светлокожие и беловолосые, но без болезненной бледности альбиносов и с глазами привычного цвета – к примеру, глаза Карира были серыми.
Но сейчас никакой милоты в Карире не ощущалось. И хрупкости, несмотря на тощие ручки-ножки, торчащие из яркой детской одёжки, успевшей перепачкаться за последний час, – тоже.
Я склонил голову и сказал:
– Приветствую, Высший.
– Приветствую, Макс, – ответил Карир. Голос остался детским, тоненьким, но будто вибрировал от скрываемой мощи. – Вы помогли мне родиться.
Я кивнул, понимая, о чём он. Спросил:
– О вас можно больше не беспокоиться? Вас не обидят?
Странно было обращаться к ребёнку на «вы», но иначе я не мог.
Мальчик развёл руками перед собой, принятым у тэни жестом неопределённости.
– Мир суров. Но теперь у моего смысла есть шанс. В твоей реальности всё сложнее.
– Вы знаете про нашу… – начал я и запнулся.
Ну конечно же, знает.
Мы делили разум на четверых, он знает всё, что знаем мы. Карир сейчас не ребёнок, он сверхсущество, которому подвластно даже время.
– Вы поможете нам вернуться? – спросил я.
– Нет, – Карир помедлил. – Извини.
– Мы что-то ещё должны сделать?
Карир вздохнул.
– Нет. Переход между реальностями – это слишком заметное действие. Словно яркая громкая вспышка среди тишины и тьмы. Меня раздавят.
Он звонко хлопнул ладошками.
– Кто?
– Высший Инсеков. Высший Прежних. А ещё те, о ком ты даже не слышал, но кто близко. Едва родившийся Высший уязвим.
Карир снова вздохнул.
– Я бы объяснил, почему, но сейчас тебе не понять.
– Ну… я должен был спросить… – пробормотал я. – Хорошо. Удачи вам!
– Ты ничего не станешь просить? – поинтересовался Карир.
Я задумался. То ли из-за детского тела, в котором он находился, то ли по иной причине, но этот Высший казался куда человечнее нашего.
Блин, неужели это потому, что свиньи лучше людей?
Карир едва заметно улыбнулся. Кажется, он и сейчас мог читать мои мысли.
– «Вся плоть – трава», как говорят Прежние. Думай, даже мне трудно держать время.
– Мы ведь сможем и дальше так вот… соединяться? – спросил я. – Сами, без вас? Если потребуется?
– Не злоупотребляйте. – Карир человеческим жестом погрозил мне пальчиком. – Это опасно. Понимаешь, почему?
– Нет.
– Милана взяла тот же смысл, что у меня, – сказал Карир. – В вашей реальности она должна стать Высшим, вобрав множество личностей.
– Включая меня и Дарину, – прошептал я. – Да, я знаю. Это страшновато, но я уже привык к этой мысли. Тем более мы уже…
– То, что произошло здесь, не должно было случиться, – перебил меня Карир. – Вы превратились в нечто совсем иное. Я помог, но лишь помог, это всё было ваше, собственное. Не имеющее отношение ко мне или к Милане.
До меня начало доходить. Я всё-таки не дурак.
– Мы были предсингулярным человеком. Почти… Высшим.
– Да. Очень близко к полному переходу на новый уровень, – подтвердил Карир. – Для Миланы опасно погружаться в это состояние, она размывает собственный смысл. Может быть, один или два раза… максимум – три. Дальше она утеряет тот смысл, который должна принести. Её Высший не появится.
– Но он появлялся!
– Вот именно. Потеряв смысл Миланы, вы измените собственную реальность и потеряете возможность вернуться.
– Понял, – сказал я. – Спасибо. Я понял. Может быть, я могу узнать ещё что-то? Кто отослал нас сюда? Как вернуться? Лихачёв живой? Продавцы в этом замешаны?
– Хорошие вопросы, – одобрительно сказал Карир. – Но ответить я не могу. Чужие ответы опасны, тебе придётся найти свои. К тому же… мне кажется, ты уже обо всём догадываешься. Только не хочешь себе в этом признаваться.
Он засунул палец в рот, сосредоточенно пососал, протянул ко мне руку и повозил пальцем по лбу. Я невольно вспомнил, как в детстве мама таскала меня в церковь (был у неё не очень долгий период, когда она решила, что верит в Бога), и священник чем-то мазал мне лоб.
– Это какой-то ритуал, Высший? – спросил я. – Или вы мне что-то даёте так?
Карир хихикнул.
– Нет. Просто ты смешно морщишься, когда я мажу тебя слюнями.
Да, этот Высший определённо был веселее нашего.
Но он тут же посерьёзнел.
