Полдень над Гнездом.

Прибывают и отчаливают браннеры. Канатные капсулы скользят по извечным траекториям. Шумят грузчики и торговцы, толпятся искатели работы и обычные пассажиры. Скрипят лебедки, перемещаются грузы.

Навсикая, еще не успев достичь воздушной пристани, почуяла слежку. В последние дни у девочки обострилось восприятие. Будущее не казалось столь же туманным, как раньше. Хаос событий упорядочился, превратился в стройную систему взаимосвязанных причин и следствий.

Девочка покинула дом Гильдии ранним утром. Вячеслав назначил встречу в двенадцать, и опаздывать было нельзя. А путь из района, примыкающего к Морским Воротам, неблизкий. Денег у Навсикаи не было, так что пришлось идти пешком. Позавтракав и покормив Хрума вяленым мясом, Навсикая отправилась в путь.

Чем ближе она находилась к центру Трордора, тем сложнее было ориентироваться. Арки, дома и зашитые в гранит каналы создавали сложный лабиринт. Над головой ползали капсулы, по улицам носились конные и паровые экипажи. Навсикая старалась перемещаться по тротуарам, отгороженным от проезжей части бордюрами. Хрум вел себя смирно — не прыгал на людей, никого не пытался съесть. Рлок принюхивался к городу, вживался в его контекст.

Трордор стал еще более удивительным. Тут можно было встретить гостей со всего континента. Даже с архипелагов и Пацифиды торговцы приезжали. Странные создания, вроде тех, что напали на девочку в порту. К таким сразу не привыкнешь. А еще Навсикая встречала дзуаров, шантаградцев и многих иных — тех, кто явился из-за Дверей. После Срединноморской войны город обрел неслыханную популярность. Поговаривали, что даже улкундарцы теперь завидуют торговой мощи Империи.

Всюду шло строительство.

Одни дома сносились, на их месте вырастали более высокие, роскошные и современные. Ветхие жилища скупались и перепродавались хитрыми дельцами. Убыточные харчевни расширялись, ремонтировались, меняли вывески, поваров и владельцев. Всюду открывались лавки ростовщиков и скупщиков антиквариата. На углах менялы превращали юни, кроны и гульдены в империалы.

Навсикая свернула с набережной Тимпра на Скудный Тракт, рассчитывая срезать дорогу. И остановилась в нерешительности. Улицу перекопали, камни брусчатки были вывернуты и частично сложены в кучи у стены магазина готового платья «Писк сезона». Рабочие прокладывали керамические трубы, обеспечивая подачу воды в портовые районы. Пришлось юркнуть в арочный провал и обойти стройку по широкой дуге. Из-за этого Навсикая чуть не опоздала на встречу с Наставником.

Чуть — не считается.

Так любил говорить Брин.

В полдень Вячеслав появился у подножия спиральной лестницы, охватывающей Гнездо по периметру. Некогда башня выполняла оборонные функции — она была частью замка древних властителей Трордора. В незапамятные времена крепость разрушили. Стены сравняли с землей, но башня устояла. На протяжении веков Гнездо считалось одним из символов города. Сначала его использовали вместо пожарной каланчи, затем переоборудовали в воздушную пристань. Пристроили широкую лестницу, установили грузовые подъемники. Протянули канатные дороги, пустили над крышами капсулы.

— Все в порядке? — спросил Наставник, вывернувшись из толпы северян. — Как добралась?

Навсикая приблизилась к учителю вплотную и знаком попросила его наклониться. Шепнула на ухо:

— Думаю, за мной следили.

Вячеслав выпрямился. Его лицо по-прежнему ничего не выражало. Но девочка слишком хорошо знала братьев Внутреннего Круга. Они все принимают к сведению.

— Идем. Наш браннер отчаливает.

Они влились в человеческий поток, текущий по спиральной лестнице. Башня казалась необъятной. Не башня, вздыбившееся горное плато, сложенное из мегалитических блоков, видевших молодость этого мира. Из сероватой каменной плоти выступали кубические блоки непонятного назначения. Через равные промежутки в кладке были вырублены бойницы — окна черноты, окаймленные темно-зеленым мхом. Ползучие деревья укоренились в шкуре Гнезда, пытаясь разрушить исполина изнутри. Серая поверхность перемежалась с белыми потеками — всюду виднелся птичий помет. Раз в десять лет стены отмывали. Для этого, как слышала Навсикая, городские власти нанимали верхолазов, отдыхающих в перерывах между рейсами. Платили хорошо.

Под самой крышей обитали птицы. Благодаря им Гнездо и получило свое название. Впрочем, башня и по форме напоминала пристанище пернатых существ, облепленное браннерами, мачтами, лебедками и подъемниками. Ласточки, вороны, скворцы — все они вили гнезда в каменных расщелинах, создавали целые сообщества, разделяя поверхность башни на зоны влияния.

— Я тоже заметил слежку, — прошептал Наставник. Навсикая едва расслышала сказанное. — Как только вошел в город.

— Кто это может быть? — вырвалось у Навсикаи.

— Не знаю. Надеюсь, кто-нибудь из твоих недоброжелателей. Лучше бы это были они.

Навсикая вспомнила портовых беспризорников, с которыми она недавно подралась. Вряд ли они стали бы нарываться на неприятности снова. Тем более, когда Навсикаю сопровождает Вячеслав.

И тут до нее дошло.

