В 1960 году пресс-атташе посольства в Берлине Юрия Вардановича Бебурова сменил Александр Яковлевич Богомолов, работавший до этого в аппарате посла.

В это же время сидевший с первого дня появления в посольстве в стеклянной выгородке так называемый дежурный комендант (мой большой друг в будущем) Юрий Федорович Жаров, тогда просто Юра, был переведен в группу прессы и получил свой первый дипломатический ранг атташе. Спустя несколько лет он сделает быструю и заслуженную карьеру. Станет советником, советником-посланником, сменит несколько участков государственной деятельности в прямом смысле этого слова. Уйдет из МИДа и возглавит одно из подразделений Всесоюзного агентства по авторским правам в ранге заместителя председателя (министра). Переживет не одну трагедию, в том числе личную. Будет балансировать между политической жизнью и смертью. Выдержит. Поднимется. Вновь вернется в МИД… Но об этом позже, в другом повествовании о нем. А тогда, в далекие времена, Юра Жаров получил свою первую настоящую работу в посольстве. Не дипломатическую должность и дипломатическое звание, а именно работу дежурного коменданта для первичного приема посетителей.

Он отсидел в этом «стакане» год. И только потом был переведен на дипломатическую работу. Но тут-то и начались его первые трудности на дипломатическом поприще. Именно тогда Жаров попал под начало Богомолова. Юра закончил МГИМО с красным дипломом и был уверен в себе, полагая, что его первые шаги будут только удачными. Не тут-то было. Когда его первые записи беседы с кем-то из немцев легли на стол пресс-атташе Богомолова, Юра пришел в ужас. Саша так издевательски правил изложенное начинающим дипломатом, что тому стало просто не по себе. Жаров жаловался жене Гале, что он никогда не овладеет искусством дипломата, умением фиксировать на бумаге все то, что могло бы представить интерес для Москвы. Он был уверен, что Саша сознательно издевается над ним. Галя как могла успокаивала мужа, а тот все более утверждался в мысли, что пора возвращаться в Москву и менять профессию. Галя, как всегда и во всем, поддерживала мужа, но просила только одно — не торопиться. Но удивительное дело, почти все правленные Богомоловым записи бесед все больше приобретали значимость, а некоторые достигали самого министра А.А. Громыко. При этом Юре было точно известно, что об «издевательствах» над ним Богомолова никто не знает, включая высокое начальство. Только спустя полгода Богомолов сам сказал, впервые похвалив Жарова: «Я специально перекраивал так документ, чтобы придать ему логичную и нужную форму». А спустя еще пару месяцев Жарову стало ясно, что этот «курс молодого бойца» для начинающего дипломата он освоил именно благодаря Богомолову. Только теперь он овладел нелегким искусством правильно и доходчиво излагать полученную информацию на бумаге.

Спустя годы, сам будучи руководителем разных коллективов, Жаров всегда с благодарностью вспоминал своего первого учителя и наставника, легендарного среди дипломатов-германистов Александра Богомолова.