Когда Юсуф с Йоргосом исчезли, а «Счастливая смоковница» закрылась, Чико впал в глубокую депрессию. Он начал выдергивать перья и жевать кожу – красная, сырая карта боли, начертанная на обнаженной плоти. С попугаями такое случается, совсем как с людьми: они подвержены меланхолии, теряют надежду и радость жизни, каждый новый день становится для них все более мучительным.

Птица плохо ела, хотя еды вокруг было предостаточно. Попугай мог спокойно продержаться на фруктах и орехах – этого добра здесь было в избытке, – на насекомых и улитках, а также на хранившихся в кладовке продуктах, мешки с которыми можно было рвать, не говоря уже о печенье, что приносила ему Дефне. Однако у Чико вообще не было аппетита. Я попыталась ему помочь, только сейчас осознав, как плохо я его знаю. Все эти годы мы жили в одной и той же таверне, делили одно и то же пространство – экзотический попугай и фиговое дерево, – однако никогда не были особенно близки. Слишком разные личности. Но в черные часы отчаяния противоположности сближаются и становятся друзьями; и это я тоже узнала.

Желтоголовый амазон, вымирающий вид попугаев родом из Мексики, – непривычное зрелище для Кипра. Вы вряд ли найдете здесь еще одного такого. Не найдете вы его и среди тысяч перелетных птиц, каждый год ненадолго украшавших наши небеса. То, что Чико оказался на острове, было аномалией, и я именно так к этому и относилась, не слишком задумываясь, откуда у Юсуфа столь экзотическая птица.

Когда я спросила Чико о его прошлом, он рассказал, что некогда жил в Голливуде в особняке. Я, конечно, ему не поверила. Мне это показалось полным вздором. Чико, должно быть заметив мое скептическое отношение, явно расстроился. Он упомянул имя американской актрисы, прославившейся своими пышными формами и многочисленными ролями в классических фильмах. Чико сказал, она обожала экзотических птиц и у нее в саду была их целая коллекция. Всякий раз, как он, Чико, выучивал новое слово, актриса давала ему вкусняшку. Хлопала в ладоши и говорила: «Дорогой, какой же ты умный!»

Чико сказал, что после бурного романа с главарем мафии, на личной яхте которого актриса плавала по Средиземному морю, она просто влюбилась в Кипр. Ей особенно приглянулся курорт Вароша, так называемая Французская Ривьера Восточного Средиземноморья, где она и купила роскошную виллу. Эта актриса была не единственной знаменитостью, открывшей сей райский уголок. Там можно было запросто увидеть Элизабет Тейлор, стоящую у фешенебельного отеля, или выходящую из автомобиля Софи Лорен в юбке выше колена, или Брижит Бардо, которая прогуливалась по пляжу, устремив взор в морские глубины, словно в ожидании, что оттуда вот-вот кто-нибудь появится.

Актриса решила проводить больше времени на Кипре. Ее здесь все устраивало – и погода, и гламурная обстановка, – впрочем, была одна проблема: она скучала по своим попугаям. Тогда она распорядилась доставить попугаев на виллу в Вароше. В общей сложности десять птиц. Попугаев посадили в вонючие, душные контейнеры, которые погрузили на самолет в Лос-Анджелесе, а затем перегрузили на другой самолет. И вот так Чико и его сородичи оказались на нашем острове.

Путешествие далось попугаям нелегко. Перелет через океаны и континенты оказался слишком изнурительным для светочувствительных птиц. Они перестали пить воду и нормально есть, тоскуя в своих нарядных латунных клетках по дому. Один попугай погиб. Однако остальные птицы, достигнув пункта назначения, быстро освоились на новом месте в Вароше, южном квартале Фамагусты. Люксовые магазины, крикливые казино, эксклюзивные бренды – здесь были все новинки моды… Блестящие кабриолеты скользили по главным улицам под громкую музыку. Роскошные яхты и прогулочные лодки покачивались на волнах в гавани. По ночам море мерцало в ослепительных лучах света дискотек, темные воды переливались разноцветными огнями, словно карнавальные платформы.

Туристы со всех концов света стекались в Варошу отметить медовый месяц, окончание учебного заведения, годовщину свадьбы… Люди специально откладывали деньги, чтобы провести несколько дней на этом прославленном курорте. Они потягивали коктейли с ромом и обедали в изысканных ресторанах, занимались серфингом, плавали и лежали на песчаных пляжах, стремясь получить идеальный загар, а перед глазами тянулся бескрайний голубой горизонт. Да, тут был настоящий рай на земле, хотя из новостей люди узнавали, что на его окраинах зреет конфликт, в газетах писали об усилении межэтнической напряженности между турками и греками. Однако обитатели шикарного курорта не видели угрозы гражданской войны, жизнь казалась им безоблачной, вечно молодой, вечно юной.

