Елена Лис
Наследство Райреха Таврэя

Золотистые лучики солнца пробились сквозь неплотно закрытые шторы и причудливыми полосками упали на кровать, медленно подкрадываясь по покрывалу к спящему молодому мужчине. Ещё мгновение, и лучик победоносно лёг на глаза, словно зажигая рыжие ресницы, делая из них огоньки. Несколько секунд мучительной борьбы, и чуд таки открыл глаза. Улыбнулся тихому, но невероятно действенному будильнику, медленно потягиваясь. Его ждал новый день, полный прекрасной погоды и рутинной службы. Рядовые гвардии Великого Магистра в любое время были заняты, но в мирные дни этот список был одинаковым и от того невероятно скучным.

Подъём!

Зеркало над умывальником поприветствовало его довольной физиономией, обрамлённой растрёпанными прядями. Ничего, он сам отращивал волосы, самому и возиться с ними каждое утро. Он уже заканчивал моцион, когда в дверь постучали.

– Кого там? В такую-то рань… – взъерошенный, с зубной пастой на усах, он вышел и открыл дверь. Видимо, что-то срочное, раз в такую рань примчались.

За дверью стоял крайне заспанный курьер доставки:

– Доброе утро. Это вам, – он протянул небольшой, но на вид дорогой конверт. – До свидания, хорошего дня.

Молодой шас был какой-то никакой, даже чаевые забыл попросить. Либо смекнул, что у рядового всё равно не допросишься, и потому поспешил прочь: явно планировал доспать в машине.

Дверь за курьером закрылась, а Герхард так и остался стоять, где стоял. Мозг проснулся ещё не весь и, читая на конверте: «Господину Герхарду Тавру от адвокатского бюро “Хамзи; Хамзи и партнёры”», он никак не мог понять, как его имя оказалось на конверте рядом с названием столь крутого объединения юристов Тайного Города. Может, здесь какая-то ошибка?

Отмерев, он прошёл на кухню, где заваривался чай, и, сев, вскрыл конверт. На красивой плотной бумаге филигранным почерком было выведено приглашение. Его, Герхарда, приглашали на встречу с адвокатом по наследственным делам.

– Наследство? У меня? – говорить самому с собой так себе идея, но Герхарду сейчас нужно было выговориться. – Да у нашей семьи никогда не было ничего стоящего. Ну, кроме чести, совести и долга перед Великим Домом.

Допив чай и закусив зубной пастой с усов, он пошёл одеваться, на ходу сочиняя просьбу об отгуле.

В дверь капитана гвардии он постучал аккурат в восемь, одетый, собранный. Волосы, заплетённые в косу, лежали на спине. Он постарался сегодня выглядеть особенно опрятно, чтобы лишний раз не раздражать пожилого чуда. Остин де Тонг когда-то был бравым воякой, но и сейчас его хватка не ослабела. И рядовых гвардейцев в казармах он держал так же крепко, как солдат на поле боя.

– Входи! – крикнули из-за двери в ответ на стук, и Герхард привычно шагнул в комнату-штаб их части. Остин стоял, склонившись над бумагами, которые перебирал, что-то компонуя по стопкам, а что-то явно выкидывая, судя по ведру, наполовину заполненному мятыми комками.

– А, это ты, Герхард. Что случилось, что ты такой красивый и ко мне? – Капитан усмехнулся в усы. – Я, чай, не девка, чтобы ты так ради меня прихорашивался. Или девушку себе завёл наконец-то?

– Здравствуйте. Девушка… – Вопрос выбил его из делового настроя, и Герхард с улыбкой запустил пальцы в волосы на виске. – Нет. Девушка не появилась пока. Да и кому я… Ладно. Капитан де Тонг, мне доставили приглашение в бюро адвокатов, и я хотел отпроситься на полдня.

Подойдя, он положил бумагу на стол, и Остин взял её и с интересом прочёл.

– Наследство? У тебя? – Он почесал в затылке. – Да ещё и оформленное через одну из самых известных юридических контор Тайного Города. Ну, как говорят челы, чем чёрт не шутит. Сходи, отпускаю. Если это не ошибка, в чём я, если честно, сомневаюсь, расскажи потом. Вдруг нормальным парням тоже везёт. А то видел я вчера сынка командора войны фон Торрета… а, ладно. Иди.

Молодой чуд улыбнулся смелее:

– Хорошо, капитан, как узнаю, по какому поводу письмо, зайду вам рассказать. Спасибо за отпуск!

И Герхард радостно вынесся, спеша добраться с проспекта Вернадского в центр Москвы, где его ждало такое странное и такое манящее будущее.

Выход из метро на улицу заставил Герхарда лавировать между толпами людей, стремящихся в подземку и из неё. Жители Тайного Города имели категорическую неприязнь к табаку, но сейчас, идя в сторону адвокатского бюро, уже видя блестящую на солнце вывеску, Герхард понял, что он не отказался бы закурить. Или сделать иное успокаивающее действие.

«А вдруг ошибка? Ну какое у тебя может быть наследство?» – тягостная мысль гнала поскорее разделаться с этим письмом и визитом. Хотелось убедиться, что всё на своих местах и у него ничего такого быть не может. А вторая мысль: «Лишь бы не ошибка, лишь бы у меня было что-то, это шанс вырваться из низов Чуди, стать чем-то большим. Кем-то большим!» – обливала потом, тормозила каждый шаг, подобно гирям, привязанным к ногам. Пока он не зашёл, пока не узнал, что это ошибка, в нём трепетала призрачная надежда.

По дороге от Замка до метро он позвонил родителям, рассказал про письмо и стал спрашивать, знают ли они хоть что-то про наследство. Оказалось, что нет: мать с отцом впервые слышали о подобном. Он даже позвонил дедушке и разбудил его. С тем же результатом.

У его семьи не имелось богатого прошлого. Не было неучтённых родственников.

Чуд постоял несколько долгих секунд перед массивной роскошной дверью в один из старинных особняков, где располагалась контора, и, набравшись сил, потянул за металлическую ручку.

Огромный холл был оформлен под старину, чувствовалась рука знающих дизайнеров, что превратили приёмную в элегантный образец интерьера в стиле рококо. По полу разбегались лучи мозаики, ковровая дорожка вела к ресепшену, где сидела деловая молоденькая девушка-шаса. Она тут же вскинула на посетителя взгляд. Сначала заинтересованный, он мгновенно поблёк при виде небогатой одежды на подошедшем чуде, и тем не менее она учтиво поинтересовалась:

– Доброго утра. Чем я могу помочь? Вам назначено?

– Мне? Да. – Герхард глянул в бумагу, где числилось имя приглашавшего его адвоката. – Мне пришло приглашение к господину Анвару Хамзи.

– Секундочку… – Она зашелестела пальцами по клавишам, бровки удивлённо взлетели вверх, она даже ещё раз смерила молодого чуда взглядом. – Вы Герхард Тавр? Будьте добры вашу карточку «Тиградкома».

Положив на стойку пластиковый прямоугольник и следя за манипуляциями девушки, он гадал, кто ж это такой – Анвар, что администратор так удивилась. Долго гадать ему не пришлось.

– Всё хорошо. Проходите.

Девушка вышла из-за стойки и повела того сама, чем немало удивила чуда. Они поднялись на второй этаж по устланной ковром лестнице, там администратор остановилась около самой шикарной двери, где красовалась золотая табличка «Анвар Хамзи».

– Проходите, – девушка сама постучала в дверь и, заглянув на мгновение, открыла двери перед чудом.

Тавр неловко вошёл в роскошный кабинет. За деревянным тяжёлым столом, наверняка коллекционным, но Герхард не разбирался в антиквариате, сидел сухой средних лет шас. Он удивительно гармонично вписывался в окружающую его роскошь, в отличие от гостя, который с каждой минутой, проведённой в этой конторе, ощущал себя всё больше нищим.

– Приветствую вас, – негромко поздоровался адвокат.

Несколько секунд Герхарда изучали, и наконец шас кивнул ему на кресло перед собой.

– Присаживайтесь. – Он вздохнул и медленно откинулся на спинку кресла, поигрывая дорогой ручкой в узловатых смуглых пальцах. – Вы, я так понимаю, ничего не знаете о наследстве в принципе?

Герхард невольно поёжился от мысли: «Неужели не ошибка?» – да и облик хозяина кабинета развеивал всякие сомнения. Такой серьёзный господин не может случайно ошибиться.

– Ничего. И никто из моих живых родственников ничего не знает, – подтвердил чуд, утопая в кресле, которое никак не способствовало сосредоточенному сидению с прямой спиной.

– Располагайтесь удобнее, я думаю рассказать вам тогда немного о том, что знаю. Шакира, принесите нам с Герхардом кофе, – вызвал девушку шас.

Дождавшись, когда им принесут поднос с чашечками кофе, Анвар взял свою и замолчал, вдыхая аромат. Чуд, неуверенно взяв вторую и добавив немного сахара, откинулся в кресле, которое оказалось невероятно удобным. Аромат напитка восхищал: его хотелось вдыхать непрестанно, хотелось наслаждаться этим густым запахом, не отвлекаясь ни на что. Пауза затягивалась, но торопиться не хотелось.

– Ну что ж, – внезапно заговорил шас. – Это было давно. Очень давно. Если быть точным – ровно шесть сотен лет тому назад. К нам пришёл очень знатный чуд, представитель одного из старейших родов Чуди и составил срочное и занятное завещание. После этого, насколько мне известно, он был казнён… Вроде бы. Лично я, естественно, свидетелем тому не был, но мы собираем некоторую информацию о наших клиентах, и я, отправляя вам письмо, с ней ознакомился. Однако перед смертью он составил завещание не на кого-то, а на родственника по крови, который будет самым молодым в семье на момент наступления оговорённого срока. Им являетесь вы. Завещание включает передачу в ваше пользование фамильного поместья «Шато Таврэй» семьи Таврэй, портала туда и этого конверта. Нужно подтверждение вашего родства.

Шас открыл шкаф стола и достал плотный конверт, в котором лежало что-то небольшое, но объёмное, судя по тому, как топорщилась бумага. Вынул ещё несколько бумаг, сверху положил связку ключей, старых настолько, что уже позеленели. Герхард потянулся было за карточкой «Тиградкома», но шас остановил его взглядом.

– Будьте добры вашу руку, мне надо взять каплю крови для идентификации вас как прямого родственника.

Герхард выбрался из кресла и протянул правую руку, зачарованно глядя на документы. Это было так нереально, что он не мог выговорить ни слова.

«Фамильный особняк?! Семья Таврэй? Неужели моя фамилия была сокращена в какой-то момент? Зачем?! Я никогда не слышал о таком роде в Чуди!»

Он вздрогнул от кольнувшего палец автомата по считываю генетических образцов, перевел взгляд на Анвара, который деловито смотрел итог на мониторчике.

– Да, всё сходится. Вы являетесь прямым наследником Райреха Таврэя, чуда, оставившего это завещание. Эти вещи ваши, – шас положил всё в фирменный пакет адвокатского бюро и протянул Герхарду.

