Девушка смотрела на нее, вызывающе скрестив руки, такая уверенная в своем месте в естественном порядке. Успокоенная абсолютной необходимостью своего существования. Танака уже видела такое отношение у других людей, много раз. Она также видела удивление и боль в их глазах, когда они умирали.

Танака не питала подобных иллюзий.

Любой человек мог умереть в любой момент, и Вселенной было на это наплевать. Поэтому, пока девушка стояла перед ней, защищенная лишь тем, что у нее был могущественный папа, Танака носила бронекостюм из плетеного углеродно-силикатного кружева, который мог остановить под ее одеждой все, что угодно, кроме ракетной установки.

"Я немного устала от того, что обо мне говорят, как о багаже. Это не разговор между ним и тобой. Это разговор со мной. Я решаю, на каком корабле я покину это место. Не он".

Ох, маленькая девочка, подумала Танака, ты даже не представляешь. У нее чесались руки от того, что дочь Дуарте так близко, а она не может просто схватить ее. Десяток быстрых шагов, и она получила бы девочку, сбежавшего заключенного и террориста, который, судя по всему, не умер, несмотря на то, что был ранен в голову еще на Лаконии. Но убийство ребенка имело много минусов, и риск не был нулевым. Поэтому вместо этого она улыбнулась и чуть шире развела руки, стараясь казаться как можно менее угрожающей. Джеймс Холден, может, и перешел из среднего возраста в пожилой, но он все еще был опасен. А комок хряща рядом с ним, которого звали Амос Бартон, в ее книге имел не один знак вопроса. Танака не стал недооценивать ни одного из них. Собака начала лаять и подпрыгивать на передних лапах. Это было не тренированное животное для нападения, а просто старое домашнее животное. Она знала из досье, что девочку будет легче контролировать, если они ее не убьют.

Мы все здесь друзья, - она улыбнулась им, желая, чтобы это было правдой. На случай, если окажется, что это не так, она прижала к спине крупнокалиберный пистолет, заряженный фугасными патронами.

"Веном-1", - произнес голос у нее над ухом. "Проверка."

"Веном два на юго-западном углу, у меня Холден", - ответил другой голос.

"Веном четыре на северо-востоке, у меня Блуто", - сказал третий.

"Трое прикрывают юг".

Танака улыбнулась. Что бы ни случилось дальше, ее враг был в полной заднице.

"Хорошо", - сказала Танака Терезе, играя на время. "Пожалуйста, пойдем со мной. Сделай это сейчас, и взамен я не стану убивать твоих друзей".

Девушка выглядела неуверенно. Она никогда бы не поверила угрозе, высказанной в ее адрес. Не совсем. Но угрозам в адрес друзей она поверила. Из ее досье было ясно, что у нее были серьезные проблемы с отказом от детей. Если такие вещи не делали тебя сильным, они делали тебя слабым.

"Вы слышите это?" спросил Веном Один, его микрофон гудел от фонового шума, когда он говорил.

Отдаленный грохот нарастал, высокая листва, похожая на меч, вздыбилась, когда что-то пронеслось в их сторону. Девушка говорила, но все, что она говорила, было заглушено шумом.

"Воробьиный ястреб", - сказала Танака, активируя костяной микрофон в челюсти.

"Мугабо слушает".

"Росинанте - оскар-микрофон", - сказала она.

"Уже идем", - ответил Мугабо. Он спрятал ее корабль у дальней стороны планеты, чтобы избежать обнаружения. Она знала, что это был риск. Она не жалела об этом. По крайней мере, пока. "Я буду у вас через двадцать".

Танака окинула взглядом поле боя. Вероятно, она не могла тянуть до двадцати.

"Забудьте обо мне", - сказала она Мугабо. "Оставайтесь на "Росинанте". Не позволяйте ему покинуть эту планету с девушкой на борту".

"Вы... ...разрешаете применить силу? Даже если девушка на борту?"

Танака не ответила. Ей нужно было добраться до цели до того, как появится Росинант. Она не могла рисковать потерять девушку, если ситуация перейдет в насилие. А когда ее команда двинулась на двух взрослых, а над головой появился "Воробьиный ястреб", ситуация действительно могла стать очень бурной.

Времени и вариантов не было. Что-то похожее на удовольствие пронеслось через нее. Пришло время кому-то принять решение.

