Клятвопреступники и предатели, которым Данте Алигьери уготовил место в девятом круге своего ада, перебрались в наше время. Век XX богат на преступления и, похоже, передал это наследство дальше: породил «пятую колонну» — жестокую предательскую силу. Она помогла каудильо Франко при содействии своих немецких и итальянских друзей сокрушить Испанскую республику. Не одна страна Европы и Азии пала к ногам «держав оси», опиравшихся на «пятую колонну» в своих агрессивных походах. Советский Союз, испытавший тяжеловесные удары нацистской Германии, выстоял не в последнюю очередь благодаря тому, что не допустил появления «пятой колонны» у себя дома.

Разведывательные службы США не отставали от могущественной моды: там, где удавалось, заботливо выращивали ростки «пятой колонны»; вдобавок к многочисленной рати тайных помощников пестовали агентов влияния — особую категорию агентуры, которой отводилась роль троянского коня.

В 1984 году, когда Пентагону приходилось убеждать конгресс в необходимости выделить ассигнования на «Международную программу военного обучения и подготовки кадров», министерство обороны США обнародовало красноречивую статистику. В середине 80-х годов в США «прошли учебу» 25 президентов, 16 руководителей правительств, законодателей и послов, 258 высших военных начальников, 1834 генерала и адмирала. ЦРУ и ФБР проводили по своим каналам специальную подготовку руководящих сотрудников иностранных спецслужб

Многие высокопоставленные иностранцы — политики, чиновники, специалисты — обучались в американских университетах по выделенным грантам. Не вызывает сомнения направленное воздействие на них американской стороны: они подвергались идеологической обработке, а в отдельных случаях следовали прямые вербовочные предложения. Так готовились агенты влияния и «пятая колонна» — кадры, занимавшие впоследствии положение политических и военных лидеров в своих странах.

«Пятой колонне» и агентам влияния — мы еще поговорим о них — удалось сделать то, чего не смогли добиться сокрушительным военным натиском фашистская Германия и ее союзники. Пока отметим, что десять лет засилья демократов породили невиданный раскол в нашей стране, развратили некоторую часть общества. Лживый лозунг «общечеловеков» противопоставлен лозунгу патриотов, готовых защищать Родину, само понятие «патриотизм» стало чуть ли не ругательным словом.

На страницах этой книги выведена череда предателей — шпионов и перебежчиков, тех, кто пошли в услужение к американской разведке; одни разоблачены и понесли наказание, другие ускользнули от кары за свои преступления. Кто-то порвал со своим шпионским прошлым, есть заклятые негодяи, упивающиеся своим предательством. Каждый из них по-своему видит выход из создавшегося положения.

Непросто найти короткий и односложный ответ на вопрос: чем порождается предательство, почему решались на него военнослужащие, дававшие присягу на верность Отечеству, что двигало «инициативниками»? Стремление разобраться в этом естественно для тех, кому государство поручило бороться с преступлениями, презираемыми в обществе во все времена. Сервантесу принадлежит выражение: «Может быть, лица, оказавшиеся предателями, кому-то и нравятся, но предательство ненавистно всем».

В разные годы мне по долгу службы доводилось встречаться с теми, кто совершил предательство, слушать их признания и покаяния — не всегда искренние, но во многих случаях непритворные. Часто они напоминали стенания и жалобы женщин определенной «профессии», с отвращением говоривших о том, чем вынуждены заниматься. и о своих нанимателях, от которых зависели. Осуждая и проклиная прошлое, каждодневно страшась разоблачения, они все же предавались своему опасному занятию, затягивавшему как болото, но, видимо, надеялись выбраться из трясины.

Попадались и такие, кто вполне осознанно шел на измену Родине — ради целей, которые, как им казалось, перевешивали допустимый риск, опасность разоблачения. При этом я испытывал не только законное удовлетворение «ловца шпионов», но и чувство горечи и сострадания к людям с исковерканными судьбами.

Первому отделу Второго главного управления КГБ в основном приходилось иметь дело с преступлениями тяжелейшей категории — измена Родине. Если они совершались сознательно, к ним не вынуждали обстоятельства и влекли за собой серьезные последствия для безопасности и обороноспособности страны, то сурово карались по закону. Эту горькую чашу пришлись испить целому ряду разоблаченных советской контрразведкой агентов Лэнгли.

Поддерживающий тесные связи с ЦРУ американский журналист Пит Эрли в книге «Признание шпиона» приводит внушительный список имен советских граждан, завербованных американской разведкой и разоблаченных впоследствии органами КГБ. Пит Эрли и другие американские журналисты называют даже оперативные псевдонимы, присвоенные этим шпионам в ЦРУ В списке — Огородник и Толкачев, Поляков и Шевченко, Мартынов и Моторин, Полещук и Сметанин, Поташов и Воронцов, ряд других имен, которые встречаются на этих страницах. Но ряд упоминаемых здесь имен агентов ЦРУ у Пита Эрли и в других книгах, вышедших в США, отсутствует, хотя они также связаны с активной деятельностью американской разведки против Советского Союза в 70 — 80-е годы. Пит Эрли осознанно проводит установку ЦРУ — свалить на Эймса вину и ответственность за разоблачение американских шпионов. Отсюда много нестыковок с действительным положением, увертки, недомолвки и прямое искажение сути, умалчивание многочисленных провалов разведчиков посольской резидентуры ЦРУ в Москве.

