Глава десятая
Маленькие дети всё время болтают. Во всяком случае, мне так кажется, я ведь не специалист, братьев и сестёр у меня нет, кроме Наськи. Но она вроде приёмной сестры и вообще не совсем обычный ребёнок.
Этот чужой малыш молчал, мы даже имени его не знали. Сидел на руках у Миланы, временами поглядывал то на меня, то на Дарину. Но ощущение было такое, словно он ни в ком, кроме Миланы вовсе не нуждался. Словно у них шёл беззвучный диалог, наподобие общения Изменённых через Гнездо.
Милана помогла ему одеться, потом отвела в соседнюю комнату и напоила соком из кувшина. От еды он отказался, Милана не настаивала.
Я хотел было пошутить насчёт «включившейся мамочки». Видал я такое, и не раз, когда самые оторванные и хайповые девчонки при виде малыша начинали сюсюкать и возились с ним, позабыв всё на свете.
Но тут явно было другое, и я смолчал. Отошёл к выбитому окну, оглядел улицу. Тихо. Ну, это, допустим, работает шумоподавитель. Пустынно. Трёхколёсный автобус, мусор, осколки стёкол. Несколько столбов дыма в стороне. Потом сквозь неестественную ватную тишину едва-едва пробился звук, будто отголосок далёкого взрыва. И в паре улиц от нас над домами полыхнуло.
Бой ещё идёт. Полиция и армия тэни давно уже были бы подавлены, значит, сражаются Изменённые и ровианцы.
Есть у нас выбор?
Нет у нас выбора, даже Иван это понимал. Мы можем принять лишь одну сторону. Присоединиться к Изменённым и биться за Инсеков.
Я осмотрел ситуацию со всех сторон и решил, что это может получиться. Изменённые, как ни странно, не так уж и много контактировали со своими хозяевами. Те ставили лишь общие задачи, все вопросы решались тактиками, комендантами, инспекторами, прочим начальством. Появление трёх странных Изменённых их встревожит, но вовсе не обязательно они тут же доложат о нас.
Подошла Дарина, тоже выглянула в окно. Спросила:
– Ты придумал план?
Пожав плечами, я осторожно отвёл её в сторону. Глянул на Милану – та сидела на корточках, держа за руки маленького тэни. Они смотрели друг на друга, глаза в глаза.
– Жуть… – тихо сказала Дарина, тоже покосившись на них.
Когда жница говорит «жуть» – ей можно верить.
– Надо выбираться… – я едва не сказал «к нашим», но поправился: – К Изменённым. Я видел взрыв недалеко, придётся рискнуть и пойти туда.
Дарина храбро кивнула.
– Пойду один, – сказал я, косясь в окно. – Разведаю, что и как, вернусь за вами…
Дарина вздрогнула, но ничего не сказала. Да, нам не хотелось расставаться, но это разумное решение, ведь так?
И тут я заметил краем глаза движение на улице. Мягко сдвинул Дарину ещё дальше от окна и осторожно выглянул.
Вдалеке, за перевёрнутым автобусом, появился танцор.
Высокий и тонкий, он напоминал артиста балета, и не рядового, а какого-нибудь прославленного премьера. Обтягивающее тело белое трико добавляло сходства. Рост под два метра, длинные и изящные ноги, почти человеческое лицо – только бледное, застывшее, неподвижное, будто обколотое ботоксом, оно напоминало фарфоровую маску. Людей с такими лицами не бывает.
Ну и рук было многовато. В отличие от уничтожителя, у которого вторая пара рук крепилась где-то на рёбрах, все шесть рук танцора шли от усиленного плечевого пояса – одна добавочная пара вытянута вперёд, ещё одна – назад.
Как он управляется с восемью конечностями – загадка.
Но, как будто этого мало, вокруг танцора кружили, хаотично перемещаясь в разные стороны, мелкие, размером с крысу, твари.
Чистильщик!
Странно, обычно танцоры работают в паре со стельщиками…
Будто откликаясь на мою мысль, за танцором появился и стельщик. Похожий на исполинскую белку-летягу, он неуклюже ковылял по мостовой. С ним одним я, пожалуй, смог бы справиться…
С танцором и чистильщиком – нет.
