Глава тридцать третья

– Мне в голову не придет эту гадость пить, – живо отреагировал Геннадий.

– Не слышал о таких таблетках, – заявил Матвей Николаевич.

– Папочка, ты последний, кого можно заподозрить в применении этой дряни, – улыбнулась Елена Матвеевна.

– Я занимаюсь фитнесом, – объяснил хозяин дома, – но мне олимпийские награды не нужны.

На лице Иры появилось выражение удивления.

– Страшно их даже в руки брать! Кто ими пользуется?

– Вы, – отрезал Гладышев. – Лабораторные исследования биологических жидкостей Ирины свидетельствуют об употреблении стероидов.

– Да зачем мне их пить? – закричала жена Геннадия. – Хоть одну причину назовите!

Гладышев отреагировал спокойно.

– С этим вопросом вы не по адресу, я просто эксперт. В мою задачу входит определить, какие препараты вы употребляете. Что я и сделал. Могу лишь сообщить, что ваши вспышки гнева с большой долей вероятности спровоцированы винтолом и волкозололом.

– Да пошел ты, – заорала Ирина, – я никогда не вру!

Валерий Наумович сказал:

– Ваше поведение подтверждает правоту моего мнения. На такую реакцию вас толкают препараты, которые я никому не советую даже в руки брать. Сейчас мы наблюдаем немотивированную ярость и неправильную самооценку. Все люди лгут постоянно, Ирина, и вы не исключение.

– У других членов семьи в анализах ничего настораживающего нет? – решил подвести итог разговору хозяин дома.

– Только стероиды у Ирины. Остальные принимают лекарства по указанию врачей, – еще раз объяснил Гладышев.

– Тогда непонятно, – сказал Алексей Николаевич. – Лена, может, ты тоже принимаешь эти волко… до…? Не важно, ты поняла.

– Конечно, нет, – удивилась супруга.

Димон повернул к ней экраном свой ноутбук.

– Почему тогда в тайнике под вашей кроватью нашли эти упаковки? Внимание, видео.

Елена Матвеевна уставилась в компьютер.

– Ни фига се, – изумился Володя, – мама, ты сдурела?

– Впервые вижу эти коробки, – ахнула супруга Алексея, – понятия не имела, что в моей спальне такое спрятано. Честное слово!

– Я никогда не заподозрю тебя во вранье, – прошептала Люба, бросилась к свекрови, обняла ее и продолжила: – Даже, если мамуля решила купить эту гадость, то она поступила правильно. Я так считаю, и не изменю своего мнения.

– Если вы сами дерьмо не употребляете, – процедила Ирина, – значит, купили его, чтобы меня сделать неадекватной, довести до нервного срыва. И вам это удалось!

Хозяйка дома вывернулась из объятий Любы.

– Господи, зачем мне это делать?

– Я вам сразу не понравилась, – воскликнула жена Геннадия, – с первой минуты знакомства. Елена Матвеевна не хотела, чтобы Гена стал музыкантом. Но сын поступил по-своему да еще жену певичку нашел.

– Да, мне не пришлось по вкусу, что мальчик отказался продолжать дело отца, – подтвердила Лена, – но я не протестовала против его решения заниматься творчеством. Ириша, разве я когда-нибудь дала тебе повод усомниться в моей любви?

– Мне нет, – быстро встряла в их беседу Люба, – я самая счастливая, у меня лучшая свекровь на свете!

– Ирина, я не имела понятия о тайнике, – продолжала Елена Матвеевна, – сейчас поражена и обескуражена. Очень прошу, поверь, что тайком подсыпать или подливать кому-то стероиды не в моих правилах.

Алексей Николаевич встал, запер дверь в столовую, вынул ключ из замочной скважины и положил его в карман.

– Надоело участвовать в спектакле. То, что под кроватью Елены поднимается пара паркетин и в тайнике лежат две коробки, я узнал не сегодня. Поэтому по моей просьбе сделали… Дима, покажите запись.

Коробков ткнул пальцем в клавиатуру. На экране появилось изображение комнаты.

– В верхнем углу дата съемки, – уточнил Коробков, – и время.

– Позавчера, – подсказал Никита, – пятнадцать часов.

Димон остановил запись.

– Помните, где вы находились в этот день и час? Вопрос адресован членам семьи Алексея Николаевича.

– Я уехала в два на рынок, вернулась в шесть, – еле слышно сообщила Елена, – закупаю продукты раз в неделю, поэтому долго по базару хожу.

– Мы с Ирой работали в студии, – объяснил Гена, – не покидали ее, записывали альбом. Освободились около семи.