– Распишитесь вот тут.

Чуд машинально исполнял нехитрые манипуляции, а голова буквально пухла от вопросов.

– Извините, я…

– Да? – Анвар словно ждал, когда клиент заговорит. – Я выделил нам достаточно времени, вы можете не спешить. Спрашивайте, я же вижу, как вам трудно.

– Я… Это не моя фамилия. Я боюсь, вдруг это всё-таки ошибка? Я простой гвардеец из простой мелкой семьи. Какой фамильный особняк, тем более шестисотлетней давности?

Хозяин кабинета слегка усмехнулся, смерил рыжеволосого гостя взглядом:

– Самым главным идентификатором при передаче наследства был генетический код. Райрех оставил нам образец своей крови. Для меня не важно, какая у вас фамилия, чудам иногда свойственно брать чужую. Для меня не важно, как вы сейчас живёте. Важно то, что вы его потомок. Самый молодой в семье на момент указанной в завещании даты. – Он развёл руками. – Этот особняк и эти вещи ваши. А уж как ими распорядиться, решать точно не мне. Но если вам он не нужен и вы решите его продать, вот вам визитка моего знакомого, он занимается продажей недвижимости.

– Спасибо, – еле слышно ответил чуд, беря картонный пакет с золотыми вензелями и визитку. – Спасибо вам большое. Я, наверное, пойду. Попробую понять, как это… произошло. Никто из моих родственников ничего мне не говорил. Но теперь у меня есть хотя бы имена, чтобы поискать. Спасибо!

И Герхард, поставив на поднос чашечку, стремительно вынесся из кабинета под задумчивый долгий взгляд шаса.

– Ищи. Мы тоже искали. Но ничего не нашли.

Информация роилась в голове, руку жёг пакет с документами. Смотреть их в метро Герхард не стал, как оглушенный доехал до Ордена, прибежал к себе и заперся. Теперь он был наедине со своими тайнами и свалившимся на голову счастьем. Но всё-таки стоило понять, о ком речь и почему какой-то высокопоставленный чуд завещал его никудышному роду свой особняк?

План действий возник сам собой. Надо просмотреть бумаги, выписать имена и пойти в библиотеку и в архив. Там поднять информацию по этому Райреху и роду Таврэй и тогда уже решать, что делать с этим имуществом. Продавать или таки облагораживать для жизни. Его пожилые родители наверняка были бы рады переехать за город из душной и шумной Москвы. Отец работал в Мастерской предсказаний, а мать – культиватор лечебных растений, наверное, им было бы чем заняться в поместье.

Перед мысленным взором вставали картины роскошных садов со статуями и фонтанами, фигурные клумбы, кареты, подъезжающие на круг, чтобы высадить у белоснежной лестницы пары знатных чудов. Он сладко вздохнул, и в руки сам собой скользнул портал, что был прикреплён к связке ключей как брелок. Нет, сначала нужно всё выяснить об этом имуществе. Шас сказал, что Райреха казнили сразу после передачи наследства. Это настораживало.

Что ж.

План есть, энергия бурлила через край и, переодевшись во что-то попроще, Герхард с листами бумаги вышел прочь. Библиотека манила, словно распахнутая книга истин.

– Добрый день. – Он перегнулся через стойку, глядя на пожилую женщину за ней. – Мне надо узнать информацию про один старый чудский род… И про конкретного чуда.

– Добрый, – не стала спорить женщина, поднимая на молодого чуда рыбий взгляд. – Имя? Я мысли читать не умею.

– Да-да, – Герхард сверился с бумагой. – Древний чудский род – Таврэй, и чуд, собственно, Райрех Таврэй. Предположительно шестьсот лет назад он был главой рода и… Потом его казнили.

Женщина кивнула, поразмыслила и активировала сложный поисковый аркан, вплетая туда звучание имён и рода. Энергия сплелась в узор и… просто исчезла. Брови женщины чуть заметно вздрогнули:

– Вы уверены в звучании имён?

– Да. Но если что, вот тут написано, как правильно. – Он протянул завещание, где была подпись неведомого чуда и расшифровка ниже: Райрех Таврэй.

Женщина взяла бумагу, внимательно изучила её, коснулась парой арканов, чтобы распознать реальный возраст документа и не подделывалась ли подпись, не переписывалась ли она? Она вновь активировала поисковый аркан, чётко вкладывая в него информацию. Но итог был ровно таким же.

– Боюсь, библиотека Великого Дома Чудь не может вам помочь. – Она растерянно развела руками. – Я вижу, что документ, вами принесённый, подлинник. Но ни в одной книге в библиотеке нет упоминания о подобном роде. И конкретно об этом чуде. Ничего.

– Но такого не может быть! Он же хотя бы родился. И был приказ о казни. Мне сказали, что его казнили после этого документа. Я ожидал любого ответа, что информация не будет мне доступна… Но что она отсутствует?! Её изъяли?! – Герхард так увлёкся, что не замечал, что повышает голос на и так потерявшую уверенность библиотекаршу.

– Я приношу вам извинения, но ничем не могу помочь. Я действительно не знаю. Что же касается изъятия информации – я не располагаю подобными знаниями и уверенностью, что такое было произведено. – Она развела руками ещё раз.

Герхард забрал лист и сел прямо там на один из стульев. Такого краха с самого начала он никак не ожидал. Где брать информацию? Частные библиотеки? Он слышал о частных, которые держали шасы. Стоит попробовать. Но терять ли время? Может, стоит проверить, не розыгрыш ли это какой-то? Снова воскрес страх: вдруг всего этого наследства на самом деле нет? Надо попробовать портал. Если он не сработает или приведёт на какую-нибудь помойку, то можно будет посмеяться над удачным розыгрышем. Многие из его сослуживцев знали, что живёт его семья плохо, и не со всеми в гвардии он был дружен, кто-то вполне мог скинуться на подобное развлечение, посмотреть, как он будет бегать с надеждой в глазах. В эту картинку верилось, иначе как могло не существовать никакой информации о целом роде Чуди?

– Спасибо большое. Извините за беспокойство. – Герхард встал и медленно направился к выходу.

Вернувшись к себе, он отложил бумаги и взял связку ключей, выпутал из них портал на цепочке. Вещица, казалось, обжигала пальцы. Либо что-то есть, либо нет, и то, что поставит точки над «i», у него в руках. Однако уверенности и желания идти через портал одному почему-то не было. Он испытывал жгучее желание с кем-то поделиться своими мыслями, страхами, надеждами. Родители были старенькими и не такими уж здоровыми, чтобы их тащить неизвестно куда, дедушка ещё старше, а более молодой родни у него просто не было. И тогда на ум пришёл молодой чудский кузнец, с которым они сильно сдружились этим летом. Был небольшой аврал из-за учинённого Францем де Гиром перевооружения нескольких отрядов, вот свободных гвардейцев и кинули в качестве помощников в кузни. Нашарив телефон у кровати, он набрал знакомый номер:

– Адан, привет. Ты… Не занят сейчас? Сегодня?

– Привет! В целом нет. У меня сегодня вообще полировка клинков тут и… – начал было перечислять друг, но Герхард перебил его.

– Прекрасно! Слушай. Давай ты на полдня возьмёшь отгул, а я тебе вечером помогу закончить работу? Полировать и затачивать оружие я умею. Пожалуйста, мне очень нужно.

– Оу. Конечно. Что-то случилось?

– Да. Приходи ко мне, расскажу и покажу всё.

– Лады, уже бегу.

Положив трубку, Герхард пошёл было прибраться, но, сев на кровать, замер. В руке всё ещё лежала тяжёлая старинная связка ключей. Шершавые, местами покрытые ржавчиной, ключи, казалось, пригрелись. Их поверхность притягивала, хотелось гладить её, изучать шероховатости каждого ключа, пробовать ногтем формы вырезов. Карие глаза чуда скользнули по маленькой комнатушке, в которой он жил. Солнечные пятна августовского солнца золотили стены, выкрашенные в тёплые тона, падали на простой деревянный стол. В тени шторы притаилась полочка с книгами, с которой свисала парочка побрякушек, подаренных ему в разное время. Картина, простая печать на холсте, но зато с драконом. Всё тут было такое недорогое по цене, но уже давно ставшее ему дорогим по значению, по смыслу. Все его вещи были вот тут, в этих четырёх привычных ему стенах. А из окна открывался привычный вид на внутренний двор Замка. Что такое «поместье», он не мог себе представить. Этажи, коридоры, своя библиотека, сад – он мог составить список того, что, наверное, там есть или будет, но представить себя в таком большом доме не мог. Это всё-таки сказка, это всё-таки не может с ним происходить. От размышления его отвлёк стук в дверь. Адан! Уже!

– Черт! – Герхард бросился хотя бы одежду с кровати убрать, ту, в которой ездил в контору. – Да, войди!

Дверь открылась, и кузнец, высокий для чуда, широкоплечий, ввалился в комнатку.

– Привет ещё раз. Я взял отгул на сегодня на весь день. Ты говорил таким тоном, что я не был уверен, что половины хватит. Рассказывай, но только давай с чаем? Пить хочу ужасно!

– Конечно. – Чуд кивнул кузнецу, и они прошли на махонькую кухоньку. Тут и одному-то было тесно, а уж вдвоём и подавно. Адан, оценив масштаб бедствия, осторожно впихнулся на табурет за стол, придвигаясь к стене насколько можно.

– И? – его мучило любопытство, хотелось поторопить друга.

– Ну что «и»? Короче говоря, сегодня ко мне пришёл курьер и передал приглашение в контору к шасам, там мне вручили наследство. Мол, поместье родовое.

– Поместье?! Офигеть! – Адан подался вперёд, глядя во все глаза на друга.

– Посмотри на меня! Какое «поместье»? Ты можешь представить меня в поместье? – Тот нервно ухмыльнулся. – Я не мог поверить, что это правда, получая приглашение. Я не смог поверить, получив в конторе ключи от этого наследства. Да я даже сейчас не могу поверить, что это всё не сон. Никто из моих родственников не знает вообще ничего о наследстве. Это ладно. Смотри! – Герхард вынесся из кухни, но, быстро вернувшись, всучил Адану бумагу.

– Вот наследное завещание. Оно подписано Райрехом Таврэем. Но моя фамилия Тавр. Дальше больше: я уже был в нашей библиотеке, и там… Барабанная дробь… Нет ни-че-го об этом чуде, даже об этом роде нет ни слова. У меня ощущение, что это таки какой-то розыгрыш. Разве что очень дорогой розыгрыш. Чтобы высокопоставленный шас меня разыгрывал по чьему-то желанию, ему должны были очень много заплатить. – Выдохнув, он посмотрел на кузнеца напряжённо, в ожидании, что тот скажет. Одновременно хотелось услышать, что, мол, Герхард идиот, так открещиваться от нагрянувшего счастья, равно как и подтверждение того, что это чей-то розыгрыш. Адан молчал, размышляя, перечитывая наследную записку. Он неожиданно серьёзно отнёсся к подобной проблеме друга.

