104. Полный надежды
Они поэма. Песня.Размышления Эла в первый из Последних Десяти Дней
– Эй, – сказал кто-то в ритме упрека, – чем это ты занимаешься?
Рлайн повернулся, перекладывая бочонок с водой с одного плеча на другое. Даббид придвинулся к нему поближе, испуганный. Они вдвоем находились в неприметном коридоре Уритиру, недалеко от лестницы в подвал. Это был последний сторожевой пост, и Рлайн думал, что они уже миновали его.
– Мы доставляем воду, – сказал Рлайн в ритме утешения, постукивая по бочонку. Татуировку он замазал, сделав ее неотличимой от узора на коже. – Ученым.
– Почему ты сам взялся за такое дело? – спросила та же певица. Не Сплавленная или Царственная, обычная стражница. Она подошла и положила руку на плечо Рлайна. – Позволь человеку делать эту работу, друг. Ты создан для великих дел.
Рлайн взглянул на Даббида – тот смотрел в землю – и настроился на раздражение. Такого препятствия он не ожидал.
– Это моя работа.
– Да кто же поручил певцу чуллье дело? – не унималась она. – Пойдем со мной. В боеформе ты выглядишь внушительно. Я научу тебя владеть мечом. Мы набираем бойцов в наш отряд.
– Я… я предпочел бы делать то, что должен, – сказал он в ритме утешения.
Он высвободился, и она, к счастью, отпустила его. Они с Даббидом двинулись дальше по коридору.
– Ты можешь в это поверить? – спросила она сзади. – Почему столько наших продолжают мыслить, как рабы? Печально…
– Да уж, – сказал другой охранник. – Учитывая все обстоятельства, я от него такого не ожидал.
Рлайн настроился на волнение.
– А ты его знаешь? – спросила фемалена, и ее голос эхом разнесся по коридору.
– Да, он же тот самый слушатель, который сидел в тюрьме, пока Голос Рабониэли не вытащила его оттуда.
Проклятие. Рлайн немного ускорил шаг, но это было бесполезно – за ними погнались. Охранница схватила его за локоть.
– Подожди, – сказала она. – Ты слушатель?
– Да, – сказал Рлайн в ритме утешения.
– Доставляешь воду. Ты. Предатель?
– Мы не… – Он настроился на решительность и обернулся. – Мы не предатели. Венли – Голос Рабониэли!
– Ага, – сказала фемалена. – В общем, ты не пойдешь туда, где находится человеческая королева, пока я не получу подтверждения, что тебе это разрешено. Пойдем со мной.
Дрожа, Даббид придвинулся ближе к Рлайну. Рлайн посмотрел на охранников. Их было четверо.
Нет, он не собирался драться с ними. И не только из-за численного превосходства.
– Ладно, – сказал он. – Давайте спросим вашего начальника, и я наконец-то смогу выполнить свою работу.
Они оттащили его. Даббид следовал за ними, тихонько поскуливая, пока их – шаг за шагом – уводили все дальше от цели. Что ж, если Сородич по какой-то причине хочет, чтобы Рлайн спустился к королеве, спрену придется найти способ вытащить его из этой передряги.
Преследователь бросился на Каладина. Каладин, однако, был готов. Он активировал устройство Навани, которое все еще висело у него на поясе. Оно отдернуло Каладина назад быстрее, чем смог бы прыгнуть человек, и поэтому он избежал хватки Преследователя.
К этому моменту певцы очистили бо́льшую часть атриума от горожан. Вдоль стен – но не вдоль окна – выстроились солдаты, хотя толпы продолжали наблюдать из коридоров и с балконов. Они верили в Каладина.
Небесные парили над круглым помещением, словно оценивая состязание. По сути, это была арена. Каладин излучал столько силы и уверенности, сколько мог. Он почти начал ощущать, как изнеможение и разъедающая до костей усталость отступают.
Преследователь должен поверить, что может потерять в этом состязании гораздо больше, чем Каладин.
Похоже, так и вышло. Когда Каладин достиг другой стороны помещения и отключил устройство Навани, существо избавилось от второй оболочки и помчалось к Каладину в виде ленты. Преследователь хотел поскорее закончить битву.
