Глава 19

Главный инженер давно и упорно добивался от совета директоров выделения средств на техническое переоснащение рудников Колонии в этом секторе. Новые бурильные агрегаты были на 32 % эффективнее, чем горнопроходческие комплексы предыдущего поколения. Яковлев в конце концов убедил этих скряг.

Новый нейронный интерфейс облегчал работу операторов в несколько раз, что было по душе профсоюзу горнорабочих, а увеличение скорости бурения должно было компенсировать запредельную стоимость новых игрушек. Брен вместе с Сакорой и двумя инженерами из отдела главного механика три месяца назад летали на завод-изготовитель — принимать первую партию этих красавцев.

Неделя ушла на ознакомление с новыми комплексами, технической документацией и нейронной наладкой машин. Им с Сакорой предстояло встречать и налаживать работу агрегатов на Колонии. После этого у Брена заканчивалась вахта, и он должен был лететь домой, на Марс. Новые машины, помимо старого доброго ультразвукового бура, имели два мощных лазерных резака и водоабразивный скальпель. Классные аппараты. Они, как дети с новыми игрушками, возились с этими псевдоинтеллектуальными творениями японцев.

Новое оборудование и пахнет по-другому, не перегретыми топливными элементами, раскаленным металлом или техническими жидкостями, вечно сочившимися из их старых работяг ГТ-5. Новое — оно и в Облаке Оорта новое.

Неделя пролетела, и они вернулись на свою вечно угрюмую, туманную и дождливую планету. Через пять дней придет контейнеровоз из метрополии. Работа предстоит напряженная, останавливать добычу генеральный управляющий не разрешил, поэтому вводить в эксплуатацию и заменять оборудование придется постепенно, заодно переобучая ребят.

Была у новых машин своя изюминка: при установке «псевдоразумной» оболочки управления они могли работать абсолютно автономно, но стоила оболочка ИР колоссальных средств. ИР вообще штука дорогущая и используется в основном на кораблях космического флота. Так что новые агрегаты были, образно говоря, «бочками без вина». Глава концерна лишних денег выделять не желал, да и ребятам это на руку — не лишатся работы все-таки. Потерять работу сейчас, в нынешнем положении, когда они с Лоритой решили создать семью, Брен никак не мог.

После возвращения им дали сутки отдыха, а потом нужно было приступать к подготовке учебных пособий для персонала рудников. Следующая неделя прошла довольно суматошно. Приемка оборудования, подготовка, комиссии, высокое руководство. Нервы потрепали капитально. Еще пару дней — и все, большей частью парк горнопроходческого оборудования участка будет заменен. Старое оборудование собирали партиями на верхней станции грузовых лифтов для погрузки и отправки в ремонт и дальнейшей перепродажи. Пока не придут грузовые платформы, их оставили около портального входа в шахту, где они стояли как древние терракотовые воины — мертвые и забытые.

Вход на рудник представлял собой портал и площадку 60 на 80 метров, вниз, на уровень «минус 20», уходил длинный, около сотни метров, пологий спуск, где и располагались грузовые и пассажирские лифты.

Тяжелая неделя закончилась, и впереди замаячили заслуженные выходные. Вечером парни из четвертой бригады предложили пойти в бар — будет трансляция отборочных матчей чемпионата Федерации по стиллболу. Игра в мяч на огромных неуклюжих роботах-погрузчиках внезапно стала неимоверно популярна в последние годы. Не то чтобы Брену она нравилась, но, по крайней мере, это точно поинтереснее дурацких гонок на спидерах, которые постоянно крутят в баре. Так что он не видел причин отказываться от стаканчика в хорошей компании. Тем более что сегодня играла их подшефная команда — будет тотализатор.

В баре Евгений Лобов, товарищ Брена из геологоразведки, поведал, что тут происходило, пока они отсутствовали. А поведать, оказывается, было что.

От егерей Женя узнал об интересной находке Маноэла Ракоша, одного из самых уважаемых трапперов. Вроде как в окрестностях появился зверь, способный разделать, как щенка, самого мегакарниворуса. И вообще, поговаривают, что лес пустеет, дичи мало. Неделю как на перекличку не выходят с десяток трапперов с дальних зон. Серьезные проблемы вызвал сбой НАВа орбитального комплекса «Фата Моргана». Прямо кара Творца, не иначе.

