Глава II. Восток. От 3000 до 600 г. до н. э.

Речные равнины на Востоке. В то время как европейцы среди суровой природы жили бедно и едва поднимались над нравами дикарей, два народа, в северо-восточной Африке и в западной Азии, египтяне и вавилоняне, достигли большого богатства, искусства в работе и образованности.

Природа в этих странах совершенно иная, чем в Европе. Здесь нет дремучих лесов, через которые так трудно было пробиваться европейцам. Круглый год стоит тепло; летом оно доходит до раскаленной жары, зимой не опускается ниже, чем в нашем апреле и мае; эту зиму проводят в Египте перелетные птицы, которые возвращаются весной к нам. Человеку нет нужды думать о тяжелой одежде для защиты от холода, заготовлять топливо для согревания дома. Он свободен от многих забот и предохранен от многих тяжких случайностей, которые так затрудняли жизнь старинному европейцу. Он скорее может добыть пропитание. Он может вообще жить легче, беспечнее, отдавать досуг на украшение жизни, на размышление об окружающем.

Большой пояс пустынь, протянувшийся по северной Африке и середине Азии, прерывается узким Аравийским заливом; по обе стороны его находятся долины двух больших рек – Нила и Евфрата. Начинаясь на высоких горах среди снегов и высоких озер, обе реки несут весной много воды и, вступая в низкие равнины, широко разливаются. Эти разливы заменяют редкие дожди; иначе долины рек стали бы похожи на окружающие их пустыни. Но, помимо того, от рек каждый год остаются наносы, из которых составился жирный плодородный слой земли. Хлебные злаки приносят здесь невероятный урожай. Зерно пшеницы дает 200–300 зерен. Поэтому на небольшом пространстве могло прокормиться несравненно больше народу, чем в лесных странах Европы.

Египет. Долина Нила и в настоящее время представляет ту же картину человеческого поселения, что 4–5 тысяч лет тому назад. Между двумя цепями возвышенностей тянется узкая ровная полоса длиной в 700, шириной от 10 до 15 верст (верста – 1,0668 км). и только у моря, где Нил разделяется на множество рукавов, равнина расходится на 200–250 верст ширины. Это и есть весь населенный Египет, «черная земля», как говорили египтяне: его площадь меньше маленькой Бельгии, тогда как вся остальная страна, причисляемая к Египту, вдвое более Франции; но эта остальная страна – камень и песок, «красная земля»: поселений в ней нет. Зато в нильской долине с ее плодородной наносной землей народа скопилось больше, чем в самой густонаселенной стране современной Европы: непрерывно тянутся по реке города и поселки.

Разливы Нила. Вся эта полоса жива только от ежегодных наводнений Нила. Ко времени начала нашего лета в Египте все замирает в сухом и раскаленном воздухе; листва покрыта серой пылью, нанесенной ветром пустыни. Нил лениво течет между засохших бугров черной грязи. С июня вода начинает прибывать. Цвет ее меняется. Лазурный Нил становится кроваво-красным: эту окраску река получает от наноса, который она увлекает с собой. Могучий поток разбивает одну за другой преграды на пути, переливается через бугры, отрывает комья земли и широко раздается по всей долине: старинные египтяне звали реку в эту пору наводнения морем. Среди реки начинается яркая и шумная жизнь: Нил покрывается богатой зарослью тростников, травы и цветов; прилетает множество водяной птицы, заводи обильно наполняются рыбой. Города и деревни, выстроенные на возвышениях, стоят островками в этом море: только кое-где дорогами служат широкие плотины; все другие сношения совершаются на лодках.

Около начала сентября вода стоит всего выше, потом она начинает падать, и к ноябрю Нил – опять в своих обычных берегах; население пашет и засевает поля в течение следующих 3–4 месяцев умеренной погоды, приходящихся на время нашей зимы; надо спешить, чтобы не быть захваченным засухой, которая наступает к поре нашей весны. Тотчас вслед за уходом воды гонят на поля баранов и свиней, чтобы втоптать зерна в мягкую землю. Так в Египте ясно обозначены три времени года; они зависят от тех перемен, которые Нил своими наводнениями совершает в жизни страны и людей. Причины благодетельных наводнений древние египтяне не знали; это было для них чудо. Но они понимали, что Нил – источник всего их существования. Река была для них богом, к которому они возносили молитвы: «Слава тебе, Нил, приходящему в мире, чтобы дать жизнь Египту… твои волны разливаются по садам, которые создало солнце, ты утоляешь все, что жаждет небесной влагой; когда ты спустишься на землю, бог ее подает зерно, и закипают работы в мастерских. Ты – творец пшеницы и ячменя, тобою держатся храмы. Когда твои руки утомляются от труда или ты страждешь, все живое, боги и люди, гибнут, стада стонут, вся страна, все великие и малые мучатся. Когда же молитвы услышаны тобою, и ты приходишь, земля начинает играть от радости, все смеется… Ты даешь всякому счастие по его желанию и никогда не отказываешь. Ты – царь, и приказы твои расходятся по всей земле».

Как ни велики благодеяния реки, нужна сложная и упорная работа людей, чтобы ими воспользоваться. Если оставить воде полный простор, она образует в низких местах озера и болота, застоится и не даст вовремя засеять почву; в места более высокие она не дойдет вовсе. Постепенно египтяне научились равномерно направлять и расходовать драгоценную влагу от разлива своей единственной великой реки. Под прямым углом к реке они провели широкие каналы, к которым примыкали другие, простиравшиеся вдоль реки; этим способом были устроены как бы новые русла по всей долине. Когда Нил подымался, его воды быстро вливались в поперечные широкие дороги; для того чтобы вода не переливалась через края, на поворотах и вдоль каналов берега были укреплены и приподняты плотинами. Сначала воду впускали в ближнюю к Нилу полосу земли, загораживали ей дальнейший путь плотинами и давали разлиться по полям этой первой полосы; потом, когда Нил еще прибудет, прорезывали плотины и пускали воду дальше на следующую полосу. К дальним высоким полосам воду передавали черпалами, которые опускались и поднимались на нескольких рядах длинных коромысел.

На западе от Нила, недалеко от вступления его в равнину, лежит, врезываясь в пустыню, большой оазис Фаюм. Он ниже уровня Нила и отделен от реки скалистой стеной. Египтяне расширили узкое ущелье в этой стене и провели туда воду нильского рукава: после этого оазис стал самой богатой и хлебородной областью во всем Египте. Для того чтобы привести в ней в порядок разливы, один ее угол загородили высокими плотинами и обратили его в огромный водоем; в сильный разлив воду отводили туда, в слабый – водой из бассейна пользовались, как запасом.

Разделение богатства и труда в древнем Египте. Много веков прошло, пока народ, поселившийся в Египте, научился исполнять эти большие трудные работы. За 4000 лет до Р. X. крупные водные сооружения в долине Нила были уже в действии; жители Египта были знакомы с выделкой металла, хотя больше употребляли каменные орудия очень тонкой и искусной работы; они вычисляли годовой оборот солнца в 365 1/4» дней и применяли правильный календарь. За 3000 лет до Р. X. египтяне, строили из кирпича и камня большие жилища своим богам и своим земным вождям, покрывали стены этих жилищ яркими разнообразными рисунками, изображавшими жизнь народа, и высекали из камня фигуры богов и людей; они готовили тонкие ткани из льна и раскрашивали их пестрыми узорами. В это время они умели также писать; рядом с рисунками помещаются подробные рассказы о событиях, описания стран и путешествий, хозяйственные счета, обращение к богам, молитвы об умерших и т. д.

Шадуф (устройство для подъема воды). Фреска в древнеегипетской гробнице

Когда появится такой сложный и разнообразный труд, среди людей уже не может сохраниться старинное равенство. Прежде все одинаково умели ходить на охоту, копать землю, готовить незатейливые орудия. Теперь в каждом деле выступили особые мастера, которые всю жизнь отдавали одному ремеслу и искусству, отстраняясь от других занятий; каменщик и скульптор уходили навсегда от деревенской полевой работы и работали беспрерывно в городах, т. е. в крупных поселках, где около большого храма или при дворе вождя скоплялось множество людей; писец отвыкал от всякой грубой ручной работы и т. д. Занятия эти переходили от отца к сыну, и различие между людьми все более закреплялось.

Помимо разницы в занятиях, должно было еще получиться различие в состоянии людей. Когда жизнь бедна, запасов мало и всякой семье приходится добывать на завтра пропитание, достатки у людей почти одинаковы. Иное дело, когда появится излишек. Кто осмотрительнее и смелее, у кого в семье больше сильных членов, тот неизбежно захватит и сбережет себе больше; такой человек или такая семья заставят еще и других работать на себя и, обогатившись сами, удержат этих других в бедности и зависимости от себя. Если потомки такого человека сохранят или еще увеличат приобретенное им богатство, они прослывут разрядом людей особенно счастливых, взысканных благодатью богов, потом начнет казаться, что различие в достатке всегда было на земле. Так постепенно образовались два постоянных слоя в народе – богатые и бедные, владельцы и рабочие.

