Про владыку Иоанна Шанхайского и рикшу

«Милая бабушка, хочу рассказать тебе о том, что произошло сегодня. Все по порядку. Я иногда пытаюсь сопровождать владыку, чтобы защитить его в случае нападения, но он не разрешает, видимо, считает, что это может быть для меня опасно. Вот Марию Александровну Шахматову он иногда берет с собой, а меня никогда. Несколько раз я пыталась идти за ним тайком, но мне удавалось пройти так не больше квартала – как бы я ни маскировалась, он меня замечает и говорит укоризненно: “Тц, тц, тц”. И мне, конечно, сразу приходится отправляться в приют.

А сегодня я снова не удержалась и после службы решила увязаться за владыкой. Он только вздохнул тяжело и позволил мне немного проводить его! Я была так счастлива! Как оказалось – преждевременно…

Не успели мы пройти и квартал, как владыку окликнула девушка – очень милая и нарядная, в длинном плюшевом пальто и синем берете. Я узнала ее: это была выпускница нашего училища Валя Козаченко. Она очень похорошела и выглядела совсем взрослой. Хотела бы я стать такой красивой, когда повзрослею!

Валя взяла благословение и спросила владыку, далеко ли он направляется. Я думала, что он не станет ей отвечать: с чего это ему отчитываться перед каждой девушкой, даже такой милой, как эта Валя?! Но владыка очень смиренный, он ответил кротко:

– Я иду в больницу для умалишенных, Валечка.

Валя очень удивилась:

– Но ведь это далеко, очень далеко – на другом конце города! Неужели вы собираетесь идти туда пешком?!

– Так и есть.

– Но возьмите хотя бы рикшу, чтобы сэкономить время и силы!

Мой дорогой духовный отец покачал головой – мягко, но решительно. Тогда Валя стала уговаривать его:

– Пожалуйста, дорогой владыка, позвольте мне заплатить за вас! Вы же знаете, я работаю сейчас в самом лучшем кинотеатре Шанхая, и у меня есть деньги!

Мне, конечно, очень хотелось проводить духовного отца как можно дальше, но дул сильный ветер, и я подумала, что предложение этой девушки кстати: ведь владыка может простудиться, если пойдет пешком в такую даль.

Владыка Иоанн в своей любимой митре, сделанной трудами приютян

Владыка тем временем грустно посмотрел на Валю и спросил:

– Валечка, неужели ты думаешь, что я могу использовать человека, чтобы он бежал весь путь и тащил коляску, в которой я буду сидеть? Благодарю тебя, но мне нужно идти!

И епископ Иоанн быстро пошел вперед. Валя глянула на меня, будто только заметила, а потом заговорщически подмигнула, словно придумала что-то очень хитрое. Она бросилась за владыкой, ну и я, конечно, тоже.

– Но, владыка, это ведь работа рикши, как же он сможет зарабатывать себе на жизнь?! Если каждый будет рассуждать точно так, как вы, как же ему быть, как он сможет содержать свою семью?

Владыка внимательно посмотрел на девушку и тихо спросил:

– Валечка, ты сказала, что можешь заплатить за мой проезд?

– Владыка, дорогой, я буду рада это сделать!

– Хорошо.

Милое личико Вали стало строгим, она деловито нахмурила брови и отправилась к рикшам, отдыхающим на обочине. Я оглянулась: на противоположной стороне дороги в ожидании клиентов коротали время четверо китайцев непонятного возраста. Разной степени потрепанности коляски с задранными вверх оглоблями покорно ждали своих пассажиров.

Дорогая бабушка, Мишка когда-то учил меня узнавать историю жизни каждого рикши по его бегу: новички, только что приехавшие в поисках удачи из деревни, стараются бежать как можно быстрее, отбрасывают ноги в стороны, поливают потом шанхайские мостовые. Опытные рикши не суетятся, экономят силы, бегут широко и ровно. Те, кого укатали кривые горки, измотанные тяжелым трудом и потерявшие здоровье, с трудом волочат ноги и лишь делают вид, что бегут: ссутулятся, подаются вперед всем телом, высоко поднимают колени и на каждом шагу вскидывают голову, притворяясь, что мчатся во всю прыть. Бывают совсем молодые, но уже очень больные рикши – это те, кто начал работать с юности и надорвался. Такие не доживают и до тридцати.

Все четверо при виде Вали бросились к ней, каждый стремился получить заказ. Я видела, что она придирчиво осмотрела китайцев и, выбрав самого высокого и плечистого из них, достала из кошелька монеты. У высокого оказалась и самая лучшая коляска: с упругими рессорами и новым прорезиненным тентом от дождя и снега. Рикша явно совсем недавно приехал из деревни: он очень резво подбежал к нам, мотая, как лошадь, круглой бритой головой и выказывая решимость нестись хоть на край света.

Но владыка, к моему и Валиному изумлению, и не подумал сесть в удобную коляску, а сказал рикше ласково:

– Следуй за мной.

Так мы и отправились в путь: владыка, я и недоумевающий китаец с коляской сзади. Валя, запыхавшись, догнала нас и сделала последнюю попытку:

– Владыка, дорогой, все это прекрасно, но несправедливо! Пока этот рикша медленно идет за вами, он заработает только за одну поездку, но если он будет бежать, как обычно, у него будет достаточно времени, чтобы сделать еще одну поездку и заработать больше денег!

Я восхитилась: вот это Валя, вот молодец, ловко она ввернула! Но, дорогая бабушка, за ее предложением последовало то, чего меньше всего можно было ожидать. Владыка как будто только и ждал этих слов! Он радостно улыбнулся и сказал:

– В этом ты права, Валечка!

Потом обратился ко мне:

– Почетный караул, садись в коляску! Быстрее!

Я, ничего не понимая, не посмела ослушаться владыку и мухой взлетела на подножку. Полагаю, что мой вес не стал тяжелым грузом для китайца – он словно не заметил, что его коляска теперь с пассажиром. Владыка попросил:

– Довезите, пожалуйста, эту барышню назад к собору и можете быть свободны.

Валя смутилась:

– Владыка, но до собора всего один квартал…

– Благодарю тебя за твою доброту, милая Валечка! Теперь этот рикша сможет заработать больше денег!

Радостный китаец развернул коляску и ринулся к собору. Я оглянулась: обескураженная Валя Козаченко стояла как столб, а довольный владыка уже торопился к больным на другой конец города.

И знаешь, бабушка, бьюсь об заклад, что он заранее знал о том, что произойдет, именно поэтому так легко позволил мне сопровождать его в этот раз! Вот такой у меня духовный отец, дорогая моя бабушка!»