Я отступил от окна, успев заметить, что танцор останавливается возле каждой двери, а несколько фрагментов чистильщика забегают внутрь – проверяют помещения.
– Надо уходить, – прошептала Дарина.
Да, наверное. Надо было.
Только раньше.
Из этого «садика», похоже, был лишь один выход.
Нас непременно заметят.
А от танцора не убежишь.
Я закрыл глаза. Постарался успокоиться.
Тут есть Изменённые.
Они такие же, как в нашем мире.
Даже если в городе нет большой группы Изменённых, если тут лишь высадившийся десант или какие-то закрепившиеся в обороне войска – у них должна быть связь с Фортом.
А Форт – это почти как Гнездо.
«Мне нужна помощь», – мысленно позвал я.
Не так, как с Луны, когда я кричал в космическую пустоту, глядя на шар Земли, родной и чужой одновременно.
Я почему-то знал, что здесь так нельзя. Надо иначе.
«Форт, отзовись! Наблюдаю три биоформы Прежних: танцор, чистильщик и стельщик. Нужна помощь для уничтожения гвардейцев».
Несколько мгновений мне казалось, что мой крик уносится в никуда. Что никто меня не услышит и не отзовётся. Что не будет мягкой тёплой волны, касающейся сознания.
Да, никакой волны я не ощутил.
Это больше походило на порыв ледяного ветра. И если Гнездо «говорило» эмоциями, всплесками настроения, складывающимися в вопросы и ответы, то голос Форта Инсеков оказался совсем другим. Он будто вколачивал в меня… нет, не слова… скорее уж целые образы.
Будто ледяные иероглифы, бьющие в разум.
«
Отсутствие резерва
« – »
неясный источник запроса
« – »
отказано
».
«Я Призванный! – выкрикнул я. А есть ли у них Призванные, поймёт ли меня Форт вообще? – Я человек-Изменённый. Со мной жница и уникальная особь человека. Со мной очень ценный тэни. Мне нужна помощь!»
Снова порыв ветра.
«
Информация отсутствует
« – »
низкая достоверность
« – »
отказано
».
Я поймал последний порыв, категорическое и жёсткое «отказано». Поймал и рванулся вдоль невидимой нити, в ревущий тайфун Форта. Форт вздрогнул и попытался меня отбросить.
Но я был столь же странным для него, как и он для меня.
И у меня оказалось слишком много опыта таких разговоров, чтобы Форт смог закрыться.
Я пробил ледяной барьер – и закружился в вихре из света и ветра. Жёлто-зелёный свет, принявший форму нитей, шаров и полотнищ, вращающийся вокруг меня, живой и разумный свет.
Не так, как в Гнезде или Форте в моём мире, совсем не так!
Здесь Инсеки не захватили Землю. Здесь Гнёзда и Форты построены по другим принципам, по чужой логике.
Я подавил панику.
Это всё равно коллективный разум Изменённых.
Принявший другую форму, но всё-таки человеческий.
Те же самые дети, пусть не с Земли, а с планет Прежних. Похищенные, завербованные, превращённые в Изменённых без всяких оснований и отговорок.
Но это люди, и я тоже человек.
– Я Максим! – выкрикнул я в кружащие вокруг сполохи света. – Я был призван, я Защитник! Я помогал вашим, помогите же и вы мне!
Светящиеся вихри свивались в спирали и кольца.
Потом я услышал голос.
Неуверенный, тонкий, то ли девичий, то ли мальчишеский. Запинающийся, говорящий на каком-то восточном языке, которого я не знал, но сейчас почему-то понимал.
– Кто ты? О тебе нет информации! Возможность Призыва не использовалась в реальности!
– Я из другой реальности! – выкрикнул я.
Свет засиял ярче, потускнел, кольца огня закружились вокруг. И уже другие голоса зашептали:
– Он не обманывает…
– Или думает, что говорит правду…
– Это могут быть Прежние…
– Нет, нет, нет…
Я ждал, а вокруг меня возникали и гасли вихри и всполохи, туманности и звезды. Будто я в исполинском мозгу, среди нейронов, по которым прыгают искры электрических потенциалов…
– Мы не можем помочь…
Вернулся тонкий голосок, заговоривший первым:
– Ты можешь быть прав, но у нас нет возможности помочь. Мы отступаем. Прежние закрепились, нам не удержать планету. Прежние откроют портал на Ровиан через тридцать семь минут, плюс-минус две. Тактик отдал приказ отступать.