В Египте местами поднимались знатные богатые семьи, которые имели большую силу кругом. Главы таких семей были уверены, что они сидят там же, где владели землею «их отцы, создавшие их плоть, благородные с первого дня творения». У них были большие каменные палаты в городе; они получали доход с больших поместий. На их могилах изображено, как идут крестьяне и крестьянки на главный двор, нагруженные корзинками с хлебом, плодами, овощами, вином, холстом, как они ведут ягнят и несут пищу; слуги, вооруженные палками, приводят деревенских старост, которые должны ответить за мужиков, неисправных во взносе оброка; писцы сидят за сундуками, проверяют принесенные запасы, записывают доход и недоимки; батраки и пастухи, выстроенные в отряды, проходят с флагами перед господином. Богатый помещик старался прочно обеспечить себе труд и службу бедного крестьянина или рабочего; он требовал, чтобы более слабые отдались ему в опеку, признали себя «его людьми», крепостными, постоянно обязанными отдавать ему часть своего дохода и прибыли; он уверял их, что за то будет охранять их от всякого врага и нападения, рассудит все их ссоры и тяжбы, поможет им в тяжелую годину из своих запасов. Он становился владыкой всей округи, захватывал часть нильской долины.

Помимо того, разбогатели и приобрели почет люди, служившие богам. Старинные гадатели, к которым обращались в тяжелых случаях жизни, были так же бедны, как и те, кто их звал. Иначе стало у людей, которые делали большие запасы, возводили крупные сооружения; они могли больше отдать тем, кто молился об их благополучии или узнавал для них волю и решение богов. Богатый народ мог больше подарить и самим богам своим в благодарность за их дары. Богам также отводились большие поместья с дворцами посредине, со всеми службами, полями, садами, озерами, стадами и рабочими людьми; постоянно поступали им еще особые приношения зерном, плодами, живностью, тонкими тканями, красивой утварью и т. д. Жрецы, т. е. люди, знавшие тайну обращения к богам, должны были всю жизнь служить богам: быть при них, входить в их дворцы, управлять их поместьями и держать в порядке их имущество. Жрецы пользовались при этом дарами, приносимыми богам; они как бы кормились вместе с богами: считалось, что ежедневные мелкие заботы не должны отвлекать от служения богу. Гадания, предсказания будущего, служба в храме – все это стало делом очень сложным, составилась целая жреческая наука; для того чтобы усвоить ее, надо было много учиться. Жрецы были прежде колдунами и знахарями; они стали теперь учеными, исполнителями обстоятельных обрядов и многочисленных молитв, управляющими имений. Они должны были вести особый образ жизни: поститься перед гаданиями, не есть вообще «нечистого», т. е. неугодных богу животных, воздерживаться от грубой работы и т. д. Вместе с тем они пользовались полным довольством.

Картины, нарисованные египтянами на стенах домов, изображают часто тяжелую работу простого люда: как в поле люди пашут на волах или вскапывают землю заступом; как собирают виноград, давят вино и сливают его; как вертят на колесе посуду и обжигают в печи, выдувают бутылки; как женщины ткут материю на глазах надсмотрщиков, без отдыха и перерыва. Заленившегося рабочего на месте били палками.

Один писец в наставлении сыну своему советует избегнуть тяжелой ручной работы и изображает мрачными чертами участь рабочего: «Медник весь день в работе, а когда наступит ночь, он все еще сидит за ней при свете факела. Башмачник совсем погибает, ему не выйти из нищеты; остается ему только глодать кожи. Погляди на каменщика: он вечно недомогает, потому что ему надо работать на ветру, цепляясь за карнизы в виде цветков лотоса; руки его опускаются от усталости, его платье разодрано; этот бедняга шагает изо дня в день по бревнам лесов, едва заработавши себе на хлеб; он идет домой и колотит своих детей. Довольно я насмотрелся этой работы, я видел везде одну жестокость, только жестокость. Поэтому займись книгами, изучи письмо!»

Наставление объясняет дальше, как это благородное занятие сберегает здоровье, дает большую выгоду, ведет во дворец. Обученный письму человек, «писец», мог в древнем Египте добиться любой должности, смотря по своим способностям: стать жрецом, генералом, инженером, архитектором, губернатором, податным чиновником.

Государство в Египте, 3300 г. до Р. X. Сильный владыка, распоряжавшийся большим количеством подчиненных людей, мог их хорошо вооружить и покорить с ними несколько областей по течению Нила; он становился царем. Долгое время Египет был разделен между двумя повелителями, царем в белом шлеме на юге и царем в красной шапке на севере, в Дельте, т. е. стране нильских рукавов. Около 3300 г. до Р. X. царь Менее соединил под своей властью всю страну, начиная с порогов, отделяющих Египет на юге от Нубии, и до моря. Владыки, которые господствовали в областях, подчинились ему. Из соединения всех областей составилось большое государство. Вождь, выбранный дикарями, может вести несколько тысяч человек. У царя Египта было от семи до девяти миллионов подданных.

Власть царя. Царями были большею частью владыки или Мемфиса на севере Египта, недалеко от выхода Нила в равнину, или Фив на юге, в возвышенной части страны. Царь, фараон (слово это собственно значит «высокий дом»), соединял в своих руках огромные богатства и мог раздать много подарков и милостей. В его распоряжение пригоняли множество рабочих со всего Египта, и он заставлял их исполнять крупнейшие сооружения: например, один из фараонов выкопал водоем в Фаюме, многие выстроили себе огромные каменные гробницы. Самая большая гробница выстроена царем Хеопсом около 2800 г. до Р. X. Царь держал в страхе массу народа; он повелевал множеством хорошо вооруженных воинов и требовал военной помощи от других владык. Крупные помещики в областях вступили к нему на службу, стали его чиновниками. Они звались его «друзьями», «тайными советниками царских приказов или тайных слов царя» и т. п.

Царь точно поднимался над всеми, как высшее существо. В знак своего величия он опоясывался львиной шкурой с привешенным сзади хвостом или надевал особую длинную развевающуюся одежду, обвешивал шею ожерельями, руки украшал браслетами, голову покрывал высокой бело-красной шапкой. Он принимал людей, сидя на высоком кресле под навесом, обратившись лицом к восходу солнца. Приходившие пред лицо его должны были падать на землю, стоять на коленях, протягивать к нему с мольбою руки, как к богу; они должны были называть его разными почетными и возвышенными именами: избранником солнца, могучим золотым орлом, сильным правдой и т. д. Когда надо было нарисовать царя, его изображали втрое, вчетверо выше, чем остальных людей; и не только его самого, но и колесницу, и коней его.

Казалось, что такой сильный человек, как царь, должен быть особенно близок к богам. В Египте верили, что в царе живет двойник бога, что царь – сын главного бога, а после смерти присоединяется к богам. Думали, что царь может наедине беседовать с богами: царь заходил в святилище и, обращаясь к изображению бога, спрашивал совета, напр. идти ли в поход. Если ему казалось, что статуя кивает головой, это означало «да», если она оставалась неподвижной, это означало «нет». Во имя бога, своего родоначальника или покровителя, царь совершал походы; ему он посвящал добычу; когда царь в ожесточении приказывал убивать пленных врагов, это считалось жертвой богу. Проезжая по улицам, выходя на балкон к народу, царь бросал в толпу хлеб, фрукты или золотые колечки в знак того, что от него, как от бога, сыплются на людей все милости.

После смерти царя двойник его должен был получить великое вечное жилище. Старинные египетские цари обыкновенно сами строили себе заблаговременно пирамиду.

Пирамида имеет вид каменной горы с 4 сходящимися наверху сторонами; она выложена из огромных тесаных камней; окон нет, узкий и темный проход ведет в темный же зал. Это – то же, что старинная каменная могила, только несравненно крупнее. Большие пирамиды сохранились до нашего времени; они все почти находятся около Мемфиса. Самая большая в 70 сажен высоты и состоит почти из 2 1/2 миллиона крупных камней. Царь должен был собрать вместе десятки тысяч рабочих, чтобы построить себе такую могилу; подъемных машин не знали, вся работа была от руки, и люди тащили или переносили на спине все тяжести.

Управление. Царь требовал для своей семьи, своего двора и имений не только работы, но и доставки разных припасов и товаров.

Он налагал на области определенную дань, подать. Собирать товары, служившие податью, заведовать складами, призывать на службу воинов и смотреть за порядком он поручал своим наместникам и приказчикам. При них состояли, как в больших имениях, многочисленные писцы, которые вели подробный отчет и проверку получению и расходам. Своих придворных слуг и чиновников царь вознаграждал припасами, одеждой, посудой, мебелью, украшениями и т. д. Огромные количества различных предметов свозились в царские склады и магазины; из них выдавалось все нужное его подчиненным.

Они считались «людьми царя», состоящими под его опекой, как и сам царь был под опекой бога. Всякий низший по чину или положению должен был подчиняться высшему; всякий должен был приписаться к какому-либо опекуну, хозяину или владыке. Тот, кто никому не был подчинен, кто не имел над собой владыки, оставался совершенно беззащитен. Иногда владыки отказывали в подчинении царю, отделялись от него, и страна снова раздроблялась на мелкие области.