Окно потемнело от приближающейся буревой стены, которая возвещала о Великой буре. Она ударила с такой яростью, что Каладин почти оглох. Теперь атриум освещался только сферами.
Каладин вцепился в Сплавленного, едва тот возник из пустоты, и они опять схватились. Это было третье тело Преследователя. Если Сплавленный сбросит и его, ему придется перезарядиться или рискнуть сформировать четвертое тело – и быть убитым.
В пылу борьбы они снова упали на пол и покатились. Каладин искал место, куда воткнуть скальпель: Преследователь мог исцелиться с помощью пустосвета, но чем больше он потеряет, тем больше шансов, что ему придется отступить.
На этот раз существо не тратило время на издевки, а попыталось схватить Каладина за голову. Скорее всего, чтобы разбить ему череп об пол – ведь Преследователь знал, что Каладин не может исцеляться должным образом. Это дало Каладину шанс ударить снизу вверх, заставив Преследователя цапнуть его за руку.
– Ты не солдат, – громко сказал Каладин, и его голос долетел до всех, кто слушал. – Вот что я понял о тебе, Побежденный. Ты никогда не сталкивался со смертью.
– Молчать! – рявкнул Преследователь, выкручивая Каладину запястье.
С кряхтеньем Каладин перекатился, увлекая за собой противника, и едва уберег запястье от серьезных повреждений. Нож он выронил, но, к счастью, было и другое оружие.
– Я имел с ней дело всю жизнь! – крикнул Каладин, наваливаясь на Сплавленного сверху. – Удивляешься, почему я тебя не боюсь? Я каждый день осознавал, что смерть идет за мной по пятам. Ты меня ничем не удивил.
– Заткнись!!!
– Но я – то, чего ты никогда не знал! – крикнул Каладин и ударил Преследователя в грудь так, что тот опрокинулся на спину. – Тысячи лет жизни не способны подготовить к неизведанному, Побежденный! К встрече с тем, кто тебя не боится!
Каладин вытащил нож из сапога и замахнулся. Преследователь, увидев это, не сделал того, что должен был. Он не попытался схватить Каладина или ударить коленом в живот. Он запаниковал и лентой метнулся прочь, убегая.
Он материализовался на небольшом расстоянии перед наблюдающими солдатами. Его четвертое тело. Последнее. То, в котором он был уязвим. Он обернулся, чтобы посмотреть на Каладина, который теперь стоял на его сброшенной оболочке.
– Я – твоя погибель, – сказал Каладин. – Наконец-то я тебя настиг, Побежденный.
В попытке добраться до атриума Венли наткнулась на скопище людей, блокирующих центральный коридор. Она настроилась на ритм волнения и протиснулась сквозь толпу. Поскольку она была Царственной, ей уступали дорогу. В конце концов она добралась до передней части толпы, где группа боеформ стояла в ряд, преграждая путь.
Она догадывалась, что происходит. Рлайн и его друзья уже приступили к осуществлению плана спасения. Она опоздала.
– Пропустите, – потребовала Венли в ритме насмешки. – Что происходит?
Одна из боеформ обернулась. Венли не знала этого бойца лично, но он был солдатом Преследователя.
– Наш предводитель сражается с Благословенным Бурей. Мы должны держать периметр, чтобы никто не вмешался.
Вытянув шею, Венли разглядела поверх голов, что помещение охраняет около сотни солдат Преследователя. Был здесь и кое-кто из личной охраны Рабониэли, которую та позаимствовала у Лешви.
Венли настроилась на ритм ужасов. И что теперь? Может ли она помочь? Пока шли поиски, она обнаружила, что ей действительно этого хочется. Не потому, что Тимбре подталкивала ее, и не потому, что это был всего лишь путь, которым она следовала. Из-за песен камней. И теней ее предшественников.
– Я – Голос Повелительницы желаний, – заявила Венли. – По-твоему, запрет относится и ко мне? С дороги!