– Я желаю всем вам удачи. И покиньте мою Вселенную. Иначе может случиться так, что мы встретимся не друзьями.
– Постараемся, Высший, – сказал я.
Что меня дёрнуло – не знаю. Но я протянул руку и потрепал лёгкие, будто пух, волосы.
Карир рассмеялся и побежал прочь – к маме.
Я ощутил, как что-то немыслимо сложное, огромное и могучее исчезло. Время снова двинулось, странная местная птица с цокающим пением пролетела над головой, маленький тэни пронзительно закричал:
– Ма-а-а-ма!
– Вы его отпускаете? – спросила Мар. Похоже, она не заметила остановки времени.
– Конечно, – ответил я. – Видите, он же нашёл маму.
– Так чем был ценен мальчик? – нахмурилась комендант.
– Он же ребёнок, – нагло ответил я. – Тем и ценен. Мы его спасли.
Мар буравила меня взглядом.
– Хотите, так проверьте, – продолжил я. – Мы малыша отбили у танцора, ну и как бы приняли на себя ответственность!
Милана подошла к матери Карира, обнимавшей сына, они заговорили. Я поразился было тому, что она знает язык тэни, но понял, что это следствие слияния.
– Мы проверим, – пообещала Мар. Но без всякого энтузиазма, вероятно, она и сама пришла к выводу, что Карир самый обычный детёныш тэни.
В небе наконец-то появился и стремительно снизился глайдер: большой, с автобус размером, похожий на десантный, но всё-таки выглядящий чуть иначе, «пузатее». Кажется, это была штабная модель, летающий пункт управления. Приземлился глайдер тихо и аккуратно, только траву под ним прижало и выгладило.
Из открывшегося люка вышли две стражи, Мар вполголоса переговорила с ними и кивком указала мне на глайдер. Я дождался девчонок – они обнялись с матерью и бабушкой Карира, даже расцеловали малыша (хотя у тэни это не очень-то принято), и мы двинулись следом за Мар.
– Я сама поведу, – сказала комендант страже. И добавила нам: – До гарнизона два часа полёта, успеем пообщаться.
Ни стража, ни мы с Мар, конечно, не спорили. Для Изменённых она была начальством, а мы как раз хотели поговорить наедине. Мне даже показалось, что они отошли от глайдера с радостью.
Мар настолько побаиваются?
– А как он летает? – с интересом спросила Милана, входя в машину. За крошечным тамбуром обнаружилась штабная зона – овальный стол с поверхностью-экраном, вокруг несколько кресел. В кормовой части за дверью скрывался туалет и, если мне не изменяла память, маленький медицинский отсек. Спальных мест предусмотрено не было, хотя во время военных операций в глайдерах проводят по несколько дней. Изменённые спят мало. Несколько иллюминаторов были скорее данью традиции. Я даже не был уверен, что они настоящие, а не экраны.
– Сдвиг гравитационного вектора, – ответила Дарина. – Не очень экономичная технология, но надёжная. И экологически чистая.
Мар искоса глянула на неё, проходя в переднюю часть глайдера, к креслу пилота. Села, опустила пилотажный шлем на лицо.
– Пристегнуться? – тихо спросила Милана.
Глайдер взмыл в небо, в иллюминаторах мелькнула земля. По ощущениям ничего не изменилось, будто мы продолжали стоять.
– Тут гравитация всегда направлена к полу, – пояснила Дарина. – Это хорошая машина, большая. Чтобы можно было работать и ничего не отвлекало.
Мар встала из кресла и подошла к нам. Уселась за стол, буркнула:
– Глайдер на автопилоте… Мы можем говорить свободно.
Мы расселись за столом. Мар помолчала, потом спросила:
– Кто у вас за главного? Макс?
– Да, – ответила Милана, прежде чем я успел указать на неё. Дарина кивнула.
– Будет лучше, если ты всё расскажешь кратко, чётко и правдиво, – сказала Мар. – Начинай.
Удивительное дело!
Она видела, что мы сотворили с десантом Прежних. Наверняка и то, как был погашен портал, как-то зафиксировала. А ещё я знал, что она ведёт двойную игру. И странную считалочку, которая для неё была чем-то очень значима, назвал.
В общем – не лучшая ситуация, чтобы качать права.
Тем более, оказавшись с нами троими наедине в глайдере.
Но Мар вела себя как хозяин положения, будто допрашивала нас, связанных и сидящих под прицелом.
– В обмен на твой ответ, – сказал я.
Мар пожала плечами.
– Что за фраза? Куколка-балетница…
Комендант фыркнула.
– Девчачья считалочка…
– Это не ответ.
– Зачем тебе? – Мар запустила руку в карман, достала знакомый мне предмет: похожий на зажигалку контейнер с ароматическими жуками. Щёлкнула пьезоэлементом, поднесла к носу.