Завоевания 1600–1100 гг. до Р. X. Египтяне, как земледельцы, были крайне миролюбивы; к тому же страна отовсюду замкнута; она большей частью может быть спокойна от нападений; жителей ее не тянет воевать и выселяться. На юге от Египта, где Нил прорывается через пороги, его долина становится совсем узкой, с запада подходит совершенно безлюдная пустыня, на севере море, которого египтяне суеверно боялись. Только на востоке узкая полоса Суэцкого перешейка соединяет Египет с Сирией, находящейся в Передней Азии. Отсюда по временам врывались разбойничьи пастушеские племена. Раз случилось, что они покорили Египет (за 1700 лет до Р. X.); их вожди, гиксы, более ста лет царствовали в нильской долине.

Египтянам удалось прогнать гиксов, и после этого египетские цари сами ходили войной в Сирию; дальше других, до реки Евфрата, заходил Тутмес III (за 1500 лет до Р. X.). Ему принадлежала также вся нильская долина вверх по огромной излучине реки вплоть до слияния Белого и Голубого Нила, нынешняя Нубия. Фараоны заставляли побежденных платить себе дань товарами и писали на стенах дворцов и храмов о «великом страхе», в котором склоняются перед ними чужие вожди и их посольства. В своей столице Фивах они изображали без конца азиатские победы, особенно вновь введенные бои на колесницах, с которых стрелки, впереди всех царь, разили пеших врагов. Чаще других встречается имя фараона Рамсеса II, который приказывал стирать имена своих предшественников и приписывал себе их завоевания. Воины, с которыми фараоны совершали походы, были большею частью иноплеменники: чернокожие из Нубии, полудикие ливийцы с запада и др. Этих солдат держали на большом жалованье; им выдавались участки земли, которые переходили по наследству к их детям, причем старший сын должен был идти в солдаты. Они знали свою силу и нередко своевольно поднимались против самих царей или возводили на царство своих вождей.

Большие города. В нынешней Европе крупный город образует обыкновенно скопление высоких домов на тесном пространстве. В нильской долине города были скорее похожи на обширные деревни или соединения нескольких деревень и больших усадеб, между которыми более всего выдавались царские и божие поместья. Внутри городских стен были, кроме домов, большие огороды, фруктовые сады, поля, луга, пастбища, пруды. Простой народ жил в низких тесных мазанках; жилища служили почти только ночлегом: вся жизнь проходила на улице, на базарах. Простой человек едва покрывал свое тело рубашкой без рукавов или даже только фартуком, на ноги надевал привязные подошвы. Но он охотно разрисовывал лицо и тело татуировкой, как современный темнокожий. Быстро проносились по улицам легкие двухколесные экипажи, развозя людей царской фамилии, знатных и богатых владельцев, жрецов и чиновников; их пестрый, узорчатый костюм служил также не защите от холода и непогоды, а главным образом украшению; они обвешивали себя безделушками, царскими подарками и предохранительными средствами от злых духов; на голову часто надевали парик, а к бритому подбородку подвязывали бороду.

Жилища богов выдавались своею обширностью и украшением. В настоящее время на месте старинных Фив находятся две деревни; дорога между ними, около двух верст расстояния, состоит из аллеи, образованной двумя рядами сфинксов, т. е. лежащих львиных фигур с человеческими головами. Это – остаток огромного святого места, в пределах которого стояли храмы, священные столбы (обелиски) и изваяния. Самым большим был храм, бога солнца; его окружала стена в 2 версты длины; остались развалины огромной колонной залы в 50 сажен длины; крыша ее поддерживалась почти 150 столбами, которые были пестро разрисованы, имел верх в виде ярких раскрашенных цветов.

Представления о богах. В мысли египтян о богах соединялись остатки старинных верований и новые догадки и упования людей. В каждом городе или округе чтился свой бог или богиня покровители, были свои обряды для их почитания и свой способ изображать их. Одну черту старины египтяне особенно сохранили: именно – представление, что бог может принимать вид животного, что душа его может вселяться в зверя, птицу и т. д. Вследствие этого в различных областях считали священными, животными крокодилов, кошек, ибисов, змей и т. д. Наибольшим почетом пользовался в Египте черный бык с белым пятном на лбу, содержавшийся в Мемфисе в особом святилище. Боги изображались большей частью в виде животных или людей с головами животных: ястреба, коровы, барана, шакала и др.

Когда области соединились в большие государства, боги главных городов получили особенную силу. Бог юга, Горус (в виде ястреба), долго был на войне с богом севера, Сетом (чудовище с головой жирафа). Мрачный Сет вырывает у светлого Горуса глаз (солнце), но Горус все-таки побеждает его. Царь объединенного Египта считался воплощением победившего бога. Еще другие боги получили признание во всей стране: напр. могучий водяной дух, принимающий вид крокодила; лунный бог, Тоут, который установил времена года и порядок вещей на земле, изобрел язык и письмо, обладает всеми тайнами мира, мудро указывает всем богам и людям их дело; Озирис, бог подземный, дающий произрастанье травам и деревьям, через которые выходит из-под земли его дуновение.

Бог Горус (Гор). Фреска в древнеегипетской гробнице

В разных местах показывали останки бога Озириса, убитого и растерзанного злым Сетом: богиня Изида (изображаемая с головою коровы или в короне, украшенной рогами), жена Озириса, похоронила его; сын Озириса, Горус, волшебством снова оживил своего отца, но теперь он уже царит над мертвыми. Так и другие боги страдают, умирают, имеют могилы, но также возрождаются, живут и царствуют вечно. Солнце рождается каждый день утром, к полудню достигает зрелости, а к вечеру старится, умирает. В году были большие праздники рождения бога, высшего расцвета его силы и смерти бога. Во время праздников служители храма и люди особенно святой жизни несли в священной процессии изображения бога или катили их по реке в изукрашенной барке. Жрецы и отшельники принимали участие в доле божества, потрясали дубинами в знак готовности отогнать угрожающих ему врагов: плакали о его страданиях, вылечивали жертвами глаз Горуса. Изображения, которые в будни хранились в ковчегах, стоявших внутри храмов, были в старину деревянными или каменными столбиками, перевитыми лентой; впоследствии стали делать статуи из гранита и других крепких пород камня.

Жрецы старались примирить веру в местных богов с верой в богов общих, великих; они говорили: «Наш бог – тот же, что и у других, лишь иначе называется». Везде соединяли они вместе трех богов: бога-отца, под которым разумели землю, богиню-мать, означавшую небо, и их сына, означавшего солнце. После построения больших пирамид на первое место над всеми богами поднялся бог солнца, Ре. Его изображали в торжественном царском облачении; перед ним преклоняется земной фараон. Высоко чтили бога Ре фиванские цари, завладевшие Сирией и Нубией. Один из них, Аменофис IV, хотел провозгласить Ре единым богом всего мира и упразднить всех других богов Египта, обратив их святилища в храмы солнечного бога; всюду он повелел изображать великий светлый круг, испускающий во все стороны благодетельные лучи, которые на концах своих переходят в протянутые, благословляющие людей руки. Жители нильской долины думали, что их страна находится в середине мира; земля плавает в большом океане; небо – плоская крыша, краями покоящаяся на высоких горах и укрепленная четырьмя столбами; с потолка в виде светильников свешиваются звезды.

Вера в загробную жизнь. По картинам и постройкам египтян видно, что особенно их занимала мысль о продолжении жизни после смерти. Целая половина Фив, все, что лежит на левой западной стороне Нила, состоит из «города мертвых». Это кладбище, в котором могилы – просторные, крепкие жилища, более прочные, чем дома живых. Они полны предметов: изображений, надписей и молитвенных листков, по которым мы узнаем о верованиях египтян. В этих верованиях смешивался страх живых перед покойниками, боязнь за собственную судьбу и надежды на лучшую участь в другом мире.

Египтяне думали, что между добрыми и злыми духами идет непрерывно борьба за жизнь человека. Болезнь и смерть – это победа злых духов. Но демоны не окончательно берут верх; за гробом продолжается еще спор добрых и злых сил. Первые охраняют, вторые стараются истребить ту часть человеческого существа, которая покинула тело при смерти. В этой борьбе родственники и близкие умершего могут помочь ему так же, как помогают живому при болезни, посредством волшебных слов и молитв, обладающих таинственной силой. Тексты этих молитв лежат во множестве в египетских могилах.

Очень живо представляли себе и загробный мир, в котором странствует умерший. Этот небесный мир похож на земной. Посредине его протекает великий небесный Нил, а по реке ежедневно проплывает бог солнца, сидя в крытой беседке наверху корабля; в темноте он возвращается по ночной реке опять к востоку, откуда снова начинается его дневной путь. Путешествие солнца казалось египтянину похожим на человеческую жизнь: в нем также сменяется рождение, жизнь и смерть. Солнце, скрывшееся ночью, это – умерший бог, который спустился в ад в подземное царство. Корабль его едет среди мрачных берегов, где поджидают злые духи; страшнее всех огромная змея, готовящая гибель солнцу; но в последнюю минуту друзья солнца бросаются на врага и заковывают его в цепи.