"Считай до трех", - крикнула Танака девушке, подзывая ее. Иди ко мне. "Раз..."

Бертон толкнул девушку за спину и выхватил пистолет. Росинант влетел в поле зрения, едва проскочив верхушки листвы, мощные посадочные двигатели в его брюхе сплющили все, над чем он пролетал. Танака была поражена безрассудством этого маневра. Она так старалась не подвергать девушку опасности, а команда "Росинанта" готова была бросить на нее космический корабль, лишь бы не допустить этого.

"Веном, возьми девочку", - крикнула она сквозь оглушительный шум корабля, выхватывая пистолет из-за спины плавным, отработанным движением. Бертон увидел, как она это сделала, и пригнулся к ней, продолжая толкать девушку назад к приближающемуся кораблю. Танака нырнул за низкий каменный ящик для растений как раз в тот момент, когда он выстрелил, и пуля взметнула в воздух фонтанчик земли.

"Выстрел", - сказал один из ее команды.

"Пять миллиметров без гильз. Низкая угроза", - сказал кто-то другой, такой же ровный и безэмоциональный, как если бы он делал заказ на обед.

"Они стреляют в меня", - крикнул в ответ Танака. "Взять девушку!"

"Свободный огонь?" спросил Веном-1, лидер команды.

"Нет, никакой стрельбы. Если понадобится, раздвиньте двух других руками, но не рискуйте стрелять в сторону девушки", - крикнул Танака, а затем выглянул из-за ящика с растениями. Холден, Бертон и девушка находились примерно в тридцати метрах от них, продолжая отступать. Росинант занял позицию примерно в двухстах пятидесяти метрах дальше, все еще вися на своих посадочных струях. Он должен был опуститься, чтобы позволить им подняться на борт, но пилот не собирался рисковать.

Во двор между Танакой и Холденом опустилась металлически-синяя фигура, а затем в мгновение ока метнулась в сторону убегающей группы. Еще три фигуры спустились с навеса, окружив Холдена и девушку. Бертон направил пистолет на одного из них и начал стрелять.

"Принимаю огонь", - доложила Веном-2.

Ее команда двинулась к троим, не открывая ответного огня, но двигаясь быстро. Агрессивно. Марсианские пистолеты старого образца, которые носили Холден и Бертон, никогда не пробили бы современный лаконский силовой доспех. Они могли стрелять всухую, а ее команда просто подошла бы и свернула им шеи. Быстро, аккуратно, почти без опасности для девушки, если только Бертон не пристрелит ее. Но старый механик стрелял осторожно и методично. Каждый выстрел попадал в одного из команды Танаки, и он держал девушку позади себя.

Веном-3 был ближе всех, всего в нескольких метрах от Холдена, когда мир взорвался. Ослепительная вспышка и сотрясение, словно кто-то ударил ее в грудь. Танака нырнула назад за свой ящик для растений, пытаясь представить детонацию так, будто ее команда не подчинилась приказу и открыла огонь. Но оружие на лаконской броне не было таким громким. Ничто не было таким громким.

Быстрый взгляд на ящик с плантаторами показал ей, что все четыре члена ее огневой команды погибли. Нет, не упали. Их буквально разнесло на части. Она могла видеть останки Венома Два, нерасчлененную груду мяса и техники, разбросанную по нескольким метрам земли. Вдалеке стволы пушек точечной обороны "Росинанта" были полностью выдвинуты и вращались в поисках новых целей.

Огонь КРП в атмосфере с собственными людьми между кораблем и целью. Если бы у нее было время подумать об этом, она была бы поражена смелостью.

Танака вскочила на ноги и побежала в сторону одного из школьных зданий, окружавших двор, в поисках укрытия. Она представила себе, как один из этих стволов PDC с безжалостной машинной скоростью проносится вокруг, чтобы настигнуть ее. Если он выстрелит, она никогда не услышит выстрелов, которые ее прикончат. Против снарядов PDC военного корабля ее шикарный бронекостюм мог бы сойти за шелковую пижаму.

Она добралась до стены здания школы. Росинант, зависший на своих маневровых движках, был полностью закрыт от ее взгляда. Она не думала, что пилот, который летал на Джеймса Холдена, будет стрелять по школе, чтобы достать ее, но все равно переместилась в другое соседнее здание. Как только началась стрельба, люди могли запаниковать и сделать то, чего никогда бы себе не позволили. Лучше не рисковать.

