Глава XV
Золотой состав

Исходящее от Gala Records предложение Юрию Хою записываться только на их студии возымело для «Сектора Газа» далеко идущие и довольно-таки неожиданные последствия. Начиная с дискового варианта «Колхозный панк», история коллектива безвозвратно расщепилась на две параллельные реальности, ведь студийный и концертный составы группы практически не пересекались. С одной стороны, это лишний раз доказывает самодостаточность Юрия Клинских, который был единственным звеном, связывающим эти сферы. С другой – «Сектор Газа» обогащался разнородными элементами, окончательно превращаясь в не имеющий на нашей (а может быть, и на мировой) сцене аналога феномен.

Для Юрия Хоя не было секретом, что по большому счету в его группе нет единомышленников, и к этому он относился спокойно. Особенно наглядно это прослеживалось на примере гитариста Владимира Лобанова, который пришел летом 1991 года на смену Игорю Кущеву и временно замещавшему его Андрею Дельцову. Будучи представителем московской металлической тусовки, новичок с самого начала относился к адептам «колхозного стиля» немного снисходительно.

Владимир Лобанов

Когда я попал в «Сектор Газа», я был немножко шокирован. Тогда о нем никто еще толком не знал, а мне это показалось «колхозной» музыкой. «Будешь работать? – спросили меня и предупредили: – Работы много». Мне это понравилось (смеется). Потому что какой нормальный музыкант откажется от работы? Но по направлению я сначала не очень понял, что это такое. Потом уже втянулся. А до этого я играл в «Легионе», потом в московской команде «Чин-Чин», рубившей тяжелый рок-н-ролл а-ля AC/DC. Были моменты, которые требовали определенного переключения. Но это делалось быстро.

С «Сектором Газа» Владимира Лобанова свел его земляк из Королева Андрей Пронькин, ездивший в то время с группой в качестве продавца атрибутики. Они приятельствовали со школьной скамьи. Поэтому, когда Пронькин предложил Лобанову записать московский адрес для прослушивания, тот долго раздумывать не стал, а взял гитару, примочки и отправился в Москву. Однако когда гитарист приехал на встречу с Хоем в убогую съемную квартиру где-то на Сущевке, увиденное его обескуражило.

Владимир Лобанов

Приезжаю на дом – какое там прослушивание! Стоят кровать, диван, и больше ничего. И ребята поддатые уточняют: «Ты чего, рок-н-ролл играл? Ну, это фигня, там слушать нечего». В результате мы посидели, Юра вышел на улицу, в ближайшем киоске купил мне несколько кассет «Сектора Газа» и навскидку указал, что надо отрепетировать – «Носки», «Голубь» и другие. Ну я приехал домой, послушал. Да, прикольная группа, второй такой нет. Самобытностью такой прямо от нее прет! Панк я никогда не играл, потому что вырос на классике рока – Led Zeppelin, Deep Purple, AC/DC. Но работа есть работа, и если ты профессиональный музыкант, то вообще должен играть все, хоть фанк, хоть арт-рок. Поначалу была путаница в голове, потому что нужно было выучить не только запилы, но и основные партии. Мне же все казалось одинаковым.

Не вдохновило Владимира Лобанова и воронежское происхождение музыкантов «Сектора Газа».

Владимир Лобанов

Просто я не знал ни одной команды из Воронежа. Все-таки рок-столицы – это Екатеринбург, Питер, – и вдруг воронежские ребята. Поначалу мне было непонятно, кто они такие и умеют ли вообще играть?

Поскольку Лобанов был заряжен на плотную работу в активно гастролирующей группе, свое согласие войти в концертный состав «Сектора Газа» он дал легко. Репетиций как таковых у группы «Сектора» не было, причем – не только в то время, но и в другие периоды, о чем дружно свидетельствуют и другие очевидцы. Но это гитаристу было только на руку, поскольку постоянно ездить в Воронеж из Королева ради обкатки живой программы он не мог бы чисто физически. Так что репетировать приходилось либо на саундчеках перед концертами, либо в гостинице на неподключенной гитаре.