Чико сказал, на вилле их было девять: четыре пары плюс он, Чико. Он оказался единственной птицей без пары, а потому сильно переживал, чувствовал себя обделенным. Попугаи – исключительно моногамные птицы. Верные и любящие, они выбирают себе партнера на всю жизнь. Когда у них рождаются птенцы, родители растят их вдвоем, самцы и самки делят заботы поровну. И они очень домовитые. Ничто из этого не склонило чашу весов в пользу Чико. Когда остальные попугаи выбрали себе пару, он остался один. Ему некого было любить, и некому было любить его. В довершение всего актриса, которая завела себе нового любовника и начала сниматься в потрясающем новом фильме, оказалась загружена больше обычного. Теперь она отсутствовала днями и даже неделями. Попугаи были передоверены экономке. Специально для нее к дверце холодильника прикрепили страницы длинных, подробных инструкций: чем кормить птиц, когда давать им капли, как проверять перья на предмет эктопаразитов. Страницы, которым суждено было так и остаться непрочитанными.

Экономка не любила попугаев. Она считала их слишком шумными, крикливыми, избалованными. Считала их обузой и не скрывала этого. Впрочем, остальные птицы, занятые своими семьями, особо не возражали. А вот Чико, ранимый и одинокий, чувствовал себя потерянным. И однажды утром он вылетел в открытое окно, оставив и своих сородичей, и актрису, и деликатесную еду. Не зная, куда податься, он все летел и летел, пока не оказался в Никосии, где Юсуф, по воле судьбы, нашел его – сидевшего на стене, верещавшего от отчаяния – и взял к себе на постой.

Теперь Чико волновался, что и Юсуф тоже ушел. Люди, они все одним миром мазаны, сказал попугай. Ненадежные и эгоистичные до мозга костей.

Протестуя изо всех сил, я пыталась объяснить ему, что ни Юсуф, ни Йоргос не способны исчезнуть просто так, а значит, произошло нечто такое, что не позволяет им вернуться, но потом и меня пронзила боль разлуки.

Тогда еще никто из нас не знал, что буквально через несколько недель судьба Вароши будет решена. Летом 1974 года, после того как турецкая армия заняла Фамагусту, все население Вароши – более 39 000 человек – вынуждено было бежать, бросив свое имущество. И среди них, должно быть, экономка актрисы. Я представила себе, как она пакует сумку, выскакивает из дому и эвакуируется вместе с остальными. Интересно, она взяла с собой попугаев? Или, по крайней мере, выпустила их на волю? Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что, скорее всего, она надеялась вернуться через пару дней. Тогда все на это надеялись.

Но никто из них так и не смог вернуться. Женщины в сапогах для танцев, мини-юбках, платьях беби-долл, расклешенных джинсах; мужчины в «вареных» футболках, башмаках на толстой подошве, брюках клеш, твидовых пиджаках. Кинозвезды, продюсеры, певцы, футболисты или караулящие их папарацци. Диджеи, бармены, крупье, танцовщики. И много-много местных семей, живших здесь из поколения в поколение и не имевших такого места, которое они могли бы назвать домом. Рыбаки, доставлявшие улов в фешенебельные рестораны и продававшие его там по десятикратной цене; булочники, выпекавшие по ночам хлеб с сырной начинкой; уличные торговцы, продававшие детям и туристам на набережной воздушные шарики, сахарную вату и мороженое. Они все ушли.

Пляжи Вароши были огорожены колючей проволокой, цементными блоками и знаками «Проход воспрещен!». Отели мало-помалу разрушались, превратившись в паутину стальных тросов и бетонных опор; пивные отсырели и опустели; дискотеки развалились; дома с цветочными горшками на подоконниках канули в небытие. Всемирно известный курорт, некогда процветающий и фешенебельный, стал городом-призраком.

Меня всегда интересовало, что произошло с теми амазонами, которых голливудская актриса перевезла на Кипр. Надеюсь, им удалось выбраться с виллы через открытые окна. Попугаи живут долго, у них имеется шанс прокормиться фруктами и насекомыми. Быть может, если вам придется пройти мимо заграждений Вароши, вы заметите среди разрухи и мерзости запустения ярко-зеленую вспышку и услышите хлопанье пары крыльев, напоминающее хлопанье порванных в шторм парусов.

Чико умел произносить очень много слов. На редкость талантливый, он мог имитировать электронные звуки, механические звуки, издаваемые животными и людьми… Он умел распознавать десятки предметов, измельчать ракушки и даже решать головоломки, а если дать ему камушек, он использует его, чтобы колоть орехи.

И пока мы двое ждали в пустой таверне возвращения Юсуфа и Йоргоса, Чико демонстрировал мне свои таланты.

– Сюда, птичка, птичка! – выкрикивал он, взгромоздившись на стул за кассой, на котором каждый вечер сидел Юсуф, приветствуя посетителей.

«С’агапо», – ворковал он по-гречески. Люблю тебя. Чико не раз слышал, как Йоргос шептал это Юсуфу. А когда до попугая дойдет наконец горькая правда и он поймет, что никто из них никогда не вернется, он выдернет из своего измученного тела очередное перо и произнесет по-турецки, на сей раз обращаясь к себе: «Аглама». Не плачь.