Рев двигателей корабля нарастал, затем стал стихать. Корабль приземлился. Они разнесли ее команду на части, отправили ее в бега и решили, что берег чист.

Берег явно не чист, ублюдки.

Танака выскочила из-за здания и бросилась в высокую траву. Она бежала параллельно пути, по которому Холден и команда направлялись к своему кораблю, держась достаточно далеко, чтобы скрыть звук своего движения. Если кто-то еще мог что-то услышать после сокрушительного для ушей взрыва ПДРК "Росинанта", стреляющих в атмосфере. Даже если они уловили что-то в термальных лучах, они могли бы дважды подумать о том, чтобы случайно выстрелить в случайного прохожего. Могут. Они были чертовски безрассудной группой. Она собиралась насладиться их уничтожением.

Через тридцать метров она сбавила скорость и направилась под углом к трем убегающим фигурам. Она была еще в дюжине метров от них, когда заметила Холдена в темной марсианской броне, направляющегося к кораблю. Он не смотрел в ее сторону. Сквозь звон в ушах она была почти уверена, что слышит лай собаки, значит, девушка должна быть поблизости.

Танака отклонился в сторону и прибавил скорость, оставаясь на небольшой высоте, но опережая их. Поверхность высокой травы была покрыта крошечными крючками, которые зацеплялись за одежду, когда она задевала их. Когда она случайно задевала один из них тыльной стороной ладони, оставалась болезненная ссадина, похожая на ожог от ковра. Она не обращала на это внимания. Она чувствовала запах крови, а ее добыча была всего в нескольких метрах от нее.

Когда Танака почувствовала, что опередила их достаточно далеко, она отошла к краю травы и стала ждать. Корабль затих. Трава вокруг нее гудела своим белым шумом. Дальше по тропинке лаяла собака. Она услышала голос Холдена. Поторопись. К ним идет подкрепление. Они были в десятке метров от нее и двигались в ее сторону. Они шли рысью, но она была быстрее. На шаг впереди.

Танака вышла из травы, направив пистолет на Холдена. Выражение удивления на его лице было бы комичным в любом другом контексте. Девушка вскрикнула от тревоги и схватила за ошейник свою собаку, которая яростно залаяла.

"Я не могу позволить тебе уйти с этой девушкой".

Холден держал пистолет в руке, но он был опущен на бок. Он переместил свой вес, словно собираясь сделать шаг, но Танака только покачала головой и направила пистолет ему в лицо.

"Если я распылю тебя на эту девушку, она запаникует. Если она убежит, все станет еще менее предсказуемым, чем сейчас. А этого никто не хочет".

Холден кивнул и опустил пистолет, затем его взгляд переместился на левое плечо Танаки.

"Подождите, - сказала она, - где..."

"Прямо здесь", - раздался глубокий голос у нее за спиной.

Черт. Она была на шаг позади.

Она уже поворачивалась, чтобы навести пистолет на цель, прежде чем прозвучало второе слово. Что-то тяжелое ударило ее в голову и повалило на землю. Амос Бартон вышел из травы, его руки сжались в кулаки.

"Привет", - сказал он, двигаясь к ней.

Удар был твердым, от челюсти до внутреннего уха. Ее мир поплыл. Танака откатилась в сторону и нашла на земле свой пистолет. Она поднимала его, когда ботинок Бертона ударил ее по предплечью и пистолет отлетел в траву.

"Что ты делаешь?" спросил Холден.

Мне надирают задницу, подумала Танака, ошеломленная настолько, что не могла понять, почему он с ней разговаривает.

"Думаю, нам стоит поговорить с этой", - сказал Бертон. "Давайте возьмем ее с собой".

Танака сказала "Нет" и попыталась встать, а потом снова упала. Посмотрите, как мне больно. Это была лишь полуправда.

"Поторопись", - сказал Холден и начал вести девушку мимо нее.

Бертон потянулся вниз, чтобы схватить Танаку за руку и подтянуть ее к себе. Он был очень сильным. Это было хорошо. Это сделало бы его слишком самоуверенным. Танака позволила ему подтянуть ее к себе, сильно оттолкнулась ногами, поднимаясь, а другой рукой ударила ладонью в подбородок здоровяка. От удара его голова дернулась назад, но хватка на ее левом бицепсе не ослабла.

