«И вот, товарищи, мы с вами стали свидетелями того, как израильская артиллерия начала обстрел мирного палестинского поселения. Вон там, как вы можете видеть, только что взорвался снаряд. А ведь это кварталы, где живут обычные люди, такие же, как мы с вами, тогда как израильская пропаганда вовсю пытается доказать, что Израиль воюет с боевиками».

Спецкор программы «Международная панорама» Фарид Сейфуль-Мулюков отважно вещал на фоне полуразрушенного строения, а за его спиной арабские подростки что-то орали и размахивали кто палкой, а кто и автоматом «Калашникова». Ага, мирные жители… Это же бандит на бандите! Вот только наша пропаганда, в свою очередь, пытается вывернуть все наизнанку. Оно и понятно, коль Штаты поддерживают Израиль, то СССР впрягается за Палестину. Лучше бы показали сюжет из Никарагуа, там хоть я солидарен с позицией Советского Союза по поддержке сандинистов.

Валя тем временем обряжала Даньку на прогулку в легкий импортный костюмчик, который я привез из Москвы. Новость о том, что я все-таки приобрел дачу в Переделкино, и ей теперь нужно съездить самой посмотреть наше жилище, Валентину воодушевила.

– Сереж, а с пропиской что делать будем? – поинтересовалась она.

– А в чем проблема?

– Так ведь нельзя одновременно быть прописанным по двум разным адресам. Если на даче жить будем, то отсюда нужно выписываться. А у нас Ленка в столичном общежитии прописана.

Вообще-то уже с полгода как Ленка жила на съемной квартире, но прописана все равно оставалась при общежитии. С моими доходами я мог позволить падчерице проживание в более комфортных условиях.

– Давай не будем голову ломать, – продолжила Валя. – Ты прописывайся на даче, станешь столичным жителем, а я буду приписана к этой квартире. Жалко терять жилье, мало ли что… Даньку тоже у себя прописывай, надо будет его прикрепить к местной детской поликлинике, поставить на довольствие, чтобы получать детское питание… Хотя о чем это я! Нам теперь уже пора заканчивать с молочкой, мальчик-то растет, время переходить на пюрешки.

Лететь на самолете с пацаном супруга наотрез отказалась, пришлось брать билеты в СВ. Завтра отъезд, а сегодня у Даньки с утра прорезался уже второй зубик. По счастью, пока этот процесс проходил безболезненно, без поноса, температуры и прочих симптомов.

– Сережа, мы готовы. Хватит в телевизор таращиться, бери камеру и идем с нами. Сам же предлагал устроить фотосессию на природе.

Ну да, предлагал, так что теперь не отвертишься. Беру ставшую мне родной «Практику», покрывало, большую бутыль с квасом из холодильника, сумку с едой, обуваюсь и выхожу на лестничную площадку вслед за женой и сыном. Мы решили прогуляться в сторону Суры, а заодно там же и отужинать, благо что погода располагала.

– Давай я понесу Даньку, а ты сумку, если хочешь.

– Да он легкий, не надо. Если устану – сама попрошу. К тому же сумка, мне так кажется, потяжелее будет. Так что неси еду, а я сына.

До реки добрались минут за пятнадцать. Пляж тянулся вдоль русла метров на сто, и в этот воскресный вечер здесь еще было немало отдыхающих. Солнце уже не так припекало, как днем, к тому же легкий речной бриз создавал ощущение прохлады. Мы решили расположиться чуть в стороне, ближе к зарослям осоки и камыша, где рядом в воде плескались подростки. Постелили покрывало, на него из сумки выложили захваченную из дома снедь: огурцы, помидоры, зеленый лук, бутерброды с колбасой и сыром. Ну и, конечно же, квас, который в 1976-м на вкус куда как приятнее той газированной субстанции, что продавали в 21 веке.

Сделал несколько кадров своих родных, потом попросил отдыхавшего неподалеку мужчину сфотографировать нас всех вместе.

– Валюш, раз уж я плавки захватил, может, искупаюсь?

– Иди, поплавай, а мы с Данькой вдоль бережка прогуляемся, ноги намочим.