– Ладно. Давай так. По очереди. То, что ваши фамилии разные, это да. Но они и очень похожие. Потом… розыгрыш? Можно было сделать проще, а не нанимать одну из самых престижных шасских контор, тем более тут тоже кроется нюанс. Шасы не концы, для них деньги важны, но имидж не менее важен. Эта контора не взялась бы лгать ни за какие деньги. Для розыгрыша наняли бы кого-то другого, а то и просто кто-то переоделся бы агентом, принёс бы тебе всё и ушёл. – Чуд взял чашку с чаем, которую за время его рассуждений успел наполнить Герхард, и отпил. – Отличный чай, – выдохнул он. – Подумай сам. Да и ладно б надо было разыграть Сантьягу. Тут да, важна каждая деталь и приглашение в существующую контору – один из таких пунктов. А тебя! Ты вряд ли даже знаешь порядок оформления подобных сделок в Тайном Городе. Тебя и агентом можно было бы надурить с тем же итогом. Нет. Я думаю, это не розыгрыш.

Теперь молчал неожиданный счастливчик. Наследство нависло над ним с новой силой и в иных тонах. Друг был прав. По крайней мере, Герхард не мог оспорить его заключения, а значит, этот особняк всё больше становился настоящим, выплывая из условной дымки.

– Знаешь, я, наверное, дурак, – тихо проронил Герхард, изучая чаинки на дне своей чашки. – Но мне страшно. Вдруг мне впихивают чужое, зачем только, не понимаю. Шас сказал, что чуда, завещавшего мне это, казнили сразу после написания завещания. То есть он сделал что-то, наверное, против Чуди, наверно, у него не было наследников, и он выбрал род с похожей фамилией. Я думаю, это как-то так.

– Ну, то, что завещал похожей фамилии, – возможно, но мне всё равно не верится. Если над ним нависала кара Ордена, ему некогда было искать, а он, если у него было поместье, был знатным чудом. Он вряд ли знал твой род. Завещал бы другой семье с тем же успехом.

– Подожди, – Герхард нахмурился. – Точно. Прежде чем отдать мне ключи от поместья, у меня взяли кровь на анализ. И именно кровь оказалась ключом к получению наследства, а не фамилия. Я ничего не понимаю.

– Я, кажется, тоже, – не стал спорить кузнец, и друзья замолчали, прерывая тишину лишь глотками чая.

О чём думал Адан, неизвестно, а в голове Герхарда был развал, подобный каменной осыпи. Построенную им крепость взяли штурмом, и всё, что осталось от стен, теперь валялось в куче, которую и пробовал разбирать растерянный строитель.

– Ты меня приглашал на полдня – для чего? – подал голос кузнец, допив очередную порцию чая.

– Я решил, что сначала стоит поставить главную точку. На ключах есть портал, он заряжен, и он ведёт, должен вести, в поместье. Я хотел, чтобы мы вместе сходили туда. Если по ту сторону портала будет особняк, хоть руины оного, значит, завещание не фуфло, и тогда стоит пытаться найти информацию про завещателя. Если по ту сторону портала нет ничего или там уже давно всё снесли челы и всё перестроили – вопрос ну как бы снимется. Мне надо выяснить, «есть ли предмет спора». Но одному мне уже странно и страшно идти, потому что я ношусь с этим, натыкаюсь на свои сомнения, и у меня ощущение, что я схожу с ума.

– О, это по тебе заметно. Потому я весь тут и, конечно, схожу с тобой. Мне давно так интересно не было, – весело улыбаясь, кивнул Адан.

– Заметно? Вот это я докатился…

Портал активировали из комнаты, предварительно проверив энергию в нём, но артефакт был заряжен. Распахнувшийся алый вихрь вызвал волну трепета, и Герхард с трудом удержался, чтобы не схватить Адана за руку. Борясь с собой, он первым шагнул навстречу всем своим ответам.

Несколько шагов по коридору энергии – и он вышел на залитую закатным солнцем площадку. Следом почти сразу из портала вышел и Адан. Прямо перед ними стояла вся обвитая плющом статуя кого-то на коне или единороге, верх статуи совсем зарос и было не разобрать ни седока, ни животного. Под ногами сквозь траву проступали камни некогда мощёной площади или дороги, что вела к этой статуе. Поодаль, практически поглотив уже расходящиеся от площади дорожки, вставал стеною сад. Деревья, увитые диким виноградом и плющом, низко склонили ветви, и тёмно-зелёная листва образовывала непроходимую стену. Герхард замер, всматриваясь в сад, когда Адан мягко тронул его за плечо.

– Да? – вздрогнул Тавр, оглядываясь, движение продолжил кузнец, разворачивая друга спиной к статуе. В паре десятков метров перед ними начиналась мраморная лестница с резными каменными перилами, и дальше высилась громада здания. Массивного, на старый чудский манер, роскошного. Солнце светило практически в лицо, и мощное здание казалось тёмным и пугающим. Чёрные окна, плотно завешенные изнутри, и тёмный от времени камень не создавали ощущения гостеприимности.

– Оно существует, – негромко, будто боясь вспугнуть царившую тут тишину, сказал Адан и подтолкнул друга, предлагая тому идти первым.

– Да уж. Даже не знаю, рад ли я тому, что оно таки есть. – Он сделал несколько неуверенных шагов, медленно подходя к лестнице. Ладонь легла на широкие блестящие перила из белого камня. Сад и площадь перед домом совсем заросли, а вот дом и лестница казались лишь слегка запылёнными.

– Поместье защищает какая-то магия. Иначе оно выглядело бы куда хуже через шесть сотен лет-то… – задумчиво проговорил Герхард, поднимаясь по широкой прямой лестнице. Адан шёл следом, озираясь.

– Соглашусь про магию. Ты же не маг? А я маг. Так вот тут точно есть охранные заклинания и защитные наверняка. Мы где-то южнее Москвы, значительно южнее, судя по температуре и закату. В Москве ещё долго светло будет.

Измученный переживаниями дня, чуд промолчал, лишь кивнул. Тяжёлая окованная дверь была хоть и широкой, двустворчатой, но не тянула на парадный вход. Расправив на ладони связку ключей, Герхард стал выбирать подходящий, пока кузнец рассматривал петли и оковку дерева.

– Хорошо сохранилось и хорошо сделано. Смотри, как плотно смыкаются. – Проведя пальцем по дверям, он тут же отдёрнул руку с коротким вскриком. – Ох… Кажется, поместье не только зачаровано от влезания сюда кого ни попадя, но и физически открыть его без ключа нельзя.

Продемонстрировав другу сильный ожог, Адан отошёл подальше.

Некоторые ключи были похожи, так что копошение у дверей заняло какое-то время. Наконец третий ключ подошёл, и замок щёлкнул, легко поддавшись, как будто вчера поставленный. Ожог кузнеца впечатлил Герхарда, ему было несколько страшно, но он, осторожно взяв за ручки, потянул двери на себя, и те мягко, даже не скрипнув, открылись. Почти с минуту оба чуда пытались уловить звуки внутри особняка, но их встречала лишь тишина. Кивнув друг другу, они вместе шагнули внутрь.

Громадный зал, в который вела дверь, поражал. Высоченный потолок со сложной лепкой перетекал в колонны, будто увитые металлическими лозами, под ногами разбегались сложные многоцветные рисунки паркета, к стенам отодвинутые столы и поверх поставленные стулья были закрыты тканью. Это был зал для танцев, банкетов. Кажется, род Таврэй позволял себе подобные мероприятия. Перед глазами заплясали тени, заскользили в танце, голову наполнили отголоски стремительной музыки.

Герхард и Адан шли дальше, открывая двери. Величие огромного особняка захватывало дух, как раскрытый клад. Танцевальный зал перешёл в банкетный поменьше, от него разбежались коридоры с гостевыми комнатами, и в итоге они добрались до роскошного холла. Портал вывел их к заднему входу, в холле же были те самые огромные двери, которые при подходе к зданию ожидал увидеть Герхард. Первый этаж особняка был предназначен для приёмов и прислуги. Тут нашлась кухня и некоторые хозяйственные помещения. А вот второй этаж, лестницы на который расположились в двух крыльях особняка, предназначались для самой семьи. Центральный коридор представлял собой настоящий музей! По стенам и в углах стояли доспехи, на стенах висели старинные гобелены, изображавшие сцены битв. Наверное, они открыли все возможные двери, какие нашли, и остановились, уже попросту устав, в гостиной на втором этаже. Присев на застланный диван, чуды переглянулись.

– Не могу поверить, что этот дом теперь мой. Он… Огромен! Прекрасен! Я, кажется, влюбился в него! – светился радостью Герхард.

– Я тебе даже завидую. Не-не, по-доброму. Серьёзно. Ты заслужил его!

– Заслужил? Чем? Я ничего не сделал для него. Хотя… Надо сделать. Адан, когда поместье закрывали, его, видимо, закрывали впопыхах, а то и вообще на полпути бросили. Ты видел – в некоторых местах были открыты окна. Конечно, тут из-за этого не особо пахнет старьём, в принципе, свежо, но и невероятно пыльно и грязно, – выдохнул Герхард, проводя пальцем по столу перед ними, серому от слоя пыли. – Но где взять столько денег? Чтобы его вычистить, наверное, надо моё полугодовое жалованье ухнуть. – И глубоко задумался.

Примолк и Адан, но вскоре, явно что-то решив, мотнул головой:

– Давай для начала я тебе помогу. Потом на крайний случай немного чего-нибудь продадим, поместье не пострадает, а тебе будет на что остальное привести в порядок.

– Ты мне поможешь?

– Ну конечно! Ты поделился со мной такой тайной. Я хотел бы дальше помогать тебе. В конце концов, дом-то достаточно прилично сохранился, а вот сад и всё вокруг в убитом состоянии. Уверен, тебе понадобится кузнец.

– Спасибо.

Адан только отмахнулся. Он не бедствовал и помочь другу деньгами мог. Герхард это знал и потому не стал отговаривать приятеля. Зачем врать? Помощь нужна, а кроме того, Адан знает – Герхард всё вернёт и отблагодарит.

– Тогда отправимся в Орден, – предложил Герхард. – Надо поискать клининговую компанию, которая взялась бы за очистку дома. Такую, чтобы её сотрудники сделали свою работу аккуратно. И чтоб ничего не украли.

– Пойдём. А насчёт компании – смотри сразу шасов. Да, дороже, но в них ты можешь быть уверен! Не украдут, а ещё и номерок подскажут кого из оценщиков. Мы ж с тобой вряд ли знаем, что тут продать не критично.

Покидать дом даже не хотелось. Это как покупаешь дорогую сорочку к балу, примеряешь и крутишься перед зеркалом, не в силах её снять.