Солдаты неохотно расступились. И как только у нее появился четкий обзор, она не могла не застыть в изумлении. Было что-то в том, как сражался Благословенный Бурей… Даже дерясь с Преследователем, катаясь по земле, он был полон решимости. Он освободился от захвата, затем каким-то образом отскочил на двадцать футов назад, хотя его силы не должны были действовать так хорошо.
Преследователь превратился в ленту и погнался за ним, но Благословенный Бурей не побежал. Он протянул руку и… схватил Преследователя, как только тот появился. Изумительно! Она поняла, почему Лешви находила этого человека столь интересным.
Венли никак не могла вмешаться. Она должна думать о Рлайне, Лирине и его семье. Она подняла взгляд и обнаружила, что Лешви парит неподалеку.
Венли направилась к своей госпоже, а Благословенный Бурей в это время попирал оболочку Преследователя. Лешви поплыла вниз. Она тоже не станет вмешиваться в подобную дуэль.
– Похоже, дела Благословенного Бурей идут плохо, – прошептала Венли.
– Нет, – ответила Лешви в ритме ликования. – Преследователь использовал все оболочки. Ему нужно сбежать и обновиться.
– А почему он этого не делает?
– Смотри. – Лешви указала на притихший атриум.
И солдаты по периметру, и столпившиеся за ним люди, и Сплавленные в воздухе – все без исключения уставились на двух противников.
На невероятного солдата, который выглядел бессмертным и непобедимым, полностью контролирующим ситуацию.
И Сплавленного, который почему-то по сравнению с ним казался маленьким.
Тефт метался по лазарету. Он не осмеливался вступить в бой с Моашем напрямую; вместо этого он старался держаться вне его досягаемости. Тянуть время. Но для чего?
Моаш подплыл к ближе, его глаза ярко светились.
– Благословенный Бурей не придет на помощь, да? – тихо спросила Фендорана, плывя рядом с Тефтом.
– Каладин не может быть везде одновременно, – сказал Тефт. – Он всего лишь человек, хотя часто забывает об этом.
Он перепрыгнул через тело. Крадунья зашевелилась и тихо поползла, волоча ноги, к одному из ближайших Сияющих.
«Хорошая девочка», – подумал Тефт. Ему нужно отвлечь Моаша.
– Никогда не встречал человека, способного на такое скотское предательство, как ты! – крикнул Тефт. – И что же это тебе дало? Что пробудило желание убивать своих?
– Покой, – сказал Моаш, остановившись посреди комнаты. – Я получил покой, Тефт.
– Это и есть покой? – Тефт всплеснул руками. – Драки с друзьями?
– Мы не деремся. Ты удираешь, как трус.
– Каждый хороший сержант – трус! И я горжусь этим! Кому-то надо вразумлять офицеров!
Моаш завис черным пятном в воздухе. Не успел он оглянуться и увидеть Крадунью, как рядом появилась Фендорана. Моаш резко взглянул на нее. Хорошо, хорошо. Отвлекающий маневр.
Моаш, однако, небрежно повернулся и полоснул осколочным клинком по лицу Сияющей на полу. Глаза бесчувственной женщины сгорели, и Крадунья вскрикнула от ужаса, рванувшись вперед, чтобы дотянуться до тела – как будто могла что-то сделать.
Моаш взглянул на Тефта, затем поднял клинок в сторону Крадуньи.
– Ладно! – Тефт шагнул вперед. – Ублюдок! Я тебе нужен? Отлично! Дерись со мной! Я покажу тебе, кто из нас круче!
Моаш приземлился рядом с телом и направился прямо к Тефту.
– Мы оба знаем, кто лучший воин.
– Я не сказал «лучший воин», идиот, – огрызнулся Тефт, делая выпад ножом.
Удар был обманным, но Моаш знал это. Он сделал шаг в сторону и сбил противника с ног, когда тот попытался развернуться и замахнуться опять.
Тефт с кряхтеньем упал. Хотел перекатиться, но Моаш приземлился рядом и сильно пнул его в бок. Что-то хрустнуло в груди Тефта, нагрянула боль. Рана не заживала, несмотря на его буресвет.