– Я и Верочка были в гимназии, после уроков сестра вела занятия в театральной студии, я собрала детей, которые увлекаются живописью, на лекцию о Рубенсе. А потом мы заехали в салон, маникюр делали. Учительнице нельзя ходить с неухоженными руками, – ответила Оля, – домой вернулись в полдевятого.

– Я был в кондитерской, – спокойно ответил Володя, – Любаша в фитнес поехала, она всегда по вторникам и четвергам в зале занимается с трех до пяти.

– Верно, – согласилась супруга, – лишний вес мне не нужен.

Димон опять нажал на какую-то клавишу.

– Время пятнадцать ноль семь. Внимание!

На экране ноутбука появилась фигура. Она подошла к постели Елены Матвеевны, легла на живот и залезла под кровать. Затем выползла, держа коробочку…

– Люба! – закричала Ира.

– Это не я, не я, не я, – затрясла головой Любовь.

Ирина кинулась к ней, схватила ее за волосы. Любочка завизжала. Володя и Никита вскочили и растащили женщин.

И тут ожил Геннадий:

– Ты давала Ире таблетки? Зачем? Как такое тебе в голову пришло? Только не ври. На записи четко видно, кто в комнате мамы шурует.

Алексей Николаевич тоже обратился к Любе:

– Отрицать это бессмысленно. Лучше объясни.

– Мне все-все в доме дают понять, что я второй сорт, – заныла Люба, – Ирина певица, звезда, а я – кондитер. Почувствуйте разницу. Жена Гены по правую руку от отца сидит, а я на другом конце стола. Ире на день рождения дарят дорогую ювелирку. Мне косметику средней цены. Ирина вспыльчивая, скандалит постоянно, но ей все прощают, смеются: «Характер горячий». Я один раз по глупости тихонечко себе под нос прошептала, что котлета жесткая, так мне Елена Матвеевна до сих пор говорит: «Люба, на ужин будет бифштекс, мягкий». Иру за все хвалят…

Перечисление обид длилось долго, когда список претензий иссяк, Люба сложила руки на груди.

– Я вас всех люблю, включая Иру, но никто моего прекрасного отношения не замечает.

– Заткнись, – оборвал ее Геннадий, – дрянь!

– Стоп, – велел старший Буркин, – спокойствие. Любовь, объясни, почему стероиды? Зачем прятать их в спальне Елены Матвеевны.

– Ну… ну… ну… если у Иры появятся дети, то мои девочки им точно прислугой станут, – еле слышно пролепетала жена Володи, – в Интернете я прочитала, что прием стероидов мешает зачатию, и решила это проверить. В спальне у любимой мамочки тайничок устроила… ну… если вдруг откроется, что принимает Ирочка, будут искать лекарство. Пусть лучше его у мамочки найдут, а не у меня.

Гена вскочил, одновременно с ним встал Никита. Мужчины постояли мгновение, и оба сели.

– Хорошо, – кивнул хозяин дома, – теперь мой черед покаяться. Вы уже поняли, что Луиза не Луиза, а Татьяна Сергеева, начальница особой бригады. Почему я обратился к ней, отдельная история, потом расскажу, в чем дело. Когда все уехали по делам, в дом вошел специалист по обыскам. Тимофей осмотрел все помещения, сказал, что ничего настораживающего не нашел, но в комнате моей жены есть…

Хозяин сделал паузу и повторил:

– Ничего настораживающего не нашел, но в комнате Елены есть… Волынов определенно хотел сообщить некую информацию. И не успел договорить. Почему? Он во время беседы пил компот из моей кружки с котами. Ранее мы выяснили, что и Тимофей, и я, оба любим узвар из груши. Никто в доме его не пьет. Почему я дал ему свою чашку? Машинально ее взял. Тимофей выпил компот и продолжил: «Везде чисто, но в комнате Елены Матвеевны есть…». И тут ему стало плохо! Досказать фразу парень не успел. Что есть в спальне моей жены, я так и не услышал, но не забеспокоился. Абсолютно уверен: супруга никогда ничего дурного не сделает. Но потом стал размышлять: что Тимофей обнаружил у Лены? Что у нее в спальне есть? Мне прислали другого специалиста, и он обнаружил тайник. Мы приняли решение установить наблюдение, результат вы видели. И хочу уточнить! Благодаря Иосифу Петровичу Гаранину Тимофей, который выпил отраву, пришел в себя. Ему предстоит долгий, сложный путь реабилитации, но мы справимся.

