Глава 43
— Без обид, но я был бы только рад больше никогда вас обоих не видеть.
Доктор Росс поднимает взгляд от трупа на секционном столе из нержавеющей стали, когда Кара и Дикин входят в прозекторскую.
— И вообще вы рановато, — добавляет он.
Кара показывает на телефон у себя в руке. По дороге им звонил Шентон из отдела: у них есть разрешение от ближайшего родственника.
— Нам всего лишь нужен отпечаток пальца, — говорит Кара, и взгляд Росса перемещается на ряд массивных металлических дверок в дальнем конце помещения.
Все трое подходят туда, и Росс выдвигает из одного из отсеков в стене поддон с телом. У Кары невольно перехватывает дыхание, когда он расстегивает молнию черного пластикового мешка и она видит лицо Либби. В холодильнике ее кожа приобрела голубоватый оттенок, и копна розовых волос выделяется на этом фоне чужеродно ярким пятном.
Росс вытягивает из черного мешка одну ее руку и держит ее, пока Кара надевает перчатки и достает из пакета для улик мобильный телефон. Она осторожно прижимает палец Либби к сенсору, и телефон открывается. Все секунду ждут, пока Кара отключает функцию автоблокировки.
— Вы уже провели вскрытие? — спрашивает Дикин.
— Да, и никаких сюрпризов, — отвечает Росс. — В нее стреляли пять раз, с относительно небольшого расстояния — по моим предположениям, прямо из машины, то есть примерно метров с десяти. Пробиты легкие, печень, одна пуля в позвоночнике. Но та, что причинила наибольший ущерб, попала в аорту. По первым прикидкам, пули соответствуют пистолету, обнаруженному на месте преступления — «Хай стандард» двадцать второго калибра. Баллистики скажут точнее. — Он примолкает, опустив взгляд на лицо Либби. — Единственный положительный момент — это что она быстро скончалась от потери крови.
— Есть еще какие-то повреждения? — спрашивает Кара.
— Нет, никаких. И никаких защитных ран на руках или плечах. На всякий случай я взял соскобы из-под ногтей, мазки из носа и рта, ну и еще все, что полагается при подозрении на сексуальный контакт. Все отправлено в лабораторию вместе с пулями.
Кара понимает, что он рассчитывает найти. Место, где была оставлена машина, широко известно среди ищущих уединения парочек — Либби могла целоваться с этим типом, а то и зайти дальше, прежде чем он нацелил на нее пистолет. А поцелуй — это посторонняя слюна, которую можно идентифицировать.
Дикин, жмет на нее. После нескольких неудачных попыток находит встроенный мессенджер.
В «истории» — несколько чатов, в основном оборванных, есть даже пара фоток половых членов крупным планом.
— Мужчины и вправду думают, что это действует? — спрашивает Кара, показывая одну из таких фоток Ною.
— О, я тебя умоляю, — отзывается он, передергиваясь. — Я не в курсе, я такую тактику никогда не пробовал.
— Выходит, ты использовал «Тиндер»? — удивляется она. Ей трудно представить себе, чтобы Дикин вдруг попытался назначить кому-то свидание даже по старинке, без всякого интернета.
— Совсем недолго, — отвечает он. — Как только женщины узнаю`т, чем я занимаюсь, то либо отваливают, либо проявляют чересчур уж большой интерес, если ты понимаешь, о чем я.
Кара вопросительно поднимает брови.
— Ждут, что на них наденут наручники и так далее — ну, понимаешь, всякую такую фигню.
— А это не твое? — спрашивает она.
— Только не при первом свидании, — с ухмылкой отзывается он. — Нашла что-нибудь?
Заглядывает ей через плечо, пока она пытается разобраться в приложении, потом забирает у нее телефон. Несколько раз проводит пальцем по экрану, а потом отдает его обратно.
— Вот самая последняя переписка, — говорит он.
Смотрит, как она читает обмен сообщениями. Безобидные поначалу шуточки становятся все более игривыми, с откровенно сексуальным подтекстом. И все это на протяжении нескольких дней. Есть несколько перерывов — наверное, из нежелания продемонстрировать излишнюю заинтересованность, — хотя оба уже явно созрели. Потом мужчина предлагает встретиться. Что-нибудь выпить — в том самом баре, в который Кара ходила с Либби всего несколько дней назад.
Она открывает свой собственный телефон, отправляет эсэмэску Гриффину. «Проверь записи с камер в “Оранж румз”. Это такой бар в городе. Там Либби встречалась с Шарпом».
Продолжает читать, пока последнее сообщение не притягивает ее взгляд. «Давай разыграем все по старинке, — говорится в нем. — Оставь свой телефон дома. Узнаешь меня в баре по экземпляру “Дракулы” в руках».
