Глава тринадцатая

Антонина развела руками:

– Что тут скажешь? Как-то раз я заболела. Бронхит, кашель, температура. А у меня были ключи от сейфа в кабинете, где всякое важное лежит. За связкой хозяин прислал Антона, тот у него помощником тогда служил. Мне Макаров понравился. Спокойный, работящий, не болтун, не дурак. Я решила его познакомить с Анютой. У нее по всем направлениям был полный ноль. Много с кем переспала, а замуж не зовут. И уже не майская роза, а завядший бутон, который никто не хочет в загс отвести, потому что у цветочка репутация шлюхи. Нюта справки навела, мне сказала: «Вроде подходящий вариант. Есть своя квартира в районе метро «Аэропорт». Из окон Кремль не видно, метраж маленький, и всего-то двушка. Но продать выгодно можно, пусть машину достойную мне купит, хочу «Бентли».

Антонина поморщилась:

– У меня аж сердце екнуло. Подумала: «Тоня, старая дура, зачем ты хорошему парню беду подсунула?» А уже нельзя переиграть историю. Антон влюбился, Анюта согласилась на свадьбу. И сразу пошли неурядицы. Невеста хотела устроить пир на весь мир, несколько платьев сменить, дорогой ресторан, заказать полные столы угощения, вино рекой. Список гостей составила: триста человек, а потом сразу в аэропорт, и месяц путешествовать за границей.

– Я ей объяснил, – вступил в беседу Антон, – что не имею денег на такой праздник. И медовый месяц не смогу оплатить. Могу устроить посиделки там, где работаю, пригласить двенадцать гостей. Анюта спокойно сказала: «Продай квартиру, и найдутся средства». Я отказался, случился первый грандиозный скандал, я думал, что она разорвет помолвку.

– Как же, – засмеялась Антонина, – очереди к горшку, где засохла роза, не тянулись. Мне Нюта сквозь зубы процедила: «Неприлично в моем возрасте ни разу замужем не побывать. Так и быть, распишусь с уродом». Свидетельство о браке она получила, но образ жизни менять не собиралась. Антон на работу, а женушка гулять, всю зарплату мужа за два дня спустит и злится: «Где деньги?» Сама она ничего не делала, на руках диплом актрисы, но красу ненаглядную на съемки не приглашали, она таскалась по тусовкам. Через несколько месяцев жена пристала к Антону: «Продай квартиру, вложись в сериал, мне главную роль там дадут». Супруг удивился: «Недвижимость ушла до свадьбы, на вырученные деньги я открыл ресторан. Рассказывал же тебе».

Анюта в истерику:

– Впервые об этом слышу!

Я подтвердила:

– При мне Антоша раза три речь заводил и об апартаментах, и о «Плов не плов». А ты его обрывала: «Отстань, я устала».

Господи, как она завопила, как обзывала и меня, и мужа. У нас двоих нервы не выдержали, разом из дома ушли. Где-то через неделю я приехала, хотела свои вещи взять. Дверь открыть не получилось, замки поменяли.

Антонина скрестила руки на груди.

– Неприятно рассказывать все это. Я хотела в суд подать, я же была прописана в квартире. Да Антон…

– Удержал Тоню от этого поступка, – перебил рассказчицу владелец ресторана, – не копай грязь, а то к тебе прилипнет. Не спеши с решением. Действовать надо с холодной головой. Разговор мы вели в пятницу, а в субботу…

– Племянница позвонила, – всплеснула руками Антонина, – заныла: «Тетечка, любимая, прости. К нам пытался залезть вор, замок отмычкой сломал, я его поменяла, тебя предупредить забыла. Не сердись». И ля-ля, ля-ля. Прямо Лиса Патрикеевна. Но меня не проведешь, я перебила нежную речь: «Говори, что надо?»

– Один идиот в милицию пошел, – завела Нюта, – вбил себе в голову, что мое колечко у его жены украдено! В дом мент приперся, спрашивал: откуда украшение? Я сказала чистую правду – вся моя ювелирка от мамы, а ей они от бабушки достались.

Я ничего не поняла, спрашиваю:

– Какое такое кольцо?

И слышу:

– Изумруд в центре, вокруг брюлики, мамулечка его не носила. Я дала твой телефон дядьке из отделения, просто скажи ему: «Я постоянно видела украшение у Лары на пальце». Люблю тебя, тетенька. Если хочешь жить отдельно, давай квартиру разменяем.