Нет сомнений, что ЦРУ снабдило журналиста специально подобранными материалами с задачей оправдать свои провалы в Советском Союзе. Отношение к ним ЦРУ известно: виновата утечка из разведки.

Очевидно, что меры уголовного наказания за измену Родине должны и будут применяться и далее. Российское государство сочло возможным не применять сегодня высшую меру наказания за такие преступления, но это не означает, конечно, что они не будут сурово осуждаться и наказываться. Напомним, кстати, что в Соединенных Штатах, которые российские демократы подобострастно именуют страной, достойной всяческого подражания, смертную казнь за государственную измену и другие тяжкие преступления отменять не собираются. По крайней мере, 70 процентов населения — за эту меру наказания. В ряде случаев ее заменяют пожизненным заключением, да и то лишь потому, что в ЦРУ и ФБР рассчитывают этой заменой склонить осужденного к полному признанию. В 2001 году американская Фемида приговорила к пожизненному заключению 70-летнего Джорджа Трофимофф, обвиненного в сотрудничестве с разведкой нашей страны. Один из агентов советской разведки приговорен в США к двум пожизненным срокам тюремного заключения, другой — к 365 годам заключения. Можно привести примеры из американской и английской судейской практики: Юлиус и Этель Розенберги были осуждены к казни на электрическом стуле, к 42 годам заключения приговорили в Великобритании Джорджа Блейка, Рудольф Абель должен был пробыть за решеткой 30 лет.

В российском законодательстве такой меры, как пожизненное заключение за шпионаж, не существует. Правители зачастую проявляли непонятное милосердие к шпионам иностранных разведок и захваченным с поличным разведчикам.

Во многих странах Западной Европы большинство населения выступает за применение исключительной меры наказания (Польша, Венгрия, Чехия и др.). Да и в нашей стране отнюдь не существует единого мнения на этот счет. Речь не идет о применении смертной казни за предательство в мирное время или о «мести» государства за измену, скажем, в отношении лиц, нарушивших присягу. В наше жестокое время странно слышать, что покарать убийцу, вооруженного грабителя или садиста-насильника может лишь Всевышний. Трудно игнорировать настойчивые требования сохранить исключительную меру наказания для преступников, совершивших убийства с особой жестокостью, для террористов, уничтожающих десятки и сотни невинных людей.

Органы государственной безопасности нашей страны считали своей задачей не давать иностранным разведкам развернуться, сбивать их агрессивный настрой, предотвращать разведывательные акции в отношении граждан. Важное направление работы, в том числе, конечно, по линии борьбы с американской разведкой, — помощь попавшим в беду, оступившимся людям, попытка вывести их из тех ситуаций, созданных иностранными спецслужбами, за которыми могла последовать измена Родине. Есть немало примеров, когда советские граждане с готовностью принимали предложенную им органами КГБпомощь и выражали признательность сотрудникам, фактически спасавшим их от падения в пропасть. Это можно проиллюстрировать многочисленными фактами, остановимся лишь на двух, связанных с акциями ЦРУ.

В 1986 году объектом разработки американской разведки стал молодой сотрудник МИДа СССР В., находившийся в командировке в одной из стран Юго-Восточной Азии. Опытный разведчик ЦРУ Стефенс играл на тщеславии молодого дипломата, пытался втянуть его в шпионскую деятельность. Этому способствовали сумбурные политические взгляды В., неудовлетворенность работой, стремление к легкой, веселой жизни. У правоохранительных органов СССР были основания привлечь В. к уголовной ответственности. Однако, учитывая, что благодаря своевременно принятым КГБ мерам существенного ущерба действия В. не нанесли, и принимая во внимание его возраст и семейное положение (в семье маленький ребенок), уголовное дело прекратили. Новая работа, влияние отца-военнослужащего, личный контакт с ним оперативного работника контрразведки привели к тому, что В. осознал, какая беда его миновала.

В 1987 году следственный отдел КГБ возбудил уголовное дело по обвинению в измене Родине в форме шпионажа другого сотрудника МИДа СССР, Д., который, находясь в командировке в одной из стран Южной Америки, был привлечен к шпионскому сотрудничеству американской разведкой. Д. выдал ЦРУ некоторые сведения о советском посольстве в стране пребывания, получил от американцев инструкции по дальнейшей связи, а также денежное вознаграждение. После выяснения всех обстоятельств дела, принимая во внимание степень нанесенного ущерба и его искренние признания и покаяние, уголовное дело на Д. прекратили. Д. оценил этот гуманный шаг.

В 90-х годах заработала «горячая линия» — телефон доверия для российских граждан, которые оказались замешанными в деятельность иностранных разведок. Российская контрразведка противопоставляет этой деятельности нетрадиционные методы. Ввод в действие «телефона доверия» — еще один пример гибкого сочетания силовых и профилактических методов. За несколько лет на «телефон доверия» поступило свыше 900 звонков, из которых более пятидесяти затрагивали сферу деятельности органов ФСБ, в том числе ситуации, связанные с деятельностью ЦРУ. Завербованные иностранными разведками агенты, выражая искреннее раскаяние, делали добровольные признания. На основании Уголовного кодекса Российской Федерации они освобождались от уголовной ответственности.