Таких громких событий на памяти Брена не было. Единственная проблема этой зеленой планеты — многочисленная агрессивная фауна, но с ней Корпус егерей худо-бедно справляется. А тут прямо лавина событий — надо поразмыслить об этом на трезвую голову.

Вечер прошел удачно, их команда выиграла встречу, и они с Женей сорвали по пять сотен. Ну и, естественно, солидно накидали по этому поводу «за воротник». Домой Брен вернулся в очень приподнятом настроении, хотя и не своим ходом.

Утренняя расплата была ужасной. Даже глазными яблоками было больно вращать, куда там дойти до душа. В таком состоянии он пролежал после пробуждения все утро. Сигнал коммуникатора нарушил эту идиллию.

«Разрази меня комета… Что такое?» Отвечать не хотелось, но вызывающий не унимался. Пришлось принять вызов.

Над кроватью возникло лицо Сакоры. Без прелюдий Садзебуро начал:

— Брен, у нас ЧП, на шахтах регистрируют возгорания, системы сработали на восьми участках, изображений с камер нет. Регистрируем постоянное повышение температуры. Мы собираем всех, выходные отменены. Аварийные партии уже в пути. Давай тащи задницу сюда, и побыстрее. — Изображение растаяло.

Первая мысль: «Оборудование! Черт побери, новые комплексы стоят, ожидая вахты… и там сейчас пожар. Мать моржиха! Что с системой пожаротушения? На случай пожара система может их запечатать. Проблемы! У нас страшные проблемы…»

Брен вскочил с кровати, но пошатнулся — свинцовая волна боли и тяжести вдавила голову в плечи, подступила тошнота. Скорее детоксин. Еле дойдя до ванной, открыл тумбочку, достал блистер и забросил в рот сразу три синие пастилки. Принял холодный душ. Средство начинало действовать, тело оживало. Одевшись, он помчался в управление. Около здания было шумно и людно. Поднялся к боссу на второй этаж. Главный инженер стоял у карты района добычи. Увидев Брена, обернулся.

— Вот и ты. Смотри, Сакора уже отбыл, давай с очередной партией туда. Фиксируем быстрое распространение огня по штрекам, система тушения отказала, началось автоматическое запечатывание. Надо разбираться на месте. Я буду выезжать через тридцать минут, ты отправляйся немедля.

Спустя два часа Брен был на месте. Вызвал Сакору.

— Брен, я у девятого лифта, — отозвался тот. — Подожду тебя. Бери экипировку — и ко мне.

— Давай, я мигом!

Опустились на минус первый уровень, освещения нет. Датчики не фиксируют в воздухе продуктов горения, все в норме.

— Где группы, которые отправили первыми? — спросил Садзе у бригадира аварийно-спасательной службы, сопровождавшего их.

— Работают на минус четвертом и минус пятом.

— Давайте туда.

Лифт спустился на «минус пять». Темнота. Бригадир запросил группу поиска. Они были у четвертых ворот. Через пять минут, петляя по технологическим коридорам, вышли к воротной площадке. Тут были десяток аварийщиков. Подошел старший.

— Воздух чист, входы в рабочие зоны запечатаны системой. Восстановить освещение сейчас нет возможности. Консоль ворот показывает, что за ней бушует огонь. Температура до пятисот градусов, но вот что странно: мы вообще не регистрируем здесь следов горения. Летучие вещества ликвидировала вентиляция, но твердые частицы в любом случае должны присутствовать, — недоумевал аварийщик, протягивая лицевой стороной свой планшет, словно для перепроверки.

— Брен, нужен сеанс связи с управлением. — Сакора был спокоен.

— Господин Яковлев, это Чинотти и Сакора… — Обрисовав ситуацию, Брен умолк, ожидая.

— Брен, ждите, сейчас собираем информацию и проводим анализ.

Час прошел в ожидании. Пришел приказ распечатать ворота: с вероятностью 97,775 % пожара нет. Из-за тяжести огневзрывоупорных створов подъем занял минуты три. Сначала ворота приподняли на пять миллиметров; убедившись, что опасности нет, подъем продолжили.