Умерший человек может с помощью молитв и обрядов, исполняемых живыми, разделить участь солнца; душа его может счастливо проскользнуть с солнечным кораблем сквозь ночь и возродиться к новому утру; она может также улететь в виде птицы в небесную страну. Для того чтобы облегчить этот переход, умерших хоронили на западном берегу Нила и клали лицом к закату солнца: так они должны были скорее увидеть тот свет. Далекий запад, куда уходит солнце, считался блаженной страной душ, перешедших к другой жизни. Но это верование перебивалось и смешивалось со старыми понятиями о продолжении жизни умершего на земле.

Египтяне поэтому различали в существе человека три доли: 1) тело, 2) дух, или «двойник», изображаемый в виде повторения человеческой фигуры рядом с живым человеком, и 3) душу, изображаемую в виде птицы. Тело умершего предается земле и около него должен остаться недалеко «двойник» человека. Жизнь двойника будет продолжаться тут же. Надо обеспечить ему прочный дом со всем убранством комнат, одежду и утварь, свежую пищу и особенно питье; иначе он будет страдать от голода и жажды, начнет тревожить живых людей. Поэтому кто мог, строил для двойника умершего родственника большую четырехугольную палату, «вечный дом». Чем богаче был покойник, чем знатнее, тем крупнее, лучше был его дворец; царю выкладывали целую каменную гору, пирамиду.

Чтобы привлечь двойника, ставили каменное изображение умершего, с особым искусством исполняли на нем портрет лица. В то же время старались сохранить тело, в котором двойник должен был найти свою прежнюю обитель. Это повело к обычаю приготовлять из трупов мумии, т. е. вынимать внутренности из тела умершего, заливать асфальтом, обвязывать тканями и класть в раскрашенный деревянный ящик, изображавший завернутого человека. Мумии совершенно высыхали; в таком виде дошли до нас тела некоторых египетских царей. Простой человек, конечно, не имел средств сделать все это: он засыпал тело умершего солью и просто зарывал в землю. На том свете, казалось, родственник его по-прежнему должен будет отставать в благополучии от более богатых.

Сначала в могилу приносили настоящую пищу и другие предметы. Но это стоило больших трат. Тогда явилась мысль заменить их изображениями. В «вечный дом» ставили каменные плиты, на которых были представлены съестные припасы, платье и т. п. Вещи эти заключали еще ту выгоду, что они тоже были вечными, не портились. Богатому человеку клали еще деревянные или каменные фигурки «работников» с орудиями в руках; они должны были на него пахать, возить, варить и т. п. На стенах для услады умершего рисовали картины жизни: тут была изображена охота в нильских болотах, нагружение корабля, сельские работы под надзором старосты, приготовление вина, игры и танцы и т. д. Мало-помалу ослабело и само рвение к постройке каменных громад для покойников.

Придумали еще более простой способ удовлетворять умершего. Все, что желали ему доставить, выражали словами в волшебной молитве: «Да будет богу Озирису принесена царская жертва, чтобы он даровал покойному 1000 быков, 1000 гусей, 1000 хлебов, и т. д.» Длинные записи с подробными пожеланиями клались также в могилы.

Благополучие умершего таким образом зависело от щедрости его близких или от искусства жреца, который читал молитву. Но наряду с этим у египтян стала пробиваться и более возвышенная мысль: умершему будет воздано на том свете по его делам. Отправляясь вслед за солнцем, душа подвергается суду в подземном царстве. Там сидит справедливый судья Озирис, бог, который сам пострадал и умер. Он разбирает всю жизнь души, предстающей перед лицо его, и произносит приговор. Поэтому в могилу, как бы в напутствие умершему, клали особый молитвенник, где подробно было записано, что должна отвечать душа на суде. «Я не обманывал никого, я не пребывал в праздности, я не отнимал раба у господина его, не мучил вдов, не грабил могил, не охотился на священных животных, я чист, я давал хлеб и воду нищему, одежду нагому, я приносил жертвы богам и кормил умерших». Из этих ответов видно, какие заповеди у египтян считались особенно важными.

Письмо. Рисунки на стенах большей частью снабжены объяснительными надписями. Позднее путешественники-греки, посещавшие Египет, называли их иероглифами, т. е. священным письмом, думая, что это какие-то таинственные знаки, вроде загадок, скрывающие мысль. Но в действительности это была обыкновенная азбука египтян, лишь гораздо более сложная сравнительно с нашей. Ею исписаны бесчисленные листки папируса (бумаги, сплетенной из волокон египетского тростника).

Письмо началось с того, что люди старались нарисовать вещи, о которых говорили. У дикарей нередко целый рисунок должен передать какой-нибудь уговор: напр. изображение озера с плавающими в нем рыбами и людей по обе стороны означает, что две деревни уговорились сообща пользоваться ловлей в таком-то месте. Можно набросать немногими чертами изображения различных вещей и существ, напр. человека, птицы, льва, лопаты, звезды. Слова «день», «молитва», «сила» нельзя нарисовать; их придется только напомнить рисунком: день – кружком, означающим солнце, молитву – изображением человека с поднятыми к богам руками, силу – фигурой быка и т. д. С такой азбуки слов начали египтяне. Ходьбу они изображали двумя шагающими ногами; сокол, посвященный Горусу, означал вообще бога или царя, плодородная земля изображалась в виде полоски и точек под нею (кора земли и семена), бесплодная – в виде зубчатой стенки (каменистые бугры). Это был очень несовершенный способ письма. Приходилось придумывать очень много знаков – столько, сколько было слов. Притом, когда эти фигуры и знаки ставили рядом друг с другом, чтобы выразить целую мысль, связь между ними оставалась неясной; нельзя было обозначить то, что мы выражаем падежами, окончаниями глаголов, согласованием слов.

Знаками можно еще иначе пользоваться. Можно не только видеть в знаке фигуру предмета или замену понятия, можно также, произнося обозначенное знаком слово, слышать в нем определенное созвучие. Если привыкнуть связывать с таким-то знаком такое-то созвучие, можно будет употреблять тот же знак везде, где это созвучие встретится, хотя бы смысл слова был другой. Так, напр., фигура вола может служить для обозначения первого слога слова волна; знак слова «ум» и знак слова «нож» годятся для первых слогов слова умножить и т. п. При выговаривании слов легко заметить схожие слоги: если каждому слогу дать особое обозначение, можно будет выразить все обороты речи. У египтян «гусь» ставился вместо «сын», потому что оба слова звучали одинаково сэ; «лютня» (нофре) годилась для слова «добрый» и т. д. На этом способе основан наш ребус. Но то, что осталось теперь в виде игры, было прежде общим приемом письма. Эту азбуку слогов египтяне начали также применять помимо старой азбуки слов. Число знаков в ней было гораздо меньше, чем в первой. Еще позднее они разделили и слоги на звуки и начали обозначать каждый звук особым знаком.

Но беда была в том, что у них остались знаки из всех трех азбук: рядом с последней азбукой, похожей на нашу, они продолжали применять и прежние приемы письма. Искусство письма было и осталось у них очень сложным.

В судьбе этого искусства заметно выразилась одна черта египетского народа. Среди новых изобретений, замечательного искусства в постройках, живописи и ваянии, среди возвышенных понятий у египтян оставались в силе старые полудикие обычаи и взгляды: они татуировались, применяли частью каменные орудия, сберегали тела умерших и кормили их, представляли себе богов в виде животных, применяли детскую азбуку. Все это воспроизводилось в течение сотен лет, старательно и точно, хотя смысл многих старых обычаев исчез и забылся. Причина этой верности старине заключалась в том, что египтяне жили долгие века замкнуто в своей долине, без сношений с другими народами, не получая новых впечатлений, не зная чужого, не испытывая нужды менять свои порядки.

Передняя Азия. В ином положении, чем египтяне, были образованные народы, жившие в равнине по течению рек Евфрата и Тигра.

Страна, которая лежит между Средиземным морем и этими реками, на юге незаметно переходит в Аравийский полуостров. Середину этого большого четырехугольника, так называемой Передней Азии, составляет большая аравийская степь. По краям его лежит на юге Счастливая Аравия, на западе – Сирия, на востоке – Вавилония, область нижнего Евфрата и Тигра, – три страны с богатой природой, издавна заселенные оседлыми народами.

По степи передвигались воинственные кочевники, большей частью из племени семитов. К семитам принадлежали евреи и арабы. Время от времени кочевники, собравшись большими массами, бросались на богатых и образованных соседей, живших по краям степи, и покоряли их. Семитские завоеватели покорили живший на нижнем течении Евфрата земледельческий и промышленный народ шумеров, который изобрел письмо и сделал наблюдения над небом. При этих завоеваниях погибло многое, чего добились образованные туземцы в улучшении своей жизни, но многое также перенимали пришельцы. Завоевания имели еще одно последствие: культура, т. е. изобретения, обычаи и понятия образованных народов, переходила дальше и распространялась за пределы одной страны в другие.