Небезынтересна одиссея агента американской разведки жителя Ленинграда Смирнова. Вербовкой и использованием его руководил резидент ЦРУ в Москве Майкл Клайн. В деле Смирнова, начинавшего как «инициативник», стремившийся к наживе, использовалась вся шпионская атрибутика американской разведки: тайниковая закладка (камень средних размеров в московском парке «Сокольники»), содержавшая шесть заранее заготовленных писем на подставные адреса ЦРУ в США, якобы написанных американскими туристами; тайнописная копирка; шифроблокноты для зашифровки и расшифровки разведывательных сообщений; таблетки для проявления тайнописи; график радиопередач радиоцентра разведки во Франкфурте-на-Майне; задания ЦРУ по сбору информации. В соответствии с положением Смирнова ЦРУ интересовали проблемы кораблестроения на судостроительных заводах Ленинграда.

Появились и некоторые дополнительные нюансы, возможно, определявшие тактику разведывательной деятельности ЦРУ в конце 80 — начале 90-х годов. Так, стало очевидным (по словам начальника управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области), что «северо-западный регион России, вследствие своего геополитического положения, концентрации промышленных, научных и военных объектов, всегда будет зоной внимательного разведывательного изучения с позиций технической, космической и, естественно, агентурной разведки». Замораживание отношений со Смирновым, по-видимому, вызвано крупными провалами ЦРУ в нашей стране в 80-х годах, вынужденной приостановкой в связи с этим агентурных операций в самом Советском Союзе и поисками более безопасных путей контактов с агентами.

Весной 1991 года Смирнов принял последнюю радиограмму из радиоцентра ЦРУ во Франкфурте-на-Майне: его извещали, что желательно проводить встречи с ним в Варшаве, Праге или Будапеште, давали инструкции по связи с разведкой через посольства США в этих странах, запрещали предпринимать попытки контактов с американскими разведчиками непосредственно на территории нашей страны. Остается добавить, что к операциям по связи с агентом в Ленинграде причастны сотрудники опергруппы ЦРУ, действовавшей под прикрытием генконсульства США, Синтия Фолк и Макгрегор Грей.

Неприятный осадок оставляют появляющиеся время от времени в средствах массовой информации материалы, претендующие на «солидность» и «объективность», о таких предателях и изменниках Родины, как агент ЦРУ Шевченко, агенты СИС Гордиевский, Обухов, некоторые другие лица, совершившие преступления против страны и народа. Их предательству, сотрудничеству с иностранными разведками подыскиваются благопристойные эпитеты, гневное осуждение заменяется восхвалением или попытками отыскать какие-то извиняющие мотивы в совершении ими измены. И уж совсем непонятно стремление предоставить кое-кому из таких предателей трибуну для проталкивания идей, которые им подсказывают хозяева из иностранных спецслужб. Так, по телевизионному каналу РТР, в Программе «Национальный интерес», зрители увидели бывшего сотрудника ГРУ В. Резуна, изменившего Родине в 1978 году: он искал контакты с ЦРУ и СИС и перебежал в Великобританию. Резун не скрывает в своей книжке «Ледокол», что он «предатель и изменник» и заслуживает «самого сурового приговора», но пытается утаить свою связь с английской разведкой.

Вряд ли стоит гадать, какова роль СИС в деле Резуна. Заявления его, что он «никаких секретов не выдал», — детские сказки.

Пытается искать «идейную» основу своего предательства и «Тикл» — Гордиевский. «Я предатель КПСС и КГБ, — заявляет этот изменник из Лондона, — я с детства не любил Советскую власть». Противно слышать это от агента, завербованного с помощью подставленной ему «ласточки», признавшегося в предательстве и в том, что ставил целью перебежать на Запад «не с пустыми руками». Теперь надо отрабатывать полученные гонорары, что «Тикл» и делал, озверев от ненависти к России, в передаче на НТВ от 14 февраля 2001 года.

Некоторые российские телеканалы, казалось, щеголяли друг перед другом своей приверженностью к ругани в адрес органов госбезопасности и «отмыванию» иностранных шпионов. Десятого декабря 2001 года вышла в эфир очередная программа «Скандалы недели» на ТВ-6. Ее ведущий К. Толстых собрал «теплую компанию»: сотрудника МИДа Моисеева, продававшего за доллары секретные документы внешнеполитического ведомства России южнокорейской разведке, Якубовского, осужденного за воровство и мошенничество, Марка Дейча. Якубовский, перевоплотившись на время в адвоката, вещал с экрана примерно следующее: «холодная война» завершилась, а нашим спецслужбам неймется — изобретают шпионские дела, загружают себя разоблачением иностранных агентов, стремясь не остаться без работы, без ассигнований. Почти то же самое говорил приглашенный на передачу защищать Моисеева Марк Дейч. Толстых, как и положено хозяину, вежливо выслушивал бушевавших правозащитников.