Моаш навис над ним и поднял клинок, затем опустил его без дальнейших комментариев. Тефт выронил нож – бесполезный против такого меча – и вскинул руки. Он почувствовал какой-то импульс от Фендораны. Ощутил, какая между ними возникла гармония.
Тефт был… прощен. Тефт был прощен и… близок к обращению.
Осколочный клинок Моаша на что-то наткнулся: между руками Тефта проступило призрачное древко копья. Полетели искры, но меч все равно не продвинулся. Тефт стиснул зубы, а Моаш наконец-то проявил эмоции. Изумление. Он отшатнулся, вытаращив глаза.
Тефт разжал хватку, и рядом с ним на полу, пыхтя от напряжения, появилась Фендорана. Он почувствовал, как пот стекает по лбу. Проявлять ее таким образом, даже немного, было все равно что пытаться протолкнуть топорик в замочную скважину. Он не был уверен, что им удастся сделать это во второй раз.
Лучше попробовать что-нибудь другое. Тефт держался за бок и, поморщившись, заставил себя встать на колени.
– Ладно, парень. С меня хватит. Ты меня загнал в угол. Сдаюсь. Давай подождем, пока появится Каладин, и ты сможешь продолжить этот разговор с ним.
– Я здесь не ради Каладина, – тихо сказал Моаш. – И не для того, чтобы ты сдался.
Тефт собрался с духом. «Схватить его, – подумал он. – Сделать так, чтобы ему стало неудобно орудовать таким большим клинком». Лучшее, на что можно надеяться.
Потому что у Тефта действительно была надежда. Он заново обрел ее за годы в Четвертом мосту. Может, мох его снова одолеет, но если так случится… Что ж, он опять будет сопротивляться. Пусть прошлое катится в Преисподнюю.
У Тефта, ветробегуна, появилась надежда.
Он сумел подняться на ноги, приготовившись к тому, что Моаш бросится на него, но бывший мостовик двинулся не в сторону Тефта, а в сторону Фендораны.
Что? Тефт ошеломленно застыл, а Моаш вытащил из-за пояса странный кинжал и ударил им вниз – прямо туда, где стояла на коленях Фендорана.
Она удивленно подняла глаза, и клинок вонзился ей прямо в лоб. Потом она закричала.
Тефт прыгнул к ней с воплем и в ужасе увидел, как она съежилась, скорчилась, когда кинжал Моаша пригвоздил ее к полу. Ее сущность горела, выплескиваясь наружу подобно взрыву.
Что-то разорвалось внутри Тефта. Что-то более важное, чем его собственное сердце. Часть его души, его сути была оторвана. Он тут же рухнул рядом с белым пятном на песке – единственным, что осталось от Фендораны.
«Нет. Нет…»
Так больно. Агония, внезапная ужасная тишина. Незначительность. Пустота.
«Этого… этого не может быть…»
Моаш деловито спрятал кинжал.
– Я больше не чувствую печали, Тефт. За это я благодарен.
Он пинком перевернул Тефта.
Сломанные ребра отозвались болью, но сейчас она казалась такой мелочью.
– Но знаешь что? – сказал Моаш, стоя над ним. – Отчасти меня всегда возмущало то, что ты так стремишься следовать за ним. С самого начала, как его маленькая рубигончая. Ты лизал ему ноги. Он тебя гладил. Я думал, мне придется использовать его отца. Но я… доволен, что нашел кое-что получше.
– Ты чудовище, – прошептал Тефт.
Моаш спокойно взял Тефта за обгоревшую рубашку и поднял.
– Я не чудовище. Я молчание. Тишина, которая в конце концов забирает всех людей.
– Можешь врать самому себе, Моаш, – прорычал Тефт, впиваясь скрюченными, как когти, пальцами в руку убийцы. – Но знай вот что. Ты можешь прикончить меня, но не получишь то, что имею я. Никогда. Потому что я умираю, зная, что меня любят.
Моаш хмыкнул и швырнул его на пол. Затем он рубанул сержанта по шее клинком.
Уверенный в себе и почему-то все еще полный надежды, Тефт умер.
Назад: 103. Когда лента воплощается в жизнь
Дальше: 105. Дети стремлений
