Глава 45

Ковит остановился в дверях, пристально глядя перед собой. Кожа вокруг его глаз покраснела, будто он их тер, но волосы блестели, как в рекламе шампуня, кожа была гладкой и почти сияла. Он недавно поел.

Нита подумала, что время для утешительной трапезы как раз настало. Она заставила себя не думать об этом. Не тот момент.

– Привет, Ковит, – тепло поздоровался Генри и улыбнулся одними губами. – Мы все ждали тебя.

Голова Ковита медленно повернулась от Ниты к нему.

– Генри.

Ковит сделал шаг вперед, но Голд и ее напарник подняли оружие. Ковит остановился и опустил руки вдоль тела.

– Что ты здесь делаешь?

– Знакомлюсь с Нитой, разумеется, – ответил Генри, не сводя взгляда с Ковита. – Думаю, очень важно познакомить с родителями девушку, которую ты приглашаешь в дом.

– Ты мне не родитель, – отрезал Ковит.

– О боже! – Генри коснулся сердца, будто раненый, но при этом продолжал улыбаться. – Я прощаю тебя. В сложившейся ситуации.

Он провел рукой по простыне.

– Я понятия не имел, что в тебе есть это, Ковит. Ты никогда не проявлял интереса к представительницам слабого пола – или вообще к какому-либо полу.

Лицо Ниты вспыхнуло от его слов, но она промолчала. Он просто пытался вывести ее из себя, и она не собиралась позволить ему добиться успеха. Лицо Ковита не изменилось. Выражение на нем застыло, будто Генри застал занни посреди чтения книги, которая ему не нравилась.

– Но, Ковит, – Генри посмотрел на него с фальшивой грустью, – я был о тебе лучшего мнения. Общаться с товаром! Ты же знаешь, это никогда не кончается хорошо.

Ковит скрипнул зубами.

– Так же, как и отправка в джунгли людей, которые тебе не нравятся.

– О, не будь таким жестоким! Я же извинился. – Генри великодушно развел руками. – Я признал свою ошибку. Я не должен был тебя отсылать. Ты простил меня и вернулся домой.

Ковит ничего не ответил, его лицо скрывала тень.

– Но на самом деле ты домой не вернулся, – погрустнел Генри. – Ты продолжал хранить секреты. Зная, каким важным для нас является заказ от «Закона Такунана», ты не раскрыл местонахождение Ниты. Ты не вернулся по-настоящему, совсем нет, если твоя лояльность с такой легкостью испарилась.

Ковит по-прежнему молчал.

Генри покачал головой.

– Я знаю, тебе было тяжело, Ковит, но думаю, важно, чтобы мы оставили прошлое позади.

– Важно для кого?

– Для тебя, конечно! – рассмеялся Генри. – Ты поймешь. Я делаю тебе одолжение.

Ковит поджал губы.

– Одолжение.

Он пристально посмотрел на Генри черными глазами, прежде чем его взгляд обратился к Ните. Ее охватило чувство дежавю. Она вспомнила похожую ситуацию, когда Боулдер требовал, чтобы Ковит стал его домашним монстром, работая на престиж. Ей показалось ироничным, что все всегда сводилось к этому. Все хотели, чтобы Ковит стал их домашним животным, а Нита – пленницей. Они оба представляли собой лишь средство для укрепления чьей-то репутации.

– Что ты сделаешь с Нитой? – спросил Ковит.

– О, не волнуйся. Я усвоил урок с Мэттом. Тебе не придется ее трогать, – махнул Генри рукой. – Я убью ее, фотографию тела отправлю мальчишке Такунана, а само тело продам. – Он вздохнул. – Уверен, живой я смог бы продать ее за бо́льшие деньги, но Фабрисио настаивал на ее смерти, и я не могу рисковать, ведь это может обидеть его отца. Поэтому она скоро умрет.

Голос Ковита был спокойным и холодным:

– Я никогда не буду работать на тебя, если ты причинишь Ните вред. Или продашь ее.

Генри приподнял бровь.

– Не говори мне, что у тебя выросла совесть или что-то в этом роде. Ты ведь не собираешься впадать в водоворот ненависти к себе, как эти подростки эмо?

– Нет, конечно. – Ковит фыркнул так насмешливо, что Генри расслабился. Затем Ковит широко и жутко улыбнулся, обещая все то темное, о чем знали только он и Генри. – Но от своих слов я не отступлю. Причини Ните вред, и я никогда не буду на тебя работать.

Улыбка Генри пропала.

– Ковит…

– Нет. – В его взгляде проступила ярость, и Нита почувствовала, как дрожь в ее груди усиливается: казалось, порхающие в животе бабочки могут задушить ее.

Чтобы сказать это, когда угроза МПДСС нависла над ним как дамоклов меч, требовалась особая смелость. Он всегда поступал так. Ставил друзей на первое место. Генри или Нита, Мэтт или его интернет-друзья. Нита всегда ставила на первое место себя, ее стремление к собственной безопасности было превыше всего. В ее отношениях с Ковитом, в жизнях людей, стоявших на ее пути.