«Отмыванием» предателей занималось не одно лишь телевидение, отличались и газетно-журнальные СМИ, и среди них журнал «Огонек». Илья Мильштейн в опубликованной в «Огоньке» статье, похоже, поставил задачей отблагодарить Б. Южина — агента ЦРУ под псевдонимом «Твайн», завербованного американской разведкой в Сан-Франциско, где Южин работал в генеральном консульстве СССР. Вербовка Южина осуществлена ЦРУ с помощью «любовной ловушки», в которую будущего агента «Твайна» завлекла «ласточка» Лэнгли. «Я далек от мысли называть героями людей (подобных Южину. — Р.К.), — демонстрирует свою «гражданскую позицию» сверхобъективный журналист «Огонька», — но еще меньше оснований сегодня огульно проклинать их и презирать». Напомню: Южин уехал в США после помилования Б. Ельциным по предложению Комиссии по помилованию А. Приставкина.

Профессионалу, да и просто здравомыслящему человеку понятно, что представители таких категорий, как «ренегаты», «перевертыши», не равнозначны лицам, замешанным в шпионской деятельности. Сложнее вопрос о «пятой колонне». Как известно, это понятие появилось во время гражданской войны в Испании в 1936–1939 годах применительно к агентам и пособникам франкистов, использовавшихся для проведения тайных операций в республиканском тылу. Сейчас этот термин приобрел скорее нарицательное, общеполитическое значение, чем сугубо профессиональное, оперативно-специфическое. Показательно, что многие высокопоставленные ныне российские представители «пятой колонны» начинали как «герои баррикад», «борцы с привилегиями», готовые «лечь на рельсы» ради защиты демократических идеалов и свобод, а кончили как вожди криминальных кланов, казнокрады, крупные спекулянты и мздоимцы.

На мой взгляд, неправомерно ставить знак равенства между «пятой колонной» и агентами влияния. «Пятая колонна» как рычаг воздействия на политические и экономические процессы гораздо шире понятия «агентура влияния». Доктрина ЦРУ ставит во главу угла агентуру как главное оружие разведывательной работы и деятельности по добыче информации, и других ее аспектов. Потребительское, сугубо меркантильное отношение к агентуре характерно для ЦРУ.Цена агента определялась простой формулой — соотношением расходов на вербовку и использование и прибыли, полученной от реализации информации. Добавлялась «плата за риск» — материальные и моральные расходы на поддержание связи с агентом в нашей стране.

ЦРУславится своим умением быстро приспосабливаться к обстановке. Такая гибкость в нашей стране — черта вынужденная, необходимая. Во-первых, в результате действий органов госбезопасности СССР агентурная сеть была разгромлена, на ее восстановление требовалось время и огромные усилия. Во-вторых, несмотря на развертывание горбачевской перестройки и гласности, допускавших большую свободу действий для иностранных спецслужб, контрразведывательный режим для деятельности ЦРУ в нашей стране продолжал оставаться достаточно жестким. Вот и стали применять новый подход — надо обзавестись «глазами» и «ушами». Это не отказ от агентурной работы, просто новые «приобретения» теперь могли именоваться по-новому — «нетрадиционные источники». В конечном счете в ЦРУ не стали скрывать, что речь идет об агентурных источниках. Похоже, в ЦРУ не ожидали, что драматические события в Советском Союзе позволят расширить возможности сбора разведывательной информации. Видимо, уже в тот период рассчитывали на проамериканское, прозападное лобби в законодательной и исполнительной власти, в кругах интеллигенции, в промышленных, коммерческих, банковских сферах, в среде лидеров общественных и политических движений, в средствах массовой информации. Безусловно, ЦРУзаинтересовано иметь везде подходящую базу для приобретения агентуры, в том числе агентов влияния; у него богатый опыт в этом отношении во многих государствах мира. В Лэнгли почувствовали, что в Советском Союзе стремительно назревают события, за которыми необходимо пристально наблюдать, и увидели отличную возможность подталкивать зашатавшегося противника.

В книге Ю. И. Дроздова «Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки КГБ СССР» упоминается, что бывшие «американские разведчики» в пылу откровенности бросили фразу: «Вы хорошие парни, ребята! Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Но придет время и вы ахнете, узнав (если это будет рассекречено), какую агентуру имели ЦРУ и госдепартамент у вас наверху».

Можно по-разному относиться к этим откровениям — и как к браваде торжествующего противника, и как к дезинформации. Однако, видимо, не следует сбрасывать со счета заявление американцев, мне тоже в других обстоятельствах, уже в недавнее время, приходилось слышать из уст бывших сотрудников ЦРУ нечто похожее.

Многое можно объяснить, если иметь в виду эти так называемые нетрадиционные источники — доверительные контакты американской разведки (которая выступает и от имени госдепартамента). В сущности, тем, кто идут на эти контакты, и не надо знать, что они имеют дело с ЦРУ, не обязательно быть абсолютно послушными хозяевам марионетками: действуя в угоду американским целям, они могут преследовать и собственные интересы.