— Так, ребята, все тщательно осматриваем, а я пойду осмотрю новые машины. Подключайтесь ко мне в режиме конференции, я открыл канал связи, — сказал Брен.

Минут сорок ушло на осмотр, затем они вернулись к лифтам. Распечатали четыре оставшихся уровня — везде одинаковая картина. Нехарактерны для систем безопасности такие крупномасштабные отказы и сбои. Их планируют таким образом, чтобы отказ любой из систем не мог привести к подобным последствиям; эти системы уже сотни лет работают таким манером, и серьезных аварий уже давненько не было.

Осмотрев все группы, поднялись на поверхность. Руководство разрешило отпустить людей. На посадочную площадку перед выходом начали подавать глайдеры. Брен обменивался мнениями с Сакорой и бригадиром спасателей. И вдруг среди рабочего гомона, смеха и шума послышались крики. Внизу, в конце спуска, у поворота к лифтовым площадкам, была заметна какая-то возня, раздались отчаянные вопли, снизу бежали в беспорядке горняки. Первый поднявшийся подбежал к бригадиру Жан Полю.

— Жан… Жан, Брен… Новые автономики, Брен… — Парень захлебывался. — Моя группа… Винченцо, Джу-Чи, Роберто, Гурам, Тайбек мертвы… Там что-то творится! Черт знает что творится! Они убивают нас!

Брен стоял столбом, еле выдавив:

— Кто убивает?

— Да комплексы новые! — закричал шахтер.

Снизу ударили несколько лазерных лучей. Трое рабочих, бежавших последними, упали с аккуратными сквозными отверстиями в груди. Началась паника. К спуску подбежали пятеро егерей, охранявших этот участок. Здоровяки в бронескафандрах заняли оборону вокруг него. Зашипели твердотельные кинетические электромагнитные ускорители, которые вояки коротко называли «эмками». Трассы экспансивных пуль калибра 15 миллиметров устремились вниз, к своим целям. Завязалась перестрелка.

Сумерки опустились на планету, неумолимо надвигалась ночь. Пока что егерям удавалось сдерживать машины, не давая им подниматься. Груды поверженных автономиков валялись перед лифтовой площадкой. Сакора попытался связаться с управлением, но тщетно. Связи не было вообще, никакие ее виды не работали.

С другой стороны, с улицы, начали вбегать люди.

— Стреляют из леса! Нас атакуют из леса!

Брен кинулся наружу, там горели пассажирские глайдеры. Вспышки излучателей в лесу. Опустился густой туман.

Включив наблюдательный комплекс, он увидел вокруг шахты много, очень много объектов. Вспышка засветила визор, ватным молотом ударной волны его отбросило к стене у входа. Ему здорово досталось, он оглох, в голове шумело. Брен попытался встать, но поверхность ушла из-под ног, и он опять упал.

Туман, темень, поисковые лучи шарят над ним… Импульс, еще один… Кто-то тянет его, потом он видит лицо Сакоры, шевелит губами. Брен не понимает, что происходит вокруг. Садзе делает ему инъекцию, становится лучше…

— Приятель, ты живой? Дьявол, я думал, уж все…

Брен приподнялся. Темнота, ничего не видно. В секунды вспышек видно, что шахтеры, вооружившись раздатчиками полиморфной пены, возводят брустверы вокруг подъема.

— Садзе, надо и вход баррикадировать. Ты слышишь, Сако?.. — Брен осекся.

Глаза уже привыкли к темноте. Друг лежал у входа лицом вниз.

— Нет! Брат… Твою ж мать! Садзебуро, нет! — Он перевернул тело. Шея и глаз были прожжены — мертв. Брен лег на настил пола.

Усталость, последствия контузии, голод, потеря друга, чувство нереальности происходящего и апатия навалились на него.

Вспышки, лучи энергобуров, шипение кинетиков и тихий гул батарей нескольких сотен личных излучателей… Горняки оправились от первого шока и теперь вели активную оборону. Послышалось бульканье застывающей пены, наконец начали баррикадировать вход со стороны леса…

После недельной осады 212 человек все-таки вырвутся из этой ловушки, чтобы попасть в водоворот новых событий, но звезды будут все так же молча смотреть на их мучения, как и раньше.