Я с разбегу нырнул в чуть прохладную воду, нежно принявшую мое разгоряченное тело, и вынырнул метров через пятнадцать. Затем неторопясь, брассом поплыл от берега. Добрался почти до середины реки, лег на спину и погрузил взгляд в голубую бездну неба, нарушаемую редкими перистыми облаками. Здорово, так бы лежал и лежал, едва двигая раскинутыми в стороны руками и ногами. Вспомнил, что завтра до отъезда должен отдать Мясникову рукопись книги о пензенских подземельях. Все-таки сумел выкроить еще пару дней, чтобы полазить с Сергеем и Виктором по катакомбам, а затем все это систематизировать, включая рассказы диггеров. Заодно перерисовал карту подземных ходов, добавил фотографии – и весь этот материал собрался нести своему куратору.

– Помогите! Помогите, ребенок тонет!

Отчаянный женский крик вернул меня в суровую действительность. Я посмотрел в сторону берега. Там металась женщина, размахивая руками и одновременно показывая в мою сторону, только чуть правее. У берега по грудь в воде стояли трое мальчишек, и они тоже что-то кричали, показывая на то же место. А там, метрах в двадцати от берега, мальчишка лет десяти отчаянно барахтался, но чувствовалось, что силенок у него осталось немного.

Я отчаянно принялся загребать руками, пытаясь успеть, пока пацан не скроется под водой. Краем глаза заметил, что от спасательной станции с другой стороны пляжа отчаливает катер, а к воде бежали еще двое мужчин, но я по-любому должен подплыть к тонущему быстрее, чем остальные любители поучаствовать в спасении на водах.

Да твою же мать-то! Мне оставалось десятка два гребков, когда парень, пуская пузыри, скрылся под водой. Если там сильное подводное течение, то его может сразу же унести в сторону. Я прибавил из последних сил и, добравшись до места, где видел мальчишку в последний раз, нырнул под воду.

Ну и муть, ничего не видать. Да и солнце уже не такое яркое, как днем, поэтому на глубине в пару метров не было видно практически ни зги. Я принялся шарить вокруг себя руками. Да где же ты, горе-пловец… Чувствуя, что воздух заканчивается, всплыл на поверхность, продышался, сделал глубокий вдох и снова ушел вниз. На этот раз постарался опуститься как можно глубже. Сейчас бы фонарь и маску, да где ж их взять-то…

И вдруг я почувствовал легкое прикосновение к ноге. Развернулся в толще воды, протянул руку, и нащупал явно чье-то плечо. Ха, чье-то… Не чье-то, а того пацана, больше тут и быть некому. Стараясь не терять контакт, другой рукой схватил его за волосы, подтянул и принялся выгребать наверх. Воздух был на исходе, когда наконец я вспорол головой пленку воды и судорожно вздохнул.

– Вот он, – словно сквозь туман послышался чей-то голос.

– Он нашел его!

– Давай сюда парня.

Последняя фраза принадлежала немолодому спасателю в тельняшке, перегнувшемуся через бортик катера. Я с радостью избавился от ноши, мои мышцы ныли так, будто я пару часов пахал в тренажерном зале. В последнее время из-за поездок то в Узбекистан, то в Москву не так часто удавалось совершать утренние пробежки и заниматься с гантелями, вот мышцы и расслабились.

Прямо на борту катера спасатель принялся проводить реанимационные мероприятия, и к всеобщей радости, через минуту мальчишка отрыгнул водой и задышал самостоятельно. Только после этого я отцепился от бортика катера и медленно поплыл к берегу, где меня ждала взволнованная супруга. Она, не скрывая слез, молча прижалась к моему мокрому телу. А сзади нее на покрывале сидел Данька и с наслаждением, весь в слюнях, грыз баранку.

Все же судьба мальчонки нас волновала, и мы, чтобы окончательное успокоиться, дошли до спасательной станции. Здесь уже стояла машина «скорой помощи», возле пациента хлопотали врачи и медсестра, но парень вроде чувствовал себя неплохо, хотя и был бледноват.

– О, хорошо, что подошли! – оживился при нашем появлении спасатель. – У нас же тут журнал происшествий ведется, давайте я впишу ваши данные, поскольку вы приняли непосредственное участие в спасении ребенка.

Да Бога ради, мне не жалко! Я продиктовал ему имя, фамилию, домашний адрес и телефон, после чего мы с Валей со спокойной душой отправились домой.

Во вторник утром мы были в Москве, а спустя еще несколько часов сошли с электрички на станции Переделкино. Всю дорогу Данька мирно посапывал на руках матери, зато как высадились в Переделкино – сразу зугугукал, требуя резиновое кольцо для своих прорезывающихся зубов. До нашей дачи мы добрались минут за десять, и я с легким удивлением обнаружил у забора две черные «Волги». У передней, прислонившись к капоту, курил сигарету мужчина южной внешности. Увидев нас, тут же затоптал окурок и, приветливо раскинув руки, двинулся навстречу:

– Сергей Андреевич, а мы вас тут второй день караулим!