В последние годы опубликовано большое количество исследовательских материалов о деятельности ЦРУ, в том числе бывших сотрудников американской разведки и признанных специалистов по иностранным спецслужбам. Они свидетельствуют о широком агентурном проникновении американской разведки в верхние эшелоны власти во многих странах мира: в правительственные и военные инстанции, разведывательные и контрразведывательные органы, политические партии и профсоюзы, средства массовой информации и т. д. Нередки случаи, когда платными агентами ЦРУ становились высшие руководители государств, особенно если эти государства зависимы от США экономически или состояли в возглавлявшихся ими военно-политических блоках. Немало и таких, кого связывали с ЦРУ узы дружбы, доверительные отношения, идеологическая близость.

Американский публицист Боб Вудворд рисует такую картину «тайных операций» ЦРУ, в которых использовались источники влияния: «Руководитель резидентуры ЦРУ в какой-либо стране дает советы главе данного государства, начальнику разведки или кому-то, кто имеет функции, выходящие за пределы простого сбора информации». Поскольку в Советском Союзе (по крайней мере, до того, как он стал разваливаться) это было исключено, ЦРУ приходилось искать другие каналы связи с лицами, которых в американской разведке считали агентами влияния или «нетрадиционными источниками».

О концепции использования ЦРУ агентуры влияния рассказывает бывший американский разведчик Филип Эйджи в своей книге «За кулисами ЦРУ»: «Политические операции, предусматривающие устранение опасных левых сил, имеют целью финансирование тех или иных иностранных политических деятелей, при помощи которых можно добиться желаемого политического курса правительства данной страны. Для обеспечения политической карьеры таких деятелей даже после их ухода из правительства резидентура оказывает им финансовую поддержку. Политические операции вовсе не сводятся к финансированию и даже рекомендациям отдельным политическим деятелям. ЦРУ проводит операции перед выборами, которыми охватываются целые политические партии и финансируются кандидаты. Эти операции, на которые расходуются многие миллионы долларов, включают широкие пропагандистские кампании, создание механизмов финансирования (часто под крышей американских бизнесменов), запугивание оппозиции, устройство провокаций и распространение слухов, прямой подкуп избирателей».

Вспомним президентские выборы в России в 1996 году, в частности, загадочную для многих идеалистов историю с прибывшей в нашу страну командой американских консультантов. Руководил ею Ричард Дрезнер, и обосновалась она в «Президент-отеле», при штабе избирательной кампании одного из кандидатов в президенты. Американские источники, хоть и с некоторым опозданием, раскрывают секрет полишинеля — работу группы Дрезнера по организации победы Бориса Ельцина на президентских выборах. Советники из США пользовались всей информацией, стекавшейся в штаб A. Чубайса — Т. Дьяченко в «Президент-отеле», поддерживали регулярную связь с администрацией президента США Клинтона. Посольство США и резидентура ЦРУ в Москве в этом процессе, по-видимому, не участвовали по соображениям конспирации — недаром работа консультантов из США в «Президент-отеле» держалась в глубокой тайне от граждан нашей страны. Да в контактах с американским посольством и не было необходимости. Вполне понятны «опровержения» на этот счет, сделанные А. Чубайсом, Т. Дьяченко, С. Филатовым, Г. Сатаровым и примкнувшим к ним В. Никоновым (бывший помощник последнего председателя КГБ, а ныне руководитель одного из бесчисленных фондов, возникших в России на гребне политической неразберихи). Заявление B. Никонова американскому корреспонденту: «Это чертова ложь. Там (то есть в «Президент-отеле». — Р. К.) нет иностранцев» — в свете выступления Дрезнера об активном участии его группы в кампании по избранию Б. Ельцина и использовании в связи с этим номеров «Президент-отеля» должно войти в историю политической дезинформации, призванной прикрыть существо дела (как, впрочем, и «опровержения» других фигурантов этой скандальной истории).

Невозможно, конечно, допустить, что американец Дрезнер с его командой, оказывавшие «методическую помощь» одному из кандидатов в президенты Российской Федерации, решил почему-то скомпрометировать его фактом своего содействия. Но конъюнктурная поддержка лояльного к США режима вовсе не означала кардинального изменения негативной в целом позиции США в отношении России, которая продолжала оставаться в глазах американской правящей элиты геополитическим противником. Для США (и, конечно, для ЦРУ) имеет значение не столько то, был ли этот российский деятель демократом, «сильной личностью» или продажным политиканом, сколько, прочно ли он стоит на проамериканских, прозападных позициях или способен послужить противовесом тем политическим силам, которые не устраивают американцев.

Ветеран спецслужб США, пожалуй, один из самых известных американских «ястребов» Аллен Даллес призывал создавать «пятую колонну» в нашей стране, искать единомышленников и помощников, поддерживать тех, кто будет проповедовать культ предательства, национализм, вражду к русскому народу. Придавал особое значение деидеологизации советского общества, замене национальных ценностей на «общемировые», «промыванию мозгов», особенно молодежи.

В одном из документов КГБ 70-х годов — «О планах ЦРУ о приобретении агентуры влияния среди советских граждан», — обнародованном в Верховном Совете СССР председателем КГБ Крючковым в конце 1991 года, в частности, говорилось: «В последнее время ЦРУ США разработано планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза. ЦРУ разработало программу индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривая приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Руководство ЦРУ планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, заставит вести научные изыскания по тупиковым направлениям».