Уставшие чуды выпали из портала в комнате у Тавра и рухнули на кровать. Осмотр поместья выжал их досуха. Мало того, что ни один из них никогда не был в подобных домах родов Чуди, так ещё и это всё можно было потрогать. Никто не шикнет на тебя, что нельзя, руки прочь и тому подобное. Оно всё твоё! Что хочешь, то и делай. Магия, на которую не поскупились, защитила особняк, и, если бы не отворенные окна, открывшие проход для пыли и грязи, в дом можно было бы сразу переехать. Но ничего. Траты на уборку меркли по сравнению с масштабом владения.

– Я лежу на чём-то неудобном, – наконец, поёрзав по кровати спиной, сказал Адан, приподнимаясь и вынимая из-под себя картонный пакет шасской конторы.

Герхард впопыхах, убирая с кровати одежду, не заметил пакета и оставил его там, куда положил, вернувшись от адвоката.

– А что это? – Кузнец осторожно вынул из пакета картонный конверт, который встопорщился от содержимого.

– О! Я о нём совсем забыл. Ну, на нём не было надписей, и я не стал его пока трогать. – Герхард взял плотный чёрный конверт и, повертев, вскрыл ножом, протянутым кузнецом. Из конверта выпал перстень-печатка со сложным красивым гербом и рубином в центре.

– Ого! А ты говоришь, где взять деньги на уборку, – присвистнул Адан.

– Нет. Погоди. Это нельзя продавать. Эта вещь – зацепка к поиску информации о Райрехе. Если в библиотеке не смогли найти по названию, может, Райрех – псевдоним? Но вот печатка с гербом, наверное, настоящая, иначе зачем её было забирать из дома и оставлять у шасов на всё это время? Я уверен, с её помощью мы найдём информацию! – Энтузиазм захлестнул чуда, и он восторженно посмотрел на сгорающего от любопытства друга.

– Ну, шанс вполне есть, – присоединился к восторгу тот. – Но завтра. Сегодня мне, пожалуй, пора к себе. А то я уже готов сожрать дракона! Ты тоже поужинай.

– Но-но, за дракона тебе Морэл спасибо не скажет. А потом ещё Найтин отдельно «поблагодарит». Я брал уроки полётов на этих зверях, скажу так: учителя страшнее!

Оставшись наедине с впечатлениями дня, Герхард лёг на кровать и взял кольцо. Тяжёлая печатка была выполнена из белого металла с чернением, наверное, из серебра; в центре, обнимаемый лапами грифона, был вставлен рубин приличных размеров.

Желая насладиться игрою граней, Герхард потёр перстень о рубашку, металл в пальцах на миг нагрелся, и на грудь Тавру упал толстый блокнот в мягком кожаном переплёте. Полежав несколько секунд, будто прижатый этой новой находкой, чуд таки взял книгу. Первые же страницы прояснили назначение секрета – это был личный дневник. Тавр начал читать, листая старые, исписанные от руки страницы, и сон мгновенно ушёл на дальний план, и даже желание поглотить обильный ужин отступило перед волнами информации, что захлестнули с головой.

Герхард был потрясён и даже шокирован, он не всё понимал из написанного, особенно когда автор дневника доходил до совсем научных выкладок, но, убив полночи и прочитав часть дневника, он понял следующее: дневник принадлежит самому Райреху, который занимался научной деятельностью. Утром, с трудом проснувшись, лежа в кровати, он проматывал в голове кусочки из ночного чтива и пытался понять их. Надо было читать дальше, но обещание помочь Адану, данное вчера, никуда не делось. Надо – значит, надо, а потом можно снова посетить особняк. Теперь былая, почти детская радость от обладания наследством была несколько омрачена описанием экспериментов последнего хозяина поместья.

Простые процедуры утра проскользнули, будто не замеченные, и чуд с трудом вынырнул из своих дум, переступая порог кузни.

– Адан, привет! – Он подошёл к рабочему месту друга и сонно плюхнулся на табурет, протирая глаза ладонью.

– Скажем так, ты выглядишь ещё хуже, чем вчера, – обеспокоенно заметил тот, натирая клинок специальной тряпкой для полировки.

– Ага. Помнишь то кольцо, что ты вчера из-под себя вытащил? Так вот в нём, в кольце, оказался дневник. Распаковка артефакта сработала на трение! Видимо, потому его и положили в плотный конверт, чтоб случайно не потёрлось… Так вот, я этот дневник решил почитать.

– И что там? – насторожился кузнец.

– Ну, для начала… почерк у этого Райреха, как у единорога задним копытом. Глаза сломать проще. Потом пишет он зачастую всякую научную хрень. Он сначала был при Ордене учёным, работал с селекционерами Бестиария. Потом… Потом он перешёл на личные изыскания. Точнее, на личное. На «дело всей его жизни». Но, кажется, его работа не очень одобрялась. В общем, ты мне сегодня ещё раз нужен будешь. Хочу с тобой туда снова сходить. Ты же не против, надеюсь? Кстати! Подыскал с утра одну клининговую контору, отзывы хорошие и цены не запредельные. – Герхард взял из стопки клинок и мастику, начиная помогать тому, стараясь не смотреть на друга. Вчерашнее предложение о финансовой помощи всё ещё сильно смущало его.

– Отлично. Покажи прайс, я переведу тебе денег, – легко ответил Адан. – А насчёт этого Райреха. Слушай, не парься ты так. Ну, творил мужик хрен знает сколько лет назад что-то. Там вон кто только не творил. И фата Мара, и навы, помню, что-то мутили. То, что тут и наши отличились умом и сообразительностью, меня вообще не удивляет. Время такое было. Иногда в Тайном Городе надо напрягать разные мышцы, чтобы выжить против рванувших с места вдаль противников. Даже если время мирное. Оно мирное ровно до того, пока кто-то, ты или другие, не добегут до чего-то стоящего, и тут же война. Надо ж опробовать изобретение.

– Ты так легко рассуждаешь о войнах, хотя сам даже фехтуешь очень условно, – фыркнул Герхард, который пусть магом и не был, зато фехтовал хорошо, среди своих сверстников, и немного этим гордился.

– А мне-то зачем? Я тебе меч скую, ты и махай, – он вконец развеселился. – Ой, да брось. Ты такой серьёзный, что мне тебя уже пощекотать хочется. Понимаешь, я не «легко рассуждаю о войнах», а просто вижу со стороны. У меня отец и дед до того были в штабе тактиками. Мой младший брат туда же пошёл, головой думать, а мне молот ближе оказался. Я люблю руками что-то делать. Но от них я много слышу.

– Ну хорошо. Знаешь, не вопрос. Давай тогда поскорее управимся с твоей работой и посмотрим, что там с уборкой. Мне не терпится нормально осмотреть дом. В той грязи, что мы вчера нашли, можно, по-моему, скелет спрятать, не то что какие-то тайные комнаты.

Адан весело кивнул и склонился над своей работой.

– Итак, мы начнём по вашей просьбе со второго этажа. Нам в целом не принципиально. Времени займёт не больше трёх часов, – невысокий плотный шас стоял с чудами в рабочем кабинете. Тут не было окон, и потому кабинет оказался самым чистым помещением второго этажа.

Договор с компанией прошёл быстро и легко, шасы ровно к оговорённому времени открыли портал к главным дверям особняка. Команда разношерстного народа выгружала коробки и уборочных големов, а шасы пошли осматривать фронт работ. В целом всё было понятно: очистить поверхности и мебель, всё привести в парадный вид и при этом не попортить. Чудов заверили, что контора уже не раз работала с подобными древностями и никакие новомодные средства ничего не испортят. Начистить оружие и доспехи вызвался Адан.

– Начать лучше с коридора, что пронизывает весь этаж, вот только мы бы вас попросили убрать со стен гобелены и картины, а доспехи унести пока куда-нибудь. Хотя бы вот в кабинет. Просто раз их будем обрабатывать не мы, мы не хотим нести за них ответственность.

– Ну хорошо. Да, мы понимаем. Тогда сейчас быстро перенесём, пока ваши разбираются. Сколько у нас есть времени, чтобы не мешать уборке? – поинтересовался Герхард.

– Около часа. Дом большой и, раз мы работаем с таким образцом антиквариата, надо тщательно подобрать средства к каждому виду уборки, – шас явно хотел порассуждать: сев на любимого конька, рассказать, как тщательно они продумывают подход, чтобы достичь максимального эффекта, и как не прогадали чуды, обратившись именно к ним… Но его оборвал Адан любезной улыбкой и жестом, приглашающим выйти.

– Пойдём, уберём всё. – Кузнец тоже направился к выходу.

– Ты с ним не очень учтиво поступил, – вздохнул Герхард, выходя следом.

– Шасов можно слушать вечно. Платить им и слушать, слушать и платить, – весело фыркнул тот в ответ. – А время как раз у них тоже платное.

Доспехи плавно перекочёвывали в кабинет, в котором уже тоже наследили так, что придётся убираться и тут. Герхард с Аданом по одному переносили стойки с ними, стараясь не повредить. Некоторые фамильные латы были такими красивыми, покрытыми тонкой гравировкой, что кузнеца уже распирало вдохновение всё это попробовать повторить. Он засыпал друга комментариями о методах травления и чернения металлов, когда они дошли до очередного стоящего на подставке доспеха.

– Смотри, тут даже золотом прокрасили узор. – Адан привычно взялся за поддерживающую доспех стойку и замер. – Герхард, помоги-ка. Кажется, этот прилип к полу.

Тот подбежал, и они вместе попробовали поднять доспех, вдвоём они даже смогли это сделать, но он был странно тяжёлым.

– Он не прилип. Ладно, давай отнесём его в кабинет.

Двое кое-как отволокли латы в кабинет и положили на пол. Кузнец присел рядом, рассматривая их:

– Знаешь, странно. Смотри, вот тут и тут, – он указывал в разных местах ногтём, – доспех заварен. Обычно латы надеваются на манекен или вообще на конструкцию, их поддерживающую, но они съёмные. Доспех всегда можно надеть и поехать в бой. А тут он представляет из себя цельную вещь. Считай, он уже испорчен.

Чуды сели над сложенным в странной позе доспехом.

– Руки приварены к груди крест-накрест и очень прочно. Смотри, сколько точек сварки. Ноги сварены вместе пятками. Да, композиции пытались придать вид героический, но на самом деле вышло так себе. Он так плохо держался или это нелюбимый комплект брони, что с ним так обошлись? И главное – что внутри-то, если он такой увесистый? – Адан озадаченно вертелся, пытаясь заглянуть в щели.

В итоге, не утерпев, он сотворил сканирующий аркан.

– Доспех очень мощно зачарован. Я не могу понять, что в нём такое.

– А ты можешь его вскрыть? – вдруг решился Герхард. – Ты сказал, доспехи всё равно испорчены пайкой.

– Я могу попробовать, – кивнул кузнец. – Но надо ко мне в мастерскую его оттащить.

– Давай уберём остальные, вдруг ещё найдутся такие же, и пойдём.

Такой доспех в итоге оказался всего один. Они освободили стены и пол всего коридора и не нашли больше никаких подобных варварств по отношению к древним ценностям. Попрощавшись с шасами, руководящими уборкой, они взяли заваренный доспех, и Адан открыл портал в свою мастерскую.