– Ковит, Ковит. – Генри поднялся с кровати. – Пожалуйста, хватит эмоций. Я знаю, ты легко привязываешься к людям, но это уже слишком. Каюсь, я ошибся с Мэттом. Шесть лет дружбы так легко не уничтожить. Но это? Ты же знаешь ее около месяца! Если не меньше!

– Она мой друг. – Ковит говорил спокойно.

Генри всплеснул руками.

– Почему ты не мог довольствоваться своими интернет-друзьями?

Ковит прищурился. Его подозрения подтвердились.

– Ты знал?

– Конечно, знал. Думаешь, я мог отпустить тебя в интернет без присмотра?

– Ты что, часами просматривал переписку подростков, болтающих о видеоигре? – Ковит нахмурился. – Верится с трудом.

Генри отмахнулся от него.

– Конечно, нет. У меня нет на это времени. Мы с главой клана нашли гораздо лучшее решение.

Его взгляд обратился к Голд.

Та напряглась. Ее пальцы сжали пистолет. От волнения она кусала пирсинг в губе. Ковит непонимающе повернулся к ней.

– Голд? При чем тут Голд?

Генри рассмеялся, высокомерно расправив плечи.

– Ты так и не понял?

Ковит нахмурился, а Нита уже мысленно забежала на несколько шагов вперед.

– Ты одна из участниц чата, – тихо сказала она.

Глаза Ковита расширились, а рот приоткрылся. Он повернулся к Голд с ранимым, ужасно уязвимым выражением лица.

– Я не знала. – Голд не могла смотреть ему в глаза. – Я не знала, что это был ты. Мне просто сказали присматривать за одним из младших членов клана. – Она вздрогнула, а когда подняла глаза, они оказались полны ярости. – Я понятия не имела, что должна была присматривать за занни.

Последнее слово она практически выплюнула.

– Ты… – голос Ковита звучал тихо и с горечью. – Это ты сдала меня, когда я снова вошел на форум?

– Разумеется, она! – рассмеялся Генри. – И я удивился, узнав об этом. Мне потребовалось несколько дней, чтобы просто поверить.

Когда Ковит и Нита встретились несколько дней назад, было уже слишком поздно. Генри уже знал. Ковит уже был обречен. Он невольно вырыл себе могилу. Ковит закрыл глаза, и Нита поняла, что он пришел к такому же выводу. Затем глубоко вздохнул и повернулся к Голд.

– Кто ты? Кто ты в чате?

– Мэй, – пистолет дрожал в ее руке. – Я Мэй.

Разве Ковит не говорил, что ближе всех общался с Мэй?

Ковит задрожал всем телом.

– Все это было ложью? Все?

– Ты шутишь, что ли? – зарычала Голд с исказившимся лицом. – Это ты мне задаешь такие вопросы? Ты притворялся человеком, настоящим человеком, с чувствами и эмоциями! – Ее голос сорвался, и она задохнулась. – Я считала тебя другом.

– Мы и были друзьями, – с грустью произнес Ковит.

– Не лги мне! – прорычала Голд, но, кажется, она чуть не плакала. – У занни не бывает друзей. Вы все монстры. Вы не способны чувствовать ничего, кроме радости, причиняя боль другим.

Ковит резко отвернулся, как будто не мог больше и секунды смотреть на Голд.

Нита закрыла глаза, ее сердце терзали переживания за Ковита. Она видела, как много для него значат друзья. Его предали, да еще таким образом, когда о нем даже не думали как о реальном человеке, – наихудшее преступление.

– Ох, Ковит, не будь с ней так строг, – улыбнулся Генри. – Знаешь, она подумала, будто Мэтт воскрес из мертвых, когда впервые увидела тебя в сети. Все это время она думала, что ты – Мэтт.

Ковит уставился на Генри, его маска безразличия медленно распадалась, фрагмент за фрагментом.

– Мэтт мертв?

На лице Голд проявилась гримаса боли, а Генри фыркнул:

– Мы поймали Мэтта. Примерно через неделю после того, как выслали тебя. Между прочим, в Торонто! Он пытался пересечь границу, наняв кого-то из местных, чтобы те достали ему новые документы.

Мысли Ниты вернулись к разговору Адэра и Голд в магазине, и все больше и больше деталей начали складываться вместе. Так и познакомились Голд и Адэр – пытались вывезти Мэтта. И не получилось. Адэр с самого начала знал, что Мэтт мертв. Он просто скрыл эту информацию от Ковита. Наверное, ожидал подходящей цены.

Нита мысленно воспроизвела их разговор через призму новых знаний и задумалась, знал ли Адэр о Ковите, Голд и их общем чате. Какие еще секреты он хранил?

– Конечно, – продолжал Генри, – тот, кто пытался дать ему новую личность, не знал, что мы пометили его трекером.

– Нет, – Ковита трясло. – Нет. Что ты сделал с Мэттом?

Генри ласково улыбнулся.

– Скажем так, я нашел хорошее применение твоим старым инструментам.