– Мы определили, где ты находишься, это рядом с открывающимся порталом. Нам не пробиться, – этот голос был мужской, взрослый. – Очень жаль, мы бы хотели получить информацию.
– Можем нанести энергетический удар по точке твоего нахождения, – вернулся тонкий голос. – Вы погибнете быстро и без мучений.
Точно так же, как они понимали, что я не вру, так и я понимал, что Форт говорит правду.
Изменённые отступали. Трисгард и в этой реальности был под их контролем, но они не смогли его удержать. Гвардейцы откроют портал и захватят планету.
Или…
– Мне не нужна материальная помощь, – сказал я. – Мне нужен Призыв.
– Ты уже призван, – напомнил тонкий голосок.
– И что с того? – спросил я. – Призовите меня снова.
– Это будет второй Призыв, а второй Призыв это… – Светящееся облако подплыло ко мне.
– Это будет третий, – ответил я.
И всё стихло.
Вихри света перестали кружиться и померкли.
Потом сквозь сияние проступила фигура, будто свет уплотнился и обрёл форму – невысокая смуглая девушка в цветастом платье. Заглянула мне в глаза. И сказала, строго и укоризненно:
– Так нельзя. Это не получится.
– А вы попробуйте, – попросил я.
– Третий Призыв не пройдёт, – повторила девушка, внятно, как для ребёнка. Улыбнулась: – После второго изменять в тебе уже нечего.
– Высший стёр во мне всё, что дал второй Призыв, – пояснил я. – И большую часть первого.
Во мне нарастало какое-то свирепое веселье, и девушка перестала улыбаться.
– Высший? – спросила она.
– Да.
– Стёр? – удивилась она.
Я пожал плечами.
Девушка невесомо коснулась кончиками пальцев моей руки. Постояла так, размышляя.
– Не знаю, что из этого выйдет, – сказала она.
– Давайте попробуем? – предложил я. – Если получится, то я попробую разрушить портал.
– А если нет, то ты умрёшь.
Я потянулся к девушке – и обнаружил, что она нематериальна, моя рука прошла сквозь её плечо. Понятно, что в виртуальном пространстве Форта всё лишь кажется настоящим, но эта Изменённая была чем-то вроде голограммы в виртуальности, наподобие Инсека, когда тот являлся через экраны. Но я всё-таки наклонился к её уху и прошептал:
– Я и так умру, если не попытаюсь.
Девушка размышляла – и одновременно таяла, расплывалась пятнами цветного света, будто моё касание разрушило какую-то плёнку, удерживающую иллюзию.
– Ты должен будешь нам всё рассказать, – потребовала она с капризной ноткой. – Если выживешь. И разрушить портал. Обещай!
– Попробую, – кивнул я.
Пространство Форта полыхнуло белым светом – и меня вышвырнуло вон.
А вслед неслись, вколачиваясь в разум, ледяные слова-символы.
«Ты» – «призван» – «нами» – «исполни» – «долг».
Я открыл глаза и понял, что сижу на полу, прислонившись к стене. Дарина трясла меня за плечи. Было по-прежнему тихо, значит, танцор с эскортом ещё не добрались до нас.
– Норм, – сказал я, глядя в перепуганные глаза Дарины. – Я докричался до Форта.
– Они помогут?
– Уже помогли… надеюсь… – я встал. Прислушался к своим ощущениям.
Вроде бы ничего не изменилось. Сердце стучало в груди слева, не возникло ни второго, ни третьего. Я коротко размахнулся и ударил рукой по стене – кулак отозвался болью, стена устояла.
Они меня призвали или нет?
Неужели ничего не получилось?
– Ты попросил Призыв… – прошептала Дарина.
– Да, но я не чувствую…
Я помнил, может быть, даже слишком хорошо, как сработал второй Призыв. Мучительную боль, наполнявшую тело. Исказившийся мир, когда зрение начинало меняться, и я видел всё, от тепла и рентгеновских лучей до ультразвука и движения электронов в проводах. Тянущее ощущение в кистях, когда запястные железы генерировали силовое поле.