Было уже поздно, так что народу в кузне не оказалось. Разместив на столе и хорошо закрепив находку, чуды стали её осматривать. Кузнец простукивал, ощупывал места спаек и готовил инструмент, Герхард же рассматривал узор на доспехах, пытаясь понять что-то по внешнему виду, но стальной рыцарь не спешил раскрывать своих секретов, он молча лежал на спине, сложив на груди руки.

– В общем, печь не остыла ещё, сейчас быстро наберёт температуру. Я думаю, сначала можно снять шлем, тут, конечно, аж в шести местах приварено, но дело не такое сложное. Руки я буду до утра разбирать, чтобы не сильно попортить.

– Хорошо, давай сначала шлем. Через него в любом случае будет видно, что внутри. И знаешь что, Адан? Мне не по себе.

– Аналогично, – проворчал задумчиво кузнец, берясь за работу.

Прошло больше часа, наконец сдалась последняя спайка, и шлем утратил целостность с остальными доспехами. Кузнец в перчатках осторожно взялся за него и дёрнул было, но оказалось, что внутри что-то есть, и это что-то удерживало шлем на прежнем месте.

– Да что ж там такое?! – рыкнул кузнец и с силой, упёршись в стол, потянул шлем на себя.

Тот с хрустом и треском снялся… с головы.

Оба чуда вскочили и тут же отпрянули. Из доспехов торчала иссохшая голова, изуродованная гримасой ужаса или крика. Потемневшая кожа плотно обтягивала кости черепа, запавшие глаза ссохлись в угли. Единственное, что выделялось, – рыжие волосы и борода. Когда Герхард и Алан рискнули подойти поближе, то поняли, что вопросов появилось ещё больше.

– Он в таком виде, будто его в этот доспех заковали заживо…

– Очень похоже на то. Надо снять все доспехи, я помогу. – Рассматривать искорёженное лицо было страшно, и в итоге кузнец накинул на него тряпку.

Следующие часы работы поглотили с головой, но под работу говорить особо не хотелось. Каждый думал своё, но оба, не сговариваясь, сходились к мысли: «Какой весёлый дядя был Райрех, если у него просто в коридоре мумии стоят. Какие тогда скелеты по шкафам рассованы?»

Пару раз чуды прерывались на чай, но даже там перебрасывались короткими, почти ничего не значащими фразами. Чем дальше раздевался мертвец, тем более убедительной становилась версия о том, что внутри он был ещё живой, а очнувшись, понял, что вмурован заживо. Обратные стороны шлема, кирасы украшали выведенные в спешке руны. Сверившись со справочником, Адан сказал, что это похоже на зачаровку от всех видов энергии. И от звука. Так что, заковав заживо какого-то чуда, ему даже не дали шанса позвать на помощь. Жестокость ужасала, пленник доспехов умирал медленной смертью, без воды и еды. Шлем изнутри был заварен отдельной пластиной, так что обзора не было, и, возможно, воздуха внутрь практически не поступало. Умирающий ободрал об эту пластину всё лицо и сломал нос, но ему это не помогло.

Когда последние части лат легли в сторону, чуды молча нависли над покойником. Наконец Адан заговорил:

– На нём была сорочка, хорошая, судя по ткани. Обрывков, конечно, мало, но что есть. Странно, ткань изрублена на нём словно мечами, но на теле следов нет. – Трогать мумию оба брезговали, потому кузнец осторожно ощупывал того стальным прутом. – Более того, сорочка была белая. Имеются белые обрывки, но вся остальная ткань залита кровью. Может, конечно, кровь не его. Ну, там, например… на нём лежал кто-то, кто истекал кровью. Но как-то странно всё это.

– Почему в доспехе в принципе осталась мумия? – недоумевал Герхард. – Она должна была истлеть. Доспех не герметичен, стоял в продуваемом шестьсот лет доме, практически под открытым окном, а мумия целая. Ну, если не считать того, что она усохла. Поместье было зачаровано от живности. Насекомые, птицы – ничего такого в доме нет. Но от бактерий-то нельзя зачаровать помещение. Да и кому бы это понадобилось?

– В том особняке, по-моему, заколдовано почти всё, что можно заколдовать. Я думаю, что его состояние и целостность – это тоже следствие заклинаний на доспехе, – кивнул Адан. – Может, покажем его кому-нибудь?

– Кому? Я пока не уверен, что хочу рассказывать в Чуди об этом приобретении. Я хочу разобраться с этим подарком и с его… секретами сам. А потом уже нести в Орден новости, что я такой крутой, обзавёлся поместьем. Вот был бы у тебя знакомый биолог… – мечтательно выдохнул Герхард, стараясь не смотреть на труп.

– Увы. У меня в семье все тактики и стратеги. Я вот один руками люблю что-то делать. Ну и знакомые у меня либо кузнецы, как я, либо вон гвардейцы. С химиками-биологами-дознавателями точек пересечения как-то не выдалось, – даже несколько виновато ответил Адан.

– М-да. У меня тоже гвардейцы, ну и с парочкой наездников на драконах знаком. Но это тоже не те, кто мог бы помочь с трупом.

Чуды примолкли, украдкой посматривая на тело. Искорёженный труп под простынкой молчал, выпирая из-под ткани изломанными руками и коленями.

– Доспехи оставь мне, я постараюсь отчистить места, где мы их испортили, и потом верну. Ну и внутри тоже почищу от этого… господина. – Адан невольно сморщился, хотя тело уже давно не пахло.

– Ну тогда я его… Заберу обратно. Положу пока в тёмную кладовку какую-нибудь, там подумаем, что с ним делать. Может, при разборе всего владения обнаружится склеп или иное захоронение. Тогда туда подхороним. Думаю, там не обидятся, – невесело ухмыльнулся Герхард. – Как бы только его нести? Трогать его не хочется.

– Варежки вон возьми, потом вернёшь. От жара раскалённого металла они точно быстро прокалятся и, если даже что на них и будет, сдохнет в муках. Сейчас завернём, и я, наверное, помогу тебе его волочь. Он хоть и усох, но одному таскать его не очень сподручно.

– Ты не представляешь, как я тебе благодарен, Адан! – искренне выдохнул счастливый обладатель трупа.

Вечером почитать не удалось, и Герхард продолжил ознакомление с дневником наутро. Некоторые куски приходилось пропускать, они были слишком сложно для него написаны, но обычных описаний жизни и исследований хватало. Исследования Райреха занимали чуда, описания не казались страшными или странными, и почему тому пришлось переехать куда-то, он не понимал. Работал последний Таврэй с животными, вроде улучшал их и обучал, но в тексте часто упоминалось, что разделял его стремление к исследованиям только один коллега, один из всей своры учёных, что были с ним раньше. До причин такого отторжения Герхард пока не добрался и собирался сегодня осмотреть отмытый особняк ещё раз, теперь уже куда кропотливее.

– Привет, Адан! Контора мне отписалась, что уборка закончена. Я думаю сходить и посмотреть, всё ли отмыто. Ты как? – он набрал друга, выйдя из дому с мыслями зайти сразу в кузницу.

– Привет. Слушай, сегодня не получится. Мне очень интересно с тобой сходить, но тут привалило работы. До вечера точно не разгребусь, – вздохнул тот в ответ.

– Да, печально. Мне всё ещё не по себе в этом поместье. И пусть больше доспехов с сюрпризами мы не нашли, но мы, вероятно, и не осмотрели все доспехи. Возможно, они ещё где-то есть. Но даже если не доспехи… Мало ли где что найдётся.

– Да не трусь. Живого там ничего нет, а мёртвое не кусается. Если что найдёшь – звони, я хотя бы на трубке повишу, поболтаю. Может, чего посоветую.

– Хорошо, – со вздохом отозвался Герхард, отбивая звонок и активируя портал.

Вчера он успел согласовать с де Тонгом небольшой отпуск на недельку-две и теперь мог без проблем разобраться с особняком. Старый вояка, узнав, что завещание не было липой, порадовался за молодого гвардейца и напросился в гости, когда тот закончит приводить наследство в надлежащий вид. Впрочем, Герхард был уверен: если попросить отпуск на прогулку с девушкой, а не для дела, де Тонг одобрил бы и это. Иногда казалось, что он спит и видит, как женить весь свой отряд.

Поместье встретило нового хозяина благородной игрой света в резных отмытых окнах, глубиной цвета старинного дерева на полу, от которого ранее угадывался только условный рисунок дощечек да рубиновым оттенком обшивки мебели. Убранство доставшегося ему особняка было столь роскошным, что чуд, ходя по коридорам и залам, невольно снова ощущал собственную блёклость. Контора поработала на славу, отмыв от потолка до пола всё, что было в слоях вековой пыли. Тяжёлые люстры под потолком танцевального зала сверкали в лучах солнца гранями множества сложных украшений, отбрасывая мириады бликов подобно дискотечным шарам. Герхард стоял запрокинув голову, не в силах оторвать взгляда, когда до него донёсся звук. Это был звон колокольчика, магически усиленный, он разбегался по пустому дому, будто проворный курьер, ища хоть кого-то, чтобы передать весть.

– Но… Это невозможно! Как нельзя скрыться от спама, если у тебя есть телефон, так что же… Нельзя скрыться от гостей даже на необитаемом острове? Это, конечно, не остров, но… – теряясь в догадках, кого могло принести сюда и, главное, к какой двери, чуд пошёл искать тот самый вход, где его ждал неведомый гость. Сначала он решил проверить главный вход за садом, куда вела широкая мощёная дорога.

– Здравствуйте, – створка ворот с большим трудом поддалась, кажется, ему даже помогли сдвинуть её с места.

За воротами высунувшийся чуд увидел гостя, который, к его величайшему удивлению, оказался навом. Элегантно, но не особо дорого одетый, он напоминал клерка какой-то крупной компании.

– Приветствую вас, – с улыбкой ответил гость. – Я узнал, что совсем недавно у вас появилось наследство, и, судя по вашим доходам и уровню семьи, вам это, как бы сказать, непривычно. Я хотел бы предложить вам свои услуги.

– Это какие же?.. – Герхард был порядком заинтригован, но не удивлён. Скорее всего, контора шасов, нанятая для уборки, сообщила ему о новом владельце поместья.

– Я могу пройти? Не через дверь же нам говорить? – не снимая с лица приятной улыбки, предложил нав.

– Да… Пожалуй. Пройдёмте.

Гость, не сильно напрягаясь, открыл створку ворот шире и, проходя, закрыл за собой.

– Извините. Тут много лет всё пребывало в запустении, вот ворота и вросли в землю, кажется, чуть ли не в прямом смысле. – Они шли по дороге, и чуд оглядывал заросли, в которые превратился ранее ухоженный сад.

– О, думаю, могу с этим помочь, – легко ответил тёмный. – Видите ли, я специализируюсь на старинных вещах, древностях, реставрации. Чтобы вам каждый раз не рыскать по всему интернету, я с удовольствием помогу вам, найму ровно тех, кого надо, с самыми лучшими рекомендациями.

