Глава 38

– Так ты летел прямо по коридорам корабля? – Квай-Гон положил руку на плечо Оби-Вана, и они двинулись к выходу из ангара крейсера. Позади них Рахара Уик и Пакс Марифер помогали экипажу корабля зарегистрировать приблизительно триста бывших «единиц разумного имущества» как беженцев. – Поздравляю, что жив остался.

Оби-Ван, похоже, до сих пор был в шоке.

– Это было ужасно, – выдавил он, глядя прямо перед собой. – Я больше никогда не хочу летать. Никогда.

– Да ладно, падаван.

– Я ненавижу летать.

– Ты просто натерпелся страху, – сказал Квай-Гон. – Это пройдет.

– Нет, не пройдет.

– Посмотрим. А пока у нас хватает дел на земле – на Пайджеле.

Через несколько дней, видя возмущение народа из-за черных гвардейцев, а также узнав о решении суда, признавшего коронацию с применением насилия незаконной, королева Фэнри отреклась в пользу дальней родственницы. Правление новой королевы Лэмии продлилось лишь несколько часов – ровно столько, чтобы подписать новые договоры, которые учреждали демократическую Ассамблею с достойным представительством для жителей луны, запрещали рабство во всей системе, освобождали из рабства всех лиц, привезенных в систему ранее, открывали Пайджельский гиперпространственный коридор, и, наконец, – этот пункт просто обязан был идти последним – навсегда упраздняли монархию на Пайджеле.

И все же конституция предусматривала пост номинального главы государства – губернатора, который должен был направлять работу Ассамблеи.

– Первым делом, – сказала губернатор Орт, усаживаясь за свой новый стол, – я намерена отменить все государственные контракты с корпорацией «Цзерка».

– Вы всегда ее недолюбливали, – припомнил Квай-Гон.

– И не делала из этого секрета. Но принцесса так и не поняла, что между нами было много общего. Если бы она больше посвящала нас в свои планы, то осознала бы, что многие готовы были противостоять компании. Хотя, конечно, дело было не в «Цзерке». Та была для принцессы лишь поводом считать, что она поступает справедливо, забирая абсолютную власть. – Орт вздохнула, и на мгновение ее лицо приняло грустное выражение. Впрочем, ее обычный деловой настрой тут же вернулся. – Принцесса Фэнри остается под домашним арестом… во дворце, что едва ли можно считать суровым наказанием.

– И как она переносит свое заключение?

– Без особого энтузиазма. Честно говоря, мне кажется, что до нее начинает доходить тяжесть содеянного. Дерен выкарабкался, и она попросила, чтобы ей разрешили извиниться перед ним. – Орт покачала головой. – Бедняга. Он не хотел иметь ничего общего с черными гвардейцами. Но он поклялся во всем повиноваться принцессе и свое слово сдержал. Что едва не стоило ему жизни.

– Сколько продлится арест Фэнри? – спросил Квай-Гон.

– Четыре года. Хотя она успела побывать главой государства, по закону она остается несовершеннолетней, пока ей не исполнится восемнадцать. Потом… думаю, университет на какой-нибудь далекой планете – самая правильная идея. – Орт задумалась. – На очень далекой планете.

– Фэнри не занимать отваги, – сказал Квай-Гон. – И силы воли. Она далеко пойдет, когда вырастет. А что станет с Кейди?

– Смышленая девушка. Она приняла наше предложение отправить ее в какую-нибудь школу, куда сама захочет; она выбрала академию руководящих кадров на Алдераане. Надеюсь, когда-нибудь вернется сюда, хотя, откровенно говоря, я не стану ее винить, если ноги ее больше не будет в системе Пайджел. – Орт положила ладони на стол. – Как я понимаю, вы с Кеноби тоже отправляетесь.

Квай-Гон кивнул:

– После того, как простимся кое с кем.

Сперва он пошел повидаться с Паксом и Рахарой на борту «Мерикса». Судя по их игривому настроению и новообретенной близости, вполне могло статься, что после побега с «Козыря» их отношения перестали быть «строго деловыми». Квай-Гона это не касалось… но он был рад видеть, что они счастливы.