Кара указывает на него, пихнув Дикина локтем. Он хмурится.
— Должно быть, ей и вправду понравился этот мужик.
— И теперь я вижу почему, — говорит Кара, переключаясь на его личный профиль. — Здесь буквально до мельчайших деталей все, что привлекает Либби. Словно кто-то создал мужчину специально для нее.
— Думаешь, именно в нее он и метил?
— Похоже на то. Но вот только как он сумел столько про нее разузнать? — задумчиво произносит Кара. Вновь прокручивает обмен сообщениями. — Те же музыкальные группы, которые она любит, телевизионные программы, которые смотрит…
— Он мог найти все это в «Твиттере», — отзывается Дикин. — Я был у нее в подписчиках, она не была скрытной.
Верно, думает Кара. Все мельчайшие подробности жизни Либби выложены на всеобщее обозрение в интернете. Если задаться подобной целью — ничего сложного.
При звуке металла, врезающегося в кость, Кара поднимает взгляд. Росс перешел к голове. Он уже стянул вниз кожу с лица Шарпа и теперь аккуратно спиливает верхний свод черепа. Потом ассистент забирает у него пилу, и Росс медленно снимает верхушку с головы трупа, как залипшую крышку с кастрюли. Хлюпнув напоследок, она остается у него в руках. Действо устрашающее, но почему-то просто не отвести глаз.
— Как бы там ни было, — продолжает Дикин, показывая на свой телефон и отвлекая Кару от этого зрелища, — только что пришли результаты криминалистической и баллистической экспертизы по убийствам «под Мэнсона». Все пальцевые отпечатки и образцы крови соответствуют жертвам. И тоже двадцать второй калибр.
— Тот же пистолет, из которого убили Либби?
Он кивает:
— Не исключено. Но где он его взял? Здесь тебе не Америка, нужно знать кого-то, кто может раздобыть ствол… А уж тем более «левый».
Кара вздыхает. Он прав.
— Из квартиры «под Дамера» пока ничего?
— Пока нет.
Ничего удивительного — лаборатория наверняка перегружена, а образцы, которые нужно изучить, только множатся.
Кара опять отвлекается от разговора, когда Росс отходит от тела к микроскопу на дальнем конце помещения, заглядывает в окуляры, а потом подзывает ассистента, чтобы тот тоже посмотрел. Оба оживленно что-то обсуждают, и Кара не находит себе места. Наконец они отворачиваются от стола с микроскопом, и Росс возвращается к трупу на столе.
— Что-то нашли? — спрашивает Кара.
— Очень любопытно, — начинает Росс. — Да, у него серьезное огнестрельное ранение головы. Но это вам и без меня наверняка понятно, — говорит он, показывая на склизкое месиво, некогда бывшее мозгами Шарпа. — Пуля прошла через нёбо, полностью уничтожив серое вещество на своем пути, прежде чем выйти в верхней части затылка, вот здесь. И на первый взгляд никаких других сопутствующих факторов, за исключением разве что вот этого.
Он оттягивает руку трупа, и Кара видит длинные ряды «дорожек» вдоль вен.
— Проверял качество своего товара, вне всякого сомнения, — добавляет Росс. — Пробы крови уже взяли, так что скоро будете знать больше.
— Так что? Все-таки самоубийство? — встревает Дикин.
— В другой ситуации я сказал бы, что да. Но когда стал присматриваться повнимательней, то заметил кое-какие странности. Температура тела была ниже, чем следовало, даже с учетом того, насколько холодно было вчера вечером. Причем внутриполостная температура оказалась заметно ниже температуры конечностей.
Кара хмурится.
— Микроразрывы в больших тканевых массах, равно как в сердце и печени. Характерные повреждения некоторых участков кожи… И еще вот это.
Он подзывает их к микроскопу, и Кара всматривается в окуляры. Может различить какой-то странный узор, но познания в биологии у нее уже не те.
— Увеличенное экстрацеллюлярное пространство и сужение клеток в результате значительного перепада температур, — говорит Росс.
— А если нормальным человеческим языком?
— Это тело замораживали.
— Что?.. — начинает Кара.
— Причем сразу же после смерти, поскольку не успел начаться ни один из процессов разложения, пока он не начал должным образом оттаивать в морге.
Кара смотрит на Дикина. Он вроде как столь же растерян, как и она.
— Так когда же он умер? — спрашивает она.
— Невозможно сказать. Может, несколько дней назад. А может, и месяцев. Но одно я знаю точно, — заканчивает Росс, опять поворачиваясь к трупу. — Майкл Шарп никак не мог вчера вечером застрелить Элизабет Робертс. Этот парень давно был мертв и хранился на льду. Ищите кого-нибудь другого.