– Простите. – Герхард отвёл взгляд, рассматривая теперь запылённые ботинки нава. – У меня очень мало денег. Как вы верно заметили ранее, особняк немного не вписывается в уровень дохода моей семьи. Я боюсь, вы не по адресу. У меня не будет столько денег, чтобы нанимать кого-то для реставрации, ещё и вам агентские платить.

– Не переживайте, я отлично понимал, куда иду. Одной из моих специализаций является оценка антиквариата, – он протянул Герхарду визитку. – Я не шас и выклянчивать у вас денег не буду. Я просто начинающий в своём деле, и вы, как клиент, мне нужны не для заработка, а для практики. Вы же не будете против оставить отзывы о моей работе, посоветовать меня потом кому-то? Денег я потом заработаю. Как говорят челы: «У меня вся жизнь для этого впереди!»

Лёгкий смешок нава как-то расслаблял. Чуд очень редко встречал представителей Тёмного Двора и уж точно никогда с ними так свободно не говорил. Он представлял их себе злыми, молчаливыми, строгими, но оказалось, что вполне контактным был не только комиссар Великого Дома Навь, славящийся учтивостью и вежливостью. Поиск клининговой конторы изрядно помотал нервы, и предложение нава казалось очень привлекательным, а если это всё ещё и за «спасибо», то будущее его наследства начинало приобретать более позитивный окрас. Шасы своему сюзерену точно не соврут, не то что ему, чуду. Он задумчиво повертел чёрную матовую визитку с серебряными вензелями.

– Знаете, мне очень нравится ваше предложение. Я действительно не силен в… вот в этом всём. Я простой гвардеец, куда мне до фамильных особняков, так что, если вы действительно не будете много просить за посредничество, я, пожалуй, воспользовался бы вашими услугами. Правда, с оценкой древностей… Может, пригласить кого-то ещё? Ну, я надеюсь, не обижу вас этим? Дело в том, что мне поначалу хотелось бы услышать побольше мнений.

– Конечно! И я даже не буду настаивать на конкретных оценщиках, пригласите кого угодно, для чистоты эксперимента. – Он легко улыбнулся, вообще не показывая, что его что-то задело.

Но, может, и не задело? Нав сказал, что он новичок. Получается, если чуд пригласит других мастеров, то это не обидно наву, напротив, тот получит ценный опыт. Всё-таки тёмные очень мудры: во всем ищут выгоду, но не только денежную. Знания и умения потом легко конвертируются в деньги, а вот их купить куда сложнее. Герхард невольно проникся к гостю дружескими чувствами и уважением.

– Ой, я совсем невоспитанный, – вдруг охнул чуд. – Я забыл спросить, как вас зовут. Моё-то имя вы уже явно знаете, раз сверялись о доходах семьи.

– Марга, – нав протянул чуду руку.

– Герхард, – тоже решил обойтись именем тот. – Очень приятно.

Осмотр особняка пошёл куда активнее. Марга деловито засовывал свой нос в каждую щель, таская с собой чуда туда-сюда, а порой и обратно. Если Герхард и хотел бы осмотреть особняк тщательно, то один он не достиг бы таких результатов. Чтобы не заниматься освоением кухонного пространства образца чудского прошлого, нав приволок и поставил в гостиной кофемашину, чайник и простенькую микроволновку. Запитывать приходилось от магической энергии, но заказывать кофе порталами в тех количествах, в которых его употреблял тёмный, было бы в разы накладнее.

Решено было переоборудовать кухню, ванную и удобства в первую очередь, иначе жить в особняке было бы затруднительно. За время осмотра Марга выделил некоторое количество предметов утвари, которым поставил свой ценник, подробно описав, за что плюс, за что минус к цене, показал подобные вещицы в коллекциях видных антикваров Тайного Города, но всё же на следующий день решено было сходить к парочке мастеров и услышать их мнения. Герхард не хотел приглашать кого-то к себе, потому записался с помощью нава на приём.

Активный день вымотал Герхарда. Нав выбирал для себя гостевую комнату, а чуд упал в рабочем кабинете Райреха на диван, доставая недочитанный дневник. Пролистывая до места, где он остановился, чуд впервые заметил, что дневник не полный. В той части, что он уже прочёл, он вдруг наткнулся на еле заметные кусочки, оставшиеся от листа, которого теперь тут не было. Видимо, увлёкшись чтением, он не заметил этого в первый раз. Начав пролистывать и детально осматривать книжицу, Герхард нашёл ещё несколько мест, откуда аккуратно были удалены какие-то страницы. Вот теперь описание нарастающего напряжения вокруг трудов Райреха показалось ему не таким уж странным.

Чтение увлекло настолько, что Герхард не заметил, как стемнело. Он всё ещё лежал на диване в кабинете, когда в дверь постучали. Спрятав под себя дневник, чуд окликнул:

– Войдите!

Марга вошёл, держа в руках очередную чашечку кофе.

– Вы что-то тут совсем уснули. Я заказал ужин и думал пригласить вас разделить трапезу. В мои обязанности, конечно, входит только дом, но, если вы умрёте от голода, его снова закроют, и я потеряю доступ к этому складу невероятнейших вещей! Изучая доспехи и оружие, сложенные на втором этаже…

Его прервал звонок телефона, и нав тактично замолчал. Герхард поднял трубку.

– Да?

– Привет, это Адан. Ты звонил утром, и больше за весь день ни слова. Ты куда пропал? Я несколько беспокоюсь. Ждал от тебя вестей и не дождался.

– Адан, слушай, у меня просто… очень много тут работы. Ну, знаешь, я… В саду был весь день. Тут же не сад, а джунгли в прямом смысле. Дом-то отмыли, благодаря тебе, а то, что за его стенами, никуда не годится. Вот я приглашал тут умных людей. Советовался. Извини, я очень устал. Как раз ложусь спать, – чуду очень хотелось завершить разговор, и он искал подходящий повод.

– О, может, я заскочу тогда перед сном? Ты ж у себя сейчас?

– Нет. Я решил переночевать в особняке.

– В особняке? – даже по голосу ощущалось, что друг сильно напрягся. – Нет, ну, твой дом, конечно, почему бы и не спать в нём. Но ты напиши завтра, что ли, что и как. Хорошо?

– Да, конечно. Давай, до созвона, – отбив звонок, Герхард поднял голову и увидел Маргу, стоящего над ним, за головой.

Нав улыбался весело и, кажется, рассматривал спинку дивана. На молчаливый вопрос он изящным жестом указал на пару зацепок на обивке.

– Кажется, тут неплохо проводили время прежние хозяева. Похоже, что кто-то слишком страстно вцеплялся здесь ноготками.

Марга отошёл к двери.

– Спуститесь? Ужин уже доставили, мне отписался курьер. – И вышел, чтобы не смущать чуда сильнее.

Герхард лёжа уставился на зацепки. И как только их углядел тёмный? Но и правда… рассмотрев их, он согласился с предположением нава. Тут явно… развлекались. Жаль, об этом в дневнике ничего не было.

В дневнике.

Он достал книжицу и посмотрел на тёмную кожаную обложку с укором и непониманием. Райрех вначале казался ему очень приличным учёным, сейчас же, после прочитанного, новая грань личности последнего владельца поместья начала изумлять чуда. Удивлял Тавра и коллега Таврэя, тот всегда и везде упоминался вскользь и никогда прямо или по имени. Читатель не узнал о нём ровным счётом ничего. Ничего не было сказано и о прежней лаборатории, откуда пришлось переехать. Была ли она в стенах Ордена или где-то за его пределами, просто в Тайном Городе?

Он медленно сел и спрятал дневник. Надо было идти ужинать. Марга прав, что-то он увлёкся чтением.

И тут на Герхарда накатила странная волна чувств, ранее им никогда не испытываемых. Он – из бедной семьи, карьера всей его жизни – из гвардейца в главу отряда. Жена, рождение детей с примерно такой же судьбой. Он и помыслить не мог, что когда-то к нему кто-то будет обращаться на «вы», будет советоваться и выходить из комнаты, чтобы не беспокоить. Пускай этот нав не самый крутой спец, но это нав! Тёмный, живущий уже, наверно, с пару его жизней. Он обращался к Герхарду, как к господину, хозяину пусть и заросшего грязью, но шикарного поместья! Чуду хотелось танцевать и повизгивать от дикого восторга. С трудом уняв порыв, он, широко улыбаясь, покинул кабинет, решив дочитать потом, а пока отужинать.

Выходя к завтраку, Герхард напряжённо прокручивал в голове куски дневника, что читал на ночь. Стоит ли говорить Марге о записях Таврэя или нет? О лаборатории, что, возможно, до сих пор скрыта где-то под особняком? Стоит, наверно, ведь ему необходимо с кем-то поделиться информацией. Но с ходу доверять наву не хотелось. Всё-таки это он, Герхард, не смог разобрать половины написанного, нав же может быть куда умнее. А вот про труп, наверно, стоит упомянуть. В конце концов, он просто лежит в кладовке, так или иначе нав его увидит.

Марга сидел в гостиной, всё так же со стаканчиком кофе и ноутом.

– Как вам спалось на новом месте? – лучезарно улыбнувшись, он не стал отрывать глаз от экрана.

– Да как-то не очень. Тут непривычно мягкие кровати. Я, конечно, уже перерос банальные казармы Ордена, но всё равно в комнатушке меньшей, чем тут туалет, сложно надеяться на подобную роскошь. Спишь, как на досках. А тут… ух! Будто утопаешь!

– Охотно верю. В гостевых спальнях не хуже. Кофе? – он указал на заправленную машину.

– Да, пожалуй. – Налив себе и присоединившись к Марге, Герхард помолчал, набираясь сил.

Когда молчание плавно затянулось, нав поднял от монитора чёрные, без малейших бликов глаза и вопросительно посмотрел на рыжего.

– Да-а… Я хотел кое о чём вам рассказать. Когда компания убирала мой дом, то попросила переставить доспехи из основного коридора второго этажа, чтоб не мешали. Мы оговорили, что уборщики ими не занимаются, поэтому и выносить доспехи решили мы. Ну, тут вопросов нет. Проблема появилась, когда мы попытались перенести комплект позолоченных лат. Понимаете, он… Оказался очень странным. – Чуд облизал губы, отводя глаза к окну, где дебри сада заливало утреннее солнце.

– И что же с ними было не так? – чуточку помолчав, спросил Марга.

– Они оказались запаяны. Мы занимались домом с моим другом.

– Который звонил?

– Который звонил, – подтвердил чуд. – Он кузнец и помог разобрать латы. Так вот, в доспехах был труп. Жуткий такой. Весь искорёженный, с такой гримасой на лице, что он мне снился пару ночей. В общем, я…

– А где сейчас этот труп? – с любопытством перебил нав, отставив кофе.

– А?.. В кладовку положил. – Немного сбитый с толку позитивом тёмного, он отогнал неприятные воспоминания. – Я хотел сказать: мы же осматриваем особняк, оцениваем всякие вещицы. В общем, я, конечно, надеюсь, что больше тут таких сюрпризов нет. Но если есть – будьте осторожны.

