Святитель Феофан Затворник явился одним из величайших продолжателей литературного подвига старца Паисия: взяв за основу его перевод «Добротолюбия» с греческого на церковнославянский язык, святитель Феофан составил «Добротолюбие» на русском языке.

Епископ Феофан родился в 1815 году в семье сельского священника и был воспитан благочестивыми родителями в церковном духе, так что с раннего детства возымел крепкую любовь к Богу. Недаром он писал потом, что церковность — самое могучее средство правильного воспитания детей.

Благодаря отличным способностям и прилежанию будущий святитель успешно окончил Киевскую духовную академию, а благодаря воспринятой в детстве и сохранённой в отрочестве твёрдой вере во Христа он и в юности сохранил нравственную чистоту.

В академии будущий святитель принял монашеский постриг с именем Феофан и был рукоположен в священный сан, а после окончания учёбы стал преподавателем.

Хотя сам святитель был человеком очень образованным, но он предостерегал от излишнего увлечения внешними успехами в науках: «Главное у нас дело есть богоугождение, а научность есть придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей жизни. И потому никак не должно ставить её так высоко и в таком блестящем виде, чтобы она занимала всё внимание и поглощала всю заботу. Нет ничего ядовитее и гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная о ней забота. Она прямо ввергает в охлаждение и потом навсегда может удержать в нём». Действительно, истинная наука раскрывает человеку премудрость Божию, привлекает его к Богу, а ложная наука отвращает человека от Бога.

Позже он был рукоположен в архиерейский сан и служил сначала в Тамбовской, а затем во Владимирской епархии. Епископ Феофан был ревностным к своему делу архипастырем: часто служил и всегда при этом проповедовал, старался посещать даже отдалённые приходы своих епархий, заботился о духовных учебных заведениях, открывал церковно-приходские школы — на всё простиралось его архипастырское попечение.

Но в душе святитель Феофан чувствовал иное призвание, он жаждал уединиться для молитвенных и литературных трудов. Эта жажда была угодна Богу, и по благословению священноначалия епископ Феофан удалился от руководства епархией и поселился затворником в Вышенской пустыни (на территории нынешней Рязанской области).

Для ежедневного совершения богослужений святитель Феофан устроил себе маленький храм. Вместо иконостаса была простая занавеска из дешёвой материи, отделявшая алтарь от остальной части церкви. В свою келью, кроме келейника, духовника и настоятеля обители, он никого не впускал.

Именно в те годы святитель Феофан осуществил перевод «Добротолюбия» на русский язык. Труд был начат в 1866 году на праздник Воздвижения Креста Господня и продолжался 23 года. Общий объем русского «Добротолюбия» составил около 3 тысяч страниц в 5 томах. Славянское «Добротолюбие» преподобного Паисия, а позднее русское «Добротолюбие» святителя Феофана, выдержавшие несколько изданий, стали настольными книгами русских подвижников XIX-XX веков (а теперь уже и нашего XXI века) и послужили духовному просвещению православных людей.

Кроме составления «Добротолюбия» святитель Феофан написал в затворе много других душеполезных книг, которые вместе с письмами принесли ему заслуженную всемирную славу. Наряду со святителем Игнатием (Брянчаниновым) он является величайшим духовным писателем Русской Православной Церкви и по количеству им написанного, и по глубине духовного содержания этих трудов. Назовём наиболее важные из них: «Путь ко спасению»; «Письма о христианской жизни»; «Письма к различным лицам о разных предметах веры и жизни»; «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться»; 9 книг «Толкований на послания Святого апостола Павла»; несколько изданий сборников проповедей. Издано несколько томов писем, собранных уже после кончины святителя.

Особенно следует отметить книгу «Невидимая брань», которая первоначально была написана католическим монахом-священником Лоренцо Скуполи и впервые анонимно издана в Венеции в 1589 году под названием «Брань духовная».

Эта книга была переведена на греческий язык и отредактирована преподобным Никодимом Святогорцем (составителем греческого «Добротолюбия»), который внёс в текст довольно большое число изменений и дополнений, призванных адаптировать «Брань духовную» для православного восприятия и, что наиболее важно, сделать книгу соответствующей православному нравственно-аскетическому учению.

А святитель Феофан перевёл «Невидимую брань» преподобного Никодима на русский язык, внеся в неё значительные по объёму улучшения, так что «Невидимую брань» святителя Феофана Затворника смело можно назвать не переводом, а переработкой книги преподобного Никодима.

Однако, вернёмся к житию святителя Феофана в затворе. Узнав о духовном архипастыре-подвижнике, многие люди стали письменно обращаться к нему за советами, и святитель Феофан никому не отказывал в духовном наставлении. Ежедневно он писал около сорока ответных писем. В них он одних утешал, других наставлял, иным отвечал на те или иные вопросы христианской жизни, предостерегал от разного рода заблуждений и увлечений.

Всю свою архиерейскую пенсию святитель Феофан рассылал по почте бедным родственникам и другим людям, оставляя себе лишь немногое на необходимые потребности. О милости он писал: «Не говори требующему помощи: приди завтра; сделай для него, что можешь. И просить себя долго не заставляй».

Кроме писания книг и ответов на письма, святитель Феофан затворе занимался ещё разного рода рукоделиями. «Нельзя всё духовным заниматься — писал он, — надо какое-либо нехлопотливое рукоделие иметь. Только браться за него надо, когда душа утомлена, и ни читать, ни думать, ни Богу молиться не способна».

Но, сам пребывая в затворе, святитель учил, что главное — не внешнее удаление от людей, а внутреннее единение с Богом в молитве. «Когда молитва твоя до того укрепится, что всё время будет держаться у тебя в сердце пред Богом в благоговении, не выходить из него, и ничем другим заняться не захочет — этого затвора ищи, а о том не хлопочи. Можно и при затворённых дверях по миру шататься, или целый мир напустить в свою комнату», — писал он, имея в виду блуждание человеческих помыслов.

Он не был врагом мирской жизни и благословлял труды людей над её улучшением. «Не подумал бы кто, — говорит он в одной из своих проповедей, — что мы восстаём против всякого усовершенствования и всякого изменения к лучшему. О, нет! Бог благословит всякое доброе улучшение; да благословит и труды тех, которые посвящают себя на это! Мы хотим только сказать, что истинною мерою благотворности улучшений должна быть сообразность их с духом веры, и что всё, охлаждающее к вере и отчуждающее от церкви, всё, заставляющее нарушать уставы её и требующее перемены в них, всё, приводящее к забвению Божественного устроения вещей, не должно считаться признаком и плодом истинного усовершенствования и преуспеяния (прогрессом), а наоборот, возвращением назад (регрессом), нисхождением и пагубою».

Святитель Феофан был глубоко убеждён, что «жизнь не имела бы никакой цены, если бы не было бессмертия, а при этом, несмотря на её краткость, значение её неизмеримо, как вечность».

Свою смерть святитель Феофан встретил спокойно, так же, как и ожидал её. Она пришла к нему в самый день праздника Крещения Господня, в 1894 году. Утром святитель совершил по обычаю Божественную литургию, а днём мирно и тихо почил навеки, причём глаза его были закрыты, левая рука покойно лежала на груди, а правая сложена была как бы для благословения.