– Сколь бы ни было невыносимым ваше поведение во множестве случаев, – заявил Пакс, – я пришел к выводу, что буду скучать по вам.

– В ваших устах, Пакс, я полагаю, это большой комплимент. – Квай-Гон повернулся к Рахаре: – Губернатор Орт сказала мне, что «беженцы» с «Козыря» начали покидать планету.

Она кивнула, прислонившись к двери «Мерикса»:

– У некоторых есть родные планеты, куда они могут вернуться. Другим были обещаны денежные суммы, которые должны помочь им обустроиться в недавно заселенных мирах, и они приняли предложение Республики. Как минимум несколько из них хотят остаться на Пайджеле. При всех неприятных воспоминаниях, здесь очень красиво.

– Красиво или нет, мы и так здесь слишком задержались. – Пак вздохнул. – Денег, полученных за «кайбер дураков», едва хватит на ремонт «Грани». Хотя для нас эта экспедиция оказалась очень важной, она не принесла ровным счетом никакой прибыли.

– Кстати, насчет этого. – Квай-Гон потянулся к поясу и открыл один из кармашков, которые всегда там носил. – Я подумал, что это может помочь вам покрыть, скажем так, непредвиденные расходы.

Когда он подставил ладонь под свет, Пакс и Рахара в один голос ахнули. И Рахара выдохнула:

– Это… мустафарский огненный алмаз?

Квай-Гон кивнул:

– Конечно, не столь ценный, как кусочек мерикса, но он должен с лихвой компенсировать ваше пребывание на Пайджеле.

– Даже если бы мы провели здесь еще три года. – Пакс в ужасе посмотрел на Квай-Гона. – И вы просто отдаете его нам? Вы уверены?

На мгновение рыцарю вспомнилось, как ему подарили этот камень – это было двадцать лет назад на Фелусии. Вспомнилось, что этот подарок означал и почему был столь дорог, что с тех пор он держал его при себе.

Но для того, чтобы хранить все это в сердце, алмаз был не нужен. В конечном итоге важнее всего были воспоминания.

Квай-Гон уронил алмаз в ладонь Рахары:

– Да, уверен.

Наконец, он пришел попрощаться с Раэлем Аверроссом.

Раэль все еще жил в покоях регента, потому что никому другому они пока не понадобились. Похоже, он паковал вещи… хотя при его вечном беспорядке было трудно сказать.

– Так и думал, что скоро тебя увижу. – Раэль потушил «смертелку». – Твой падаван уже приходил. Славный малый. Когда-нибудь он станет великим рыцарем-джедаем.

– Да, станет. – Квай-Гон положил руку на плечо Раэлю. – Ты говорил с Фэнри?

Бывший регент покачал головой:

– Может быть, когда-нибудь. Но вряд ли скоро. – Он вздохнул. – Наверное, Совет был все-таки прав.

– Насчет чего? – не понял Квай-Гон.

Раэль положил стопку кое-как сложенной одежды на незастеленную кровать.

– Насчет того, что любовь искажает наше восприятие. Я до того привязался к этой девчушке… но то, как я себя вел, убедило ее, что на самом деле мне на нее плевать. Что это все было ради Ним, а вовсе не ради нее. – Он тяжело вздохнул. – Быть может, однажды она поймет. Может, пойму и я.

– Когда ты вернешься на Корусант? – спросил Квай-Гон. Чем раньше Раэль получит новое задание, тем лучше, подумал он.

Аверросс пожал плечами:

– Не знаю. Я даже не уверен, что вообще вернусь. Возможно, этот путь… он не для меня.

Когда Дуку ушел из Ордена, это стало шоком. Но каким бы хорошим рыцарем ни был Раэль, во многих отношениях роль джедая давалась ему нелегко. Его потеря станет большой утратой, но никак не сюрпризом.

– Тогда что ты собираешься делать?

– Пока думаю. Общаюсь со старыми друзьями. Ну, ты понимаешь. – Раэль с печальной улыбкой поглядел на Квай-Гона. – Когда будешь заседать в Совете джедаев, не забудешь меня?