Теперь, когда мы познакомились с некоторыми планами ЦРУ и высказываниями американских разведчиков, вернемся снова к довольно туманному термину «нетрадиционные источники» и более понятному «агенты влияния», к тому, какое место они должны занимать по праву. В сложнейшей обстановке последней трети 80-х годов в ЦРУ не могли не ухватиться за новые возможности развертывания разведывательно-подрывной работы против Советского Союза, тем более что они давали шанс не быть схваченными за руку. «Нетрадиционные источники» предоставляли ЦРУ обширное поле деятельности в этих условиях. Особенно заманчивой казалась перспектива приобретения «нетрадиционных источников» среди лиц, выезжавших за границу. А такие возможности значительно расширились. Дело, видимо, не только в снятии барьеров для поездок советских граждан за рубеж. Гораздо более серьезны другие факторы: обострение положения в стране, расслоение общества, ослабление государственной дисциплины, моральных, сдерживающих рычагов — то, что иногда называют «правовым беспределом». При этом в ЦРУ понимали: совсем не обязательно устанавливать прямые агентурные отношения с «клиентами». Во многих случаях можно прибегать к камуфляжу, наделяя своих «источников» ролями консультантов, экспертов, деловых партнеров и. т. п. Важно, чтобы у них имелся личный интерес к поддержанию контактов — его надо умело направлять в нужное русло. Не обязателен интерес чисто денежный, материальный, — это могут быть политические планы, амбиции в отношении власти или престижа, интересы родственников и т. д.

Термин «агентура влияния» широко применяется американской разведкой. Агенты влияния ЦРУ, в том числе и в нашей стране, отнюдь не миф, не призрак, которым запугивают слабонервных. В ЦРУ прибегают к маскировке термина «агенты влияния». Перелицовывание терминов понадобится еще и потому, что «агентура влияния» звучит несколько зловеще, в то время как «нетрадиционные источники» — это нечто благообразное.

Термин «агентура влияния» приобрел особое звучание в канун развала Советского Союза и в настоящее время. С деятельностью спецслужб США, с «агентами влияния» ЦРУ многие, как известно, связывают развал СССР, последующие негативные процессы в России. Называются имена конкретных лиц в руководстве Советского Союза, в Политбюро ЦК КПСС — виновников развала могучего государства, виновников бед, обрушившихся на его народы. Отсюда следует и обвинение некоторых из них в связях с иностранными разведками. Применительно к деятельности ЦРУ термин «наш человек в Москве» — далеко не безобидный литературный образ.

Однако автор этих строк — решительный противник довольно распространенного сейчас мнения, что Советский Союз пал жертвой деятельности ЦРУ. Все, на мой взгляд, гораздо сложнее. Бесспорно, США стремились в «холодной войне» повергнуть своего соперника, афишировали намерения ликвидировать социализм как общественную систему. Но обратимся к свидетельствам некоторых руководителей ЦРУ, которых, конечно, нельзя обвинить в незнании существа дела. Эти свидетельства цитируются американскими источниками.

Роберт Гейтс, директор ЦРУ в 1991–1993 годах: «Кто мог бы подумать еще пять лет назад, где мы окажемся сегодня! Информация об СССР была слабой, так как агентурная сеть нашей разведки как раз в это время была свернута».

Уильям Уэбстер, директор ЦРУ в 1987–1991 годах: «Информация из Советского Союза была отрывочной. ЦРУ не смогло предсказать краха Советского Союза».

Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ в 1977–1981 годах: «Нам не следовало бы замазывать неудачу ЦРУ» (в оценке событий в Советском Союзе. — Р. К.).

Многими аналитиками в США неспособность ЦРУ правильно оценивать обстановку и прогнозировать ее развитие связывалось с «зашоренностью» ЦРУ, с тем, что оно увязло в «холодной войне» и преувеличивало исходящие от Советского Союза опасности и угрозы. Добавим, что, хотя ЦРУ никогда не страдало от информационного голода, его московская резидентура не отличалась поставкой качественной политической информации практически во все времена.

Не вызывает абсолютно никаких сомнений, что США, их спецслужбы, ЦРУ в первую очередь, немало сделали для того, чтобы ослабить Советский Союз. И все же решающие факторы, определившие в конечном счете судьбу СССР, лежат во внутреннем кризисе, в проблемах экономики и управления государством. Отнюдь не все наши беды идут от Запада, признавал лидер КПРФ Г. Зюганов, одна из главных причин развала СССР состояла в том, что управление им «было сосредоточено в руках очень узкой когорты людей и ее перерождение стало причиной разрушения и самой КПСС, и нашего государства в целом». При этом ЦРУ — и не только оно одно! — дало «толчок» ко многим негативным явлениям, происходившим в Советском Союзе. Но ему, да и самим Соединенным Штатам было не под силу разрушить СССР. Американская разведка могла выиграть какие-то сражения в «холодной войне» в противоборстве со спецслужбами нашей страны, но развалить и уничтожить великую державу ей не по зубам. Внутренний кризис в советском обществе, поддержка определенных сил в руководстве нашего государства из-за рубежа породили обширную «пятую колонну», которая и свершила черное дело развала и уничтожения СССР.