Вавилон с 2500 г. до Р. X. Древнее всего была культура в области, лежащей по нижнему течению Тигра и Евфрата близ Персидского залива. Эта равнина беднее Египта породами растений. Винограда и оливки в ней нет; древесных пород совсем мало. Но очень много в ней родилось хлеба. Большую пользу извлекали от финиковой пальмы; из ее плодов делали муку, вино, сахар, уксус; волокнистые части служили для приготовления тканей; косточки употреблялись вместо угля в кузницах или размалывались на корм скоту. В старинной песне говорилось, что пальмой можно пользоваться на 360 ладов.

Равнина вдоль двух больших рек в сущности составляет продолжение большой степи; в течение нескольких месяцев в ней стоит невыносимая жара и все высыхает. К концу весны она обращается в сторону потопа: воды Евфрата и Тигра разливаются широко и местами даже соединяются вместе. И здесь, как в Египте, нужна была огромная работа, чтобы обратить болота, образуемые разливами, и высыхающую после наводнения степь в цветущие сады и нивы. Многочисленные каналы, озера для отвода воды, плотины и водоподъемы были так же искусно сделаны, как в Египте. Насыпи вдоль каналов выкладывались плотными стенами и усаживались пальмами, которые давали драгоценную в этой стране тень. Там, где канал должен был пройти через болотистую местность или где два канала скрещивались между собою, русло помещали в каменных трубах или на сводах, опиравшихся на большие столбы. Каналы были в действии в течение всего года: они служили для передачи орошения и вместе с тем были отличными дорогами для кораблей и лодок.

Но для того чтобы держать все эти сооружения в порядке, нужно было спокойствие в стране. При нашествии чужих или во время ссоры туземных вождей все приходило в расстройство. Иначе когда один правитель соединял все области по нижнему течению двух рек. Один из царей, владевших всем краем, Хаммурапи (около 2000 г. до Р. X.), велел записать, что «после смут, разоривших народ, он привел в порядок русла рек и каналов, собрал разбежавшихся и обедневших жителей и дал им опять пропитание, охраняя их от врагов». Самый крупный канал он назвал «Хаммурапи благословение народа». В наше время после множества нашествии, после господства кочевников в этом краю, когда следа не осталось от великих водных сооружений, страна имеет вид голой унылой степи, прерываемой огромными болотами.

В равнине Евфрата нет того замечательного строительного материала, которого так много в Египте: мрамора, гранита и других крепких каменных пород. Жителям страны приходилось готовить материал для домов, храмов, плотин из глины: постройки их были кирпичные. Оттого они не выдержали действия времени, как в Египте, и скоро разрушились. Часто от огромной постройки остаются следы лишь в виде бугра земли или груды глиняных осколков. По таким остаткам нам приходится судить и об огромном городе Вавилоне (слово значит «врата божьи»), лежавшем на Евфрате.

Торговля Вавилона. В нижней части области двух рек земля давала замечательные урожаи, и множество людей были заняты ее обработкой. Но рядом с этим было другое крупное занятие. В то время как долина Нила замкнута, равнина по Евфрату и Тигру открыта во все стороны. Отовсюду соседи могли приезжать за товарами или привозить свои предметы. У жителей равнины не было металлов, камня, строительного дерева; эти материалы подвозились из горных стран с севера и востока. Из степи кочевники, у которых нет хлеба, нет орудий и растительных тканей, являлись за этими предметами и привозили для обмена скот, шерсть, кожи. Из стран южной Аравии, лежавших по другую сторону пустыни, те же кочевники могли подвозить золото, самоцветные камни, ладан для курения в храмах. Наконец с моря могли подходить суда из южных стран Азии, особенно из Индии, со слоновой костью, пряностями и др. Кроме произведений своих полей и садов, жители равнины могли заплатить за нужные им материалы множеством ремесленных изделий: они выделывали ковры и узорчатые ткани, тонкое металлическое оружие и особенно глиняную утварь с разнообразной и художественной раскраской.

По стране во всех направлениях проходили удобные дороги. К городам, которые имели на реках и больших каналах пристани, прилегали с одной стороны караванные пути из пустыни, с другой – дороги к горным проходам. Главный перекресток этих водных и сухопутных дорог и составлял Вавилон.

Деньги. Торговля, сбыт своих произведений, покупка и перепродажа чужих вещей, перевоз товаров занимали в Вавилоне и других городах множество людей. Большой обмен привел к употреблению денег.

В торговле нужна мерка, чтобы определить цену вещи. Поэтому выбирают такой товар, на который удобно мерить и оценять все остальные; этот товар служит деньгами. Мы употребляем теперь деньги только из металла. В старину или в тех странах, где было мало металла или его не умели добывать, деньгами были меха пушных зверей, наприм. куниц, белок (старые русские деньги назывались куны, а вогулы и теперь еще называют рубль – «сто белок»). У скотоводов деньгами были быки, овцы и т. п.; говорили: рабыня стоит 4 быка, золотой доспех – 100 быков, медный – 9 быков; царский сын давал 100 быков, чтобы выкупиться из плена.

Но когда люди стали добывать металл или получать его в обмен за привозимые ими товары, они охотнее всего обращали в деньги именно металлические куски. Этому много причин. Крепкий, красивый металл всегда всем нужен для оружия, инструментов, для украшений. Затем, он не портится, он как будто вечен. Наконец металл удобно делить на мелкие части: каждый кусочек его имеет цену, и потому на металл удобно расценивать и дорогие и дешевые вещи.

В своей обширной торговле вавилоняне употребляли деньги из металла в большом количестве. Они приготовляли из него кусочки одинакового веса, т. е. монету. Иногда этим кусочкам придавали вид быков или бычачьих голов в память о прежних деньгах. В торговле также ходили золотые, серебряные, медные, свинцовые кирпичики, палочки, кольца, кружки.

При покупке дома, земли, рабов, одежды, зерна и т. д. платили наличными деньгами. Поэтому кто мог старался скопить побольше металлических денег. Особенно большие запасы собирались при храмах богов. Они состояли из вкладов и даров, но, кроме того, многие люди отдавали деньги в храмы на хранение, так как кладовые богов имели хорошие затворы. Богатства богов увеличивались еще от того, что к храмам принадлежали фабрики, прибыль с которых поступала в храмовую казну, или из храмовых складов выдавали материал в мастерские и забирали потом в пользу богов готовые произведения ремесла.

Если уплата производится на деньги, имущество быстро может переходить из рук в руки. При этом часто можно еще получить выгоду от покупки и перепродажи товара. Для всякого предприятия нужно иметь свободные деньги, при помощи которых можно было бы закупать материал, нанимать рабочих и т. п. Из всего этого могут извлечь пользу обладатели металла, если начнут отдавать свои деньги в рост, т. е. взаем, и требовать себе прибыли за эту услугу. В Вавилоне жрецы, управители храмовых владений пускали этим способом в ход божьи богатства и запасы; у них можно было также купить монету и выменять ее.

Все подобные расчеты требовали точности. При всякой сделке заключали письменное условие. В наше время в равнине Евфрата и Тигра извлекают из земли десятки тысяч таких условий и квитанций: о выдаче займа и получении расчета, об уплате за наем, продаже имущества и т. п.; они все написаны нарезными знаками на глиняных дощечках.

Писцам было так же много дела, как в Египте. Чтобы не было подделок и обмана, каждую глиняную грамоту покрывали еще новым слоем глины и на нем повторяли ту же надпись. Если потом поднимался спор между заключившими условие или было сомнение насчет подлинности записи, верхний слой разбивали и сверяли содержание его слов по нижней скрытой доске. Деловых сношений было так много, что у всякого почти человека имелась печать, выпукло вырезанная на крепком камне и служившая вместо подписи; только самые бедные не имели печати и вместо нее оставляли на глиняной грамоте отпечаток своих ногтей.

Богатство Вавилона. Правители страны, царь, его наместники и чиновники, получали крупные доходы с торгового населения; поэтому они следили за тем, чтобы в торговле не было обмана и притеснения. Царь Хаммурапи приказал составить большое собрание законов. В них подробно определено, как следует отдавать в наем землю, как пользоваться водой, отводимой из каналов, как должны происходить наем рабочих, покупка рабов, перевоз вещей по рекам. Составитель законов настойчиво требует, чтобы наниматели и нанимаемые, кредиторы и должники честно и правильно выполняли условия и обязательства; за нарушение этих правил он грозит наказаниями. Царь напоминает, что сам великий бог «поручил ему дать стране защиту закона, чтобы сильный не мог вредить слабому».

В Египте в руках немногих семей соединялись большие богатства. Но эти богатства составляли большею частью недвижимость; это были крупные имения, в которых собирались и проживались большие запасы. В Вавилоне большая часть богатств состояла в движимости и деньгах, которые позволяли быстро менять свой достаток или приобретать редкие и чужие привозные предметы. В жизни вавилонян было больше роскоши и разнообразия. Богатые люди для своего удобства покупали и держали дома привозных рабов. Впоследствии греку-путешественнику Геродоту, посетившему Вавилон, казалось, что нет на свете людей, которые бы более, чем вавилоняне, ценили изысканность одежды и украшений. В высоких завитых париках, в вышитой узорами, широкими складками ниспадающей одежде, вытканных башмаках, с перстнем-печатью на пальце и художественно вырезанной тростью в руке выходил богатый человек на улицу. Греков, привыкших к более простой обстановке, поражали также размеры города и его укрепления: наружные стены Вавилона были длиной в 8 миль (старая русская миля – 7,468 км.), их высота была до 200 локтей (локоть – 46 см.), а ширина до 50, т. е. верх стены был похож на широкую мощеную улицу, по которой могли ехать в ряд несколько военных повозок. В стенах было проделано до 100 медных ворот. За стенами находился широкий и глубокий ров, наполненный водою. Вавилон занимал пространство вдвое больше современного Лондона; но кроме построек в нем тянулись обширные пустыри, сады и поля.