– Это невозможно, – сказал Квай-Гон и обнял его на прощание.

Оби-Ван сидел в стойле и почесывал голову своего варактила. Он прокатился на этом животном всего один раз, но знал, что все равно будет скучать по нему.

Когда появился учитель, Оби-Ван на прощание похлопал варактила и подошел к Квай-Гону:

– Так что, мы готовы отправляться?

– Готовы.

Они двинулись к крейсеру. Шли через парк, слушая шум океана. Оби-Ван заговорил первым:

– Наверное, вам не терпится вернуться на Корусант. И принять предложение Совета.

– Если его не отменили. – Квай-Гон горестно покачал головой. – После моего отказа подписать договор я не уверен, что оно все еще в силе.

– Оно в силе, – сказал Оби-Ван. Квай-Гон недоуменно посмотрел на него, и юноша объяснил: – Когда я связался с Советом и сообщил им, что происходит, один из мастеров спросил, не стоит ли пересмотреть ваше приглашение. Йода сказал, что они не будут ничего пересматривать, не будут отменять приглашение. А ведь все говорят: куда Йода, туда и Совет.

– Это отнюдь не всегда так, – возразил Квай-Гон. – Но ты дал мне обильную пищу для размышлений.

О чем тут можно было размышлять? Но внезапно Оби-Вана посетила новая мысль:

– Вы пытаетесь подобрать мне нового учителя?

Квай-Гон кивнул:

– Между прочим, да.

Корусант, при всей его суматошности, по-прежнему был домом. К тому времени, когда Квай-Гон предстал перед Советом, он чувствовал себя освеженным и даже довольным.

– Поторопился ты столь многим рискнуть, доверившись сну, – сказал Йода. – И тем не менее правду он открыл.

– Не совсем, – уточнил Ит Кот. – Если я правильно понял то, что написано в отчете падавана Кеноби, Квай-Гон считал, что Фэнри будет жертвой инцидента, а не его виновницей…

– И вот это мне кажется самым интересным, – ответил Квай-Гон. – Потому что я пришел к убеждению, что мне не только было суждено испытать это видение – мне было суждено неправильно его истолковать.

Члены Совета переглянулись. Мейс Винду спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что, если бы на возвышении с Фэнри и Дереном стоял я, а не Оби-Ван, они бы попытались испортить мой световой меч, а не его. Но Фэнри знала только, как устроен меч Оби-Вана. У моего совсем другая конструкция. Моему падавану вернули пускай модифицированное, но оружие. Я же на его месте оказался бы вообще без оружия. Дерен застрелил бы меня, Оби-Ван почти наверняка остался бы на планете, и конфликт вокруг Пайджела, который мы в реальности быстро погасили без единой жертвы, вполне мог бы вылиться в войну.

Йода пошевелил ушами:

– Уверен ты в этом?

– Уверен, насколько позволяет Сила, – сказал Квай-Гон.

Теперь он знал, что пророчества реальны. Он видел то, что видели древние мистики. Сила хотела, чтобы он это понял. Он также знал, что видел кайбер, который не кайбер, – а это значило, что дни пророчества приблизились. И скоро все изменится. Возможно, даже при жизни самого Квай-Гона. В те дни рабы будут освобождены. И наступит мир. Квай-Гон понимал, что это не столь вероятно, но… решил верить.

Мейс Винду, похоже, был готов перейти к другой теме:

– Пришло время обсудить твое приглашение в Совет джедаев. Это приглашение сохраняется. Хотя некоторые из нас сочли твои действия опрометчивыми, другие признают, что Силой тебе было ниспослано нечто экстраординарное. Такой дар может помочь при обсуждениях в Совете.

– Вы оказываете мне честь, – сказал Квай-Гон. – Я испытываю к каждому из вас глубочайшее уважение. И поэтому надеюсь, что вы поймете: с моей стороны это не пренебрежение. Но я вынужден отказаться от места в Совете джедаев.

Молчание. Квай-Гон сомневался, что кто-нибудь до этого отвергал приглашение, уж точно не за последние несколько столетий. Некоторые члены Совета вытаращились на него, а Поли Дапатиан часто моргал, как будто не был уверен, что не ослышался.