Он поднял другую руку и обрушил массивный кулак на ее лицо. Поскольку он держал ее за руку, она не могла уклониться, поэтому мотнула головой вправо и ударила кулаком, отбросив его влево. Удар все равно задел ее щеку, и этого было достаточно, чтобы онемела та сторона лица.

Движение приблизило его, и Танака бросилась назад, позволяя импульсу от удара и собственному весу сбить Бертона с ног и повалить ее на спину.

Он отпустил ее руку, рефлекторно пытаясь поймать себя, и они оба упали на землю. Он упал на нее, как падающее дерево, выбив воздух из ее легких. Но она была готова к этому и подбросила локоть, который попал Бертону в горло, когда он падал. Он издал звук, как раненая утка, и покатился прочь, хватаясь за шею. Танака вскочила на ноги и стала искать девушку. Мир плавания кружился вокруг нее. Она стиснула зубы и не обратила на это внимания.

Девочка пряталась за Холденом, прижимаясь к собаке и глядя на побоище, ее рот был круглым от удивления. Он копался у себя под ногами, пытаясь подобрать выпавший пистолет.

Танака увидела свой, лежащий в траве недалеко. Нырять за ним, чтобы поспешно выстрелить в Холдена, было бы рискованно, когда девушка так близко. Вместо этого она подняла руку. "Холден, подожди".

"Не впутывай его в это", - сказал Бертон позади нее, - "мы еще не закончили".

Танака крутанулась на носочке и ударила ногой в то место, откуда доносился звук. Большой механик небрежно отмахнулся от нее. Он выглядел не хуже, чем после удара в горло, который убил бы большинство людей. Что-то было не так с его глазами. Они были абсолютно черными. Она вспомнила, что читала о ком-то с такими глазами. Она не помнила, кто именно.

"Я ознакомилась с вашим досье", - сказала Танака, отступая к Холдену и девушке. У нее не было времени на боксерский поединок с этим странным человеком с жуткими черными глазами. Не сейчас, когда ее лучшие удары, казалось, даже не пугали его.

"Да?" - спросил он, придвигаясь к ней.

"Здесь сказано, что мы тебя убили", - сказала она. "В любое другое время я бы осталась, чтобы выяснить это". Девушка была так близко, что, если бы ей удалось удержать равновесие, она могла бы сделать два шага, схватить ее и убежать, прежде чем остальные узнают, что произошло. Танака готова была поставить на то, что они не станут стрелять в нее, если ребенок будет у нее на руках.

"У тебя есть время", - сказал Бертон.

Танака повернулась к девушке и тут же остановилась. Холден стоял перед ней, держа пистолет в руке. Глаза, которые мгновение назад казались испуганными, теперь были плоскими, безэмоциональными, холодными. Это плохо.

"Нет", - сказал он. "Нет".

Прежде чем Танака успела пошевелиться, пистолет Холдена выстрелил три раза. Она почувствовала эти три выстрела как удары молота в грудину. Все три, по центру. Убийственные выстрелы. До этого момента она не была уверена, что он способен на это.

Танака, пошатываясь, сделала два шага к краю тропинки, а затем рухнула на лицо. Три пули из пистолета Холдена впились ей в грудь, где их зацепила нижняя рубашка из нановолокна, как кинжалы в глубокий синяк, который они оставили в ее плоти. Она не обращала внимания на боль и лежала очень тихо, затаив дыхание.

"Черт, кэп", - говорил Бертон. "Я думаю, мы должны были оставить ее".

"Мы должны идти. Мы должны выбраться отсюда. Сейчас же", - ответил Холден. В его голосе звучала злость. Судя по тому, что она читала его досье, Танака могла бы поспорить, что он злился не на механика. Он был зол на то, что его заставили в кого-то стрелять. При всем том дерьме, которое он видел, психологическая экспертиза лаконского следователя показала, что Холден никогда не испытывал дискомфорта от насилия.

Не приходите проверять мое тело, - приказал им Танака.

"Давайте убираться отсюда, пока не появились новые", - сказал Холден, и они втроем начали уходить.