Ничего не было.
– Надо уходить, – сказал я. Подошёл к окну, глянул вдоль улицы. Танцор со стаей «тюменских мышей» подходил к дому, где мы укрылись.
– Милана! – Дарина выбежала в соседнюю комнату, схватила подругу за руку, потянула за собой. Милана подняла на неё затуманенный взгляд. Встала, подхватив малыша тэни в охапку, пошла за Дариной.
– Выберетесь через окно, – сказал я. – Как только они войдут. И убегайте от центра города!
Я махнул рукой, указывая направление.
Дарина замотала головой. Милана всё так же задумчиво смотрела на меня. Ребёнок засунул в рот палец и увлечённо его сосал.
– Там открывается портал, – указал я в направлении центра. – В парке, рядом с памятником Соразмерности, километр триста метров от нас, до открытия тридцать две минуты. Гвардейцы оттесняют Изменённых, те уходят. Десантные боты ждут на окраине, у разрушенной эфирной фабрики…
Я замолчал.
Откуда я это знаю?
Все эти памятники, фабрики… минуты и километры…
Что-то изменилось.
Что-то кипело во мне, менялось, но не так, как я привык.
Всё иначе.
Я чувствовал бушующую энергию, но будто придавленную крышкой. Ядерный реактор, в который опущены замедляющие стержни. Широкая река, перегороженная плотиной.
Образы, только образы. Неясные тени того, что со мной происходит. Попытка разума осмыслить то, что не предназначено для человеческого сознания.
– Мы не уйдём, – просто сказала Дарина. Встряхнула руками – из пальцев выдвинулись короткие когти. Жница посмотрела на них с удивлением, словно не ожидала, что это получится.
– Мы тебя не бросим, – произнесла Милана.
Я застонал, осознавая, что мне их не переспорить.
А ещё ужаснее было понимать, что Форт всё-таки дал мне третий Призыв. Но он не сработал.
Девушка из Форта не зря спросила: «Стёр?» с таким недоверием.
Ничего Высший не стирал.
Заблокировал. Наглухо.
Оставил какие-то крохи, обрывки.
Я не смогу принять третий Призыв.
Из соседней комнаты донёсся шелестящий звук, шёпот маленьких лапок, когда несколько фрагментов чистильщика вбежали внутрь.
Вбежали и замерли.
Потом послышался писк, радостный и возбуждённый. Чистильщик почуял добычу.
– Бегите! – выкрикнул я, уже не таясь. Схватил Милану за плечи и потряс. – Бегите!
Послышался новый звук, быстрый, словно что-то стремительное ворвалось в помещение.
В следующий миг случилось всё сразу.
Дарина шагнула к дверям, слегка наклоняясь в боевой стойке жниц. Взгляд Миланы прояснился, будто она очнулась от забытья.
А маленький тэни вынул палец изо рта, протянул руку и прикоснулся к моему лбу.
Плотина во мне хрустнула и раскололась.
Мир застыл и утратил цвета.
Стал чёрно-белым, как рисунок в книжке.
Утратил объём.
Превратился в двумерную схему, где двигался только я.
Я потянулся к Дарине, Милане и мальчику тэни. Его звали Карир, ему было три с половиной года, и в нём пылал непроявившийся Смысл.
Мысленно я склонил голову и пообещал, что все мои действия временны и вынуждены.
Потом вобрал Дарину, Милану и Карира в схему своего существования.
И вышел в реальный мир.
Девчонки исчезли, и мальчик исчез.
Я стоял, глотая воздух, скорее по привычке, потому что в дыхании не было никакой необходимости.
Второй Призыв – это было очень круто. Почти на грани предсингулярной личности, близко к силам Прежних и Инсеков.
Как лихо я сражался с гвардейцами в этом самом городе…
Но теперь я не просто я.
Нас стало больше.
В дверях возник танцор. Он появился так быстро, словно материализовался из воздуха. Неподвижное белое лицо с застывшими в полуулыбке тонкими чертами уставилось на меня.
Я-мы смотрел на танцора и скапливающихся за ним «тюменских мышей».
Передние и боковые руки танцора протянулись ко мне. Из кончиков пальцев выхлестнулись тонкие, будто стилеты, силовые лезвия.