Нита мысленно отшатнулась от происходящего. Было что-то непристойное в том, чтобы человек так небрежно говорил о пытках. Она не осознавала, что лишалась брезгливости по отношению к Ковиту, но это происходило. Он ел боль. Он нуждался в боли. Ему не требовалось получать ее такими страшными способами, но она могла понять его, как ни странно.

А тут было другое. Очевидная одержимость Генри пытками являлась чем-то ужасным по многим причинам.

Ковит упал на колени и вцепился руками в уродливый зеленый коврик.

– Нет. Пожалуйста, нет. Ты не…

– Он однозначно мертв, не волнуйся. – Генри улыбнулся, спокойно и хищно, когда наклонился к горюющему, сломленному Ковиту для нанесения смертельного удара. – И я подумал. В наказание за то, что ты сбежал от семьи и утаил от нас прекрасную Ниту, я мог бы сделать то же самое с одним из твоих маленьких интернет-друзей.

Ковит резко вскинул голову, Голд ахнула.

Генри снисходительно отмахнулся от нее.

– Разумеется, не с тобой.

– Ты… – Ковит никак не мог закончить фразу.

Генри склонился над ним, как сапсан над пустельгой: один хищник доминировал над другим.

– Ты повел себя очень плохо, Ковит, скрыв от нас Ниту. Да еще отправился к ней посреди ночи, решив, будто мы все спим. Именно подобное поведение привело ко всей этой неразберихе с Мэттом.

Генри улыбнулся.

– Так как тебе сценарий? Каждый раз, как ты облажаешься, я буду убивать по одному твоему другу.

Ковит просто качал головой, будто продолжал отрицать происходящее. Генри замолчал – слова потеряли смысл.

– Я позабочусь, чтобы это было не слишком быстро. – Он наклонился вперед. – Я знаю, как сильно ты ценишь боль.

Ковит закрыл глаза.

– Я бы предпочел попасть в МПДСС и умереть.

– Я все равно убью их. – Генри взял с буфета ручку и покрутил в руках. – Даже если ты умрешь.

Ковит долго смотрел на него, и только резкий звук его дыхания нарушал тишину комнаты. Наконец он спросил:

– Разве ты не говорил мне недавно, что тебе нравится моя мораль? Что лучше иметь занни с границами, которые нерушимы?

– О, говорил! Так гораздо лучше! – Генри выразительно кивнул. – Намного легче контролировать. Трудно держать под контролем людей, которые ни к чему не привязаны. – Он пожал плечами. – Я хочу сказать, конечно, я предпочел бы, чтобы у тебя не было никаких из этих странных правил про друзей и привязанности. Они такие неудобные, всегда мешают. Но если я не могу от них избавиться, я воспользуюсь ими.

После слов Генри чувство вины пронзило Ниту до глубины души. Ковит обвинил ее в том, что она тоже пытается контролировать его, подогнать его мораль под свои потребности. Она закрыла глаза, когда понимание нахлынуло на нее. Нита всегда знала: пытаться изменить кого-то – глупая затея. Влюблявшиеся в плохих парней и надеявшиеся исправить их были идиотами.

Никто не влюблялся в Ковита в надежде исправить. Он был слишком плохим для обычных людей и слишком хорошим для людей с рынка.

На что это похоже, если все презирают тебя за то, что ты монстр, но при этом хотят, чтобы ты перестал быть монстром? Желать, чтобы в одном ты был более безжалостен, а в другом – менее. Они хотели сделать из него существо, наиболее удобное в определенный момент времени. А это было невозможно.

Никто не идеален. Никто не является именно тем, кем ты хочешь его видеть. В каждом человеке, даже в самом близком друге, есть что-то, что тебе не нравится.

Ковит был верен.

Ковит пытал случайных людей.

Ковит делал все возможное, чтобы помочь своим друзьям.

Нита подружилась с ним из-за его хорошей стороны и ненавидела себя за то, что переживала за монстра. Но когда пришло время для настоящих чудовищных действий – заманить незнакомцев в здание, чтобы убить, или требовать, чтобы Ковит убил человека, который его воспитал, – на этом настаивала Нита, не Ковит.

Ей сдавило горло. Монстром в этой комнате был не Ковит. Монстрами являлись все остальные. Включая Ниту.

– Генри, – прошептал Ковит, неуверенно поднимаясь. Его ноги слегка дрожали, но он стоял прямо. Глаза сосредоточились, но в то же время будто остекленели, будто сошлись на чем-то вдалеке, что мог видеть только Ковит.

– Да? – Генри выглядел скучающим.

Ковит стоял в нескольких дюймах от него.

– Ты боишься меня?

Тот рассмеялся.

– Едва ли. Ты никогда не делаешь больно людям, которых знаешь. Я много лет находился в безопасности.

– Да, – согласился Ковит отстраненно. – Я никогда не делал больно людям, которых знаю.

Затем он встретил взгляд Генри, в его голосе прозвучало обещание:

– Тебе не будет больно.

Он протянул руки и одним быстрым движением свернул Генри шею.