Владимир Лобанов

Первые два концерта, конечно, чуть-чуть путал. Потом втянулся. Музыка несложная, гармонии тоже, играй квадраты и делай, что хочешь. Леха Ушаков мне помогал: видя, что гитарист новенький, забивал в клавишные гитарные партии. В общем, выручал, но потом я их уже играл сам. Мой вариант, конечно, отличался от студийного, но так и должно быть. В принципе, «Сектор Газа» – это шара, по крайней мере – для меня. Конечно, клавишник там делал много заготовок, но гитаристам было проще.

Найти общий язык с музыкантами «Сектора Газа» Лобанову не стоило никакого труда. Юрий Хой к себе откровенно располагал.

Владимир Лобанов

Абсолютно простой, без пафоса и понтов. На тот момент он только-только начинал и особой «звездности» не глотнул. Так было при мне, а что с ним стало дальше – бог его знает. Любой человек изменился бы в этой ситуации. Нужно быть Господом Богом, чтобы не поменяться, когда приходят слава, деньги и ты можешь позволить себе купить то, чего не мог позволить никогда в жизни. Классики об этом писали много: как только ты садишься на трон, повышается тон. Но не могу сказать, что и позже Юра стал пафосным.

С остальными музыкантами проблем в общении у Лобанова тоже не возникало, хотя и доверительных отношений в группе между ними не было.

Владимир Лобанов

Никто никому душу не изливал. Нам с Юркой было по 27 лет, у всех уже свои семьи, и все относились к музицированию в группе как к работе. Музыканты «Сектора Газа» никогда не являлись фанатами группы. Отношение к этому было такое: есть интересный материал, ни у кого такого больше нет, есть гастроли, есть потребляемость «пипла», и надо работать. Все выросли на западной музыке. Сергей Тупикин вообще сидел на Стинге. Я всегда интересовался рок-н-роллом и арт-роком. Не знаю, что конкретно слушал Саша Якушев, но тоже что-то сложное. Уверен, что и Леха Ушаков тоже, потому что по его музыкальному интеллекту все сразу видно. Поскольку я был заточен под фирму, то всегда предлагал Хою сделать какое-нибудь соло в таком ключе. Он блюл свою фишку и отказывался.

Алексей Ушаков

У всех нас были разные музыкальные вкусы. Мне нравилась электронная музыка. В то же время, если вспоминать о «Фаэтоне», мы выделяли арт-рок, поэтому стремились к классическим гармониям. Это не имело никакого отношения к Юриным простым долям и незамысловатым сбивкам. Нам это не нравилось. Мы предлагали Юре какие-то навороченные аранжировки, он их отвергал и настаивал на более простых вариантах.

Вопрос об участии Лобанова в студийной работе группы никогда не поднимался. И, как ни странно, гитариста это более чем устраивало.

Владимир Лобанов

Во-первых, работать в студии мне было неудобно. Ведь поначалу писались преимущественно в Воронеже, для этого меня надо было выписывать. Во-вторых, в итоге в Воронеже вообще не стали писаться. Через «Галу» Юрий познакомился с Игорем Жирновым, у которого дома была своя студия. Процесс у него был уже налажен, к тому же Игорь – очень даже неплохой музыкант, который все схватывает на лету. Это было настолько удобно, что в студии уже никто не был нужен – ни Тупикин, ни Якушев, хотя музыканты были нормальные и что-то могли от себя привнести. Но это было не нужно, потому что на самом деле все базовые партии играл Roland.

Казалось бы, раз Юрий Клинских тяготел к тяжелой музыке и даже вдохновлялся при создании группы «Коррозией металла», появление гитариста такого формата в лице Владимира Лобанова должно было дать ему толчок для изменения саунда группы в сторону большей плотности и грува. Однако времена бескомпромиссного металлического альбома «Восставший из ада» были еще впереди, а на тот момент для Хоя было важнее сделать акцент на стебовой составляющей своих песен.

Владимир Лобанов

Это потом, когда у «Сектора Газа» начались каверы на слова Хоя [имеется в виду материал альбома «Кащей Бессмертный». – Прим. автора], тогда уже надо было снимать что-нибудь фирменное. А так мне Юра говорил: «Мне нужен имидж колхоза». Потом, вероятно, ему кто-нибудь нашептал, и он подтянулся. До этого же был стеб-колхоз. «Золотой состав» отличался от более поздних тем, что был стеб. Мы сидели на стебе, чтобы люди смелись и ржали. А дальше, когда он, конечно, повзрослел и ему надоел этот стеб, он стал поднимать более серьезные темы.