Потом танцор переместился к нам, вращаясь в стремительном фуэте. Все шесть рук ударили по мне, лезвия пронзили тело, танцор замедлился и остановился, выжидая.
Я-мы перевёл взгляд на чистильщика.
Две женские ДНК, краб и опоссум. Господи, зачем опоссум-то? Чтобы откуда-то взять мех? Краб – понятно, краб отвечал за короткие клешни у рта. Удивительно мерзкая биоформа.
Фрагменты чистильщика затряслись и превратились в белую слизь.
– Kuka sinä olet?[7] – спросил танцор. У него чуть-чуть шевелились губы, как у хорошей куклы.
Почему-то я-мы раньше не думал, что он умеет говорить – нормально, ртом, как люди. Хотя почему бы и нет?
Этот язык снова был мне-нам незнаком, но это не мешало.
– Melkein ainutlaatuinen persoonallisuus,[8] – ответил я-мы, потому что любой вопрос заслуживает ответа.
Подошёл к танцору и обнял его, краем сознания ощущая, как силовые лезвия беспомощно пронзают моё тело.
Танцор смялся, как надувная кукла, из которой выпустили воздух. И рухнул на пол двумя обнаженными телами, покрытыми клочьями слизи и сгустками крови. Девушка и парень. Странно, я-мы думал, их будет трое…
Ах, да!
Считать надо по общему количеству конечностей! Вот как они управляются.
Парень захныкал, прижимая ладони к лицу. Девушка вздрагивала, молчала, молотила воздух руками и ногами.
«Не убивай их», – попросила Милана.
«Скорее всего, их убьёт нервный шок», – сказала Дарина.
Карир молчал. Но где-то в своём плане существования он тоже просил не убивать.
Я-мы перешагнул через тела и пошёл к дверям. Остатки чистильщика хлюпали под ногами. В двери ввалился стельщик, мгновенно оценил происходящее и затоптался, неуклюже разворачиваясь.
Мимолётно подумав, что вампироподобные биоформы не имеют права существовать, я-мы превратил его в пар и прошёл насквозь.
«Мне немного их жалко», – сказала Милана.
«Не думай, что мы неуязвимы», – ответила Дарина.
«Твой смысл… он же в любви и понимании… – сказал я. – Ты знаешь, что нам придётся сделать. Уверена, что мы сохраним целостность?»
«Не путай любовь и глупость, – сказала Милана. – Иди, я покажу».
Я-мы двинулся по улице – в сторону портала. Я-мы уже чувствовал потоки энергии, собирающиеся на грани пространства, чтобы открыть огромный проход к Ровиану.
«Сверни направо», – попросила Милана.
Я-мы повернул в узкий переулок.
И увидел тела.
Два взрослых и одиннадцать детских.
Воспитатели уводили детей из детского сада, но им встретился панцер. Эта биоформа не питается органикой, но любит её уничтожать.
«Любовь и понимание, – сказала Милана. – Да. Но я не люблю то, что нельзя понять».
Я-мы знал, что она каким-то образом блокирует Карира, словно заслоняет ему глаза ладонью. Но всё равно отвернулся и пошёл дальше к порталу.
Да, мир стал другим, совсем другим, и мне ещё придётся разбираться с этим.
Теперь я-мы слышал Форт – ледяные ветра-символы, несущиеся над городом. Чувствовал каждую биоформу врагов.
И ощущал два раскалённых пятна, тлеющих возле портала. Я-мы не мог их разглядеть, это было словно смотреть на сварку, но я знал, что они такое.
«Кто ты?» – донеслось от одного из огней.
Я-мы узнал этот голос.
«А как ты думаешь, Мод?»
Пауза.
«Высший? Ты не вправе вмешиваться, мы не нарушаем правил!»
«Мы не Высший, – ответил я-мы. – Мы человек в предсингулярной форме».
«Невозможно, – отозвалась Мод. – Но если это так, то у нас есть основа для переговоров».
Несколько секунд я-мы обдумывали сказанное.
С достоверностью близкой к абсолютной Мод собиралась тянуть время.
«Основы для переговоров нет, – ответил я-мы. – Мы идем вас убивать».
[7] Кто ты?
(фин.).
[8] Почти сингулярная личность
(фин.).