Видя мое недоумение, пояснил:

– Меня зовут Ильхам Каримович, я работаю в представительстве Узбекистана в Москве. По поручению нашего дорогого Шарафа Рашидовича Рашидова позвольте преподнести вам этот скромный подарок от узбекских хлопководов.

И он с торжественным видом показал на одну из «Волг», после чего вручил мне ключи от машины. Ничего себе, вот этого я совсем не ожидал.

– Так ведь… Он же уже дарил нам подарки, куда же еще-то?!

– Э-э, дорогой Сергей Андреевич, вы подарили узбекскому народу такую замечательную песню, а он вам – вот такой скромный автомобиль. Антикоррозийное покрытие, гидроусилитель руля, интерьер из велюра, кондиционер, стереосистема «Panasonic»… Номера посмотрите, какие: 19-76 МОС. Нарочно не забудешь. Учтите, своим отказом вы обидите весь Узбекистан и Шарифа Рашидовича в первую очередь.

– Так ведь у меня и прав даже нет.

– Не волнуйтесь, сделаем за один день. Завтра будете в Москве? Ну вот и замечательно, мы с вами съездим в ГАИ, там у нас есть свой человек, вам нужно будет только подпись поставить. Вот мой телефон, как только будете в столице – звоните. Кстати, бак полный, мы уже тут долили из канистры, – обаятельно улыбнулся Ильхам Каримович.

– Еще бы кто меня ездить научил, – пробормотал я, провожая взглядом удаляющуюся «Волгу» с сотрудником представительства УзССР в Москве.

Валя так и стояла с открытым ртом. Даже Данила, казалось, прислушивался к разговору, только сейчас гугукнув.

– Не отказываться же, правильно? – сказал я жене, виновато пожимая плечами. – Все-таки хлопководы передали, обидел бы отказом.

– Да уж, хорошо зарабатывают узбекские хлопководы, – покачала головой Валя. – А что за песню он упоминал?

– А, так я ведь тебе не рассказывал! Нам Рашидов торжественный банкет устроил после съемок в лучшем ташкентском ресторане, вот там я и спел песню «Учкудук». Сочинил, пока в пустыне сидели. Сказал, что дарю ее узбекскому народу, видно, мои слова первому секретарю запали в душу… Ладно, машина потом, а сейчас пойдем в дом, я тебе покажу, что и как. Надеюсь, тебе понравится.

Дача и в самом деле Валентине пришлась по вкусу, хотя многое было не первой молодости. Особенно ее порадовало наличие телефона – правда, сам аппарат она предложила заменить на более современный. Санузел, удобная кухня, подключенные коммуникации – все это вызвало у нее восторг. Понятно, не сравнишь с пензенскими дачами, куда народ ездит копать картошку. Ну а поскольку поселок недавно газифицировали, то была возможность подключиться к общей ветке. В случае, если я заселяюсь, Давид Израилевич пообещал решить этот вопрос в ближайшее время, и обещание свое сдержал. В противном случае при наступлении зимних холодов мне пришлось бы топить печку дровами. Насчет газовой колонки для нагрева воды я позаботился заранее, она уже была подключена. А вот газовая плита осталась еще от прежних хозяев, которые пользовались привозным газом в баллонах.

Ну и, конечно же, окружающая природа. Мол, для мальчишки свежий деревенский воздух будет в самый раз. А я все думал, как мне научиться управлять подаренным автомобилем. Когда-то в будущем пару раз мне давали прокатиться, один раз на «Жигулях», второй – на стареньком «Вольво». Так что в принципе я понимал, на что и когда жать.

– Валюш, может, пока попробую поездить, благо тут машин мало, а в дерево, надеюсь, не врежусь…

– Нетушки, сначала топай в магазин. Надо будет, кстати, холодильник купить. Зимой еще можно продукты в авоське за форточку вывесить, а летом что делать?

Магазин в поселке оказался вполне приличным. Поскольку холодильника на даче пока не имелось, закупил немного скоропортящейся еды, а в остальном затарился консервами.

Между тем Валя с карандашом в руках вовсю составляла список необходимого. Мебель ее в принципе устраивала, но диван она решила купить новый. Холодильник, само собой, тоже стоял на очереди. Телевизор предложила привезти из Пензы, раз уж я теперь при машине, и смогу загрузить аппарат в багажник.