Город был выстроен по правильному плану: прямые улицы шли параллельно реке Евфрату, другие пересекали их под прямым углом и упирались в набережную реки; эти улицы запирались также тяжелыми медными воротами. Пестрая толпа людей всякого звания и разных народностей сновала по улицам, заполняла базары на площадях. Над жилищами возвышались огромные каменные дома богов. Они строились на широкой квадратной насыпи и поднимались вверх уступами. Чем выше был этаж, тем более узкий квадрат он представлял собою. Каждый этаж был выкрашен особой краской и блистал позолотой. Входы в храмы и дворцы точно оберегались огромными высеченными из камня фигурами крылатых быков с человеческими головами.

Сказания о сотворении мира и о потопе. Надписи и рисунки, открываемые в равнине Евфрата, изображают нам не только деловую жизнь вавилонян. Мы узнаем их понятия о мироздании, о божествах, о загробной жизни.

У вавилонян было сказание о сотворении мира. С начала времен все смешивалось в великом море. Бог весеннего солнца Мардук (он же Бел, т. е. господин Вавилона) создал нынешний мир: он вышел на бой с чудовищем, которое царило в море хаоса, убил его и рассек на две половины: море небесное и море земное; границей между ними он поставил небесную твердь. Потом он поднял из воды землю, создал светила и бросил семена жизни на земную поверхность. Мысль, что вначале все было покрыто водой и все возникло из воды, видимо, внушена картиной ежегодных весенних наводнений, после которых возрождается жизнь: по картине весны ежегодной представляли себе и первую весну мира; оттого и бог-творец – весенний бог. Еще другая черта замечательна в понятиях вавилонян: мир небесный похож на земной, его карта такая же: там – большой океан, совершенно также и внизу земля держится на огромном море; на небе те же две главные реки, Евфрат и Тигр, там есть свой Вавилон, свой храм Мардука и т. п.

Наводнения внушили еще другое предание – о великом потопе. Боги однажды разгневались на род человеческий и решили истребить его, наслав жестокую грозу и ливень. Но один из богов сжалился над любимцем своим и посоветовал ему построить корабль, взять туда своих близких, все породы животных и семена растений. Корабль носился семь дней по водам, его обитатели высылали три раза птиц, одну за другой, чтобы узнать, не прошла ли вода. По окончании потопа жизнь на земле возродилась опять.

Смерть, ад и рай по понятию вавилонян. Понятия о смерти и о том свете у вавилонян были несколько иные, чем у египтян. Смерть казалась им величайшим злом и ужасом. Она «не отпускает на волю» и «как былинку» подкашивает жизнь, «бросает в тяжкие оковы», «пронзает ножом». Все величие и сила мира исчезают со смертью. В сказании о богине Иштар, подательнице всякого счастья и радости на земле, изображено, как сама богиня должна была спуститься в ад и перенести его мучения; с нее сорвали ее венец, все украшения, ее заковали в цепи; ее прекрасное лицо и тело покрылось болезненными язвами, ее сердце и голова были разбиты немощью. Так же точно разбивается и существо человека.

Отвратительные духи наполняют подземный ад. Они мучат души умерших. Но они выходят также на землю; они прилетают из страшной пустыни с запада, они свирепствуют ночью. Это – чудовища, которые жаждут крови, все истребляют и не щадят даже изображений богов. «Они, подобно змеям, вползают в дома людей. Они похищают жену у мужа, вырывают ребенка из рук отца, выгоняют хозяина из среды его семьи. Они переходят из села в село, уводят детей, гонят птицу из гнезда, бьют волов и ягнят, эти злые демоны – дикие охотники». Они приносят засуху, посылают болезни: один – лихорадку, другой – чуму, третий хватает человека за горло.

Будучи окружен злыми бесами и привидениями, человек старается оборониться от них. Самое верное средство – приготовить изображение злого духа, возможно более похожее на него, и повесить эту куклу перед домом, чтобы ее видом отгонять самого беса, или, еще лучше, торжественно и с проклятиями сжечь изображение. Вавилоняне придавали бесам безобразные черты: оскаленные зубы, рога и щетину, хвосты и когти и т. д. Из этого составилась фигура черта, которая потом перешла к европейцам.

Но сквозь мрачные мысли пробивалась некоторая надежда на избавление. Ежегодно празднуется возвращение из подземного мира умершего молодого бога, которого перед тем с великим плачем провожали в могилу. Так может спастись и человек от вечной смерти. Бог весны и весеннего солнца, Мардук, «милосерд» и «любит воскрешать мертвых». Есть «живая вода» в тайном месте; кто изопьет ее или окропится ею, вернется к жизни и получит бессмертие. На западе далеко, куда заходит солнце, есть «острова блаженных», где нет печали и смерти. Сказание передает, как могучий царь Гильгамеш искал пути к ним. Его друг погиб, его самого поразила тяжкая проказа; но он не хочет умирать; он собирается освободить друга из пасти смерти и узнать тайну бессмертия. Отправляясь на запад, он надеется отыскать своего предка, любимца богов, которого они взяли живым в земной рай. Он проходит страшные ущелья, встречает у входа к горе громадных людей-скорпионов, идет внутри горы в полном мраке и на выходе открывает чудный сад, среди которого стоит божественное дерево со сверкающими, как самоцветные камни, плодами. Наконец он добирается до великого моря смерти, через которое ходит лишь солнце и нет переправы. Но Гильгамеш отыскивает лодочника и после тяжких усилий добирается до другого берега. Здесь он рассказывает своему бессмертному предку страдания. Тот погружает Гильгамеша в волшебный сон и велит отвезти к источнику жизни: больной исцеляется от своей проказы, видит чудесное древо жизни, дающее человеку бессмертие. Затем Гильгамеш отправляется в обратный путь и берет с собою дерево, чтобы насадить из него на своей родине целый лес. Хотя он сам и возвращается домой, но на дороге теряет чудесное дерево.

Эти рассказы вавилонян о странствованиях по неизведанным странам на западе, о земном рае и райском дереве, о переправе через море или реку смерти, о беседе с тенью умершего предка и о целебной живой воде широко распространились не только у соседних народов, они перешли также далеко на запад, к грекам.

Священная наука вавилонян. Лучшую защиту против злых духов, кружащих около человека, вавилоняне думали найти в великих светлых богах, которые царят на небесах и показываются в светилах: солнце, месяце и пяти ярких видимых простым глазом планетах (их латинские названия – Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн). К этим семи высшим силам обращались с молитвами и просьбами; их волю, их указания людям старались прочитать в движении светил.

Вавилонские жрецы подробно занялись изучением небесных явлений, и у них получилась очень сложная и трудная наука. Они составили календарь, который заимствовали потом европейские народы. В вавилонском календаре соединен счет времени по видимому движению солнца и по движению луны. За год приняли срок, в который солнце проходит по большому поясу неба (эклиптике). Год разделили на 12 частей по 30 дней в каждой согласно сроку оборота луны (до сих пор у европейцев луна и тот срок, в который она проходит свой круг, обозначаются одним и тем же словом месяц). На годовом небесном круге солнца эти 12 частей отметили большими созвездиями (Телец, Близнецы, Рак, Лев и т. д.). Далее каждому из великих семи богов был посвящен особый день, и таким образом получили еще подразделение месяца на четыре недели. Вавилонская семидневная неделя перешла потом ко всем европейским народам и у некоторых сохранила даже свои старинные названия дней от светил (лучше всего это видно на французском и английском языках: начиная с воскресенья идут день солнца, луны, Марса, Меркурия, Юпитера, Венеры, Сатурна).

Из всех небесных явлений человека особенно поражают затмения. Когда на чистом небе затягивался черной пеленой ясный лик бога-светила, люди были уверены, что предстоит что-нибудь страшное или важное. Вавилоняне старались заметить те сроки, в которые повторяются солнечные и лунные затмения, и научились их предсказывать.

Они точно измерили глазами видимое небо и вычислили, что солнце (во время равноденствия) на небесном полукруге от восхода до заката укладывается поперечником своего кружка 180 раз (3×60). Они стали делить вообще всякий полукруг на 180, а всякий круг – на 360 частей (2×180 или 6×60). Число 60 стало одним из священных волшебных чисел: оно было принято у вавилонян за основу счета, как у нас 100. Час делили на 60 минут, минуту – на 60 секунд. Эти деления круга и часа также перешли к нам.

