Глава 49
Я ВСЕ ЕЩЕ ЖДУ ЗАДОЛБАЛСЯ УЖЕ ЖДАТЬ ЭТО ЗУД КОТОРЫЙ МНЕ НЕ РАСЧЕСАТЬ ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ КАКОВО ЭТО ЛУЧШЕ НЕТ НИЧЕГО НА СВЕТЕ НИЧТО НЕ СРАВНИТСЯ ПОРНУХА РЯДОМ НЕ ЛЕЖАЛА ДАЖЕ ДОРОГАЯ ДАЖЕ ВСЯКИЙ РЕАЛ ГДЕ СУЧКА ПОМИРАЕТ КОГДА ОН ЗАТРАХИВАЕТ ЕЕ ДО СМЕРТИ ХОЧУ ЧТОБ ЭТО БЫЛ Я ЭТО ДОЛЖЕН БЫТЬ Я ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ КАК ЭТО ПРОСТО Я ХОЧУ ВЕРНУТЬСЯ И СДЕЛАТЬ ЭТО ОПЯТЬ ХОЧУ СТОЯТЬ ПЕРЕД ИХ МЕРТВЫМИ РАЗДОЛБАННЫМИ ТЕЛАМИ ПОЛНЫМИ МОЕЙ МАЛАФЬИ И БЛЯ РЖАТЬ РЖАТЬ НАД СЫСКАРЯМИ КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ МЕНЯ ПОЙМАТЬ КОТОРЫЕ НИ ХЕРА ПРОСЕЧЬ НЕ МОГУТ РЖАТЬ КОГДА ОНИ СУЮТСЯ ТО ТУДА ТО СЮДА ПО ЗАЦЕПКАМ КОТОРЫЕ Я ИМ СПЕЦОМ ОСТАВИЛ ПОД НОС СУНУЛ Я ХОЧУ БЫТЬ КАК ТЕД ДОЛБАТЬ КУСАТЬ ХОЧУ БЫТЬ КАК РЕЙДЕР СВЯЗЫВАТЬ ПЫТАТЬ УБИВАТЬ Я ХОЧУ БЫТЬ КАК ШОУКРОСС СОВАТЬ ЭТИМ ШЛЮХАМ В ДЫРКИ ВСЯКИЕ ШТУКИ КОГДА ОНИ УЖЕ НЕ ДЫШАТ КАК БЕРКОВИЦ СТРЕЛЯТЬ СТРЕЛЯТЬ СТРЕЛЯТЬ…
— Шеф? — зовет Гриффин из другого конца комнаты, и Кара поднимает руку, прося его немного обождать. Она сидит у себя в кабинете с одним из блокнотов из двести четырнадцатой квартиры, держа его затянутой в перчатку рукой. Блокнот из самых дешевых, на пружине, формата А4 — в лаборатории подтвердили, что такие продаются в «Теско» по всей стране, — но убористо исписан от первой страницы до последней, почти без полей и пробелов между строчками. Записи сделаны черной шариковой ручкой, кое-где проткнувшей бумагу. Он не использует знаки препинания, никаких указаний на дату и время. Просто угловатые прописные буквы — бессвязная диатриба тьме и смерти.
Кара убирает блокнот обратно в пакет для улик, потом прижимает пальцы к глазам. В темноте плавают разноцветные пятна, когда она с силой трет их. Веки кажутся пересохшими и воспаленными, она знает, что не выспалась. Происходящее этому отнюдь не способствует.
Кара относит блокнот к столу Шентона. Тот при ее появлении поднимает взгляд.
— Пожалуй, тебе стоит это почитать, — говорит она. Тоби кивает и тут же опять переводит взгляд на экран. Кара хочет спросить, насколько он продвинулся, но не хочет давить на него. Попытка залезть в голову этого сумасшедшего — наверняка угнетающее занятие и само по себе.
Оставляет его работать и идет туда, где сидит Гриффин. Кара так и не может окончательно понять, каково ей работается с собственным братом. До сих пор он вел себя прилично, никаких тревожных звоночков. Но она не может не признать, что все-таки приятно видеть его здесь каждый день.
Придвинув стул, Кара присаживается к нему.
— Как-то повезло с опекунским советом? — спрашивает она, имея в виду направление расследования, связанное с поисками личного дела того мальчишки с видеокассеты, которую они просмотрели вчера вечером. Не нашелся ли уже этот «Робби» — может, он и есть их убийца. Но Гриффин качает головой.
— Сегодня воскресенье. Я пообщался с какой-то теткой на телефоне, все остальные еще спали. Она говорит, что все личные дела в девяносто шестом были на бумажной основе, так что им нужно отправиться в архив и вручную все перебрать. А без номера дела на это уйдет порядком времени.