– Ты что, везти телевизор на «Волге» из Пензы в багажнике?! Представляешь, что от него останется? У нас дороги хоть и неплохие, но до тех же немецких им еще далеко.

– А ты в ГДР что ли был?

– Читал в одном журнале, – отбрехался я. – Короче, съездим как-нибудь в город и купим новый, а то в старом уже ручка переключения каналов отваливается. И стиральную машинку надо присмотреть, не вручную же тебе стирать.

– Ты еще про пишущую упоминал, забыл?

– Точно, и «Ятрань» какую-нибудь присмотрим. Надеюсь, денег на все у нас хватит.

Только после обеда я все же дорвался до машины, оставив Валю хозяйничать в доме. В бардачке я обнаружил ПДД, подумав, что книжонка попалась весьма кстати. Нужно будет выучить экспресс-методом. Основные знаки, в принципе, я и так знал, типа «кирпича», запрещающего проезд, но понятно, что полнотой мои знания не отличались. Вот сегодняшний вечер и посвящу изучению этой книжки.

Заодно выяснилось, что я еще что-то помню из уроков вождения. Переведя рычаг КПП в нейтральное положение, выжал сцепление, вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Двигатель ровно заурчал, после чего я отжал сцепление и попытался тронуться на первой скорости. «Волга» фыркнула и заглохла. Пришлось трижды повторять попытку, прежде чем машина поехала. Дальше третьей скорости я переключаться не рискнул. Следя, чтобы стрелка на спидометре не заползала за отметку «40», доехал до поворота дороги, кое-как развернулся и вскоре снова припарковался у дачи, теперь уже носом в другую сторону.

Фух, нужно окошки открыть, что-то жарко стало. Хотя вроде кондишн имеется, ну-ка, где у этого парня кнопка… Ага, нашел! Гляди-ка, как приятно обдувает. Включил стереосистему, нашел какую-то радиостанцию. Теперь придется еще и кассеты покупать с музыкой.

Пока Валя окончательно не загнала меня домой, я успел несколько раз аккуратно проехать вокруг поселка, но при этом однажды чуть не слетел в кювет, перепутав педали газа и тормоза. После этого решил продолжить занятия завтра, припарковался у дачи и, покидая «Волгу», нос к носу столкнулся с Окуджавой.

Его я узнал сразу, сколько видел фотографий барда и видеозаписей.

– А вы, значит, наш новый сосед? – спросил Булат Шалвович, глядя на меня с легким прищуром. – Мне про вас уже рассказывал Давид Израилевич.

– Выходит, что так, – скоромно улыбнулся я. – А вы Булат Окуджава, верно?

– А что, похож?

Теперь в уголках его глаз затаился смех, хотя внешне бард оставался серьезным.

– Еще как похожи. Кстати, вам Высоцкий привет передавал, когда узнал, что я теперь живу с вами по соседству.

– Володя? Талантливый актер, увидите его – тоже привет передавайте.

– Конечно, Булат Шалвович. Он хотел к нам на новоселье подъехать, надеюсь, скоро мы сможем его отметить. Ну и вас позвольте пригласить, по-соседски, так сказать.

– Отчего же нет, зайду, только предупредите заранее.

В Пензу мы решили ехать послезавтра. Выпишусь из городской квартиры, затем вернемся сюда, захватив наиболее ценные и нужные вещи, которые влезут в багажник автомобиля. Ну а что, раз уж я теперь заделался автолюбителем, стал настоящим асом, да и права, если ничего не случится, завтра мне выдадут – почему бы не смотаться туда-обратно на «Волге»?! Не так комфортно, как на поезде, но зато быстрее. Да и опять же, вещи не в руках тащить на вокзал, что там в руках унесешь-то… Мелочь, а тут можно прихватить кое-что посущественнее. Да и Валя после некоторого раздумья согласилась с моими доводами.

С правами Ильхам Каримович все устроил по высшему разряду, мне и в самом деле оставалось только поставить свою подпись. На прощание сказал, что техобслуживание машины можно проводить в гараже представительства, и чтобы я в случае чего не стеснялся. Мол, другу узбекского народа они всегда готовы оказать посильную помощь. Затем я отправился в редакцию «Юности», где Полевой ждал меня с новостями.

– В общем, ситуация такая… Федин в составе группы писателей на следующей неделе выезжает в Брест, там у них будут проходить памятные мероприятия. Принимающую сторону возглавляет сам Машеров. Я обрисовал ситуацию Федину, и он предложил включить вас в состав творческой делегации. Наверняка можно будет улучить пару минут и пообщаться с Петром Мироновичем наедине. Вся поездка займет несколько дней, проезд и питание за счет Союза писателей. Ну как, согласны?

