Глава 3
Вид у полисмена, стоящего возле ленты ограждения, довольно бледный. День морозный — трава похрустывает от холода, лужи замерзли намертво. Кара выбирается из машины. Дыхание вырывается у нее изо рта облачками пара; она притоптывает ногами, стараясь сохранить тепло.
За спиной у нее детектив-сержант Ной Дикин приканчивает сигарету и, бросив окурок, затаптывает его каблуком.
— Готов? — спрашивает она, и он кивает, угрюмо поджав губы в нитку.
Охрана места происшествия выдает им белые защитные комбинезоны, и они влезают в них, неуклюже подпрыгивая вначале на одной ноге, а потом на другой, натягивают поверх обуви пластиковые бахилы и пластиковые перчатки поверх тех, что уже были на них. Подлезают под ленту ограждения и идут по тропинке, ступая по пластиковым подкладкам, разложенным криминалистами, уже наводнившими лес. В тусклом утреннем свете те кажутся какими-то неземными существами, призрачными фигурами, двигающимися среди деревьев. Время от времени окрестности озаряет всполох фотовспышки — кто-то из криминалистов фиксирует обстановку на месте преступления.
Автомобиль обнаружили около пяти утра. Мужчина, прогуливавший собаку, заметил кровавые мазки на краске кузова и лужу чего-то красного, скопившуюся под багажником. Вскоре после этого Кару разбудил телефонный звонок, грубо выдернув из темноты. Быстро одевшись, она прыгнула за руль и помчалась на вызов, подхватив по дороге Ноя.
Наконец она видит машину. Это минивэн «Форд Гэлакси» — излюбленная тачка множества мамаш, возящих детей в школу. Бледно-голубой, старый и довольно потрепанный. Один из задних фонарей разбит, на земле валяются мелкие осколки красного пластика. Задняя дверь задрана к небу, над багажным отсеком склоняется долговязая фигура в белом комбинезоне.
Вокруг автомобиля уже расставлены большие переносные светильники на металлических треножниках, и Кара щурится на их яркий свет.
Стоящий возле машины замечает их и выпрямляется, потягивая спину.
— Детективы… — произносит он. Она узнает его по голосу и по фигуре — осанистой, высокой, явно не пролетарской.
— Доктор Росс, — отзывается она. — Я старший детектив-инспектор Кара Эллиотт, а это детектив-сержант Дикин.
— Старший детектив-инспектор? Похоже, руководство решило подогнать тяжелую артиллерию… — Вздохнув, он отворачивается от машины. — Ну и дела тут…
Росс немного отступает, давая им заглянуть в багажник. Обоих передергивает, рука Кары взлетает ко рту. Она знала, чего ждать, но, увиденное собственными глазами, это все равно вызывает шок. Такая бесчеловечность…
— Ни хрена себе! — слышит она рядом с собой голос Ноя, глухой и осипший.
Кара опять заглядывает в багажник, пытаясь сохранять бесстрастность. Одеяло сдвинули вбок, открыв два мертвых тела. Судя по всему, женских, думает она. Одежда порвана, колготки распороты, голые ноги…
И буквально повсюду кровь. Красно-бурые пятна и потеки на обнаженной коже, пропитавшаяся ею одежда стала красной.
— Есть какие-то представления о причине смерти? — спрашивает она.
— На первый взгляд — проникающие ножевые у обеих девушек, — отвечает судебный патологоанатом. — Хотя мне нужно переправить их в морг, чтобы окончательно в этом убедиться. Что же касается времени смерти, то после убийства прошло где-то от трех до восьми часов, но лучше меня на этот счет не цитируйте. Трупное окоченение в полной стадии; тела еще сравнительно теплые.
— А когда мы получим официальный отчет?
Доктор Росс оглядывает машину.
— Всяко не раньше завтрашнего дня. Дайте нам как минимум сутки, прежде чем начать нас дергать.
Он передает Каре пластиковый пакетик для улик, и она подносит его к свету. Внутри — два водительских удостоверения. Она изучает лица на фото. Молодые двадцатилетние девчонки, с длинными темными волосами, почти детские улыбки. Ничем не похожие на то, что сейчас прямо перед ней.
— Нашли у них в карманах, а еще немного наличных, — добавляет доктор Росс.
— Выходит, не ограбление.
— Это уж не мне судить, старший детектив-инспектор.
Дикин забирает у нее пакетик и переписывает имена и фамилии к себе в блокнот.
Кара заставляет себя еще раз заглянуть в багажник. Тела свалены друг на друга, брошены без всякой мысли о людях, которыми они не так давно были. Вдобавок…
Она встряхивает головой, пытаясь выбросить увиденное из головы. Кто же способен такое сотворить? Только тот, для кого не существует никаких границ, кому неведомы никакие колебания. Тот — а она уже почти уверена, что это именно «тот», а не «та», — кто полностью лишен способности к состраданию.
Кровь натекла из машины, собравшись лужей в грязи под ней. Кара замечает две глубокие зарубки прямо поперек бампера.