За Наставником тоже следили. Значит, их интересовала не столько юная послушница, сколько братья Внутреннего Круга. Нет, не так. Кто-то сильно интересовался всеми обитателями террас Гильдии.

Лестница вывела их на плоскую крышу Гнезда.

Портовая жизнь забурлила, втягивая девочку в свой самобытный водоворот. Облачники и жители разных уголков Тверди перемешались на каменной ладони в пестром хороводе. Бритоголовые северяне с бородами, заплетенными в косы, и татуировками на черепе. Хошанцы и равнинные жители, предпочитающие платья свободного кроя. Дикие обитатели Заповедных Земель, почти черные от загара. Загадочные урхатцы, обматывающие головы длинными кусками ткани. Нелюдимые охотники с Черноболотья, сражавшиеся пять лет назад в армии оборотней под стенами Крумска. Стройные дети ветра, не похожие ни на один из континентальных народов. А еще здесь были островитяне — улыбающиеся, загорелые, с абордажными саблями у пояса и ножами за голенищами высоких ботфортов. Обитатели северо-западных архипелагов, напротив, предпочитали кожаные безрукавки, плотные штаны с замшевыми вставками и заломленные набок береты. Обоюдоострые клинки эти ребята носили за спиной.

У причальных мачт покачивались пять браннеров и один дирижабль с Дзуара. Или с Пацифиды — поди, разбери.

Навсикая остановилась в нерешительности.

Вокруг сновали крепкие взрослые мужики, дамы в возрасте, девушки в дорожной одежде и дети с матерчатыми котомками. У дальнего края площадки разгружался транспорт с южных отрогов Ливонского Хребта. Это знание пришло к девочке из пустоты. Она чувствовала, что попала в точку. Заговоренный волшебниками кран перетаскивал ящики без участия человека. Скрипели шарниры и металлические сочленения, бешено вращалась лебедка. За отгрузкой следил маг, подчиняющийся Гримлиэлю. Об этом Навсикае сказали цвета его мантии.

— Не зевай, — поторопил Наставник. — Отчалят без нас.

Они двинулись сквозь толпу к четвертой мачте. Пассажирский браннер шел под флагом Радужного Моста — спаренными желтыми кругами на голубом поле.

— Мы летим на Радужный Мост?

— Не кричи. Хочешь, чтобы все об этом знали?

Девочка умолкла.

Знающий прав. Если в толпе скрываются лазутчики, сообщать им о своих планах не следует. Впрочем, они и сами догадаются. Всего-то и нужно, что посмотреть на флаг да перекинуться парой слов с одним из погонщиков.

Толпа перед Вячеславом послушно расступалась.

Навсикая давно заметила, что от Наставника исходит волна силы, против которой лучше не выступать. Девочка понуро смотрела в спину мастера. Замыкал шествие Хрум.

Чувство слежки ослабло.

Возможно, скрытые недоброжелатели утратили интерес к Вячеславу и его ученице. Возможно, потеряли мастеров из виду.

На браннер их впустили вместе с Хрумом.

Вячеслав показал билеты дежурному стюарду, что-то шепнул ему на ухо, и тот отстранился. Почти все пассажиры уже были на борту.

— Когда вы успели купить билеты? — спросила Навсикая.

— Я тут с самого утра.

— И со мной не связались?

— Решал вопросы.

Им отвели просторную каюту под верхней палубой. Нашлось местечко и для Хрума — Вячеслав поселил зверя в каморке, бывшей некогда гардеробной. Навсикая завороженно наблюдала, как Наставник наколдовывает в гардеробной засыпанную снегом пустыню. Вячеслав использовал сложный набор рун, которые даже Навсикая не сумела запомнить. Вначале появилось мутное солнечное пятно, затем — северное сияние. Следующим шагом Знающий сотворил землю, цепочу заснеженных холмиков и скальную гряду на горизонте. Поддал лютого холода. Закрасил небом углы комнатушки, спрятал стены и потолок.

— И я так хочу, — вырвалось у Навсикаи.

— Потом научишься.

— А Хрум не сбежит?

Наставник покачал головой.

— Все, что ты видишь — иллюзия. Ничего этого нет. Если Хрум захочет убежать, то упрется в переборку гондолы.

— Погодите, — возразила девочка, — но разве границы не расширяются? Я бродила по таким комнатам, там много места.

— Все верно, — согласился Наставник. — Я раздвигаю ткань мироздания. Слегка, чтобы не прорваться в измерения тандрадианцев и жнецов.

Разумно, подумала Навсикая. Никто не хотел бы попасть к тандрадианцам на обед.

Мясо для рлока они достали на камбузе. Вячеслав велел девочке оставаться в каюте, а сам скрылся за дверью. Через некоторое время он вернулся с едой. Свежая вырезка для Хрума. Наспех разогретые овощи и колбаски для них.

Навсикая тотчас набросилась на свою порцию. Пешая прогулка по Трордору пробудила в ней аппетит.

Учитель ел без лишней суеты.

— Не нравится мне этот интерес, — сказал он. — Слишком быстро за нас взялись.

— Кто взялся?

— Пока не знаю.

Когда они закончили с обедом, на верхней палубе раздался свисток. Браннер поднимал пандус и отчаливал.

— Что ж, — сказал Наставник, — отдохни немного.

Девочка насторожилась.

— А потом?

— Я научу тебя драться в тесных комнатах.