– Конечно, разве можно упускать такую возможность?!

– Тогда я звоню Константину Александровичу, и говорю, чтобы внес вас в список.

Уже задним числом я подумал, что могу понадобиться Тарковскому, а меня не будет в Москве чуть ли не неделю. Еще не все сцены с моим участием были отсняты, да и вообще хотелось бы проконтролировать съемочный процесс. К слову, в ближайшую субботу съемки будут проходить на борту армейского ИЛ-76. Даже сам Клушанцев планировал пробраться на борт самолета и посмотреть, как актеры, наряженные космонавтами, парят в невесомости. Ну а что, до отъезда в Брест время еще остается, а из Пензы, куда мы намеревались выехать завтра, вернемся, вполне вероятно, до выходных. Так что в таком случае можно и мне наведаться на аэродром в Жуковском.

Визит в родной город прошел без эксцессов, по пути, науськанный женой, я вел машину аккуратно и ни во что не врезался. Не успели переступить порог квартиры, как дверь напротив распахнулась, и показалась соседка.

– А к вам тут милиция приходила.

– С какой такой радости?

– Не знаю, вот, оставили телефон, сказали, чтобы как объявитесь – сразу позвонили.

Я пожал плечами, взял бумажку с номером и пошел звонить. Выяснилось, что ничего плохого я не совершал, а повод, напротив, был весьма приятный. Меня искали, чтобы вручить ценный подарок. Просили найти время и появиться в Первомайском РОВД, к которому относился наш микрорайон. Я сказал, что смогу, пожалуй, подъехать минут через тридцать, тем более я был на собственном транспорте.

– Хорошо, только не опаздывайте. Потому что мы также пригласим представителя спасательной службы, который и вручит вам награду, а также корреспондента из газеты.

Мне вручили от ОСВОД часы в золотом корпусе с гравировкой, а также заверили, что уже готовится представление на медаль «За спасение утопающих».

В общем, пришлось пережить еще один приятный момент в своей жизни, правда, потеряв при этом больше часа драгоценного времени. Заодно позвонил в приемную Мясникова, узнать, как там продвигаются дела с книгой «Тайны пензенских подземелий». Оказалось, продвигаются неплохо, материалы уже отправлены в «Приволжское книжное издательство».

Наконец мы добрались до ЖКО, где я выписался из квартиры, и забрали необходимые, по мнению супруги, вещи, которые упорно не желали втискиваться в большой вроде бы багажник. В том числе детская кроватка, даже в разобранном виде.

– А гитару зачем берешь?

– Надо, – ответил я Вале голосом Василия Алибабаевича из «Джентльменов удачи».

Правда, гитара за время нашего отсутствия почему-то решила малость рассохнуться, и ее настройка превратилась в настоящее мучение, в чем я убедился уже по приезду в Переделкино.

Прежде чем отправиться в обратный путь, я успел сделать еще одно важное дело. А именно – слазить в тот самый подвал на Московской и забрать припрятанные там мои российский паспорт и сотовый телефон. Что-то мне подсказывало, что в скором будущем эти вещи смогут пригодиться. Причем ломом дверь я взламывал внаглую, на глазах офигевших жильцов, после чего с телефоном и паспортом сделал ноги, еще до прибытия милиционера.

До Переделкино также добрались без происшествий, если не считать замену пробитого колеса – напороться на гвоздь я умудрился, подъезжая к Рязани. Запаска имелась, но вот с домкратом я был знаком весьма отдаленно. Хорошо, выручил дальнобойщик, увидевший мои мучения и притормозивший оказать помощь.

За время поездки Валя немного рассопливилась, не иначе, где-то продуло, хотя по ее требованию окна были закрыты, ребенок все-таки на руках. Может, от кондиционера надуло? Любопытно, что за все время моего пребывания в этом времени я ни разу ничем не болел. А как-то, сильно порезав палец, на следующий день не обнаружил на месте пореза даже шрама. Жена тоже была в шоке. Похоже, неведомые благодетели всерьез озаботились моим здоровьем, не только зубы и зрение восстановились.

На календаре была пятница, завтра я однозначно запланировал поездку со съемочной группой в Жуковский, о чем оповестил по телефону и режиссера фильма. А сегодня к нам нагрянула Ленка, вернувшаяся с очередных раскопок, на которые она уже по традиции отправлялась второе лето подряд.