– Хочу тебя понять.
Мар кивнула, будто посчитав объяснение достаточным.
– Меня похитили, когда мне было десять. Женщина на улице пообещала подарить котёнка. Я села с ней в «Волгу»… была такая машина, большая, чёрная… ты же из России? Должен знать…
Она глубоко втянула дурманящий запах. Уставилась на меня своими жуткими глазами.
– Я очень боялась… понятно чего, да? Но меня не насиловали. Меня протащили через экран на Саельм. Там было холодно и страшно. Нас держали в куполе, два десятка девчонок, кроме меня, русскими были только Айгуль и Гинтаре. Остальных мы не понимали, только Гинтаре чуть-чуть знала немецкий… там была немецкая девочка…
Мар смотрела куда-то мимо меня и негромко, без эмоций, рассказывала.
– Нас каждый день забирали и что-то с нами делали. Кололи уколы. Заставляли раздеваться и кололи по всему телу… очень страшно. Брали кровь. Ставили в какие-то приборы, вроде рентгена… Но мы всё равно вечером играли. У нас была эта считалочка, мы её повторяли. Как пароль. И когда уводили и кололи, я тоже её твердила. Становилось не так страшно. Потом девчонки стали меняться. Айгуль стала танцором. Рассказывала, что её ставили в прибор с каким-то мальчиком. Объясняли, что они станут единым целым… прибор синхронизировал их тела… они и стали. Она погибла через три года, при штурме Лаксе-два. Её убили местные, попали из пушки. Представляете? Чугунным ядром. Танцоры быстрые, но…
Она снова щёлкнула «зажигалкой». Посмотрела в иллюминатор. Я тоже глянул, увидел бездонную чёрную тьму с огнями звёзд и понял, что мы где-то в космосе. Суборбитальный перелёт?
– Гинтаре стала чистильщиком. Я потом уже узнала, а тогда её увели, и она не вернулась. А из меня сделали разведчика. Минимально модифицировали, иначе Инсеки не смогли бы откатить Изменение. И я сдалась Инсекам. Всё было сделано так, чтобы я заняла пост тактика, но на тактика я не потянула. Служу комендантом… Ты услышал, что хотел?
– Почти, – сказал я. – Почему же ты служишь Прежним? После… всего?
– Потому что Инсеки ничем не лучше. – Мар жёстко улыбнулась. – У них… точно такие же методы. Набег, плен, Изменение… Прежние хотя бы люди. Если я заслужу, то они сделают меня человеком. Юной девушкой. Отправят на планету, где живут ветераны. Я видела эти планеты, там хорошо.
Она замолчала.
– Так нельзя. – Я покачал головой. – Выбирать между двумя сортами дерьма…
– Выбор невелик, шоколада не завезли, – жёстко ответила Мар. – Теперь отвечай ты. Откуда ты знаешь считалку? Форт сказал, что ты из другой реальности… это так?
– Да.
– И ты встречал меня?
– Да.
– И я помогла?
– Вначале предала, потом помогла, – ответил я. – Скорее всего, потом погибла. Но я не знаю точно.
– И какая я была? – поинтересовалась Мар.
– Стерва, – честно ответил я. – Играла на стороне Прежних, подставляла своих, пыталась украсть у Инсеков прозрачный кристалл со смыслом.
– Ого, – произнесла Мар с уважением.
– И тоже была комендантом этой планеты, – продолжил я. – Хотя там дела у Инсеков шли получше, они захватили Землю и Саельм. Но ты продолжала работать на Прежних. Вот что меня удивляет.
– Я такая, – кивнула Мар и ухмыльнулась. – Непредсказуемая… А теперь рассказывай всё про вашу троицу. Кто вы такие, чем связаны, каким образом ты уничтожил толпу гвардейцев и двух Прежних?
– Не наседай, – пробормотал я.
– Даже не собираюсь, – сказала Мар. – В глайдер загружена коллапсарная бомба. Если энергетические показатели в кабине изменятся – она сработает. Если глайдер начнёт приближаться к планете – она сработает. Если через полчаса я не отменю приказ – она сработает… Ты знаешь, что такое микроколлапсар?
– Маленькая чёрная дыра?
– Малипусенькая, – кивнула Мар. – Она нестабильна, втянет в себя глайдер и испарится в виде энергии. Но ни Прежние, ни Инсеки этого не выдерживают, полагаю, что и вы не сможете.
Спрятав свой нюхательный прибор, она перегнулась ко мне через стол и прошипела:
– Так что рассказывайте всё!
– Ты блефуешь! – сказала Милана.
Мар даже не посмотрела на неё.