Я в еще большее недоумение пришла:

– Да у твоей матери не было никаких цацек. Уши у нее даже не были проколоты.

– Тетенька, дорогая, – засюсюкала Анюта, – ты просто скажи. Вообще-то ты не знаешь, у Ларисы была коробочка, там хранилось много всякого дорогого.

Антонина дернула полковника за рукав.

– Образования у меня нет, но кое-какой ум имеется. Я сообразила: Анюта вляпалась в ужасную историю, небось украла перстенек, теперь ей неприятности грозят. Вот не жалко девку ни капли. Натворила? Отвечай. Да она жена Антона. Ясно уже, что брак развалился, но официально он пока в силе. Значит, Тотоша за компанию может виноватым оказаться. И меня эта история заденет. Повторяю, Ане я помогать не хотела, пожалела Антона и себя. Ну и совершила некрасивый поступок.

Рассказчица умолкла.

– Какой? – осведомилась я.

– Поставила племяннице условие, – призналась Антонина, – всем, кто заинтересуется, я сообщу, что дорогущее украшение от нашей с Лариской мамы, но рот раскрою лишь после того, как на раздел квартиры подадим. Мне нужна двушка.

Тоня опустила голову, Дегтярев внимательно посмотрел на нее.

– Вы получили что хотели, соврали следователю.

Антонина втянула голову в плечи.

– Квартиру я получила, до сих пор в ней живу. Антон ресторан открыл, народ к нему пошел, прибыль появилась, сейчас вот решил ремонт затеять, поменять концепт и название. У нас все хорошо. А в те дни, когда «Плов не плов» на свет родился, все шло наперекосяк, через пень-колоду, нас преследовали постоянные трудности. Причем не только в бизнесе. Выхожу я один раз на улицу, время где-то девять, может, десять. Лето на дворе. Подходит ко мне немолодой мужчина.

– Вы Антонина Баранова?

И так он спросил, что я испугалась и кинулась назад в зал. Незнакомец за мной, схватил меня в холле за руку.

– Наврали в милиции, что кольцо ваше? Дрянь! Оно принадлежало моей жене, досталось ей от моей матери, та была знаменитой актрисой, постоянно ювелирку покупала. Помню, как она перстень принесла, какой-то дед ей его за большие деньги продал. Все исчезло, когда наша дочь из дома сбежала и унесла чемоданчик с семейными ценностями. Я долго искал ее, да впустую. И тут прямо как наворожил кто. Все продавщицы заболели, супруга сама в торговый зал вышла. А там баба ходит, вешалки шевелит. Жена увидела у нее на пальце кольцо своей свекрови. Белла совсем не глупа. Она предложила тетке оформить большую скидку, попросила паспорт, узнала имя-отчество, фамилию и прописку. Я поспешил в милицию. Там обещали разобраться и сообщили спустя время: «Вы ошиблись, кольцо принадлежало вашей покупательнице, это подтверждает тетка девушки». Я вас отыскал. Уверен, что вы соврали. Подавитесь ювелиркой, она нам не нужна. Только скажите, где перстень взяли? У кого купили или сперли? Может, тот человек знает, что случилось с нашей дочерью?

Антонина выпрямилась.

– Раз слукавив, потом трудно остановиться. И как признаться, что солгала? Пришлось фантазировать, я ответила: «Кольца похожи, вы спутали. Драгоценность принадлежала нашей маме, я хорошо помню перстень у нее на пальце». Он в меня плюнул. «Крыса мерзкая! Откуда у твоей родительницы изделие «Болин и Ян»? Моя мать была богатой актрисой, она это кольцо купила за огромные деньги. Чтобы счастья не видеть не только тебе, но и всем, кого ты любишь. Чтоб они заболели, гнили и сдохли в мучениях…»

– Он так визжал, – покачал головой Антон, – что я вышел в холл. Вижу, тетя Тоня вся белая, дрожит, а на нее какой-то псих наезжает. Ничего выяснять не стал, взял дядьку за шкирку и выкинул!

– И как повалили на нас беды, – зашептала Антонина, – дождем полились. Потом подруга подсказала адрес, я съездила к священнику в Подмосковье. Он объяснил, что делать надо, мало-помалу все наладилось.

После разговора мы вышли на улицу и Дегтярев сказал:

– Лариса одно время являлась женой Вениамина Салкина, надо позвонить Мартынову, он тем делом занимался.