Вернемся к проблемам агентов влияния и «нетрадиционных источников». Один из руководителей Первого главного управления КГБ СССР Ю. И. Дроздов отмечает некоторые особенности агентов влияния: они, как правило, не вербуются, а приобретаются, воспитываются — терпеливо, ненавязчиво, заботливо, услужливо; конечная цель скрыта. Еще более конспиративную форму должно иметь финансирование подобных акций. Нельзя допускать грубого, прямого подкупа политика иностранной державы для действий в интересах США. Только в результате длительного, кропотливого труда появляется возможность считать такого политика или государственного деятеля агентом влияния, а последний и не догадывается, что считается «особо оберегаемым источником».

Неизбежно возникают вопросы: а что же органы госбезопасности, разве они не могли обнаружить таких агентов влияния, такие «нетрадиционные источники», почему не привлекали их к ответственности? В приведенной немного ранее выдержке из книги Ю. И. Дроздова «Вымысел исключен…» отчасти содержатся ответы на эти вопросы, по крайней мере, там, где затрагивается огромная сложность вскрытия и разоблачения подобных «источников» ЦРУ. Органам КГБ, пока они не закончили свое существование вместе с Советским Союзом, приходилось, конечно, сталкиваться с такими действиями и явлениями, которые с полным основанием необходимо отнести к покушению на государственные интересы и безопасность СССР со стороны людей, облеченных властью. Эта информация докладывалась высшему руководству Советского Союза (не станем повторять некоторые известные факты и называть конкретных лиц). Но тут срабатывал так называемый номенклатурный фактор — запрещение органам КГБ заниматься определенными категориями государственных и партийных руководителей. Серьезные подозрения в отношении возможных агентов влияния и «нетрадиционных источников» ЦРУ у советской разведки и контрразведки возникали. Однако этого недостаточно для привлечения тех или иных лиц к ответственности. В ЦРУ существовал особый порядок оформления материалов от «источников», зачастую работа с ними вообще не отражалась в досье на агентуру. Посольской резидентуре ЦРУ в Москве запрещалось выходить на контакт с агентами влияния, с ними работали, только когда они выезжали за пределы страны, — в самых безопасных условиях. В конце 80-х годов уже несложно выехать за рубеж, границы Советского Союза, а затем и России стали «прозрачными»; КГБ было непросто «нащупать» агентов влияния и «нетрадиционные источники» ЦРУ. А если это происходило, вступали в действие факторы, о которых упомянуто выше.

Надо отдать должное ЦРУ: располагая большими денежными средствами, оно мастерски использовало потребительскую психологию людей, намеченных им в качестве объектов вербовки.

Подполковник Сметанин, сотрудник военного атташата при посольстве СССР в Лиссабоне (Португалия), предложил ЦРУ выдавать известные ему секреты за миллион долларов. В конце концов стороны сторговались на меньшей сумме — 380 тысяч долларов; Сметанин (напомним) получил в ЦРУ псевдоним «Миллион».

То ли о примере Сметанина прослышал другой предатель, Шеймов, то ли эта цифра стала какой-то магической, но, по американским источникам, Шеймов затеял тяжбу с ЦРУ именно из-за такой суммы. В американской демократии можно гордиться тем, что суд может принять подобный иск. Предатель обвинил Лэнгли: вместо обещанных денег ему дали лишь мизерное пособие.

Этот неприятный для ЦРУ судебный процесс в истории американской разведки не единственный и даже не редкий. ЦРУ вынуждено тратиться на своих бывших агентов и отбиваться от них, когда те становятся слишком назойливыми.

Еще один «феномен» сотрудничества с иностранными разведками граждан нашей страны, владеющих навыками обработки прессы и кое-какими ведомственными секретами. Целый ряд уголовных дел такого характера расследовался органами дознания и поступал в российские суды. Обвинения, предъявлявшиеся подозреваемым в шпионаже, отвергались адвокатами под тем предлогом, что переданные ими иностранным разведкам материалы извлекались из «открытых источников». Судебные инстанции оказывались в затруднении: налицо контакты обвиняемых с иностранными спецслужбами, обвиняемые даже не отрицают, что получали от них значительные денежные суммы.

Возможно, привлеченные к суду российские граждане действительно не намеревались становиться иностранными шпионами, но, кажется, трудно опровергнуть тот факт, что они осознанно шли на контакт с иностранной разведкой и при этом вели себя как ловкие мошенники.

Ущерб от предательства огромен, он велик для деятельности органов государственной безопасности из-за измены сотрудников спецслужб нашей страны. Мне пришлось как-то разговаривать на эту тему с одним из ответственных сотрудников ЦРУ. «Успехи американских спецслужб в раскрытии советских агентов в США, — сказал разведчик Лэнгли, — на сто процентов зависели от наших «кротов» и ваших предателей». Пожалуй, это правда, если не слишком придираться к точности арифметических выкладок.