К Мейсу невозмутимость вернулась раньше, чем к большинству остальных:

– Можем ли мы узнать причину?

Квай-Гон знал, что Совет ошибается во многих вопросах. Вместо того чтобы сосредоточиться на познании Силы, он позволил Ордену джедаев превратиться в нечто наподобие канцлерской полиции. Да, Совет поступал мудро, отказываясь от власти, – но не столь мудро, когда просто признавал статус-кво. Близоруко – поскольку терял связь с живой Силой, тратя слишком много времени и энергии на охрану правопорядка, что легко можно было бы доверить гражданским властям. И аморально – поскольку отказывался выступать против разных зол, таких как рабство.

Но не эти причины побудили Квай-Гона к отказу.

– Мои отношения с Силой изменились, – сказал он. – Я хочу… умолкнуть на некоторое время. Подчиниться Силе. Принять то, что она принесет. Работа в Совете отдалит меня от этой цели. Но таков путь, которым я должен идти.

И именно поэтому в конечном итоге пророчества не были для него опасны, как для других, кого они завели во тьму. Опасно было считать, что знание будущего дает некую власть над ним. Квай-Гон наконец осознал, что дело обстоит ровно наоборот. Знать будущее означало подчиниться судьбе. Подчиниться превратностям жизни. Только через подчинение можно по-настоящему познать Силу.

После Совета Квай-Гон отправился на поиски Оби-Вана. Как ни удивительно, но тот нашелся в садах. Это было как раз подходящее уединенное местечко, чтобы сесть и поговорить, и Квай-Гон объяснил, что он решил и почему. Оби-Ван был поначалу потрясен, но быстро сообразил, что произошло.

– Полагаю, в конечном итоге вы разошлись с Советом даже в том, быть вам в Совете или нет, – сказал он. – Но если это путь, который вам уготован, то вы должны идти этим путем.

– В связи с чем возникает вопрос, пойдешь ли со мной и ты. – Квай-Гон сделал глубокий вдох. – Понимаю, порой нам бывало друг с другом трудно. Но я думаю, эта поездка кое-что изменила к лучшему. Если ты предпочтешь перейти к другому учителю, я не обижусь. Но если бы решение было за мной, мы бы продолжили работать как прежде.

Рот Оби-Вана медленно расплылся в улыбке:

– Знаете, учитель, я тут понял… что не научился бы столь многому, если бы учитель все время со мной соглашался.

Квай-Гон ухмыльнулся в ответ, и они пожали друг другу руки в знак еще более крепкого партнерства.

Когда у Аверросса запищал коммуникатор, была уже почти полночь. Он застонал, готовый наорать на того, кто решил позвонить в такое время… но затем осознал, что именно этого звонка и ждал.

Аверросс врубил голопроектор, и луч света принял форму графа Дуку.

– Раэль, – сказал Дуку. Его голос был еще более глубоким и мрачным, чем раньше. – Ты обдумал мое предложение?

Аверросс хохотнул:

– Как будто я мог думать о чем-то другом.

– Ты многому научишься у меня на Серенно, – продолжил Дуку. – Пока ты даже не представляешь всей правды о Силе, но ты найдешь путь. Я научился множеству вещей, которым могу обучить и тебя, – они выходят далеко за рамки того, что нам когда-либо рассказывали в Храме. Ты обретешь больше понимания и больше власти, чем можешь себе представить. Вместе… мы будем непобедимы.

– Рад, что вы так считаете, – сказал Аверросс. – Но вообще да, я принял решение. Я возвращаюсь на Корусант. Не знаю, что Совет станет со мной делать, но, думаю, скоро выясню.

Дуку подобрался. «Прямой как доска», – подумал Аверросс.

– Почему ты выбираешь путь, который ведет к слабости? Путь, который обрекает тебя на неудачу?

– Мы выбираем свет не потому, что хотим победить. – Аверросс грустно улыбнулся. – Мы выбираем его потому, что это свет.

Он выключил проектор, и Дуку исчез.