Герхард со вздохом уткнулся в кофе, хрустя круассаном, порезанным и намазанным джемом.

«Больше тут таких сюрпризов нет…»

Чёрные глаза несколько секунд рассматривали алый джем на белом нутре выпечки и, оторвавшись, вернули взгляд на чуда.

– А можете показать? Я покойников не боюсь, не переживайте. Кстати! А его вы продать не хотите? Есть любители…

– Нет, ну что вы. Всё-таки он был чудом когда-то, как его можно продать? Я собирался его захоронить, если найдём где. Правда, я понятия не имею, кто это, – и Герхард внезапно сжал пластиковый стаканчик. В сознании проявились образы из прочитанного недавно: позолоченные доспехи с гербом; доспехи, скованные лично для Райреха; а то, что эти доспехи для Райреха важны, знал герцог Лиамэл. Доспехи, символизирующие его, Таврэя, победу. Они такие были только одни, и именно в них находилось тело.

Чуд невидяще смотрел перед собой.

Тело в латах – сам Райрех Таврэй?! Но Анвар сказал, что его казнили! Вся одежда на нём была изрублена и в крови, но на теле не было ни одной раны. Что это за чертовщина? Его в итоге заковали в его же латы? Или… он принял в них бой?!

Догадка настолько ошеломила, что он даже не чувствовал, как по пальцам стекает горячий напиток.

– Я… поседею с этим наследством, – тихо проронил чуд.

– Не исключено. Но не переживайте, седина вам очень пойдёт, – так же тихо ответил нав.

– Что?

– Так покажете тело? Я понял, что продавать его вы не хотите. – Снова улыбка и весёлый взгляд.

– Да, почему бы и нет. – Герхард с трудом выдавил бледное подобие улыбки и тут заметил лужу на полу и рванулся за салфетками. – Вот чёрт!

Сразу в кладовку они не пошли: надо было подготовить выделенные для оценки вещи, проложить их тканью и поместить в ящички. Так что уже перед самым уходом Герхард повёл Маргу в дальнее крыло дома, где отпер неприметную дверь. Помещение было прохладным и тёмным, там стояли лишь несколько коробок, на них-то, завернутое в ткань, и лежало тело.

Нав присел на корточки, аккуратно откинул край покрова и рассматривал перекошенное, с открытым оскаленным ртом лицо, испачканные в крови волосы, слипшуюся когда-то благородную бородку. Чуд, постояв немного, отвернулся.

– Мы нашли его в доспехах, но они плохо снимались, и тело, наверное, немного к ним прилипло. Я думаю, хоть я не спец по мумиям, он так ободрался уже из-за нас.

– Хорошо. Да, судя по повреждениям поверхностного слоя, их нанесли уже много позже смерти, – тонкие пальцы скользнули, осторожно осматривая края рваных ран на скуле. – Вы можете выйти, я вижу, что вам сложно.

– Спасибо. Я тут постою. На свету. – Герхард вышел в коридор и привалился спиной к стене. Зная, что нав видит в темноте, он не предлагал принести свет, но за спиной не было толком видно, что тот делает. Наверное, изучает сохранность. Может, ещё что? Чуд заскучал, он прокручивал в голове собственные доказательства того, кто этот покойник.

Изящные, чуть бледные пальцы скользнули по натянутым высохшим губам, задели слипшиеся у края рта усы, забирая под ноготь крупинки крови.

– Как же ты плохо сохранился, Рай. Хотя для чуда и в твоём возрасте… Наверное, хорошо. Не волнуйся, мальчика ты выбрал правильного.

Поездка по нескольким оценщикам прошла бурно. От двоих, когда они увидели привезённые вещи, пришлось в прямом смысле отбиваться, но Герхард в итоге перестал сомневаться в Марге. Тот хоть и был начинающим в своём деле, но, как и все навы, подходил к работе со всей старательностью. Вернулись в поместье они затемно, заказали ужин и под разговор умяли столько, что расползлись по своим комнатам. Даже нав решил вздремнуть, что уж говорить о чуде. Но ночью сон ушёл, и в попытках уснуть снова вспомнился дневник. Это не самое усыпляющее чтиво, но любопытство, всколыхнувшееся от воспоминаний того, на чём он закончил читать в прошлый раз, разогнало остатки сна.

Почерк крайне неразборчив:

Почерк более разборчив:

Почерк снова неразборчив:

Почерк очень разборчивый, лучше, чем во всём дневнике ранее, но всё-таки это почерк Райреха:

Герхард с силой отложил дневник. Сон не только не пришёл, а развеялся напрочь. Голова пухла от странной информации, увлекательной, но пугающей его всё сильнее. Он так напряжённо читал, чтобы не пропустить ни слова, что, кажется, всё тело просто онемело. Надо было пройтись.

Спрятав дневник, снова он встал, беря светильник, и вышел тихо из комнаты. Куда идти в три часа ночи? В сад? Его не тянуло на свежий воздух, ему хотелось окунуться в этот мир, полный жутких приключений и опытов! В дневнике уже прямо говорилось о входе в лабораторию Райреха в подвале этого дома. А почему бы и нет? Он решительно пошёл вниз.

Вход найти удалось, хоть и не сразу. Дверь в него крылась за одной из одинаковых дверей в ряду мелких подсобных помещений. Спустившись по пыльной лестнице, он попал в винный погреб. В том, что тут ещё одна сокровищница, Герхард даже не сомневался. Райрех явно увлекался хорошими винами, и стеллажи с ними тянулись вдоль стен, в тупике стояло несколько бочек, чёрных от времени. В центре небольшой диван, пара табуретов да лестница, что приставлялась к стеллажам, чтобы достать бутылки, лежащие в ячейках под потолком. Всё пространство пола хорошо просматривалось, и там не было никакого люка. Поставив табурет на табурет и на эту конструкцию светильник, он осветил весь подвал достаточно хорошо, но перед ним были лишь бесконечные соты под бутылки, где-то пустые, где-то заполненные. Отодвинув диван, чуд убедился, что и там пол был ровный и одинаковый с остальной поверхностью. Что ж, оставалось отодвинуть стеллажи и осмотреть стены.

Занятие убило несколько часов времени и все силы и без того уставшего чуда, но не принесло результата. Все стены были сложены из камней, ничего не нажималось, не поворачивалось, никаких пустот на простукивание также не было обнаружено. Сидящему на диванчике, всему в поту и пыли Герхарду пришли на ум строки из дневника: «…пусть хоть простучат все стены, я не зря готовился к переносу лаборатории столь тщательно». Похоже, и правда всё бессмысленно, и он лишь доказал, что Райрех хорошо спрятал лабораторию. Очень хорошо! Надо читать дальше. Может, Таврэй забудется и оставит какой-то намёк на потайной рычажок?

Вернулся в комнату он так быстро, как только мог. Жаль, он не маг, а то для быстроты построил бы портал. Дневник манил и пугал. Чем дальше погружался в его чтение Герхард, тем страшней ему казались ценности этого чуда, зачем-то оставившего ему свой особняк и свою историю. Блёклый отсвет рассвета уже проникал сквозь зашторенные окна, надо было попробовать поспать хоть немного, но тайна, её ощущение витало в воздухе и жгло, как облако мошек.

Дописано явно позже основной записи, второпях и другими чернилами:

Рука лихорадочно перелистнула страницу, но дальше была лишь белая пустая бумага. Дневник упал на грудь чуда, который забыл, как дышать. Его сын начал новый род, но кровь осталась прежняя?! «Я – Таврэй?!» – звенело в голове. Это хорошо? Это плохо? Что вообще с этим теперь делать и как с этим жить? Сын Райреха являлся прадедом Герхарду, прадеда давно уже не было в живых, война унесла его, как и многих чудов. Ураган сменился резким штилем.

«Что с этим делать? Об этой тёмной истории пока знаю только я. Может быть, если я не расскажу никому правды, уничтожу дневник и останусь простым Тавром, из мелкого, ничего не значащего рода, будет проще? Без древности, но и без этого груза тоже».

Можно было сжечь дневник прямо сейчас, но рука даже не дёрнулась. Этот чуд завещал ему, сквозь столетия, не дом, не деньги, а свою жизнь, как он написал, и странным образом Герхарду хотелось пройти этот путь до конца. Посмотреть на то, что ему досталось, что Райрех защищал такой ценой. Он отложил дневник, глянул ещё раз на последние строки и достал из прикроватной тумбочки перстень, который хранил дневник все эти годы. Наспех одевшись, он босиком вышел в коридор, спускаясь обратно в подвал.

– Доброе утро, – услышал он со спины, когда ладонь легла на нужную ручку.

– Ох! – чуд аж подпрыгнул от звука голоса и теперь пытался отдышаться, – Марга, простите. Я что-то совсем о вас забыл.

– Да и выглядите вы так, будто на бой со львом собрались. Я услышал ваши шаги, позвал, но вы не ответили, и я решил посмотреть, всё ли с вами хорошо, – учтиво улыбнулся нав.

– Да, пожалуй, я и правда на бой собрался. Я узнал очень многое, такое, что ставит передо мной вопрос ребром: хочу ли я быть наследником этого дома. Или нет. И я должен ответить себе на этот вопрос. Ответ… За этой дверью.

– Я могу быть с вами рядом? Думаю, мои навыки могут пригодиться. Да и физически я немного сильнее вас буду, если что-то не захочет открыть вам свои тайны. – Марга казался самым чутким помощником, и Герхард кивнул, открывая дверь в подвал.

Они не говорили больше ни слова. Чуд в кармане надел кольцо на палец и просто пошёл вперёд и, дойдя до самых бочек у дальней стены, поняв, что дальше идти некуда, обернулся. И замер, как замер и стоящий на самом краю у стены нав. Всё пространство в треть пола подвала представляло из себя плавно спускающуюся мраморную лестницу с изящными перилами, ведущую к дверям. Куда делся огромный кусок пола, чуд не увидел и не услышал. Марга, кажется, также пребывал в крайнем изумлении.

– Пойдёмте, – тихо кивнул на двери бледный как смерть Герхард.

Металлические двери открылись с некоторым трудом, внутри царила темнота, но стоило им войти, как начали вспыхивать магические светильники. Из-за последних крох энергии свет был тусклым, но его хватало, чтобы плавно выпускать из темноты детище, ценой которому был древний чудский род.