— Перезвони ей. Мы отправим группу им в помощь, — говорит Кара, мысленно добавляя это дело к общему списку. Переключает внимание на его компьютер, на экране которого прокручиваются записи с камер видеонаблюдения. — Увеличь-ка мне вот эту первую. Это из того бара?
Гриффин открывает изображение на весь экран и показывает пальцем на одинокую фигуру на переднем плане.
Это Либби, которая сидит на высоком табурете у стойки. Кара узнает бар с того вечера, который они там провели вместе, но на сей раз ее подруга одна. И явно нервничает, то и дело поглядывая на дверь.
Они увеличивают скорость воспроизведения. К Либби иногда подходят какие-то люди, но, обменявшись с ней несколькими словами, сразу же отходят.
— Где он? — спрашивает Кара.
— Так и не появился, — отвечает Гриффин. — Через час она ушла. Но смотри…
Либби на экране приканчивает свой стакан и встает, и Гриффин переключается на запись с наружной камеры. Подъезжает какая-то машина, Либби обходит ее к водительскому окну, наклоняется и разговаривает с водителем. Улыбается, а потом забирается внутрь.
— Это автомобиль Майкла Шарпа, — говорит Гриффин. — И это единственный ракурс.
Кара замечает, что он сегодня вроде притих. Весь какой-то вялый, лицо бледное, щетине на лице уже больше пары дней. Она делает себе мысленную пометку пообщаться с ним наедине, поинтересоваться его состоянием. Хотя и остальные в группе выглядят не лучше. Штабная комната усыпана пустыми кофейными стаканчиками и обертками от шоколадных батончиков. Запах здесь говорит о сотнях выкуренных сигарет, о том, что многим не удалось даже принять душ. В поисках этого типа нормальная жизнь приостановилась.
— И больше никаких записей? — спрашивает Кара. — Из каких-то других клубов или баров?
— Поблизости даже банкомата нет, — мрачно отвечает Гриффин. — Та же фигня, что и с убийствами «под Кемпера». Но похоже, она его с ходу узнала.
— Черт, — бормочет Кара. Смотрит на Гриффина, который глубоко погрузился в собственные мысли. — У тебя есть какая-нибудь версия?
Он с силой трет руками лицо.
— Так, говоришь, по машине, согласно отчету лаборатории, ровным счетом ничего, за исключением следов Либби и Майкла Шарпа?
Кара кивает.
— Волосы, кровь и вода в багажнике — от Шарпа, — добавляет он. — Так что наш убийца достает Шарпа из места хранения…
— Морозилки в двести четырнадцатой квартире?
— Наверняка да. И кладет его в багажник оттаивать. Договаривается встретиться с Либби в «Оранж румз», но там не показывается. Просто подъезжает ко входу, подбирает ее, везет на Солтернз-Хилл…
— По доброй воле или под дулом пистолета? — перебивает Кара.
— Думаю, пока можем предположить, что по доброй воле, потому что сложно контролировать кого-то и при этом вести машину.
— Так что она достаточно хорошо его знала?
— Не исключено. Потом, когда они приезжают туда, Либби сознает опасность, в которой оказалась, и пытается убежать. Как только она умирает, он вытаскивает тело из багажника, пристраивает его за рулем и спускает курок, обставляя все как самоубийство.
— А как же тогда он добирался домой? — спрашивает Кара. Она давно уже соскучилась по этому — по роли адвоката дьявола при обсуждении версий с собственным братом. По этому обмену интеллектуальными ударами.
— Тот же самый вопрос, что и в случае с убийствами «под Кемпера», — без запинки отвечает Гриффин. — Он тогда тоже завез своих жертв в полную глушь. Все тщательно спланировал? Заранее оставил там машину?
— Или у него был сообщник?
— Вообще-то он не представляется мне такого рода убийцей, который способен положиться на кого-то другого, — говорит Гриффин. — При таком уровне контроля, планирования… Лично я не думаю, что его устроила бы некоторая непредсказуемость, вызванная привлечением сообщника.
— Пожалуй, — кивает Кара, поднимая взгляд, когда к ним подходит Шентон и передает ей два листа бумаги.
Она начинает читать; Гриффин пытается заглядывать ей через плечо, с явным любопытством; Шентон переминается с ноги на ногу. Потом Кара кладет бумаги на стол и одаряет Шентона широкой улыбкой.
— Очень хорошо, Тоби. Нат, созывай всех в конференц-зал.
Шентон бросает на нее обычный затравленный взгляд.
Гриффин вопросительно смотрит на нее:
— Зачем?
Кара встает.
— Шентон представит нам психологический профиль преступника.