Двигаясь как можно меньше, Танака пробиралась к своему пистолету. Когда ей удалось положить на него правую руку, она рискнула повернуть голову, чтобы посмотреть, где они находятся. Холден и Бартон шли бок о бок, девушка между ними. До них было около сорока метров. Не очень длинный выстрел. Не для нее. На них обоих были старые марсианские легкие бронежилеты. Взрывные патроны из ее пистолета прошли бы сквозь нее. Существовал некоторый риск попадания осколков в девушку, но это вряд ли было смертельно. Да и хрен с ним. Немного синяков может пойти этой сучке на пользу.

Танака перекатилась на спину и села. Она прицелилась в спину Бертона. Он был более опасен из них двоих. Убить его первым. Она навела прицел между лопаток здоровяка. Сделала длинный вдох, выдохнула половину и нажала на курок.

Пуля вонзилась ему в спину и разнесла грудь, словно кто-то подменил его сердце гранатой. Танака перевела прицел на Холдена, который уже крутился, держа пистолет в руке. Крупный мужчина сделал еще пару шагов и упал. Танака прицелилась в грудь Холдена, затем дернула головой, когда что-то прорезало борозду на ее голове. Через долю секунды раздался выстрел.

Он разобрался с бронежилетом, подумал Танака. Он стреляет в голову.

Она двинулась, укрываясь в траве и пытаясь выстроить следующий выстрел. Холден стоял на месте, медленно поворачиваясь на талии, чтобы навести на нее прицел. Теперь это была гонка, и она уже прицелилась в его голову, готовая нажать на курок и покончить с ним, когда кто-то ударил кувалдой по ее щеке. Другая сторона ее рта разлетелась. Боль едва ли длилась достаточно долго, чтобы заметить, и все исчезло.

Интерлюдия: Мечтатель

 

Мечтательница мечтает, и мечта увлекает ее все глубже в близость с необъятным. По всей ширине и потоку она сверкает, и сверкание становится мыслью там, где раньше не было мысли. Остается великая медлительность, мягкая и широкая, как ледяное холодное и всеобъемлющее море, и эта медлительность (дрейфующая, вялая) тасует и перетасовывает себя. Липкое и скользкое, яркое и темное, движущееся и движущееся, ибо нет истинной неподвижности в субстрате, наполненном искрами, а искры становятся разумом. Мечтательница мечтает, и другие мечтают вместе с ней, не только те, кто рядом с ней, не только пузырьки соли, но и танец, который они творят. Она мечтает о танце, и танец мечтает о ней. Здравствуй, здравствуй, здравствуй.

Когда-то, и так далеко, что остались только первые мысли, чтобы думать об этом, это было так: шар в центре вниз, и раковина на краю вверх, а между ними медленные танцоры и внезапный танец. Смотри, смотри, смотри, - шепчут бабушки, и их голоса превращаются в хор, а хор говорит о другом. Танец хочет, и он толкает к краям всего, к коже вселенной. Мечтатель мечтает о танце, и танец мечтает, и его мечты становятся вещами, и вещи меняют мечты. Желание и тоска по желанию бьются в нетерпении и создают новые вещи, с которыми можно танцевать. Мозг наращивает провода, формируя себя, мысли перетекают из одного субстрата в другой, и великое любопытство вращается и творит, вращается и учится. Оно давит вниз, в тепло на дне всего. Оно давит вверх, в холод, и раскалывает небесный свод. Холод и твердость верха уступают танцу, и огни, которыми они являются, встречают огни, которыми они не являются.

Произошла новая вещь. Свет из другого места. Ярко поющий голос Бога, приглашающий, приглашающий и приглашающий...

Удар сзади пробивает насквозь, неся с собой кровь, кости и дыхание. Сновидица делает шаг, потом другой, потом падает, вскрикивая, а бабушки говорят: нет, не это, сюда, сюда, посмотрите, что было дальше. Смерть наплывает на нее, пуще тьмы, и сновидица забывает, хватается за брата, который всегда рядом с ней, только не здесь, только не здесь, а другой, каркающий и похоронный, все в порядке, это не ты, я держу тебя.

Она плывет вверх быстрее пузырьков, тепло внизу и позади, холод, распахнутый к звездам, и крича, она запускается вверх и выходит из сна и в тело, которое принадлежит только ей, в путанице рвоты и плача и угасания глубже, чем могли бы быть сны.

Что это было?