– Так. Разобрались с приступами гнева у Ирины, – слишком спокойно сказал Коробков, – на повестке дня следующий вопрос: кто вымазал ядом кружку, из которой пьет только Алексей Николаевич? Люба?

– Папочка, ты знаешь, как я тебя люблю, – опять завела свою песню невестка, – уважаю, ценю. Никогда не сделаю что-то плохое отцу мужа.

– Матери моей и жене она тоже постоянно в нежных чувствах клялась, – пробормотал Геннадий и обнял Иру. – Прости, не знал, что тебя таблетками травят. Прости меня!

– Вода стоит на моей тумбочке, – прошептала Ирина, – лимонад, не импортный, российский. С детства его обожаю. Надо мной Гена, Елена Матвеевна, Любовь и Володя подшучивали, что я, как ребенок, в восторге от сладкой газировки. Наверное, с полгода, как бутылки стали легко открываться. Я внимания на это не обратила, а зря. Но мне в голову не пришло, что… дома…

Ира закрыла лицо ладонями.

– Я вас всех люблю, очень, очень, – забормотала Люба, – безмерно. Папе, дорогому, яд в чашку не клала! И вообще в доме находится профессиональный киллер.

– Кто? – прошипел Геннадий, – что еще ты придумала?

Супруга Владимира повернулась к Елене.

– Мама, сказать им правду?

Свекровь удивленно подняла брови.

– Какую?

– Правдивую, – нежным голосом уточнила Люба.

– Не понимаю о чем идет речь, но истину скрывать не стоит, – ответила старшая Буркина.

Люба заявила:

– Я храню чужие тайны, но раз любимая мама разрешила… Вот все на меня обиделись, а за что? Всего-то я немного простого лекарства в лимонад бросала. А мамочка наша убила свою одноклассницу, камнем ей голову разбила. Думаю, папочке яд тоже она подкинула!

– Во врет! – не выдержал Володя. – Мама, гони Любку вон!

– Просто нет слов, – подпрыгнула Ирина.

– Господи! – опешила Верочка. – Надо же такое выдумать! Тетя Лена, почему вы молчите?

– Бессовестная ты, – обратилась Оля к супруге Владимира, – не любят ее! Да тетя Лена и дядя Алеша тебя только в попу не целовали. Баловали!

– Живешь на всем готовом, – подхватила Вера, – ни о чем не думаешь. В деньгах себя не стесняешь. У твоих детей няня круглосуточная. Еда на столе сама по себе появляется. Очнись! Падай на колени, проси прощения у всех! Ирочка добрая, она на тебя зла держать не станет. Елена ангел, она забудет все плохое.

Люба взяла со стола свой телефон.

– Я всех вас люблю и страдаю оттого, что меня ни в грош не ставите. И я честная. Призналась: подсыпала Ире таблетки. Врать не умею. Но никакого яда в чашку папы я не клала. Другая постаралась, не я. Вот, слушайте. Сайт «Правда о всех». Вбиваешь в поиск имя, и выпадает все, что об этом человеке писали хоть когда-нибудь. Елена Матвеевна Буркина. Фамилия по мужу. Образование… Так, это не нужно… Вот! В возрасте десяти лет убила свою одноклассницу Майю Пледову.

В столовой исчезли все звуки, слышался лишь тоненький голос Любы, которая зачитывала информацию. Члены бригады уже знали, что супруга доктора взяла на себя чужое преступление, чтобы вырваться из нищеты, получить образование и квартиру. Дочь алкоголиков мечтала выбраться из болота, в котором жила, поэтому стала пешкой в игре взрослых.

– Мамочка, это ложь? Или нет? Ответь, пожалуйста! – ныла Люба.

Елена Матвеевна моргнула.

– Ты сказала правду!

– Леночка, – подскочил дедушка, – сто лет прошло. Может…

– Все в порядке, папа, – остановила старика Лена. – Люба, зачем тебе информация обо мне понадобилась?

Жена Володи ухмыльнулась.

– На всякий случай. Вдруг пригодится. И вот пригодилась. Вопрос к членам семьи. Елена убийца, она избежала наказания из-за возраста. Вы ее простите?

– Стопроцентно уверена, что одноклассница, противная девка, просто довела Елену Матвеевну, – воскликнула Ира, – истории той сто лет. Что за вопрос: простите не простите? Мне плевать, кого мама Генки убила, хоть стадо людишек задушила! И я не верю ни одному слову! Врет Интернет!

– Информацию им сообщил якобы бывший сотрудник КГБ, – вмешался Коробок, – я звонил на этот сайт, и там не смогли отказать в сведениях сотруднику особых бригад. Но это ложь.