– Ну вы даете, товарищи родители, прямо по-царски устроились! Буржуи! – воскликнула девица, оглядывая наши хоромы.

– А ты где сама-то была, чего раскопала, давай рассказывай, – потребовали мы от Ленки.

– В Крым же с курсом ездили, я вам писала перед отъездом. Раскапывали скифские курганы. В одном захоронении обнаружили золотые украшения, об этом даже в местной газете написали. Передали все находки в музей.

Мы расположились на кухне, а Даньку уложили спать в ту самую кроватку, которую мы с таким трудом втискивали в багажник подаренной хлопководами «Волги». Теперь неспешно вели беседу под чай с вишневым вареньем. Именно Валя настояла, чтобы несколько банок с ее вареньем мы все же захватили в Переделкино.

От разговора нас отвлек телефонный звонок. Оказалось, звонили из Союза писателей, какой-то Петр Вислый.

– Сергей Андреевич, а мы вам в Пензу названиваем, вы-то уже, оказывается, в Переделкино живете, – сказал голос на том конце провода. – Хорошо, Борис Николаевич ваш новый номер подсказал. У меня для вас сразу две хорошие новости.

– Ну если сразу две, тогда радуйте, – ответил я, косясь на приоткрытую дверь в кухню.

– Так вот, вы включены в состав официальной делегации, отправляющейся в Брест. Там, вероятно, вам придется выступить в речью, посвященной вашей книге «Знак беды». Несколько экземпляров мы возьмем с собой. Говорят, повесть Машеров прочитал с удовольствием, вспомнил войну. Выезд намечен в следующий вторник, автобус отъезжает от Дома литераторов в восемь утра, так что не забудьте. Обратно вернетесь через четыре дня.

– Это замечательно, а вторая какая новость?

– А вторая – ваш роман «Марсианин» переведен на английский язык, и его собираются печатать в Америке. С нами уже связывались представители издателя, они хотят с вами заключить договор, только все это будет через Союз писателей. Подъезжайте завтра с утра в секретариат, адрес вы знаете. Гонорар в валюте, само собой, получить не сможете, ее переведут в рубли. Для этого завтра в Союзе зайдете в бухгалтерию, и напишете заявление, что согласны получать гонорар в рублях.

Что ж, раз нельзя в валюте, на которую, впрочем, в СССР практически ничего нельзя было приобрести – разве что по каким-то там чекам в «Березке» – будем брать «деревянными». Все-таки пока никаких загранкомандировок не планировал.

Новость, которой я поделился с родными, вызвала у них сдержанный восторг. Хотя нет, это Валя за меня скромно порадовалась. Она-то уже привыкла к тому, что рядом с ней такая величина, то и дело то книги издающая, то песни сочиняющая, а теперь еще и в кино засветившаяся. А Ленка выдохнула: «Ух ты, круто!» и предложила поднять тост. Наливочка у нас имелась, так что ее пожелание мы выполнили, хотя Валя разве что пригубила, объяснив этот тем, что пока она еще кормит ребенка грудью, и не хочет забивать свой организм всякой дрянью.

– И долго ты будешь еще кормить? – поинтересовалась Ленка.

– Месяц, максимум два, потом можно на кашки и пюре переходить. Кстати, ты как, замуж не собираешься?

– Есть у меня один парень, мы с ним с первого курса дружим, он из нашей группы. Но что-то робкий какой-то, пока только целовались.

– Нормально!… А ты что, в постель его что ли собралась затащить?

– Нет, а чего ты кипятишься? Сама меня во сколько родила?

– Девочки, заканчивайте ругаться, давайте лучше обговорим, когда будем новоселье справлять. Потому как нужно будет созвониться с Высоцким, а то вдруг он в этот день не сможет, и Окуджава, опять же, обещал зайти, его тоже заранее нужно предупредить.

Следующий час был посвящен обсуждению празднования новоселья, а потом вдруг падчерица вспомнила, что электричка в Москву отходит через четверть часа, и ей теперь нужно бежать на станцию сломя голову.

– А у тебя какие-то дела в Москве? – поинтересовалась Валя.

– Вроде нет…

– Так и нечего дергаться. Чем на съемной квартире ночевать, переночуешь у нас, есть же свободная спальня.

Я подтвердил, так что после недолгого раздумья Ленка согласилась провести ночь на даче. А сам тут же направился спать, как-никак мне предстоял ранний подъем, а в семь утра я уже планировал на «Волге» выехать в Жуковский.