— А насчет этого что думаете? — спрашивает она у доктора Росса, показывая на них. Зарубки абсолютно прямые, дюймов шести в длину.
— Что лично я думаю? — Росс делает рубящее движение ладонью, и Кару опять передергивает. — Удар достаточной силы, даже чтобы пробить пластик. Криминалисты снимут слепки, когда я закончу.
С Кары уже достаточно. Она отходит от багажника и открывает дверцу, чтобы заглянуть на заднее сиденье. На его обивке тоже лужицы крови, кровавые брызги и потеки по всему салону и даже на потолке. На резиновых ковриках перед сиденьем, похоже, следы рвоты, и даже сквозь защитную маску она чувствует, что автомобиль провонял мочой и по́том. Запах страха.
Кара прокашливается. Пора заняться делом.
— Как думаешь, убили их прямо здесь? — опять обращается она к Дикину, который заглядывает ей через плечо.
— Не исключено. Видела отметины у них на запястьях? Их явно связывали или сковывали наручниками. Он хорошо подготовился.
Они переходят к передней части машины, открывают бардачок, заглядывают под сиденья. Кара хочет все осмотреть сама, хотя знает, что криминалисты все здесь обработают, возьмут на учет абсолютно все, что тут оставлено, — биологический материал, пальцевые отпечатки, вещественные улики… Но на первый взгляд вроде ничего в глаза не бросается.
Кара кивает на прощание Россу, и они идут по тропке обратно. Дикин приподнимает ленту, когда напарница подныривает под нее. Снимают защитные комбинезоны, и Кара нажимает на кнопку пульта, открывая машину. Оба забираются внутрь, радуясь возможности хоть как-то укрыться от пронизывающего холода.
Дикин почти сразу же прикуривает сигарету и глубоко затягивается. Опускает стекло и выдувает дым на холодный воздух. А Кара, прижав пальцы к губам, размышляет, наблюдая за передвигающимися по месту преступления криминалистами.
Погибли две женщины. Скорее даже девчонки. Она вспоминает, во что они были одеты: блестящие топы, колготки, короткие юбки…
— Решили отдохнуть вечерком? — произносит она.
— В понедельник? — Ее напарник еще раз затягивается, и Кара переводит взгляд на него. Ной Дикин из тех людей, которые курят так, будто приобрели эту привычку с самого рождения. И это полностью соответствует его обычному внешнему виду — сегодня на нем облегающая рубашка с распущенным и свободно болтающимся галстуком и темные джинсы. На ком-нибудь другом все это казалось бы обычными обносками; Дикин же в подобном наряде всегда умудрялся выглядеть стильно, причем без всяких усилий со своей стороны.
— Студентки? — предполагает Кара.
— Но что они тут делали?
Они находятся сейчас в натуральной глуши, более чем в десяти милях от ближайшего населенного пункта.
— Девушки возвращаются домой, он их подбирает на дороге и похищает? — отзывается Кара.
Она с завистью поглядывает на сигарету. Конечно, ей и раньше доводилось видеть трупы, но только не такие. Ничего похожего. Какие мысли возникли в головах у этих девчонок, когда он завез их сюда? Когда сковывал наручниками? Они наверняка были в полном ужасе…
Звонит телефон Кары, прерывая эту вереницу мыслей. Она переводит его на громкую связь.
— Шеф? Вы на месте? — Голос одного из детективов-констеблей из ее группы — старательного, тихого парнишки по имени Тоби Шентон — наполняет салон машины.
— Да, на месте. По госномерам есть уже какая-то инфа? — спрашивает у него Кара.
— Машина со вчерашнего вечера числится в угоне, — отвечает он, и Кара вздыхает. — Владельца уже везут в отдел для беседы.
— Хорошо. Ной сейчас отправит тебе имена и фамилии потерпевших. К тому моменту, как мы вернемся в отдел, я хочу знать про них абсолютно все.
— Вы ведь не хотите, чтобы я… — запинается Шентон, и Кара сразу перебивает его:
— Нет, не переживай, Тоби. Я не хочу, чтобы ты известил родственников, предоставь это нам. — Ной рядом с ней закатывает глаза, она снисходительно улыбается ему. — Просто проделай всю подготовительную работу.
— Шеф… — Шентон опять медлит. — А это правда, что говорят?..
Кара хмурится. Все это обязательно выплывет. Подробности подобного двойного убийства, столь уникального, столь демонстративного, разойдутся по отделу особо тяжких преступлений за какие-то минуты, сколько бы они ни пытались держать их в тайне.
— Да, правда.
— Что этих девушек…
Кара бросает взгляд на Ноя. Тот еще раз затягивается сигаретой, уставившись в окно.
Она припоминает внутренность машины. Два тела — измятых, изломанных. Два окровавленных обрубка шеи — белые кости, бурая плоть, обрывки сухожилий. И две головы, уткнувшиеся друг в друга. Небрежно сброшенные в багажник, словно какой-то мусор, — мокрые волосы слиплись от крови, остекленевшие глаза широко раскрыты…
— Да, — произносит она наконец. — Их обезглавили.
