Глава двадцать первая
– Что случилось? – спросил Алексей Николаевич, когда Елена Матвеевна, Гена и я уже сидели у него в кабинете.
– Я спокойно спал, – ответил сын, – Ира немного поскандалила, когда мы домой вернулись. Потом успокоилась и пошла в ванную. А я лег, голова заболела. Вы меня разбудили.
– Каким образом твоя жена очутилась во дворе в пижаме? – не удовлетворился его ответом отец.
Геннадий не занервничал.
– Она обычно курит в ванной, открывает окно. Пока мы от вас по коридору шли, Ира говорила: «Голова кружится». Я на это внимания не обратил. Вы же понимаете почему?
– Почему? – проявила я неприличное любопытство.
Вместо сына ответил отец:
– Ира не отличается сдержанностью. Вспыхивает и летит петардой. Такого наговорит, что уши вянут! Покричит, поистерит и утихнет. И начинает жаловаться, что ей плохо: сердце щемит, голова болит, ноги подкашиваются. Не исключаю, что ее нервная система так реагирует на выброс в кровь адреналина. Одни дамы от скандала заряжаются, он для них допинг. Другие опустошаются, истерика из них все соки вытягивает. Возможно, Ирина относится ко второму типу, и ей на самом деле не по себе.
– Открыла окно, чтобы покурить, высунулась и упала, – подвела итог Елена, – дорогой, ты сразу догадался, что у нее обморок?
– Думал, что инсульт у жены, – вздохнул Гена.
– У мозгового удара признаки налицо, простите за неуместный каламбур, – начал объяснять врач, – асимметрия лица, тошнота, слабость в конечностях, речь невнятная. При таких симптомах сразу в больницу надо. Есть примерно два-три часа, чтобы купировать процесс, избежать осложнений. У Ирины ничего такого и в помине нет. Она просто лишилась чувств. Думаю, в ее случае это опять неудачное ЭКО, истерика за ужином, Гена сочувствия не проявил, и мы Ирину на место поставили. Вот и не справилась ее нервная система.
– Нам всем нужно отдохнуть, – сказала Елена. – Луиза, простите, что так вышло.
– Хорошо, что я не успела заснуть, услышала вскрик, выглянула на улицу и увидела Ирину, – ответила я, – подумала, что ей плохо, и побежала на помощь. Но Алексей Николаевич быстрее меня во дворе оказался.
– Я люблю дождь, – улыбнулся Буркин, – в особенности весенний. Воздух становится упоительным. Вышел на балкон, посмотрел вниз, а там Ирина на земле. Вот я и кинулся во двор.
– Ире повезло, – сказала Елена, – Луиза не успела задремать, и ты, милый, тоже. Если бы все спали, Ирина могла бы остаться лежать на земле, простудилась бы, заболела…
– Не надо обсуждать то, чего не случилось, – остановил жену Буркин, – настоящее время не имеет сослагательного наклонения. Ирина в клинике, ее приведут в порядок. Давайте отдыхать. Гена, проводи Луизу до ее спальни.
Вернувшись в свою комнату, я легла в кровать и позвонила Димону по видеосвязи.
– Ты еще не спишь? – удивился Коробков.
– Разбудила тебя? – спохватилась я, – прости, не посмотрела на часы.
– Все нормально, – успокоил меня Дима, – у нас младший Коробков зажигает! Сначала ложиться не хотел, кое-как запихнули его в кровать. И началось: пить, писать, какать, есть хочу, живот болит, одному в кровати страшно. Весь набор выдал. Сейчас Лапуля ему песенки поет. А у тебя что? Возьми ноутбук, поболтаем в zoom.
Я включила конференцию и рассказала лучшему другу о том, что случилось сегодня вечером у Буркиных.
– Похоже, в этой семье все не так хорошо, как нам сообщил врач, – пробормотал Димон, – чашки с рисунками, которые демонстрируют отношение хозяйки к членам семьи и гостям? Впервые о таком слышу!
Коробков взял кружку и отхлебнул чаю.
– У тебя своя чашка? – осторожно поинтересовалась я.
– Ага. Подарок Лапули на двадцать третье февраля.
– Там нарисованы поросята, – захихикала я, – интересно!
Димон вернул кружку на деревянную подставку.
– Если я поступил как свинья, жена мне сразу об этом сообщает, намекать, ходить вокруг да около не станет.
– В связи с тем, что я услышала, став невидимым участником семейного скандала, у меня возникли вопросы, – сказала я. – Ира нахамила мужу по полной программе. Он долго не ввязывался в скандал, но в конце концов жена добилась своего. Геннадий разозлился, пара обменялась «любезностями». Муж сказал, что знает, где находится его теща: в сумасшедшем доме. Ирина ему соврала о смерти своей матери, та жива и заперта в психиатрической клинике. Супруга не осталась в долгу, заявила о собранных на всех Буркиных досье. Гена окончательно потерял лицо, заорал, что Ира уйдет вон из его дома голой.