При всей точности вычислений вавилонских жрецов их представления о мироздании были неверны; они думали, что солнце каждый день действительно катится через все небо и ночью проходит под землею, что все светила кружатся около земли, которая неподвижно стоит в середине мира. Числа и меры не служили для них простыми отметками: в мировом порядке и в земной жизни должны повторяться волшебные числа три, семь, двенадцать, шестьдесят. Мир состоит из двух великих частей: небесного царства и его точного снимка, царства земного. Каждое образует три слоя, один над другим: воду, твердь и воздух. По твердому поясу неба или по плотине небесной движутся солнце и другие светила.

Далее вавилоняне верили, что небо – великая раскрытая книга, по которой ученый может читать все, что есть и будет на земле. Если небесный мир совершенно так же устроен и разделен, как земной, то события, происходящие в нем, должны с буквальной точностью повторяться на земле. Нужно только внимательно замечать все, что происходит на небе, и находить во всех знамениях настоящий их смысл. Появление над небосклоном одной планеты может означать урожай, восход другой – нападение врага. Есть счастливые и есть зловещие светила, бывает благополучное и бывает грозное их расположение. Заволакивание месяца тучами, яркие зори и т. п., все это – знамения, за которыми идут неминуемо счастие или беда. Судьба каждого человека определена заранее на небе: при рождении, напр., царского сына замечали положение светил и предсказывали его жизнь. Вавилонские предсказатели взбирались каждый день на высокие башни богов, наблюдали, записывали и гадали. Эти выкладки и гадания по движению небесных светил перешли потом к грекам и от них к другим европейским народам; под именем астрологии они просуществовали еще 2000 лет вне Вавилона, и лишь за 200 лет до наших дней они были покинуты в Европе.

Книги. Наука вавилонян началась очень рано, накоплялась и хранилась очень долго. Судя по тем записям, которые теперь находят европейцы в этой стране, большая часть знаний и наблюдений перешли к ним от более старинного народа сумеров, жившего по Евфрату. Этот народ придумал азбуку; на его языке были в первый раз записаны гадания, порядок небесных явлений и календарь; для того чтобы познакомиться с ними, позднейшие вавилоняне должны были изучать чужой старинный язык, составить к нему объяснения, грамматики и словари. Самый путь к науке был таким образом очень сложен и труден.

Вавилонский способ письма был не похож на египетский: для обыкновенного письма брали не бумагу, а тонкие дощечки, и по сырой еще глине надавливали острым резцом, получались бороздки вроде гвоздиков или клиньев, почему этот способ называют теперь клинописью. Вероятно, так же, как у египтян, письмо вавилонян началось с рисунков: в некоторых знаках можно узнать звезду, пчелу и т. д. Но при их способе быстро водить по мягкой глине очертания рисунка выходили неясными; вследствие этого перестали придавать значение верности фигур. Оттого вавилонянам было нетрудно перейти к обозначению знаками слогов и звуков.

Высохшие написанные дощечки можно было очень долго хранить. Целая книга имела вид стопки положенных друг на друга кирпичиков. Разрывая холмы и мусор на месте старых городов Двуречья, европейцы недавно нашли целую кирпичную библиотеку. Она принадлежала царю соседней с Вавилоном Ассирии. Ассирияне усвоили науку и искусства Вавилона; царь ассирийский Ассурбанипал положил много стараний на то, чтобы собрать старинные и новые книги, в которых записаны были сказания, молитвы, наблюдения над небом, гадания. Большею частью это были переводы с более древнего языка; к ним приложены толкования, пособия, словари и т. д.

Язык и сношения Вавилона 1700–1100 до Р. X. Вместе с торговлей далеко проникал и язык вавилонян. На нем объяснялись не только купцы разных стран, но также правители их. Когда египтяне завоевали Сирию, между Египтом и Вавилоном начались оживленные сношения: караваны торговцев, посольства от царя к царю двигались вдоль берега Средиземного моря долинами Сирии и равниной по течению Евфрата. Египетские фараоны должны были переводить свои послания на вавилонский язык. На том же языке писали фараонам доклады их наместники, поставленные в азиатских областях. Вавилонский язык служил в Передней Азии тем же, чем был французский в Европе 100 и 200 лет назад и чем служит в настоящее время английский в большей части света.

Недавно в местности Амарна на Ниле посредине между Мемфисом и Фивами найдены были во множестве дощечки, высушенные из нильской глины и исписанные вавилонской клинописью. Они оказались письмами из времен египетского царя Аменофиса IV и его отца. Фараон требует себе в жены дочь вавилонского царя; цари уверяют друг друга в верности и преданности, шлют привет и желают всяких благ «дому, женам, сыновьям, вельможам, коням, колесницам, войскам и всей стране»; они напоминают о присылке товаров: египтянину нужен ценный голубой камень, вавилонянину – золото. В Амарне есть несколько посланий к фараону от подчиненного ему князя Урусалима (это – будущий Иерусалим). Семь раз припадает он к ногам царя и еще семь раз он молит не верить слухам о его измене; «не от отца и матери получил я страну, а из могучих рук царя». Его теснят хабири, опустошающие все царские владения; пусть царь пришлет войска на помощь.

Эти хабири были евреи, подвигавшиеся со стороны пустыни на Ханаан, южную часть Сирии.

Ассирияне и царство израильское 1100–600 гг. до Р. X. Власть фараонов после этого недолго продолжалась над Сирией. В Передней Азии кругом пустыни произошли большие перемены. В свое время семитское племя, вышедшее из степей, покорило Вавилонию. Теперь появились новые семиты-завоеватели, на север от Вавилона, в Ассирии по верхнему течению р. Тигра, и на западе, по другую сторону пустыни, в Ханаане.

Ассирия – гористая область, скудная сравнительно с областью нижнего Евфрата. Ее жители долго были в стороне от оживленного быта вавилонян. Но они завладели важными торговыми путями, которые направлялись от Вавилона по течению больших рек к горным странам Кавказа и к Средиземному морю. В руках ассириян скопились большие богатства, произведенные трудом и изобретательностью вавилонян. Но земледельческая и торговая Вавилония на войне постоянно уступала своим воинственным соседям. Ассирийские цари не раз покоряли Вавилон.

В Ханаане Давид образовал около 1000 г. израильское царство. Оно доходило на юге до Аравийского залива, на севере захватывало главный город Сирии, Дамаск. Его сын Соломон, женатый на египетской царевне, построил в Иерусалиме большой храм Богу Израиля, по величине и великолепию равный большим святилищам Фив и Вавилона.

Царство, основанное Давидом, скоро распалось. Народ был недоволен тяжелыми поборами и податью, который требовал царь Иерусалима для своих походов и построек. Из 12 колен отложились 10 и составили на севере израильское царство с городом Самарией. Сын Соломона сохранил лишь маленькое иудейское царство на юге со старой столицей Иерусалимом.

Завоевания ассириян. Гораздо сильнее оказалось государство ассириян, захвативших равнину двух рек. Они остались неукротимыми воинами, и долгое время никто не мог им сопротивляться. Скоро на берегу Тигра вырос их город Ниневия, не уступавший Вавилону размерами и похожий на него по своим постройкам. Страшной грозой налетали ассирияне на соседей. Быстро двигались вперед воины: они переплывали реки на больших раздутых мехах или перегораживали поток стволами дерев. На множестве картин, изображенных ассириянами, можно видеть однообразные ряды мускулистых мрачных бородатых воинов: голова их покрыта остроконечным медным шлемом, на теле поверх рубахи панцирь, т. е. кожаная куртка, обитая выпуклыми металлическими пластинками; в одной руке длинное копье с железным наконечником, в другой – большой щит, обитый бронзой; ноги также защищены металлическими полосами. Такой воин был почти неуязвим.

При нападении страшны были также боевые колесницы, обитые медью и запряженные парой лошадей. На них обыкновенно, стояли три человека: возница, стрелок из лука, или копейщик, и оруженосец, закрывавший воина щитом. Ставши в ряд, эта тяжелая кавалерия старалась сильным натиском опрокинуть врага. Когда он рассеивался и бежал, воины на колесницах добивали и растаптывали колесами отстающих, сбрасывали беглецов в реку. За армией следовал отряд землекопов и механиков, которые выравнивали дороги в горных местностях, готовили орудия для разрушения стен и т. д. Ассирийские солдаты казались людьми несокрушимой силы. Иудейский пророк Исайя, близко видевший их, говорит: «У них нет ленивых; никто не спотыкнется, не задремлет, не распустит пояса или ремня на башмаке».

Суровы были и их вожди. На стенах дворцов, на каменных досках и столбах они оставили рассказы и отчеты о своих предприятиях, где с особенной гордостью говорят о разрушениях, которые они произвели, об уничтожении городов и сел. Один из них пишет: «Я пронесся подобно истребительному урагану. На обагренной земле оружие тонуло в крови врагов как в реке. Я нагромоздил трупы их солдат в виде победных курганов и отрубил им конечности. Пленникам я отсек руки; я сокрушил их, как солому». Часто ассирияне истребляли все мужское население покоренной земли, женщин и детей забирали в рабство и продавали в плен. Иногда, впрочем, щадили часть побежденных: убивали вождей, знатных людей, но оставляли в живых простой народ, с тем чтобы насильно переселить его в другую покоренную и опустошенную страну, где новые переселенцы не могли быть опасны, но должны были работать на земле и платить дань. Иудейские пророки называют Ниневию «логовищем львов, кровавым городом, скопищем добычи».

