Безнадежная больная
На следующий день Ритку позвали к владыке. Сердце замирало, она перебирала в уме, что могла натворить, но духовный отец спросил ласково:
– Мой почетный караул, хочешь сопровождать меня в Гюан?
Девушка обомлела от счастья и только закивала головой, как попугайчик. Она побежала переодеться. Соседки по палатке, узнав, куда и с кем она едет, не могли удержаться от восклицаний:
– С самим владыкой?! Ты опять будешь его посочником?! Вот это да! Вот повезло! Рассмотри все как следует, потом расскажешь нам, как Гюан выглядит!
Гюан был ближайшим городом к Тубабао, и владыка посещал расположенный там госпиталь. Ритка крепко держала в руках посох и от счастья сидеть рядом с духовным отцом плохо следила за дорогой – ей снова казалось, что время остановилось и она находится в другом измерении.
В госпитале лежали тяжелобольные, в палатах стоял стойкий, щиплющий глаза запах лекарств, карболки и кислый – потных тел и мочи. Владыка обходил палаты, благословлял, возле самых тяжелых задерживался, клал им руку на головы, молился. Тут лежали и русские – владыка раздавал им карманные Евангелия и маленькие иконки. Больные этого госпиталя уже знали святителя Иоанна, тянулись к нему, лица их светлели, освещались радостью.
Владыка Иоанн на Тубабао
Внезапно Ритка услышала душераздирающие женские вопли, но они доносились не из госпитальных палат, а откуда-то со стороны. Владыка прервал свой обход и оглянулся на сопровождавшую их высокую, крупную медсестру. Та недовольно пожала плечами и строго сказала:
– Не обращайте внимания, Ваше преосвященство! Это кричит безнадежная руская больная – она обречена, вот-вот умрет. Нам пришлось поместить ее в соседнее пустующее здание, поскольку ее крики сильно беспокоят остальных больных.
Владыка развернулся и быстрыми шагами отправился на крики. Ритка тут же припустила за ним. Сестра тяжелой поступью вышагивала рядом:
– Владыка, я решительно не советую вам посещать эту больную! По правде сказать, от нее исходит такое зловоние, что задохнуться можно!
– Это не имеет значения.
– Да, но если вы подойдете к ней близко, ваша ряса потом будет пахнуть этим зловонием всю дорогу!
Она вещала решительным, не терпящим возражений тоном. Святитель Иоанн приостановился, внимательно посмотрел на непрошеную советчицу (Ритка хорошо знала этот его взгляд – казалось, он проникал в самую душу), и та обмякла, замолчала.
Они вошли в прилегающее к госпиталю пустующее здание. В мрачной, темноватой комнате на железной койке корчилась в предсмертной муке женщина, ее вопли гулко разносились в пустом помещении, отдавались эхом в коридоре. Резкое зловоние ударило в нос, и Ритка с трудом удержалась, чтобы не прикрыть лицо. Медсестра смотрела с обиженным видом, во взгляде читалось: «Я вас предупреждала, а вы не послушались – вот, получите!»
Владыка попросил ее:
– Оставьте нас, пожалуйста.
Сестра молча развернулась и такой же тяжелой поступью быстро вышла из комнаты.
Ритка пересилила себя и внимательно посмотрела на умирающую. Кроме резкого неприятного запаха плоти, от нее волнами исходил ужас предстоящей смерти: бедная человеческая душа трепетала на пороге потустороннего мира. Внезапно девушке стало холодно – словно в жаркий день из открытого погреба на тебя пахнуло ледяной земельной сыростью.
Владыка глянул внимательно на духовное чадо и ласково попросил:
– И ты, детка, тоже иди, посиди на скамейке на улице. Мне нужно исповедать и причастить больную.
Девушка недоумевала: как можно исповедать человека в таком состоянии? Но когда она вышла в коридор, страшные крики прекратились.
Ритка долго сидела на лавочке, вокруг ходили живые люди, росли деревья, светило яркое солнце, но мурашки продолжали бегать по телу: что если владыка, не желая отпустить бедняжку, будет держать ее из последних сил – и вместе с ней окажется увлечен туда, откуда нет возврата?
«Я не буду ничего сочинять, я не буду фантазировать, – успокаивала себя Ритка. – Там не было никакого могильного холода – просто архипастырь провожает в последний путь свою бедную овечку».
Ритка вскочила на ноги: ничего не просто! Ринулась обратно, в страшную комнату, вихрем пронеслась по коридору, заглянула: и с чего она только решила, что это мрачная темноватая палата? Наоборот, светлая и солнечная. Яркий луч покоится у изголовья умирающей, а она сама больше не корчится от мук, лежит спокойно и еле слышно постанывает. Владыка – на коленях у кровати – молится, одной рукой держит на голове безнадежно больной крест.
Ритка на цыпочках вышла на улицу. Она еще долго сидела на скамейке, а владыка все молился.
Когда он наконец появился в проеме двери, у Ритки сильно заныло сердце: ее духовный отец был отчаянно бледен, по лицу его стекали тяжелые капли пота.
– Владыка, пожалуйста, присядьте на скамейку! Пожалуйста! Вам надо отдохнуть!
– Ничего, детка, пойдем! Нам нужно возвращаться в лагерь, пока не стемнело…
Владыка Иоанн Шанхайский
Через какое-то время архиепископ Иоанн снова взял Ритку с собой в госпиталь. Девушка ликовала: «Ура! Я стану медсестрой, точно стану медсестрой! Именно поэтому владыка берет меня с собой в госпиталь, чтобы я как следует рассмотрела больничные порядки!»
Она сопровождала своего дорогого духовного отца, крепко держала в руке его посох и чувствовала себя самой счастливой девчонкой на свете. Ради этих часов стоило приехать даже на Тубабао!
Они подъехали на джипе к госпиталю. Водитель завернул во двор, и едва владыка вышел из машины, из госпиталя выбежала женщина и бросилась к его ногам. Ритка сразу узнала: это была та самая «безнадежная» больная, за которую молился святитель Иоанн Шанхайский. Она выглядела совершенно здоровой, и трудно было поверить, что несколько дней назад ее предсмертные крики оглашали стены пустой палаты.
