Я впервые увидел Брежнева в начале 1960-х, когда он приехал в ГДР и выступал в Бюнсдорфе (это недалеко от Берлина), где тогда размещалось командование Группы советских войск (ГСВГ). С тех пор в качестве переводчика в течение многих летя имел возможность близко общаться с ним. Но эта первая встреча особенно запомнилась и оставила в памяти неизгладимое впечатление.

Представьте себе громадный зал, заставленный столами, за которыми разместилось человек пятьсот высшего командного состава и старших офицеров ГСВГ. При появлении Леонида Ильича, как положено по уставу, последовала команда: «Товарищи офицеры!»

Когда все сели, нам открылось неожиданная картина: перед каждым стол граненый стакан водки и тарелка с закуской. Брежнев занял свое место. Перед ним поставили такой же стакан с закуской. Произнеся краткий, но весьма выразительный тост, он не просто выпил, а мгновенно проглотил содержимое стакана. Казалось, он просто опрокинул его в себя. И что примечательно, он даже не прикоснулся к великолепной закуске, а, как принято было, особенно у военных, обошелся «мануфактуркой», то есть прикоснулся тыльной стороной ладони к губам и сразу же открыл совещание. Можно быть уверенным, что после таких жестов армия просто боготворила его. С той встречи он остался в моей памяти как сильный красивый мужик, поражающий присутствующих какой-то неудержимой удалью. С годами эта удаль постепенно куда-то исчезла, как и русская мужская лихость при застольях…

Запомнились мне и встречи Брежнева с высшим руководством ГДР, особенно с последним лидером, Эрихом Хонеккером. Он совсем не был нашим другом, как в те годы его рисовали наши СМИ. Вот одно из его высказываний в узком кругу своих соратников по партии и государству, которое доверительно передавали мои немецкие друзья: «СССР — большая страна. Никто на Западе не знает, как живут советские люди. И всем наплевать, как они живут. А мы на виду. На стыке социализма и капитализма. Поэтому СССР обязан нам помогать». Или такое: «На хрена мне ездить в Крым, где я должен выслушивать какие-то лекции». Как переводчик, многократно присутствовавший на встречах наших лидеров с немецкими друзьями, я никогда не замечал никаких нравоучений.

Напротив, это всегда был дружеский, товарищеский обмен мнениями.

Когда Хонеккер приезжал в Крым, он обычно посещал дачу Брежнева по приглашению последнего, но иногда и сам принимал высокого гостя, встречая его на крыльце. Леонид Ильич выходил за пару десятков метров из машины и, идя навстречу Хонеккеру, как всегда дружелюбно улыбаясь, кричал: «Ну, поможем, поможем!», заранее зная, что наши немецкие друзья будут обязательно просить помощи. Эрих делал вид, что не понимает, о чем так громко говорит Леонид Ильич, но спустя какое-то время действительно просил помочь Республике. Вот такая «братская помощь» и мешала Советскому Союзу обращать больше внимания на собственную экономику.