– Володя? Почему ты меня не защищаешь? Глянь, Геннадий Ирочку обнимает!

– Заткнись, дерьмо, – сказал муж, – мама, ты лучшая.

– И я того же мнения, – добавил Гена.

Вера и Оля вскочили и дружно воскликнули:

– Тетя Лена, мы любим тебя!

Хозяйка сидела молча.

– Вот, – повысила голос Люба, – мне таблетку в лимонаде простить не можете, а убийце в любви клянетесь. Политика двойных стандартов. И неужели вы не слышали выражение: «Нельзя стать убийцей один раз»? Да, я подбрасывала таблетки, но кто мне велел так поступать? Елена Матвеевна! Она Ирину терпеть не может. Пообещала мне за это, что наших с Вовой дочек всегда любить будет, все по завещанию им отойдет. А детей от Ирки ей не надо.

Жена Алексея ахнула.

– Она лжет!

– Я жертва, – голосила Люба, – свекровь мной манипулировала. Вовочка, я тебя люблю. Всех вас люблю! Как я могла ослушаться свекровь, если она мне приказала.

Володя схватил жену за шиворот и потащил ее к двери.

Когда они исчезли в коридоре, Вера прошептала:

– Тетя Лена, ты лучшая.

– Выгони Любку вон, – попросила Оля.

Матвей поднял руку.

– Поддерживаю это предложение. Голосую «за».

Примерно через полчаса после того, как Владимир увел жену в свой флигель, Ирина и Геннадий покинули столовую.

– Мы знаем, что вы не убийца, – сказала я, глядя на хозяйку.

– Поняла, что вы раскопали ту печальную историю. Не судите строго девочку, которая очень хотела выбраться из ямы, где жила. Судьба предоставила мне шанс, и я воспользовалась им.

– Она молодец, – похвалил Елену Матвей.

– Мне повезло необыкновенно, – продолжала женщина, – я получила настоящего отца. Умного, доброго, справедливого и в меру строгого. И мужа нашла лучшего на свете. Информация о том, что я якобы убила Майю висит в Интернете, но меня это не трогает. Простите, я устала, хочу отдохнуть.

Хозяйка встала и ушла.

– Не могу сказать, что я не устал, – деликатно намекнул Алексей на свое желание выпроводить нас.

– Два последних вопроса, – пообещала я. – У вас есть камеры, которые просматривают двор?

– Да, – ответил Буркин, – Пледов давно умер, его законной жены Вероники нет в живых. Нина тоже скончалась. О Ксении сведений нет. Прошло много лет, сейчас тайны Олега Борисовича никого не интересуют. Камеры установлены для нашей безопасности. Домашние о них не подозревают, а я всегда знаю, кто во сколько уехал, приехал, кого с собой привез. Старая привычка: всегда быть начеку.

– Вы видели, как Гена выбросил жену из окна… – начала я.

– Верно, – перебил меня Буркин, – я поспешил вниз, услышал, как Ирина беседует с вами. Остановился за углом. Решил, если Ира болтает, значит, ей не так уж и плохо. И тут она потеряла сознание. Понятно, я решил помочь, попросил вас принести чемодан.

– От вас резко пахло одеколоном «Аква ди Парма», – пробормотала я.

– Люблю его, – улыбнулся Алексей, – а Лена терпеть не может, поэтому я пользуюсь туалетной водой перед сном. Бреюсь и ложусь. У меня к утру щетина не вырастает. Это очень удобно. Не надо раньше вставать, чтобы себя в порядок привести. А почему вас заинтересовал аромат?

Говорить хозяину честно, что я заподозрила его в супружеской измене, мне не хотелось, и я сменила тему:

– Мы не можем доказать, что Любовь подливала вам слабительное.

– И не надо, – махнул рукой Буркин, – кроме нее просто некому это делать.

Мы все одновременно поднялись, попрощались и вышли из дома.

– Думаю, надо послушать, что у них ночью дома происходит, – предложила Ада, – тихий внутренний голос мне шепчет: «Останься, Дюдюня».

– Твой внутренний голос дурного не посоветует, – согласился Димон, – мой мне то же подсказал. Я договорился с Алексеем, расставил с согласия владельца особняка по всему дому «уши» и «глаза». Мы это обсудили позавчера на совещании.

– Знаю, поэтому и сказала, что надо послушать, – повторила Ада, – не хочу уезжать, останусь с Димоном в автобусе.

– Да хоть все туда залезайте, места много, – засмеялся Коробок, – диваны есть.

– Отлично, – обрадовалась я и первой пошла к большой черной машине.