– Высокие отношения, – хмыкнул Димон.
– А Ирина заявила о намерении разделить все имущество. Они еще на эту тему поспорили. Потом муж Иру во двор выкинул. Сам процесс я не видела, вышла из ванной, услышала звон и поспешила назад. Окно в моем санузле было разбито, зеркало тоже, в раковине лежал камень!
– Ни фига себе, – воскликнул Коробков, – ты-то при чем?
– Думаю, Ира швырнула булыжник в ушедшего мужа, а попала в соседнее окно, – объяснила я, – когда я высунулась во двор, Ирина мне тоже нагрубила. А потом потеряла сознание. Я побежала к ней и вижу: рядом с невесткой уже находится свекор. Странно это.
– Пока не вижу ничего странного, – заметил мой лучший друг.
– Она знает об убийстве Майи Пледовой, – уточнила я.
– Мда, – крякнул Димон.
– Матвея певица обозвала хищником, – добавила я, – сказала, что кружка с изображением тигра просто для него.
– Добрая дамочка, – пробормотал Коробков, – ласковая.
– Слушай дальше, – велела я, – Гена выкинул жену из окна. Это подлый поступок. Но Ирина его спровоцировала, она на редкость отвратительно себя вела, просто напросилась на грубость. Комната для гостей находится на первом этаже в левом коридоре. Я пробежала до холла, в котором расположена лестница на второй этаж. И уловила запах мужского одеколона. Тогда я не придала этому значения, торопилась на улицу и увидела Буркина, который сидел возле Ирины.
– И что? – опять спросил Димон.
– У владельца дома и его жены разные спальни, – продолжала я, – многие пары спят не в одной постели, что не мешает их сексуальной жизни. Не всем нравится, когда у него храпят над ухом, пинают ногами, стягивают одеяло. Да и режимы бывают у супругов разные: он сова, она жаворонок, отдельные опочивальни обычное дело. Меня другое поразило. Буркин должен был спуститься со второго этажа, а потом пройти по первому. Мой путь на улицу короче. Но Алексей Николаевич оказался около Ирины раньше меня.
– Он же объяснил, что стоял на балконе, – напомнил Коробков, – ты какое-то время говорила с женой Геннадия, а свекор сразу побежал к ней. Наверное, он видел, как сын вышвырнул свою жену в окно, и кинулся к ней.
– Маленькая деталь, – добавила я, – ты же знаешь, какой у меня нюх.
– Тебе завидуют все собаки, – засмеялся Коробков.
– Верно, – согласилась я, – в момент беседы с Ирой, когда я только высунулась из окна, ощутила аромат одеколона, который исходил ранее от Алексея. Я узнала его. Это дорогая фирма «Аква ди Парма». Туалетная вода «Блю Медитаране Оранже». Я покупаю такую Ивану. Во время ужина Елена заметила, что муж использует одеколон «Аква ди Парма». А у нее от него кашель начитается, типа коклюша. И у меня теперь два предположения и один вопрос.
Димон поднял руку.
– Стоя на своем балконе, врач мог услышать разговор на повышенных тонах, который вел его сын с женой. Скорей всего, у них было открыто окно.
– Возможно, – согласилась я, – они порой переходили на крик. До меня беседа долетала беспрепятственно, в ванной окошко было не закрыто.
– Глава семьи понял, что у молодых скандал, и направился к ним. Алексей вышел из дома, может, хотел сделать вид, что гулял и случайно стал свидетелем ссоры. Решил подойти к окну и спросить, как дела. А в это время Гена выбросил Ирину во двор, – продолжал Димон, – через секунду высунулась ты. Буркин услышал разговор невестки с тобой и остался вне зоны вашей видимости. Это одно твое предположение?
– Угадал, – подтвердила я, – Алексей хотел узнать, о чем мы с Ирой говорим. Второе мое предположение. Елена не любит духи. От Буркина, когда он приезжал к нам и находился дома, ничем не пахло. Зачем ему обливаться парфюмом на ночь?
– Душ принял, побрился, побрызгался, – выстроил логическую цепочку Коробков.
– Вот ты после напряженного рабочего дня любишь бриться на ночь? – рассмеялась я. – До утра щетина отрастет, получится неопрятный вид, перед работой опять придется ее убирать.
– После ужина мне хочется камнем в постель упасть, – признался Димон, – но в некоторых случаях приходится бриться!
Я осведомилась:
– В каких?
– Сама догадайся, – засмеялся Коробков.
– Женщины не любят, когда мужчина в постели ежа напоминает, – хихикнула я.
– Вот-вот, – сказал Коробков, – возраст сексу не помеха. Буркин привел себя в порядок, решил к жене заглянуть, увидел, как невестка вывалилась из окна, и поспешил к ней на помощь.