Возможная основа привлечения к сотрудничеству — неудовлетворенность кандидатов в агенты служебным и семейным положением, корыстолюбие, авантюристические наклонности, отклонения в поведении. Не брезгует ЦРУ и людьми с уголовной биографией. Так, на контакт с американской разведкой бакинского инженера Р. толкнуло стремление выехать из СССР с помощью ЦРУ, чтобы избежать ответственности за совершенное преступление. Возможность приобретения агентуры из уголовной среды, из числа лиц, связанных с организованной преступностью, предусматривают и новые инструкции ЦРУ. Ценность потенциального агента определяется в таком случае его связями в государственном аппарате страны, с представителями политической элиты, его личными способностями. Криминогенная ситуация в России, коррумпированность правительственных чиновников — соблазнительная основа к организации вербовочной работы «на самом верху».

Если ЦРУ удавалось обнаружить у избранных им кандидатов на вербовку какие-то слабости и прегрешения, в ход пускались разные приемы обработки, начиная от «полюбовных сделок» до шантажа и принуждения с использованием компрометирующих материалов, как, например, в акциях вербовки Попова, Огородника, Филатова (их шантажировали разоблачением любовных похождений). Запугивали раскрытием совершенных спекулятивных сделок, использовали склонность к авантюристическим поступкам и тягу к «острым ощущениям».

Так, агент СИС Кузичкин (работал в посольстве СССР в Иране) погряз в житейских невзгодах, много пил. Испугавшись досрочного отзыва из заграничной командировки, пошел на предательство.

В первые послевоенные годы ЦРУ вербовало агентов из числа оказавшихся за пределами нашей страны советских граждан — так называемых перемещенных лиц и перебежчиков. Они, как правило, были полностью зависимы от спецслужб США и Великобритании, от эмигрантских националистических организаций, сформированных из представителей этнических групп, населяющих нашу страну, — украинских, прибалтийских, белорусских националистов, а также Народно-трудового союза. Такие агенты забрасывались в Советский Союз нелегальными путями — морем, самолетами, через сухопутную границу. Агенты использовались для диверсионно-террористических целей, сбора разведывательной информации (главным образом о военных объектах), создания «очагов сопротивления». В большинстве своем враждебно настроенные к существовавшему в СССР строю, они были готовы к крайним формам борьбы, не ожидали прощения за совершенные в прошлом преступления против своей страны. По существу, это агенты-нелегалы, ЦРУ подогревало их обещаниями щедрого вознаграждения. Они использовали фиктивные документы, действовали методами нелегальной работы. После провала операции «Редсокс» (засылка агентуры в СССР нелегальным путем) ЦРУ, по имевшимся данным, к использованию этой категории агентов-нелегалов не прибегало.

Неправомерно считать, что вербовка советских людей осуществлялась ЦРУ преимущественно на основе их компрометации, как и утверждать, что определяющее значение имели идеологические мотивы. «Я не говорю, что все так называемые перебежчики перешли на Запад по идеологическим мотивам, — пишет Аллен Даллес, — у некоторых это было вызвано неудачами на службе, у других — боязнью смещения с должности или чего-нибудь худшего из-за перетрясок режима. Некоторых заманили материальные блага на Западе». По вполне понятным причинам, правда, в западных средствах массовой информации (зачастую с подачи ЦРУ) разоблаченным американским шпионам стремились придать ореол идеологически мотивированных «инициативников». С подобным подходом тесно смыкалась кампания в некоторых наших газетах по перекрашиванию осужденных агентов ЦРУ в «политических заключенных» и «узников совести».

Существенное место в приобретении агентов из числа советских граждан занимал так называемый инициативный шпионаж — использование лиц, которые сами предлагают свои услуги спецслужбам иностранного государства. «Инициативный шпионаж» имеет столь же древнюю историю, как и сама разведка. Значительная часть агентурной сети ЦРУ формировалась за счет «инициативников». Агенты, приобретенные посольской резидентурой ЦРУ в Москве в 70—80-х годах, — это на сто процентов «ииициативники», другого способа вербовать агентов у самой резидентуры в тот период не существовало. Американская разведка с полного согласия высшего руководства страны создавала для этого благоприятные условия. Прежде всего это широкая кооперация резидентуры с подразделениями ведомств, представленными в посольстве, — государственным департаментом, министерством обороны, ЮСИА и другими. По согласованию ЦРУ с этими ведомствами их сотрудники в посольстве обязаны оказывать резидентуре помощь в установлении контактов с «инициативниками». В духе корпоративности действовали и другие находившиеся в нашей стране американцы — коммерсанты, журналисты, туристы и т. д.

Действовала в резидентуре и в Лэнгли хорошо отлаженная система по установлению контактов с лицами, предлагающими шпионское сотрудничество американской разведке, и их оперативной проверке. Разведчикам резидентуры и дипломатам посольства рекомендовалось оставлять на стоянках свои автомашины (с дипломатическими номерами посольства США) с приоткрытыми окнами — как своеобразные «почтовые ящики». Применялся метод закладки тайников с шпионскими инструкциями по связи для потенциальных «инициативников», с тем чтобы, когда они появлялись, оперативно информировать их о заложенном некогда тайнике. В отдельных случаях предусматривалось участие дипломатов и журналистов в вербовочных мероприятиях, мы уже познакомились с такими случаями.