Помещение оказалось огромным, хорошо оборудованным для своего времени. В холле за дверями было две зоны, с каждой стороны стояло по огромной клетке, а также столы, полки с реактивами и коробками. Чуд медленно подошёл к ближайшей клетке и увидел там иссохшие тела василисков, достаточно большие для «карликовых». Прутья и затвор клетки были изгрызены до неузнаваемости. Когда Герхард присмотрелся, картина перед глазами сложилась намного более пугающая. Даже не учёному было очевидно, что запертые в клетке твари создали что-то вроде кладбища в конкретном углу и аккуратно съедали сначала более слабых и мелких особей, потом тех, кто слабел. У самой целой особи, самой большой по размеру, был съеден хвост и часть лап. Он пытался есть сам себя в надежде выжить. На шее красовался маленький ошейник с выбитой надписью «Марк». Когда Герхард с трудом оторвался от странной сцены и обернулся, то заметил, что нав стоит у другой клетки. Кажется, его, так же как и чуда, впечатлило увиденное: он держался пальцами за решётку, упёршись в прутья головой, и молчал. Чуду показалось, что нав даже дышал с трудом. Но надо было идти дальше, и, шагнув, он открыл следующие двери и дождался, когда свет уберёт темноту.

Ноги начали подкашиваться, когда перед стоящим в дверях чудом вспышками стали возникать громадные ёмкости, заполненные мутной жидкостью, в которых находились странные мутанты. Мантикоры, василиски, виверны – все они, заметно изменённые, имели большего размера головы, более тонкие и явно более подвижные пальцы лап. Большая их часть была вскрыта, и рядом с аквариумами, где плавали тела, стояли колбы поменьше, с отдельными внутренностями. На стенах висели различные планшеты с бумагами, исписанными мелким почерком. Запах химиката, в котором плавали тела, ударил в нос, и от этого закружилась голова. Чуд хотел было отпрянуть, когда зажглись наконец лампы в конце комнаты и перед ним, во всю дальнюю стену, предстал огромный стеклянный резервуар. Передняя стенка была пробита, и среди торчащих обломков стекла, наполовину вывалившись наружу, висела неописуемая тварь.

Герхард как зачарованный пошёл вперёд.

Тварь притягивала и одновременно ужасала. Чёрная матовая кожа обтягивала длинный череп, безгубый рот «до ушей» оскалился чёрными же зубами, длинные лапы, напоминающие руки, когтями вцепились в край стола, на котором стоял аквариум, и выгнули металлическую поверхность, смяв её, как бумагу. Гибкий сегментный хвост с шипами кольцами занимал пол разбитой ёмкости. Тварь была вся в цепях, в её спину входили какие-то трубки. В некоторых до сих пор стояла цветная жидкость. Тварь была невероятно большой, крупнее самого Герхарда.

– Что это? – До твари оставалось несколько метров, а шаги чуда к ней становились всё мельче.

– Тварь Купола, – тихо ответил неузнаваемый голос над ухом.

– Объект?!

И тут казавшийся трупом монстр резко поднял голову, открывая золотые глаза. Чуд, не помня себя, с криком рванулся прочь и, споткнувшись о какой-то шланг, полетел на пол. То ли от встречи с поверхностью, то ли от страха, но сознание предпочло покинуть горе-искателя.

Пришёл в себя он, лежа в полутьме на полу. Сколько прошло времени, было неясно. Герхард с трудом поднялся, левая часть лица была вся в крови, и та успела уже подсохнуть. Затуманенный взгляд скользнул, ища тварь, и не нашёл. Вскочив так быстро, как только смог, он огляделся. В лаборатории больше не было ничего. Ни Объекта, ни колб с жертвами экспериментов, даже мебели. Ничего. Только перед ним, рядом с лужицей крови, что натекла с его головы, лежало несколько пожелтевших листов бумаги, исписанных знакомым почерком. Наклонившись и подняв их, он поплёлся прочь, отлично понимая, кто сделал для него генеральную уборку.

– Какой же я идиот, – тихо простонал Герхард, идя прочь. Ему нужно было на свежий воздух.

День прошёл за повторным осмотром особняка, в попытке понять, что ещё мог прихватить нав. Чуда удивило, что тот не взял ни золота, ни дорогих вещей. Единственным, что нав забрал не из подвала, оказалось тело Райреха Таврэя. Зачем Марге ссохшийся труп, чуд не понимал и не представлял. Разве что тоже как материал, подвергшийся воздействию сыворотки? Возможно.

Но нав не отвечал на звонки по номеру, что оставил на визитке, лишь бросил с него сообщение, которое заставило Герхарда ещё больше нервничать и мучиться выбором.

Вечером, отбыв в Орден, он написал Адану: «Если ты на меня не обиделся, поднимись ко мне, как будет время».

Кузнец постучал в дверь спустя полчаса.

– Ну, привет. Как-то ты совсем пропал в своём особняке, – тепло улыбнулся он другу.

– Да не то слово. Ох. Кажется, я всё испортил! И теперь не знаю, идти к Магистру или не надо? Честно говоря, страшно. Но я не виноват в том, как всё вышло. Хотя… немного виноват – тем, что дурак такой.

– Рассказывай, чего наворотил. – Адан сел на кровать, глядя на Герхарда.

– Помнишь, я сказал тебе про дневник, что был в кольце? Я дочитал его до конца, и оказалось, что этот Райрех на самом деле мой предок. Он велел своему сыну отречься от рода отца и сменить фамилию. Как видно, сменил он её, не сильно стараясь придумать что-то новое. Приличную часть состояния Райрех слил на поддержание дома на шестьсот лет, а вторую, видимо, отдал шасам, которые и передали мне это наследство.

– В том, что ты говоришь, нет никакого «идиотизма». Что реально случилось такого, за что ты себя казнишь? – иногда кузнец смотрел на него, как старший брат на младшего, и Герхарду хотелось, опустив голову, отчитываться даже за то, что не совершал.

– Помнишь, ты звонил и я не стал с тобой разговаривать? Так вот, не знаю, что на меня нашло тогда. Ко мне постучался нав, молодой вроде, хороший такой специалист по работе с древностями. Он реально помогал, был улыбчивым, радушным, лёгким.

– Радушным? Улыбчивым? Лёгким? Нав?! – Брови Адана уползли на лоб, и он расхохотался: – Ну, вот тут ты, друг, да, сказочно задурился!

– Да брось, ты бы его видел, тоже повёлся бы! Он очень интересный в общении был! – возмутился знаток навов.

– Ну хорошо, что это хоть за нав-то был? Имя, внешность ты запомнил?

– Ну да. Маргой представился.

Чуды откопали ноут Герхарда и начали искать нава по имени. Не нашли. Попытка порыскать по фоткам в тех базах данных, что были в доступе, тоже ничего не дала. Перерыв форумы на всякий случай, поискав по телефону, друзья сдались.

– Но он точно был. Как такое возможно? Пропало всё, включая нава?!

– Что «всё пропало»? – зацепился за оговорку Адан.

– Эм. Ну, в общем, это и есть то, почему я дурак, – сник тот. – В дневнике описана деятельность Райреха. Он был учёным-генетиком при Бестиарии Чуди, ему достался каким-то чудом некий Объект, на основе которого он и производил свои изыскания. Так вот, я плюс кольцо были ключом к лаборатории! Вместе с навом мы открыли её, и там было всё так, как описано в дневнике. Клетки, образцы, исследования. Море информации, за которое Чудь бы многое отдала. А ещё там был этот «Объект». Нав, перед тем как я потерял сознание, сказал, что это «тварь Купола». Она шевельнулась, она была ещё жива. Я рванулся от неё прочь и, видимо, споткнулся обо что-то. А когда пришёл в себя, увидел только чистые стены и пол. Нав украл всё, включая стулья и карандаши на верёвочках.

– Вот за последнее особенно обидно, – хмыкнул кузнец и тут же получил по голове дневником. – Ты чего?

– Ничего. Но лаборатория была. Тварь была, и она живая. Идти ли мне к Магистру? Наверное, меня казнят…

– Ну, я не уверен, что прям казнят. За наивность ещё пока головы не рубят, но спасибо точно не скажут.

– И что мне делать? – Герхард разрывался между чистосердечным признанием и простым желанием жить. – До кучи мне днём пришло вот такое вот сообщение с номера Марги.

Достав телефон, он протянул его другу. На экране высветилось: «Тварь Купола отправилась во Тьму. Продолжать исследования Таврэя никто не собирается, так что, думаю, Великому Магистру ни к чему об этом знать. Можешь спокойно пользоваться наследством, в котором теперь точно не осталось никаких мрачных тайн».

– Ну… Знаешь, ты так прислушивался к этому наву, пока он был рядом… Думаю, стоит прислушаться и теперь. Тайны нет, не думаю, что тёмные будут тебе так врать. Захотели бы использовать тварь и знания, не написали бы тебе. Раз написали прямо – это правда. А значит – пользуйся наследством и ничего больше не бойся, – кивнул Герхарду кузнец.

– Думаешь, так вот всё и оставить?

– А что? Ну, можешь рвануться сейчас, рассказать, какой ты молодец, накалить легко воспламеняющихся чудов. Можешь даже начать очередную войну Чуди и Нави. Хочешь?

– Нет. Войны я точно не хочу, – отпрянул чуд.

– А значит, проглоти и живи дальше. Да, тебя обвели вокруг пальца и воспользовались тобой. Но не тронули и, замечу, не убили. А могли. Как свидетеля и того самого, кто рванёт на баррикады. Да воспользуйся ты всеми дарами – и живи!

– Ты прав, – улыбнулся Герхард, и в этот раз не вымученно. – Попробую впредь быть умнее.

– Вот и славно. Поставишь чаю? После работы в кузне всегда так пить хочется…

Проводив Адана, он завалился в кровать, хорошо знакомую, привычную, которая гораздо удобнее тех перин, что в поместье, и решил прочесть листы, оставленные Маргой в лаборатории. Или не Маргой, а как его там на самом деле звали?

Число закрашено.

Число закрашено, на листе стоит цифра «2», явно написанная позднее основного текста.

– Я рад, что удалось завершить ту древнюю историю. – Сантьяга повернулся к наву, сидящему в кресле напротив, и сделал долгий глоток вина.

Нав коротко кивнул:

– Я был уверен, что кто-то рано или поздно вернётся туда. Райрех грезил тем, что кто-то сможет продолжить его дело и не оставил бы свой дом без наследника. Однако и поместье он защитил очень грамотно: любая попытка взлома привлекла бы внимание Ордена и пришлось бы объясняться и делиться.

– Главное – делиться.

– Именно. – Нав, недавно сменивший одежду, причёску и манеру общения, полностью выйдя из образа Марги и войдя в свою истинную суть, снова кивнул. – В итоге я не сумел тогда вовремя забрать у Райреха его горячо любимый Объект, но теперь дело закрыто.

Комиссар помолчал несколько минут, долил собеседнику вина – бокал нава как раз опустел – и заявил:

– У меня, конечно, есть вопросы по первой части этой истории – по работе с Таврэем, но я уверен, что этим вечером я получу все ответы.

От фразы повеяло холодком и предупреждением, но нава это не смутило. Он покатал в пальцах крупную виноградину и пожал плечами:

– Мы и сами иногда пытались изучать пленников Купола. Я решил, что в данном случае – это прекрасный способ продвинуться в понимании их. Но вот что интересно…

Неспешный разговор тёк в кабинете комиссара Тёмного Двора, а где-то в недрах Цитадели советники и князь Нави смотрели на изломанное истощённое тело на столе перед собой и молчали.