На картинах видно, как цари и их приближенные стоят с важной осанкой, гордо выпрямленные, или несутся, бешено увлекаемые конями в опасной охоте на львов. Или еще: царь отдыхает в беседке своего парка; он полулежит на высоком диване; ниже сидит на кресле одна из его жен, оба с кубками в руках, кругом придворные, размахивая веерами, прохлаждают царскую чету; на ближнем дереве висит раскачиваемая ветром голова побежденного царя-соседа.

Особенно сильно было государство ассириян около 700 года до Р. X. Завоеватели перешли из равнины двух рек в Сирию. Царъ Саргон захватил Самарию, столицу израильского царства, опустошил страну и переселил большую часть народа в горные области, лежавшие за Тигром. Иудейский царь в Иерусалиме, Езекия, спасся только тем, что выразил полную покорность ассириянам: он послал в Ниневию 300 талантов (т. е. больших мер) серебра, 30 талантов золота, драгоценные камни, мебель из слоновой кости, изделия из ценного дерева, своих дочерей и придворных служанок. Немного позже ассирияне прошли в Египет и взяли Мемфис и Фивы, нильская долина стала подчиненной областью Ассирии. Государство простиралось при царе Ассурбанипале от гор Армении и Ирана до Сахары и было гораздо больше, чем царство Тутмеса III египетского.

Падение Ассирии и Иерусалима. Но в этом виде оно продержалось недолго. В Египте Псамметих, один из князей соседней Ливии, нанял греческих воинов, прибывших морем, и изгнал ассириян с Нила. Вавилоном завладели халдеи, народ, живший у Персидского залива, а с гор Ирана надвинулись на Ассирию мидяне. Халдеи и мидяне осадили Ниневию и разрушили город до основания (607 г. до Р. X.). Иудейский пророк Софония говорит: «Господь истребит Ассирию и превратит прекрасный город Ниневию в пустыню, в дикий край, где нет дороги».

На короткое время халдеи заняли в Азии место ассириян. Царь халдейский Навуходоносор из своей столицы Вавилона повторил походы к Средиземному морю. Он потребовал покорности иудеев и подступил к Иерусалиму. Иудейский царь рассчитывал на помощь египетского фараона и не сдавался. Напрасно пророк Иеремия предостерегал не обманываться и не ждать избавления. «Даже если вы разобьете все войско халдеев и оставите лишь несколько раненых, они поднимутся, каждый из шатра своего, и сожгут этот город огнем». Пророка не послушали и бросили в тюрьму. Но скоро Навуходоносор взял Иерусалим. Он поступил так же, как раньше Саргон с израильским царством: разрушил город и храм, взял в плен царя и переселил большую часть иудейского народа в Вавилонию (в 588 г. до Р. X.). Это начало великого вавилонского пленения.

Финикияне с 1000 г. до Р. X. Жители долин Нила и Евфрата создали исстари сами свою культуру; ассирияне, евреи и халдеи взяли у вавилонян и более старинных шумеров очень многое уже готовым. Еще один народ в Передней Азии, родственный евреям, воспользовался знаниями и искусством вавилонян и египтян.

Сирия кончается у Средиземного моря узкой береговой полосой, которая отделена от остальной земли крутым хребтом Ливана. Сюда спасались многочисленные беглецы от нападений кочевников, выходивших время от времени из глубины аравийской степи. На берегу поднялись города Сидон, Тир и др. Жители их не имели вовсе земли для обработки: они стали промышлять рыбной ловлей на море и перевозом товаров между Египтом и странами Передней Азии. Но большинство уходивших на этот берег не останавливалось здесь: собираясь сильными отрядами, они пускались в море, с тем чтобы найти себе новую родину. Высадившись снова на чужом берегу, переселенцы поступали как завоеватели: отнимали у туземцев землю, требовали у них дани, строили свои города. Впоследствии греки, соперники этих мореплавателей и поселенцев, называли их финикиянами, а берег азиатский, откуда они вышли, – Финикией.

Большая часть финикиян жила за пределами Финикии, на островах и берегах Средиземного моря: на Кипре, где в старину было главное месторождение меди, в Сицилии, а более всего в северо-западной Африке (нынешнем Тунисе), где ими был основан Карфаген («Новгород»). Отсюда финикияне заняли еще берега южной Испании. Пророк Исайя сравнивает финикийские корабли, нагруженные испанским золотом и серебром, с быстро несущимися облаками, с голубями, которые летят к своим домам.

Финикийские города, расположенные в трех частях света, не составляли одного государства. Но между городами метрополии, т. е. родины, и колониями, т. е. новыми поселениями, сохранились дружеские отношения; везде чтили солнечного бога Мелькарта, который странствует с мореплавателями, показывает им путь; изображение его ставили в гавани; перед отплытием и по окончании путешествия ему приносили жертву.

Добравшись до Гибралтарской скалы, против которой поднимается высокий берег Африки, финикияне сначала решили, что Мелькарт поставил здесь людям пограничные столбы: позади них бог уходит на покой. Но потом они отважились и за столбы. На берегу Испании у Атлантического океана они построили на выдающейся скале Гадир («крепость» – это нынешний Кадис). Особенно далеко финикийские моряки плавали на юг вдоль берегов Африки: они знали Канарские острова и Гвинею. Греки рассказывали еще про удивительное путешествие финикиян, находившихся на службе египетского царя, кругом всей Африки.

Ни один народ в старину не объехал столько стран, как финикияне. Им хорошо были известны извилины берегов Средиземного моря, проливы его, стоянки на островах, удобные гавани и опасные скалы или мели. Они открыли для народов Востока большую часть южно-европейских стран. От тех двух названий, которые они дали своей родине и новооткрытым землям, асу (восход) и эреб (закат), произошли имена двух материков, Азия и Европа.

Финикияне везли на запад по большей части изделия вавилонского и египетского ремесла: ткани, оружие, посуду, предметы роскоши, между ними стеклянные вещи; напротив, с запада в Азию они доставляли сырые материалы: металл, красную краску, добывавшуюся из пурпуровой улитки. С берега Балтийского моря они получали янтарь, ценившийся для украшений, из нынешней Англии олово, необходимое для приготовления бронзы. Тот и другой предмет подвозились через Среднюю Европу вдоль речных долин к берегам Средиземного моря.

Азия относилась тогда к Европе так же, как теперь европейцы – к полудиким народам Азии и Африки. Финикияне нередко круто пользовались выгодой своего положения: они обращались в морских разбойников, захватывали на чужом берегу беззащитных жителей, особенно женщин и детей, и везли продавать в рабство на азиатские рынки.

Финикияне воспользовались не только товарами, но также изобретениями Вавилона и Египта. Они взяли оттуда меру и вес, а также азбуку. В торговом деле им нужны были простые значки, которые можно быстро писать. Они заимствовали поэтому одни звуковые буквы; в их азбуке было только 22 знака. На эту финикийскую азбуку похожи все позднейшие европейские азбуки (греческая, латинская, немецкая, славянская).

Средиземное море. Культура восточных народов уже давно проникла на запад по дорогам, пролегавшим через Малоазийский полуостров. Со времени путешествий финикиян прибавился новый удобный путь – Средиземное море.

В старину морское плавание было непохоже на современное. Моряки выезжали только летом; они не решались далеко отходить от берега, огибали иногда ради этого огромные дуги вместо того, чтобы ехать прямо в открытое море, или перебирались от острова к острову, стараясь уже при выезде заметить впереди ближайшую стоянку. Средиземное море вырезано именно таким образом, что в нем можно почти не делать больших переездов. Далеко вытянулись с севера четыре длинные выступа: Испания, Италия, Балканский и Малоазийский полуострова; навстречу первым двум выдвинулись оконечности северо-западной Африки. В виде продолжения полуостровов и мысов, от которых могут выходить в море плаватели, поднимаются острова: Кипр, Крит, Родос, Сицилия, Сардиния, Корсика, Балеарские; это – промежуточные стоянки, с которых часто видна дальше следующая цель. Старинному мореплавателю вообще нетрудно было освоиться с этим морем.

Но раз завязались сношения между странами, прилегающими к нему, они должны были расти и расширяться; берега Средиземного моря однородны по своему строению, климату и растениям; переселенец из Азии не терялся на приморской полосе Африки или Европы, не чувствовал себя совсем чужим в новом краю. Он возводил здесь такие же жилища, как на родине; встречал привычные злаки и деревья или переносил и прививал привычные ему растения. В свою очередь он невольно втягивал туземца в морские плавания; прибрежные жители по примеру финикиян строили корабли и везли за море свои товары или выселялись, если им было тесно дома. Быстро доходили морской дорогой новости, изобретения, ремесленные изделия; торговля сближала далеко отстоявшие друг от друга страны и племена. Постепенно составлялся как бы особый мир Средиземного моря. Следом за финикиянами в него вступили греки.