Глава тридцать четвертая

– Кто храпит? – спросил Димон.

– Никита, – ответила я, – Ада Марковна спит тихо, как кошка. Ну, что там? Есть движение?

Коробков, который сидел за пультом, сказал:

– Алексей Николаевич в своей спальне смотрит какой-то фильм. Елена Матвеевна на айпаде пасьянс раскладывает. Владимир один во флигеле. Любовь уехала на такси, поселилась в гостинице неподалеку от дома Буркиных. Вера и Ольга…

– Как ты думаешь, они спят? – спросил тихий голос.

Я быстро переместилась в кресло около Коробкова, нацепила наушники и впилась глазами в экран одного из компьютеров. Изображение делилось на квадраты. В каждом из них отражались разные помещения особняка Буркина.

Димон показал пальцем на другой ноутбук. Там появился крупный план спальни племянниц Матвея. Вера сидела на диване, Оля вышла из санузла.

– У них две спальни, – объяснил Димон, – между ними санузел…

– Лучше еще подождать, – ответила Вера.

Я поняла, что вопрос задала Ольга, она размотала полотенце, которое накрутила на голову тюрбаном, отнесла его в ванную, потом легла на диван и с чувством сказала:

– Любка дура.

– Да. Но нам повезло, – возразила Вера, – на одну претендентку стало меньше безо всяких наших усилий. Володька ей под зад коленом дал, они разводятся. Во додумалась стероиды подбрасывать! Их же сразу найдут в моче. Сколько спортсменов погорело на этом.

– Говорю же, она дура, – повторила Оля, – и Алексей долдон! На хрена свою чашку другому мужику дал?!

– Не кипятись, – велела Вера, – нам нельзя нервничать и суетиться. В особенности сейчас, когда сыщиков привлекли. Одна задача выполнена: Любки нет, одним претендентом на наше наследство меньше.

Оля поправила:

– Тремя! Она детей забрала. Нам главное избавиться от Алексея и Ленки. Завещание-то Буркина у нас в руках. Родион гений, так бумагу сочинил, что ни один эксперт не подкопается. Ну не зря же Родя семь лет за подделку документов отсидел. Опыт не пропьешь. И он гениально придумал позвонить на сайт и представиться бывшим кагэбэшником, чтобы опорочить Ленку. Родя изучал подноготную всех членов семейки и в старых газетах нашел публикацию об убийстве Пледовой. Проследил за судьбой убийцы и вышел на Матвея. Ну а дальше понятно.

– Зато с ядом в чашке чушь получилась, – сказала Вера, – мы ступили.

– Вовсе нет, – возразила сестра, – чашкой с котами только барин пользуется.

– Всегда возможна ошибка, – сказала Вера, – случайность не исключена, что и получилось! Больше нам эту отраву брать нельзя! Продавец обещал, что смерть наступит от сердечного приступа. А что вышло? Тимофей их не умер! Нам это не подходит.

– Мерзкий обманщик, – топнула ногой Олечка, – кучу денег взял! Подлец! Ненавижу таких людей! Валюту получил? Давай, отрабатывай!

– Не дергайся, – остановила ее сестра, – нам спешить некуда. Надо спокойно себя вести. От Любки избавились, теперь ее в дом не пустят. А мы тут ни с какого боку! Следующий у нас Геннадий. Если он покончит с собой, никто не удивится. Из-за жены-гадюки у мужа якобы нервный срыв случился. Нам надо четко все спланировать. Как получить предсмертную записку, чем его отравить?

– Что там? – прошептала Дюдюня и села рядом со мной.

Через пару минут к нам присоединился Никита. Мы все слушали, как добрые сестры деловито обсуждают план убийства Геннадия.

Через какое-то время Вера зевнула.

– Давай спать ложиться, устала я.

– У самой глаза слипаются, – призналась Оля и открыла дверь в ванную, – я пошла к себе.

– Скоро у нас появится девочка, – сказала Вера, – я ее уже очень люблю. Все Буркины умрут. А у нас завещание Алексея есть! Получим дом, медцентр. Мы непременно будем счастливы! Мы и наша доченька. Все ради нее делаем!

– Да, – кивнула Оля и ушла.

Вера легла в кровать и выключила свет.

– Ну и ну, – пробормотала я, – две эти тетушки были вне подозрений. Я думала, что отравить Алексея хотела Люба.

– Случаются удивления, – ответил Коробков.

– Завтра покажем Алексею Николаевичу эту запись, – прошептала Дюдюня, – сплошная нервотрепка у мужика. Потом допросим сестер и узнаем, какой такой Родя-Родион.

– Вроде все в доме спят, – заметила я, глядя на экран с трансляцией из комнат, – хотя… Смотрите! Матвей Николаевич! Что он делает?

– Он на кухне, – пробормотал Димон, – вынул из холодильника кувшин.

Я вскочила и бросилась в дом.